Элитное подземелье

Марина Туровская, 2008

После внезапной тетиной смерти Насте досталось огромное богатство: роскошная квартира, антиквариат, картины, драгоценности, счета в банке, машина, собачка по кличке Стерва. Как и проблемы, которые тут же посыпались на голову богатой наследницы… Одни неизвестные забираются к ней в дом, другие их пытаются убить, третьи – поймать и тех, и этих. Настей вертят, как безвольной куклой. А ведь она успела влюбиться – и, кажется, взаимно! Хотя… Похоже, любимый обманывает ее – или чего-то недоговаривает. А вскоре и вообще бросается в бега. Но ничего, Настя обязательно его догонит – только вот разберется с остальными своими проблемами…

Глава 9

Познакомилась

На следующее утро болела голова, пахло сгоревшими свечами и скулила Стерва. Я совершенно забыла, что собаку надо выгулять. Стерва села перед диваном и смотрела мне в глаза.

Пришлось вставать. Леонид спал или делал вид. Одеяло с него наполовину слезло, талия мягко переходила в живот, лежащий дополнительным полушаром на простыне. Мне кажется, что у женщин это выглядит эстетичнее.

Стерва, настойчиво взвизгнув, напомнила о себе. Я с полузакрытыми глазами натянула джинсы, носки, два теплых свитера и свою старую куртку. Получился толстый пузик на негнущейся ножке.

Погода на улице была что называется «займи, но выпей». Небо серое, дождь со снегом. Черные ветки деревьев, золотые листья поникли.

Стерва бодро сбежала с лестницы и потрусила к деревьям под окнами.

Холодный ветер метнул в лицо горсть мокрого снега, глаза на секунду закрылись. Сзади хлопнула подъездная дверь, и меня толкнула пронесшаяся мимо махина. Я упала.

Пролетевшее мимо существо вернулось, уселось на асфальте напротив меня и с интересом смотрело на мои попытки подняться.

Это была огромная темно-серая собака, мастиф. Ухоженная такая собачка, на фоне которой я выглядела бомжихой в гололед.

Пока я, согнувшись каракатицей с отставленной негнущейся ногой, пыталась встать, рука в тонкой перчатке поддержала меня под локоть. Я скосила глаза на помощника… и мне стало совсем стыдно. Передо мной стоял тот самый красавец.

Молодой человек не поздоровался и сочувственно не улыбался. По взгляду было понятно, что его больше заботит, не поранилась ли и не запачкалась ли его псина при столкновении с ненужным предметом, то есть со мной.

А я буквально карабкалась по парню для принятия вертикального положения. Он удовлетворился результатом моего выпрямления, отряхнул свои перчатки и, не оборачиваясь, вприпрыжку сбежал со ступенек. Грациозно, легко.

Из кустов ему под ноги выбежала Стерва. Парень постеснялся на нее наступить при свидетеле, споткнулся и упал. И этот недобитый собачник смотрел с осуждением не на Стерву, а на меня.

Стерва протявкала о своем отношении к падающим на нее людям и начала забираться по ступенькам. Сделав несколько шагов, я подхватила собаку. Парень уже поднялся и смотрел на мои ноги.

— Давно из гипса? — спросил он после долгого молчания.

— Уже двадцать два года.

— Подожди. Так тебя действительно моя собака сбила?

— У меня нет привычки кидаться под собак, особенно в семь часов утра. — С этими словами я развернулась и, стараясь все-таки согнуть чертову ногу, пошла к дверям подъезда. Парень в два прыжка оказался передо мной.

— Подожди. Ты это… извини за собаку. Хочешь, прогуляемся, поговорим?

— Мне холодно, и нет настроения разговаривать, — честно призналась я. — До свидания.

Действительно, настроения не было. Я не мазохистка. Стоять перед мужчиной своей мечты в мокрой старой куртке, хромоногой, невыспавшейся и с похмелья — мне, мягко говоря, удовольствия не доставляло.

— Пока, — растерянно ответил парень.

Он удивился. Понятное дело, ему нечасто отказывают.

В квартире все спали. Я откупорила темное пиво и толкнула Леонида в бок.

— Ты на работу сегодня поедешь?

— Через полчаса встану.

Приготовив на скорую руку завтрак, я с удовольствием вытолкала мужчин из квартиры.

На сегодня из серьезных дел необходимо было заехать к Сергею Дмитриевичу, поговорить об убийстве и узнать о примерной сумме за операцию на колене.

В одиннадцать я чувствовала себя вполне сносно. А вот Сергей Дмитриевич, хоть и смотрелся в своем кабинете весьма солидно, явно вчера не кефир на ночь пил.

Майор положил на протокол допроса несколько фотографий.

— Узнаешь?

На одной фотографии за праздничным столом сидела компания, старательно смотревшая в объектив. На другой фотке сильно накрашенная девушка с сигаретой в руках, оседлав лежащего на полу парня, делала вид, что ей весело. Парень, изогнувшись, пялился со счастливой улыбкой на фотографа.

— Это что, он? — спросила я, узнав позавчерашнего пострадавшего.

Сергей Дмитриевич посмотрел на меня поверх очков.

