Темный мир. Равновесие

Марина и Сергей Дяченко, 2013

Меня зовут Даша Лебедева. Филфак МГУ, второй курс. Я растяпа и, в общем, середнячок. Когда раздавали таланты, меня явно оттеснили куда-то в конец очереди… До того, как все это завертелось, я и не догадывалась, что серебряный кулон, доставшийся мне от отца, – мощный артефакт и с его помощью можно видеть Теней. Я и представить себе не могла, что эти ужасные бессмертные создания, которые высасывают из людей радость, любовь и жизненные силы, будут угрожать моим близким. И, конечно, даже не подозревала, что на меня могут обратить внимание сразу двое парней – самоуверенный мажор Сэм и честный добряк Миша. Но обо всем по порядку. А началась эта история с того, что я умерла…

Глава третья

Портал

Я встретила рассвет на набережной. В это время здесь не было ни туристов, ни торговцев, только пара дворников в оранжевых жилетах, да и те скоро ушли.

Я стояла и смотрела на Москву.

Передо мной лежал огромный город… или мир. Всякий раз, когда я сжимала в кулаке свой амулет, этот мир перерождался перед моими глазами, и требовалось все мое мужество, чтобы смотреть и заново видеть.

Небо казалось светлее и выше. Земля переливалась опаловым мягким свечением. Внизу, в кустах, на мгновение показались желтые дикие глаза — и пропали, и я так и не поняла: померещилось мне или нет.

Кружились огненные полотнища над рекой, похожие не то на бабочек, не то на протуберанцы. С мостов опускались сталактиты — ледяные, а может, известковые. Поднимались на горизонте столбы света, что-то шевелилось под темной водой, я ждала, что вот-вот пролетит дракон…

Но дракона не было. Был мир, не похожий на все, что я знала раньше, живой, прекрасный… жуткий. Я была как птенец, который прожил в гнезде всю юность и впервые выглянул наружу. Или как монах, добравшийся до края земли и высунувший голову за прозрачный небесный купол. Постепенно наступало утро, оживлялась улица за моей спиной, а я стояла и смотрела.

— Красиво, правда? — спросил знакомый голос. Я чуть не выронила амулет — к счастью, цепочка была крепко намотана на ладонь.

Инструктор ухмылялся. У тротуара стояла знакомая мне машина с буковкой «У» — как раз под знаком «Остановка запрещена».

— Хочешь выбросить эту штуку? — он смотрел на амулет.

Такая мысль мне тоже приходила.

— Дело не в нем, а в тебе, — сказал он серьезно. — Ты посвященная. А это твой предмет силы. Кольцо Всевластья, волосы Самсона, иголка Кощея… Сама знаешь лучше меня.

— И если я его выкину…

— Лучше не выкидывай. Пригодится. Я серьезно.

Он больше не улыбался.

Проехала милицейская машина, не пожелав даже чихнуть на вопиющее правонарушение «ученической» «Лады».

— Вы кто такой? — спросила я очень тихо.

— Посмотри, — посоветовал он все так же без улыбки.

Я сжала амулет в кулаке. Он стоял передо мной, белый, будто вмороженный в лед, не похожий на человека.

— Вы что, тоже Тень?!

— Обижаешь, — он в самом деле, кажется, немного обиделся.

Я не знала, о чем еще с ним говорить. Я его боялась… и одновременно понимала, что надо сейчас расспрашивать, много, жадно. Чтобы потом не жалеть всю жизнь.

— Авария была на самом деле? Там, на мосту…

Он посмотрел насмешливо:

— Ты знаешь, что такое инициация в традиционной культуре?

— Обряд взросления, связанный со смертью и возрождением, — ответила я, не задумываясь.

— Вот ты и возродилась. Поздравляю.

Я закусила губу. А ведь верно. Во всех традициях начало новой жизни, обретение нового статуса именно так и происходит: претендента как бы убивают — понарошку… а затем он рождается заново.

— Это какая-то… секта?

Он помотал головой. Пошел к своей машине, распахнул пассажирскую дверцу — садись, мол.

Я не двинулась с места.

— Садись, — сказал он примиряюще. — Не бойся… На этот раз я за рулем.

* * *

Он отвез меня на задворки университета, где я за два года ни разу не была. Припарковал машину, снял с пожарного щита железный багор и поддел крышку канализационного люка. Открылся колодец, снизу ощутимо пахнуло сыростью и гнилью.

— Не пойду, — сказала я.

Он посмотрел укоризненно:

— Ты мне не веришь?

Я вдруг поняла — верю. Вот этому странному существу, которое, вполне возможно, не человек вовсе. Который сперва орал на меня, как фельдфебель, потом загнал под грузовик, чуть не убил…

Я верю, что он не хочет мне зла и не допустит, чтобы меня кто-то обидел.

