Бывший на Новый год

Мария Абдулова (2025)

Иногда “правильно” не означает “верно”. Марина поняла это на своей шкуре, оставшись за сутки до Нового года на улице в мороз без телефона, без денег и, самое главное, без крыши над головой, благодаря своему мужу. И убедилась окончательно, случайно встретив его — своего бывшего, который по классике жанра стал с их последней встречи ещё красивее, мужественнее и притягательнее. Учитывая то как они расстались, а если точнее как ОНА с ним рассталась, он должен был пройти мимо, не обернувшись, да только рядом с ней был пятилетний сын, о существовании которого Булат даже не подозревал. “Он мой?” — спрашивали серьёзные глаза напротив, а как сказать правду Марина не знала раньше и тем более не знала как сказать сейчас.

Глава третья.

Его реакция, конечно, вполне понятна и объяснима. Спустя шесть лет после расставания они случайно встречаются на заправке и он видит рядом с ней мальчика примерно такого же возраста, который зовёт её “мама”. Как тут не напрячься и не обзавестись желанием задать парочку, а может и далеко не парочку, вопросов? К тому же нельзя было забывать о том, что Лёва от отца во внешности взял разве что форму губ и длинные ресницы, в остальном же он пока копия она — овал лица, глаза, нос, улыбка, подбородок. Мама постоянно шутила, что Артур как будто в его зачатии и не участвовал, чем, сама того не понимая, давила зятю на больную мозоль. В открытую муж не признавался, что отсутствие явного сходства с сыном его расстраивает, но Марина знала супруга слишком хорошо, чтобы не замечать как тот меняется в лице, стоит только это кому-то заметить. Так что беспокойство по этому поводу ещё и Сабурова девушку не удивило. Правда, залюбовавшись им, сразу сообразить что к чему не получилось, но и ведь её тоже можно понять! Зачем по-прежнему быть таким притягательным? Она ведь, в конце концов, не слепая и тем более не железная, так что… Нет, стоп-стоп-стоп. Что за мысли, когда тут творилось такое? Отставить обильное слюноотделение немедленно!

Девушка часто заморгала, скидывая с себя морок, и сосредоточилась на важном.

“Он мой?” — спрашивали серьёзные глаза напротив, а как сказать ему правду Марина не знала раньше и тем более не знала как сказать сейчас.

— Э-э-э… — протянула, лихорадочно соображая и переводя взгляд с бывшего на сына и обратно. — Лёвчик, милый, поздоровайся, это… Это дядя Булат. Он мой… — кассирша Людмила сильнее подалась вперёд, прислушиваясь и едва не уронив с прилавка стоящие на нём товары. — Мой… — давай, мозг, работай скорее! — Мы жили в одном городе раньше. Там, где сейчас бабушка Оксана живёт.

Так себе объяснение, конечно, но назвать Сабурова старым другом язык не повернулся. Не рассказывать же сыну как есть, правильно? Да и как оно есть-то? Нет уже ничего давно. Как в “Обломове”, поблекло, отошло*.

Лев, слава всем богам, на двусмысленность статуса незнакомого ему большого дяди не обратил внимания, аккуратно спустился с обшарпанного диванчика и, шурша пуховым комбинезон, протопал к мужчине, наблюдающим за его приближением с нечитаемым выражением лица. Разница в росте у них была колоссальная, из-за чего сыну пришлось сильно задрать голову вверх, чтобы посмотреть на Булата, а последнему в свою очередь наоборот наклонить голову вниз. Смотря на них со стороны, у девушки невольно заныла шея.

— Здлавствуйте, дядя Булат, — стараясь чётко выговаривать все буквы, кроме никак не поддающейся правильному произношению вредной “р”, звонко поздоровался Лёвчик. — Меня зовут Степанов Лев Алтулович, — представился, как его учил дедушка, и деловито протянул пухлую ладошку.

Вслед за шеей после этого зрелища у неё заныло и в груди тоже. А когда Сабуров, помедлив лишь мгновение, присел перед сыном на корточки и со всей свойственной ему серьёзностью пожал его маленькую хрупкую ручку своей — огромной и сильной, Марина и вовсе подумала, что её сердце в эту самую секунду разорвётся одновременно и от умиления, и от горечи.

— Булат Эльдарович Сабуров.

Лев с непосредственным интересом изучал своего нового знакомого, внешность которого для него была совершенно непривычна, и не торопился возвращаться обратно за стол. Булат от него тоже не отставал и скользил внимательным взглядом по детскому личику, ища сходство и, как и полагается, в итоге не находя ничего. За его невозмутимостью было невозможно понять то ли он обрадовался такому исходу, то ли наоборот огорчился, как Марина в него не вглядывалась.