— Он. Игорь Евгеньевич Пирожкин. Компания на этой фотографии — его близкие друзья, сформировавшаяся банда, так сказать. Они угоняли машины, подсылая своих девушек. Схема самая простая, без затей. Вечером подвыпившая веселая девушка ехала с мужчиной в темное, лесистое место или в глухой двор. Там предлагала за проезд расплатиться натурой. Во время подготовки процесса к машине подходили ребята, фотографировали сцену и выкидывали владельца из автомобиля. Если пострадавший слишком рьяно начинал искать угнанную машину, ему домой высылался самый откровенный снимок… В начале года все, кроме Игоря, сели. Его случайно не было при милицейской операции с подсадной уткой.

Следователь говорил устало, иногда снимал очки и сильно тер глаза. Мне стало его жалко.

— Сергей Дмитриевич, у меня пиво есть. Хотите?

— Не положено. — Он зевнул, прикрыв рот рукой. — Давай, но дяде не проболтайся.

Я достала из сумки две бутылки, открыла обе и одну протянула следователю.

— А что он в квартире делал? — спросила я тут же. — Что в той сумке, которую вы из квартиры взяли?

— Документы и диски. Документы — вот они. На квартиру, на машину, на фирму. Мы копии сняли. А диски пока придержим. — Следователь подвинул ко мне по столу прозрачную папку с бумагами. — Под заказ парень что-то искал.

Мы допили пиво, Сергей Дмитриевич закурил, но, увидев, как я сморщилась, затушил сигарету.

— Вчера ничего особенного не случилось? Криминального? — спросил он.

— Нет, — честно призналась я. — Мама с папой помирились.

— Ладно, Настя, иди. Будет что нового — звони, телефон знаешь.

Я поставила пустые бутылки в пакет, проговорила дежурное «спасибо» и с удовольствием вышла из казенного учреждения с пустыми коридорами.

Домой я поехала на такси, могла себе позволить.

Дома папа, со Стервой на руках, дремал перед телевизором, Мила и мама возились на кухне.

Настроение резко пошло вверх, и очень захотелось погулять с собакой. Я не врала себе, мне хотелось «случайно» показаться тому парню с мастифом не в утреннем затрапезном виде, а подготовленной.

Мама и Мила слаженно мыли посуду, обсуждали тему цен на продукты, одежду и предметы быта. Слушать их не было сил.

Зубы были почищены два раза, косметика подправлена. Лицо смотрело из зеркала почти осмысленно, глаза не косили, руки не дрожали. Новые спортивные ботинки, горнолыжная куртка. Я готова.

Тихо сняв с папиных колен Стерву, я вышла на улицу. Сделала два круга вокруг дома. Интересующий меня объект отсутствовал. А жаль. Погода к середине дня разгулялась, солнце припекало, высушивая асфальт и золотящиеся листья. Я уже полчаса маячила перед окнами дома.

Днем любителей прогулок на поводке было мало, около нашего дома — ни одного. Я решила не расстраиваться и вернуться в лоно семьи.

У подъезда, глядя в лужу у себя под ногами, сидел на лавочке и курил утренний парень. Его огромной собаки рядом не наблюдалось, и парень не отвлекался ни на что, сосредоточился на своем отражении в дождевой воде. Но я знала, как привлечь к себе внимание, и обернулась к собаке:

— Стерва, иди сюда, милая. Стерва, перестань есть всякую гадость.

Не пришлось даже голоса повышать. Парень смотрел на меня и Стерву озадаченно.

— Слушай, ты сама ее так назвать догадалась или кто посоветовал?

— Ее назвала тетя. А как вашего борова зовут?

— Зорька.

Я махнула рукой, не веря. В кустах появилась огромная морда мастифа и уставилась на нас со Стервой плотоядным взглядом. Парень поцокал языком, и стокилограммовая махина, осторожно обойдя нас, уселась рядом с лавочкой, восторженно глядя на хозяина.

Я примерно так же была готова смотреть на парня, но сдерживалась.

Говорят, что для того, чтобы пожениться, люди должны подольше и получше узнать друг друга, проверить чувства. Может быть. Для женитьбы. Для того чтобы захотеть мужчину — сильно, до головокружения и дрожи в животе, — достаточно пары минут. Во всяком случае, так произошло сейчас у меня.

— А как вас зовут? — не удержалась я.

— Алексеем. А тебя как?

— Анастасия.

— Насть, ты вечером во сколько гулять выходишь?

— Вечером?

Что ему ответить? Что мне и сейчас уходить не хочется? Что я готова стоять перед ним до завтрашнего утра, только бы видеть его и слышать?

— Вечером как получится, но сегодня, ради вас, могу выйти ровно в восемь. Устраивает?

— Устраивает. Но лучше в девять.

Тем временем Стерва нагло обнюхивала огромную псину, не смеющую перекусить ее в одно сжатие челюсти в присутствии хозяина.

Я подхватила свою собачонку и прошла мимо Алексея, изо всех сил стараясь не показать, насколько мне бы сейчас хотелось вместо Зорьки сидеть у его ног, а потом дождаться приглашения в квартиру и там наблюдать за его жизнью. Может, он иногда бы меня гладил…