— Там грязно и темно, — сказала я уже не так твердо.

— У тебя вроде фонарик есть?

Он смотрел на меня, совершенно уверенный, что я полезу в коллектор. И я полезла, хоть и молча себя проклиная. Авантюристка.

Внизу было вовсе не так грязно, как я боялась. Вслед за Инструктором я пробралась по довольно широкой трубе и оказалась перед дверью с кодовым замком. Дверь была по виду очень старая, массивная, годов эдак из пятидесятых прошлого века. Или сороковых. А сейфовый замок относительно новый.

Замок сработал, дверь лязгнула. Инструктор вошел первый. За дверью была железная лестница с ржавыми ступеньками, мой фонарик выхватывал из темноты черные бетонные стены, покрытые грязью и плесенью, три очень крутых этажа вниз — запах ржавчины, влаги, гнилой органики, земли…

— Куда мы идем?!

— Уже скоро.

Он спрыгнул на бетонное перекрытие и подал мне руку.

Луч фонаря уткнулся в дверцы лифта. Инструктор нажал на единственную кнопку — лифт заскрежетал и открылся, был он просторный, изнутри обшитый красным деревом, очень дорогим и очень старым.

— Мне страшно, — сказала я.

— Но тебе же интересно, правда? Когда человек исследует новое — ему всегда страшно…

Я вошла в лифт вслед за ним. Кнопок было всего две: «Верх» и «Низ». Двери закрылись, лифт пошел вниз, покачиваясь, скрежеща, завывая и, кажется, вот-вот грозя оборваться.

— Мы не упадем?

— До сих пор не падали.

Лифт ехал страшно долго и наконец остановился. Мы вышли в огромный бункер с бетонными стенами — здесь уже не было темно, горели тусклые аварийные лампочки в железной оплетке. На полу стояла давняя зеленая лужа. Воздух был очень влажным и неожиданно холодным.

— Одевайся, — Инструктор открыл дверь огромного шкафа. Я ожидала увидеть там что угодно, хоть костюм супергероя. Но там были стеганые ватники, валенки и ушанки, настоящие, судя по запаху.

— Я лучше так останусь.

— К стенке примерзнешь, — сказал он веско. — Оденься, или никуда не пойдем.

Это была странная угроза. Но я уже так втянулась в происходящее, что даже не стала спорить. Надела ватник, более-менее подходящий по размеру, сунула ноги в валенки, которые доходили мне до колен, нахлобучила шапку…

И сразу стало как-то уютнее.

— Пошли.

Он зашагал по коридору, тускло освещенному редкими лампочками. Я шла за ним, сжимая фонарь. Через минуту рука заледенела, и я ниже натянула рукав.

На стенах блестел иней. Изо рта вырывался пар. Я догнала Инструктора:

— Почему здесь так холодно?

— Нобелевская премия за 1910 год, — отозвался он, не оборачиваясь. — Некто Ван-дер-Ваальс открыл уравнение состояния газов. Спасибо ему: люди получили жидкий водород и жидкий гелий и научились строить холодильные установки…

Луч моего фонарика уткнулся в светлое полотнище на стене. Я присмотрелась: это был инженерный чертеж Главного здания МГУ — а под ним многоэтажное подземелье с линией подземки.

— А это что?!

— Не тормози, — он шел не останавливаясь. — Времени нет.

Я снова догнала его, боясь отстать, боясь остаться в одиночестве в этом холоде, в этой темноте. Мои валенки шелестели по заиндевелому бетону, звуки странно отдавались от стены к стене, с потолка свисали сталактиты, блестели кристаллы льда, как драгоценные камни…

«В пещере горного короля» — вот что это напоминало. Заколдованная пещера, которую охраняют духи или привидения, а если повезет, то и дракон. И мы идем туда, где хранятся его сокровища…

Я замедлила шаг. Стены были оклеены обоями, старыми газетами. Очень старыми: «Правда» за 1948 год…

— «Сейчас пустынны Ленинские горы, — пробормотал Инструктор нараспев, — но флаги стройки вьются на ветру, здесь корпуса взойдут до неба скоро, сюда придут студенты поутру…»

— Мы что, под Главным зданием?! — до меня только теперь дошло.

Он ухмыльнулся:

— Все, что ты хотела узнать о Темном Мире, но боялась спросить. В тысяча девятьсот сорок восьмом году мы начали рыть котлован… Знаешь эту легенду насчет заморозки?

Я знала. Каких только легенд не рассказывали про Главное здание: якобы грунты под котлованом были слабые, поэтому их залили жидким азотом и поставили тайные криогенные генераторы…

Зубы мои начали отбивать дробь. Не то от холода, проникающего под ватник, не то еще от чего-то.

— Вы сказали… вы сказали: «мы»?!

