Купель Офелии

Мария Брикер, 2011

Кто не мечтает о славе и богатстве? Ванька, Семен и Павлуша искали спонсора, чтобы воплотить в жизнь свою гениальную идею: снять философское реалити-шоу о «белых воронах» – людях, которых отвергает общество. «Денежный мешок» буквально свалился с неба! На Воробьевых горах друзья познакомились со странной девушкой Кристиной и неожиданно для себя спасли жизнь и ей самой, и ее новорожденной дочке Офелии! Отчим Кристины, миллионер и меценат Руслан Белгородский, решил отблагодарить молодых людей и согласился вложить деньги в их проект. Шоу благополучно стартовало, но внезапно безобидное реалити превратилось в кровавый триллер: кто-то начал планомерно истреблять «белых ворон»…

Глава 5

КОГДА КАЖЕТСЯ, КРЕСТИТЬСЯ НАДО

На экологической тропе было так же пустынно, как на набережной. Ванька озадаченно озирался по сторонам. Удивляло, что в столь теплый летний вечер никто не гуляет с собаками, не пьет пиво на детских площадках и не обжимается на лавочках. А он-то надеялся взять у кого-нибудь мобилу и вызвать наконец-то «Скорую». Страстно хотелось поскорее избавиться от беременной идиотки и забыть о ней навсегда.

Готка шла впереди, немного прихрамывая. Иногда останавливалась, потирала поясницу, пыхтела, чуть слышно стонала и шла дальше. С каждой новой ее остановкой, вздохом, стоном у Терехина сердце сбивалось с ритма все сильнее, а мозг стекленел и выдавал такие пугающие миражи, что отказывали ноги. Ужас от перспективы стать акушером накатывал на Ваньку, как цунами, закручивал душу в пружину, морозил руки и колени, холодил лопатки.

«Сейчас она родит прямо тут, а ты будешь принимать роды», — пугал себя Терехин. Надежды на друзей никакой: Лукин слишком эмоционален, удерет с перепуга, Пашка — тормоз, будет стоять столбом, смотреть, как лезет младенец, и морщить единственную извилину мозга. Да он и сейчас отстал от процессии, плетется далеко позади, «цветочки нюхает». Семен, напротив, шел с прискоком, постоянно наступая своими чеботами Ваньке на пятки, чем бесил несусветно.

Лукин в очередной раз наступил Терехину на кед, Ванька обернулся, чтобы сказать Семену все, что он о нем думает, и… О, чудо! В их сторону бодро шагал мужик с собакой. Терехин оживился и, когда мужчина поравнялся с ними, открыл рот, чтобы выклянчить мобилу. Но готка его опередила:

— Не напрягайся, в больницу я не поеду. Рожать буду в ванной.

— Да хоть в туалете! — схохмил Ванька, с грустью проводив взглядом удаляющуюся фигуру с собакой.

Впереди их ждал новый аттракцион — крутой подъем по лестнице с бесчисленными ступенями. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они вскарабкались наверх и оказались на улице Косыгина.

Ванька, вдохнув полной грудью, наконец-то расслабился. Здесь, наверху, в нескольких метрах от смотровой площадки, кипела жизнь, все блестело от света фонарей, шуршали по асфальту машины, прогуливались люди, носились с ревом байкеры — цивилизация. С души словно камень свалился.

Доковыляли до «Олимпа» не все — по дороге где-то потерялся Павлуша. «Верно говорят: жрать много вредно», — мстительно подумал Ванька, протирая вспотевшие очки манжетой рубашки. Лукин завалился на траву и лежал, раскинув руки и высунув язык.

— Вот и пришли! — запоздало отреагировала готка.

Выглядела она довольно бодро, улыбалась и щурилась. Правда, смотреть на нее было страшно. Белила на ее физиономии смешались с подсохшей кровью из носа, помада размазалась, один глаз потек — ну, прямо недобитый босоногий Арлекин в балетной пачке и с пузом. Ванька нервно хихикнул, глядя на мрачно-пугающий вид девицы. Прохожие поглядывали на них с ужасом и ускоряли шаг, но Терехина это не смущало, а веселило. Его вообще все вокруг радовало.

— Я тачку бросила вон там. — Девушка указала рукой в направлении церкви, сняла олимпийку и вернула Ваньке, тот отдал ей ролики, пошутив:

— Надеюсь, в роддом ты их с собой не возьмешь?

— Я же сказала, что рожать буду в воду! Ребенок должен сразу попасть в естественную среду, чтобы стресса у него не было, — немного раздраженно пояснила девушка, разглядывая свои роликовые коньки, словно видела их впервые в жизни. — Ладно, мерси, что проводили. Я пойду? — Девица пытливо посмотрела в глаза Терехину, словно спрашивая у него поддержки.

— Иди, родная, иди! — разрешил Ванька и широко улыбнулся, вполне искренне. Освобождение от готки было так близко, что та перестала его бесить. Он даже поймал себя на мысли, что привык к ее «неотразимости».