— Ты похож на великана из сказки, — наконец, вынес своё вердикт сын, без задней мысли переходя на “ты”.

— Из какой? — ничуть не оскорбившись, вопросительно вздёрнул правую бровь мужчина.

— Из маминой. Он был очень доблым и холошим, а ещё спас пЛинцессу от злого несчастного волшебника.

Сабуров перевёл непроницаемый взгляд на неё и Степанова неловко переступила с ноги на ногу, отчего-то засмущавшись.

— А как принцесса у этого волшебника оказалась?

— Мама говоит, что по своей глупости.

— Хм-м-м…

И что это “хм-м-м” означало она тоже не имела никакого понятия. Хотя, наверное, так даже было лучше. Ведь не зря говорят, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь, не так ли? В их случае это было как нельзя кстати, потому что Марина, приблизительно представляя какого Сабуров о ней мнения, и сама прекрасно могла себя за всё отругать и обругать.

— А ты таким большим вылос, потому что кашу ел, да? — продолжал любопытствовать вовсю сын, явно находясь в восторге от нового знакомства.

Ответить Булату не дал звонок телефона откуда-то со стороны и громкий окрик Людмилы.

— Эй, красотка, это тот номер перезванивает, которому ты звонила!

Она, мгновенно вернувшись в невесёлую реальность, ринулась к прилавку, за которым женщина уже отвечала на входящий вызов и включала громкую связь.

— Алло! Марина? — сразу же послышался в динамиках голос золовки с неясным шумом на фоне. — Алло?!

— Да, Оля! — громко выкрикнула девушка, подлетая к телефону. — Да, это я!

— Что у вас опять стряслось? Где твой телефон? И что значит “Артур нас выгнал из дома”?

Старшая сестра мужа, как впрочем и вся остальная их семья, в нём души не чаяла и в упор не видела в кого он превратился. Что для свёкра со свекровью, что для Ольги Артур был идеальным сыном и братом, а мужем и отцом и вовсе был таким, о каком только стоит мечтать. Марину она воспринимала как капризную глупышку, любящую раздувать из мухи слона, которую нужно терпеть ради любимого младшего брата и постоянно поучать уму разуму, что особо не скрывалось и демонстрировалось при каждом удобном случае.

— То и значит, Оля. Артур вернулся домой с командировки уже пьяным, начал буянить, кричать и… — взгляд Людмилы, стоящей напротив, с каждым произнесённым Степановой словом загорался любопытством всё ярче и ярче, сбивая девушку с мысли. — И в итоге выгнал из дома вместе с Лёвой. Едва успела его одеть.

Молчание, длящееся несколько секунд, на фоне по прежнему шум и гомон, словно золовка находилась в каком-то людном месте, и, в конце концов, в динамиках прозвучало:

— А что ты ещё хотела, подавая на развод? Я же говорила тебе оставить эту идею раз и навсегда и не заниматься больше подобной ерундой.

Марина опешила, на мгновение даже забыв о своём трудном положении. Обида больно кольнуло самолюбие и гордость, отчего эмоции перевесили здравый смысл и у неё вырвалось возмущённое:

— То есть это Я виновата, что Артур нас выгнал?!

— А кто? Марин, ты же уже давно не маленькая девочка и должна понимать, что если постоянно дёргать спящего тигра за усы, то рано или поздно он проснётся и будут последствия. Вот зачем тебе нужно было затевать эти глупости с разводом, скажи мне? Жила бы себе спокойно дальше и всё бы было замеча…

— Ладно-ладно, хорошо! — раздражённо перебила девушка, зная наизусть то, что Ольга скажет ей дальше. — Пусть будет по-твоему, главное помоги нам. У меня нет с собой ни денег, ни телефона, ни документов. Артур закрылся на все замки и уснул, его сейчас не растолкать, а идти, кроме как домой и к тебе, нам больше некуда.

Снова молчание и оно Марине очень не понравилось. Вот прямо очень-очень не понравилось. До сжавшихся в нервный ком внутренностей и сухости во рту.

— Марин, я не в городе… — начала нерешительно золовка. — Мне мой решил сделать сюрприз и увезти в Тайланд на праздники. У нас сейчас небольшая пересадка в Питере…

Мир перед глазами покачнулся и Степанова что есть мочи схватилась за прилавок, чтобы не рухнуть на пол. Слегка утихнувшая было паника вновь схватила за горло колючей лапой, страх дышал в затылок и с силой давил на плечи, заставляя их сокрушённо опустить.