Он посмотрел серьезно и даже немного грустно:

— Нормальные были грунты.

* * *

Они работали днем и ночью — спешили. Ковш экскаватора натолкнулся на преграду, машина дернулась и встала. Экскаваторщик дядя Толя выбрался из кабины, да так и замер, глядя вниз.

Первым к нему подбежал Серго, молодой геодезист, и тоже встал, как оглушенный. Инструктор оказался на месте происшествия через несколько секунд:

— Почему не на рабочем месте?!

Глянул — и закричал в рупор, вызывая Ивана Ивановича, который считался самым толковым инженером на участке. Иван Иваныч успел подбежать…

Тут-то их и накрыло.

* * *

На фотографии почти семидесятилетней давности трудно было различить лица. Котлован, экскаватор, прожектора…

— Мы не знали, до чего тут докопаемся, понимаешь? Мы не поняли, что произошло… поначалу. Честно говоря, не человеческое это дело, да только так получилось…

У него зазвонил телефон.

— Идем, — буркнул он в трубку обыкновенно-ворчливым голосом. — Пришли уже. Минуту подождите!

* * *

Огромный зал — странно огромный, учитывая, сколько земли, камней, перекрытий, сколько труб и жил в оплетке у нас над головами. Везде иней, страшный холод, похоже на разоренный космический ангар на другой планете. Железные стеллажи, стойки, огромные баллоны со сжиженным газом. И напротив этого нагромождения — голая белая стена, покрытая кристаллами льда.

Меня передернуло, когда я увидела, что девчонка сидит на заледеневшем полу под стеной: как была, в джинсах и коротком топике, понурая, злая. А чуть в стороне стояли мои знакомые — блондинка и Гриша. Оба были в валенках, в ватниках и шапках, да еще и перетянутые шарфами, в рукавицах, видно, что люди опытные.

— Нам уже можно работать или еще чуток подождать? — спросила блондинка в пространство.

— Работайте, — разрешил Инструктор.

— Покурить дайте, — вдруг хрипло сказала девица.

Блондинка фыркнула:

— Пошла отсюда!

— Ну пусть покурит напоследок, — неожиданно вступился Гриша. — Жалко, что ли?

Он бросил свою пачку вместе с зажигалкой. Девица поймала, тут же закурила — привычным движением, жадно, торопливо. Потом сдержала себя, стала курить нарочито медленно, выпуская дым вверх.

Я секунду поколебалась — и сжала свой амулет в кулаке.

Оно… это… по-прежнему было черным существом без лица, подвижным, текучим, отвратительным. Но не потому у меня перехватило дух: на месте стены у существа за спиной был провал. Огромное пустое пространство, дыра… куда? В преисподнюю?

— Стой, — сказал Инструктор и взял меня за локоть. Я выпустила амулет и только тогда поняла, что иду к стене или к дыре, иду туда, будто меня тянут на веревочке.

— Осторожно, — серьезно сказал Инструктор. — Оно тянет с непривычки. Отойди.

Девица бросила на пол дареную пачку:

— Сволочи вы. Гады. Эти, сатрапы.

— Вот так угощай их сигареткой, — сквозь зубы процедила блондинка. — Они потом добром отплатят.

Она широко расставила ноги в больших валенках, сплела пальцы, будто разминаясь перед фортепианными экзерсисами:

— Вали отсюда. Тень, знай свое место!

Девица зарычала и стала отползать к стене — не сводя с блондинки злобного взгляда… А потом вдруг глянула на меня:

— Ты с ними, да? Ну ничего, ты пожалеешь, скоро нас будет много… мы к вам войдем, вломимся, тут все будет наше…

— Пошла вон! — рявкнула блондинка.

Я успела сжать амулет в кулаке и увидела, как из сплетенных ладоней блондинки вырывается белый столб. Свет ударил в черное существо, как огромный кий по бильярдному шару, и вколотил в гигантскую потустороннюю лузу. Смутные вихри, серые кисельные водовороты подхватили Тень, и черная фигура моментально исчезла из виду, осталось потревоженное чужое пространство, но и оно успокоилось — как поверхность пруда после брошенного камня.

Я обнаружила, что сижу на ледяном полу и борюсь с тошнотой. Блондинка, мягко ступая валенками, подошла и встала рядом:

— Муторно? Это с непривычки. Смотри, подруга, вот портал в Темный Мир, и оттуда к нам лезут Тени. Убить Тень нельзя — можно только выгнать обратно… туда.

Я оглянулась на Инструктора. Он в этой компании был мой самый близкий знакомец — поддержка и защита в случае чего.

Инструктор кивнул, подтверждая слова блондинки. Я только сейчас заметила, что он без ватника — в легком костюме, в открытых туфлях, и ему не холодно.

