Люди и вещи в доме Фрейи Вейшторт

Мария Гурова, 2022

Люди, вещи и места стареют одинаково. Какая разница между ветошью и антиквариатом, между безделушкой и раритетом, между попутчиком и другом? Огромная, конечно же. Важно то, что у них общего: гостеприимная и загадочная хозяйка квартиры по соседству.

Она тогда выглядела удивительно, я не мог оторвать глаз от этой яркой женщины. Хотя все, что нас окружало, было не менее занимательным. Когда я был ребенком, мама просила меня не общаться с ней и не заходить в ее дом. Спустя много лет я нарушил запрет и ни разу о том не пожалел.

— Как вас зовут, юноша? — она затянулась сигаретой, такой крепкой и терпкой, что я закашлялся, и щелкнула пальцем по мундштуку, чтобы смахнуть пепел в латунное индийское блюдце. На ее голове был зеленый тюрбан — в тон ее юбки, на губах была красная помада. Седые редкие волосы едва прикрывали мочки уха, отвисшие из-за массивной пары серег. Она сутулилась, и две разномастные шали делали ее почти горбатой. Черты лица выдавали в ней еврейские корни. Миниатюрная женщина семидесяти лет смотрела на меня с интересом и (не хотел об этом думать) кокетством.

— Паша, — сказал я и тут же устыдился такой обыденности. — Павел.

Она вновь затянулась.

— Как покойного папеньку! Фрейя Павловна, молодой человек, рада знакомству! — она протянула руку и ударную гласную в своем отчестве, совершенно проигнорировав согласную после нее. Это ее «Па-а-ална» засело у меня в уме. Даже архаичное «папенька» потерялось на его фоне.

— Куда я могу положить книги? — с чем я, собственно, пришел. Принес ей старые книги, которые было жалко выкидывать и лень нести в библиотеку: там были и Боккаччо, и Дюма, и даже внезапный Сартр — никто его в моей семье не прочитал.

–На подоконник, — махнула он в сторону противоположного окна. Я, глядя под ноги, стал пробираться в другой конец просторного зала. Сегодня такую планировку назвали бы студией, но было видно, что межкомнатные стены просто снесли. У Фрейи не было ни одного шкафа, комода или полки, — ничего, в чем можно было бы хранить вещи. Книги были сложены рядами. Вперемешку с мольбертами и одинокими холстами стояли антикварные предметы. Я стал обращать внимания на наиболее интересные картины и древние вещицы. Все ее сокровища образовывали затейливый лабиринт. Наконец, я положил стопку книг на подоконник. На другом конце комнаты послышался ее оклик:

— Павел!

— Да?

— Павел, вы будете чай?

— Чай? Да, спасибо.

Я стал возвращаться. Но почему-то вышел к другому окну.

Конец ознакомительного фрагмента.