— Аривидерче и счастливого разрешения от бремени! — подал голос с земли Сеня и заржал во всю пасть.

Готка на остроту не отреагировала, а все еще таращилась на Ваньку и уходить не торопилась.

— Здесь рожать собралась? — не выдержал Терехин. — Езжай уже, детка. Не испытывай судьбу.

— А уже все! — Готка погладила себя ладошками по пузу.

— Родила? Или все рассосалось? — заржал в очередной раз Лукин.

— Ложная тревога, — пожала плечами девушка. — Схватки не настоящие. Наверное, я слив объелась. Когда сливы ем, то…

— Милая, избавь нас, пожалуйста, от физиологических подробностей! — взмолился Ванька. — И иди уже! Иди!

Девушка сделала пару шагов и обернулась.

— Может, вас куда-нибудь подбросить? Так сказать, в качестве компенсации за моральный ущерб.

Ванька уже открыл рот, чтобы послать готку куда подальше в более понятных выражениях, но услышал за спиной шуршание кустов и радостный вопль: «Да!»

— О, Наш Мальчик нарисовался! — гоготнул Лукин и замер, глядя на товарища с изумлением.

Видок у Хлебникова был, мягко говоря, странный. Одежда грязная и мокрая, на лбу внушительная шишка, щеку украшают свежие царапины.

— Ты где шлялся, чудовище? — ошарашенно спросил Семен. — Что вообще с тобой такое?

— В ключ упал, — криво улыбнулся Хлебников.

— Угу, упал в ключ и шибко стукнулся головой о замок, — тяжко вздохнул Сеня. — В какой, на хрен, ключ ты упал?

— В родниковый, даун! — не остался в долгу Хлебников. — Под памятником. Там, где Герцен и Огарев клялись друг другу в вечной дружбе. Попить хотел.

— Они что, геями были? — заинтересовалась готка.

— Почему? — в один голос удивились друзья.

— Нормальные мужики разве будут клясться друг другу в дружбе ночью в лесу?

— Так… — Запас интеллигентности на сегодня исчерпался у Ваньки до дна, он набрал в легкие воздуха и в очередной раз собрался послать девицу лесом в ночь. Но та миролюбиво похлопала его по хребтине:

— Какие-то вы дебилы, правда. Ну совершенно шуток не понимаете. С чувством юмора у вас полный трендец! Нельзя так жить, ребята. Ладно, проехали и поехали. Кто со мной? Быстрее соображайте! Некогда мне! — рассердилась готка.

Предложение было заманчивым: денег на такси нет, до метро далеко, на автобусе от Воробьевых гор до Филей не доедешь. Но Ванька вдруг впал в ступор.

Пашка отреагировал первым — стряхнул со штанов прилипший одуванчик, оправил рубашку и встал по стойке «смирно».

— Лично вы как хотите, а я воспользуюсь любезным приглашением девушки. Меня в таком виде в общественный транспорт не пустят, а первый встречный мент в обезьянник упечет. Предки мой внешний вид тоже вряд ли одобрят, — жалостливо глядя на Ваньку, намекнул Хлебников. Ванька сделал вид, что намека не понял. — Николай Васильевич, может, к тебе? — тогда в лоб спросил Хлебников и сотворил на лице печаль. — Предки достанут до печенок вопросами и потом нотациями. Ты же знаешь, какие они у меня.

— Ладно, — сдался Терехин, скривив физиономию. — Все равно ведь собирались продолжить банкет.

— О, майн гот! Только я тут пригрелся… — Лукин со скрипом поднялся с травки, пожевывая сигарету и сухую травинку одновременно. — Как звать-то тебя, дитя ночи? — вздохнул он. — Меня Семеном. Грязный монстр — Пашка. А это…

— Николай Васильевич я, — вяло назвался Ванька. И смутился — странно было произносить вслух собственное прозвище.

— Кристина Руслановна, — хмыкнула готка и вразвалочку пошлепала к машине.

Со спины она походила на циркового пингвина, которого обрядили для представления. Занятно, наверное, пингвин в кожаной шапочке будет смотреться в «бэхе», решил Ванька, вспомнив брелок с буквами «BМW». Он пропустил друзей вперед и теперь плелся позади всех — из принципа.

Кристина, однако, подвела их вовсе не к черной бээмвухе, как думал Ванька, а к «Mini» — убогой любимице гламурных девиц. Правда, это была не обычная «Mini», и выглядела машинка вовсе не гламурно — ее черные полированные бока украшала странная аэрография.

Вокруг машины уже прыгали Лукин и Хлебников, разглядывая чудо со всех сторон.

— Пошлость какая, вампирш на тачках рисовать, — не удержался от комментария Ванька.