— Не парься, — снова заговорила блондинка. — Я знаю, как это выглядит свежим взглядом… Но — жизнь есть жизнь, и жизнь иногда включает в себя фигню вроде портала в подземелье… Надо просто принять как данность и не грузить себе мозги. Покурить хочешь?

— Не курю… — я прокашлялась. — А что она говорила, «нас скоро здесь будет много»?

— А это она просто языком трепала, — сказал Гриша. — Они все хотят что-то ляпнуть напоследок, чтобы не так обидно было.

В руках у него был смартфон, и все это время не отрываясь он играл в какую-то игрушку вроде «Баланса». В сочетании с ушанкой и ватником выглядело забавно.

— Открыть портал с той стороны они не могут, — Гриша проиграл и спрятал телефон. — Так что не переживай…

Он протянул мне руку и помог подняться. Я покачнулась.

— А как они вообще сюда… попадают? Проходят?

— Вроде как кран протекает, — видно было, что он не издевается, а, наоборот, старается говорить как можно понятнее. — Вентиль закрыт, но отдельные капли просачиваются. Такой принцип. Меня зовут Гриша, а ты Дарья? Будем знакомы.

Я растерянно кивнула.

— А старперы, которые поставлены хранить, ни фига не охраняют, — добавила блондинка.

— Лиза! — рявкнул Инструктор откуда-то из-за стеллажей. — Я все слышу!

Она картинно закатила глаза.

— Справедливости ради, портал-то они держат, — примиряюще заметил Гриша. — Ты их видела?

* * *

Вокруг деревянного стола на старых табуретах сидели трое: один в рабочих штанах и выцветшей серой майке, другой в галифе и потертой гимнастерке. Третий в инженерской блузе по моде сороковых. На их лицах и волосах блестел иней. На рассохшейся столешнице лежали костяшки домино — здесь шла игра, неторопливая, вдумчивая, без начала и без победителей.

— Слева дядя Толя, — негромко представляла Лиза. — Он тот самый экскаваторщик. В центре Серго, геодезист. Справа Иван Иваныч, инженер. Они почти семьдесят лет тут сидят… играют.

Трое смотрели на меня — как если бы где-нибудь во дворе на рабочей окраине я подошла бы к ним спросить, не пробегал ли здесь рыжий котенок. В их взглядах был интерес, в общем, доброжелательный, но слабый, как далекий тусклый огонек.

— Они хранители, — сказал Гриша. — В момент, когда… когда случился катаклизм, открылся портал, они оказались рядом, ну… их накрыло. Они переродились — из людей стали частью системы… сохраняющей мировую стабильность. Они не живые и не мертвые… У них двойственная природа, вот ты помнишь, наверное, что природа света — это излучение и волна…

— Гриша, — сказал Инструктор. — Девушке хватит на сегодня! Дайте ей возможность отдохнуть и прийти в себя, ясно?

Я была ему очень благодарна.

Лиза взяла меня за локоть и куда-то потащила. Я не успела оглянуться, как снова оказалась в клетушке с лифтом, шкафами и лужей на грязном полу. Лиза чуть ли не насильно сняла с меня ватник и вытряхнула из валенок.

— Значит, ты их видишь? — спросила суховато и буднично.

— Кого?

— Теней!

— А… да.

— А что ты еще умеешь делать?

— Вареники с вишней.

— Круто, — Лиза прищурилась. — А я только яичницу.

Гриша вызвал лифт.

— Гриша, — сказала Лиза неожиданно детским, немного капризным голосом. — Сделай жене приятное — открой рамочку.

— Ты мне что обещала? — с готовностью отозвался Гриша.

— Это не лень, — она подняла туфлю и показала сломанный каблук. — У меня — вот…

— А я говорил: на операцию надевай только кроссовки…

— А я привыкла на каблуках!

— А ты борись с дурными привычками…

Они препирались вполголоса, и было ясно, что оба просто развлекаются. Наконец Гриша вытащил из рюкзачка баллон с краской и, продолжая ворчать, стал рисовать граффити на бетонной стене бункера:

— Рамочку туда… Рамочку сюда… эдак пупок развяжется…

— Как он это делает? — шепотом спросила я у Лизы.

— А как ты видишь то, что видишь?

Я пожала плечами.

— Вот и он так же, — кивнула Лиза. — Инстинкт.

В этот момент бетон разошелся и в стене открылась дыра. Лиза приятельски протянула мне руку…

— Туда не полезу, — я попятилась.

— Останешься здесь?

Вокруг были темнота, подземелье, ржавые коммуникации, холод, сырость, вонь…

Я зажмурилась — и пролезла в дыру в бетонной стене. Позади остался запах воды и гнили, мне в лицо дохнуло теплом, корицей и кофе, Лизиными терпкими духами…

Потом я налетела на велосипед, стоящий в углу, и открыла глаза.