Сюрприз… Тайланд… Праздники…

Это всё, конечно, прекрасно и будь они в другой ситуации, Марина даже порадовалась бы за Олю, но теперь… Что ей было делать теперь? Куда бежать? А Лёвик? Он же ещё совсем маленький и… Боже, как же быть?

— Может, попробовать достучаться до Артура? — нерешительно предложила сестра мужа. — Я думаю, что он не в таком ужасном состоянии как ты говоришь и…

— Он в усмерть бухой, Оля! — от отчаяния рявкнула девушка на всю заправку и часто-часто заморгала, прогоняя злые слёзы. — Как ты не можешь это понять?!

— Вот только не пори горячку, ладно? Безвыходных ситуаций не существует. Вы сейчас где находитесь?

— На автозаправке…

— Ну, вот видишь, не всё так плохо. Советую тебе пока подождать там, а потом всё-таки попробовать вернуться домой.

— А если это и потом ничего не даст?

— Тогда будем решать что-то ещё. В любом случае сейчас от нас ничего не зависит и остаётся только ждать. Я при всём желании не смогу сейчас приехать и посадка на рейс вот-вот начнётся, поэтому…

— Я тебя поняла, Оля. С наступающим и хорошо тебе отдохнуть.

Марина протянула руку и нажала на экране красную кнопку, обрывая Олю на полуслове. Заправка тут же погрузилась в напряжённую тишину, нарушаемую лишь звуком работающей техники и её бешенно бьющимся от страха сердцем.

— Спасибо за помощь, Людмила, — не видя перед собой ничего из-за слёз, но отчётливо чувствуя на себе жалостливый взгляд женщины, глухо поблагодарила она. — Вы очень хороший человек. Я обязательно возмещу вам все расходы… Как только появится возможность.

— Да Бог с тобой, что ты? Я же ничего не сделала и…

Не дожидаясь пока кассирша закончит фразу, девушка развернулась, тут же натыкаясь на сына с Булатом. Они находились в той же позе, что и пять минут назад и внимательно наблюдали за ней. На то, что ни Лев, ни Сабуров ничего не слышали, можно было даже не надеяться. Во-первых, разговор был на громкой связи, во-вторых Степанова на эмоциях сама не контролировала громкость своего голоса, в-третьих, здание, в котором они все находились, не было таким уж большим, чтобы в одном углу не слышать того, что происходит в другом. И от этого понимания ей стало ещё горше, обиднее и печальнее. Мало того, что Булату теперь было известно о некрасивом отношении мужа к ней и, в принципе, о её не самой лёгкой и счастливой жизни, так ещё и сын стал невольным свидетелем семейных разборок. Смотрел на неё теперь испуганно, одним взглядом переворачивая всё внутри, прижимал ручки к груди, очевидно не чувствуя себя в безопасности, и ждал её вердикта, а ей же самой рыдать белугой от паники, безысходности и своей невезучести хотелось.

— Зайчонок, не бойся, я… — направилась на негнущихся ногах к нему, старательно вытирая мокрые щёки и силясь улыбнуться. — Я что-нибудь при… — всхлип вырвался из груди совершенно не вовремя. — Придумаю. Обязательно. Мы…

Опустившись рядом со своим самым любимым в жизни мужчиной на колени, девушка прижала его к себе и уткнулась лицом ему во вкусно пахнующую макушку. Слёзы душили, руки дрожали, в груди отчаянно болело и как это всё остановить она не знала. Совершенно. Точно также как и не имела понятия откуда взять силы на то, чтобы “что-нибудь придумать”. Да и что тут ещё можно было придумать? Разве был у неё выбор? Остаётся только надеяться на чудо и…

— Собирайтесь, — неожиданно раздался над ухом короткий приказ ровным тоном.

Марина вздрогнула и распахнула глаза, встречаясь взглядом с зелёно-карими глазами Булата, о котором из-за переживаний уже успела забыть. Он, подобно неприступной и несокрушимой скале в бушующем океане страстей, проблем и невзгод, смотрел на неё сверху вниз с абсолютным спокойствием и ждал реакции на свои слова.

— Ч-что? К-к-ку-уда? — от шока у неё даже слёзы поутихли.

Сабуров выпрямился, мягко, но настойчиво забрал у неё Лёвика, подняв того на руки, и, будучи всегда верным своей немногословности до конца, ответил:

— Переночуете сегодня у меня.