— А небритую морду кубинского революционера на груди таскать и отбирать олимпийки у спортсменов — не пошло? — не осталась в долгу Кристина. Затем достала из багажника армейские ботинки и уселась на переднее сиденье. — К слову, это не вампирша, а Персефона — богиня загробного царства, — доложила девушка, кряхтя и постанывая — обуваться ей мешало пузо.

Ванька рыпнулся было помочь, но в последний момент передумал. Хватит рыцарства на сегодня. Пусть сама ботинки свои шнурует, дура безбашенная. То ей ролики сними, то ботинки надень… Ужина лишила… Поприкалывалась над ними, как над лохами… Обойдется!

— А по мне, так очень даже здорово, — льстиво отозвался Пашка, который все еще бродил вокруг машины. — Гораздо лучше, чем акульи хари, пантеры, дельфины или, прости господи, цветочки. Тут недавно вообще видел страшилище — розовую «бэху» в горошек. — Меня чуть не стошнило.

— Ага, точно, тошнотная тачила. И владелица такая же коза безмозглая. Я ее знаю. Носит все розовое и блестящее. Бееее… — Кристина скорчила моську.

«Да она еще ребенок совсем! Лет девятнадцать от силы, — подумал Терехин, которому в мае стукнул двадцать один год. — Отсюда и безбашенность, дурачество и увлечение культурой готов». А девушка, вращая на пальце брелок, обиженно продолжила:

— Мою «бэху» после аварии родичи конфисковали, — скорость, видите ли, не умею контролировать. А ведь я была не виновата! Взамен купили мне эту хрень на колесах. Пришлось ее хоть как-то в божеский вид привести. Мой эскиз, кстати, — ненавязчиво сообщила Кристина и завела мотор.

Лукин воздержался от комментариев и молча впихнулся на заднее сиденье, хотя по роже было видно, что он под сильным впечатлением от аэрографии и тачкой восхищен.

Ванька почему-то сильно разозлился. Его вообще все достало! Если бы не Пашка, он пешком бы до дома дошел, лишь бы эта отмороженная Кристина со своим загробным миром, с пузом-арбузом и отсутствующим мозгом как можно быстрее навсегда исчезла из его жизни. Да и друзей хотелось послать вслед за Кристиной. Остаться бы наконец в одиночестве, залезть в горячую ванну и напиться. Слишком эмоционально-насыщенным вышел вечер, требовалась разрядка. С другой стороны, пить в одиночестве Терехин не любил. И повода выгнать товарищей у него не было. Все равно не уйдут. Вот если бы к нему на огонек заглянула какая-нибудь богиня, то предлог нашелся бы весьма уважительный…

Мелькнула мысль скинуть эсэмэску старой знакомой с намеком. Ванька уже полез за телефоном, но вспомнил, что сволочь Лукин раздолбал его мобилу. И этого хрюнделя он должен поить заныканным для Галочки портвейном? Терехин скрипнул зубами. Нет уж, дудки! Как только доберутся до места, отмоют Пашку, он отправит товарищей ко всем чертям.

В дороге раздражение усилилось. Машину сумасшедшая готка вела так, словно стремилась как можно быстрее попасть в царство той самой Персефоны, изображенной на ее коробке с колесами. Может, она туда активно стремилась, но у Ваньки были другие планы. Представить страшно, как она каталась на скоростной тачке. Неудивительно, что «БМВ» разгрохала. Дура! Идиотка несчастная! Зараза придурочная!

Благо ехать предстояло недолго, по ночной Москве от Воробьевых гор до Филей он обычно добирался на «извозчике» минут за пятнадцать. Сумасшедшая Кристина ухитрилась домчать их до места за семь.

Она припарковалась у подъезда и выбралась из тачки вместе с одуревшими молодыми людьми. Лукин пучил в ужасе глаза, Пашка часто моргал и странно пританцовывал, а Ванька забыл, что собирался послать Сеню с Павлушей домой.

Кристина величественно окинула взором притихших друзей и широко улыбнулась. Терехин вспотел и отпрянул от нее, как от чумы. Как же он сразу не заметил, что у девки во рту клыки?

— Круто! — отмер Семен, невежливо тыча пальцем девушке в рот.

— Спасибо, — обрадовалась готка. — Если хочешь, могу координаты отличного протезиста дать. Только, правда, он берет дорого. Ой, слушайте, ребята, можно, я к вам загляну? Мне в туалет надо. Зря я все-таки сливы жрала… — Кристина умоляюще посмотрела на Ваньку и затанцевала на месте.

Удивительная девушка, откровенна до неприличия.

— Беременным терпеть вредно, — напомнила она на всякий случай, уловив в глазах Терехина сомнение.

— Ладно, пойдем, — обреченно кивнул Ванька. — Умоешься заодно.

Кристина выудила из багажника винтажный кожаный саквояж и направилась к подъезду.

Жить, что ли, у меня собралась? — рассеянно подумал Ванька. И поплелся вслед за некультурной девицей.

Настроение окончательно испортилось.