Честный контракт на любовь

Мария Ла Скала (2024)

Бойся своих желаний, они имеют свойства сбываться! Главная героиня, обычная девчонка, мечтающая стать известной танцовщицей, связывается с дурной компанией и идет на риск, в надежде получить приличную сумму денег. Сделка с судьбой может обернуться провалом! Выдержит ли Анька испытания или сломается на пути к своей цели?

Глава 2 Мотылек

Деньги вечно казались мне чем-то недосягаемым. Я не умела тратить, только получив копейку, спускала всё тут же. Так же было и с этим треклятым кредитом. Истратив сто тысяч на шмотьё и еду, я сняла квартиру на два месяца и осталась ни с чем, отдав депозит хозяйке. Однушка была в пятиэтажке неподалёку от университета, так что сейчас я не расходовала время на дорогу. После занятий я заходила в Парк Хаус, торговый Молл нашего города. Гуляние по магазинам, скидки, примерка вещей, всякое шёлковое платье было необходимо обязательно потрогать руками. Мне хотелось обладать каждым из них! Разбазаривание последнего на одежду, не размышляя, что будет завтра.

Лёша время от времени поддерживал меня финансово, но я сгорала со стыда. Было в этом что-то этакое… омерзительное. Будто бы он покупал меня.

С другой стороны, всё происходящее выглядело полностью нормальным. В мире мужчин, в мире взрослых мужчин они неизменно были правы. Необходимо было знать своё место и прикрыть рот в нужный момент. Уметь нравиться, правильно улыбаться и кивать, когда нужно. Исполнять роль маленькой покорной девочки было легко, элементарно быть собой. Мне никогда в жизни не счастливилось со сверстниками, будто просто-напросто не замечала их. Моя первая сильная любовь — был старше меня на одиннадцать лет. Считала, что умру за него, только лишь бы был рядом. На спор с подругой познакомилась с ним сама, подкатила к нему во время танца. Популярная «Don’t speak” раздавалась сквозь громкие колонки родного ДК. Меня манила настоящая неизвестность: его едва горький парфюм, чёрные гладкие волосы, падающие на лоб, кожаная куртка, запах сигарет и моё ощущение стыда перед ним. Мне было пятнадцать, когда мы переспали. Я даже не успела понять, что случилось. Единственно ощутила дикую режущую боль в животе, будто огромный нож врезается в моё тело. Формально это можно было назвать изнасилованием или совращением. Но что ты знаешь об этом в пятнадцать? Секс был для меня чем-то вроде жертвы. Жертвой ради любви, ради принятия. Страстное желание быть нужной. Быть любимой.

Николай Иванович был невысокого роста, коренастый мужчина. Бывший военный. Поколения бумеров. Седые волосы коротко подстрижены. Походка — марш. Яркие голубые глаза сияют, как будто два топаза. Мы сидели на Лёшиной даче, восемьдесят километров от города. В воздухе плавал сентябрь. Угли дымятся в ожидании мяса. Он подъехал с водителем. Белое спортивное поло обтягивало его сильные руки. Должно быть, когда он был молод, разбил не одно девичье сердце. Вова и Лёша, как два солдата, видя генерала, подскочили из-за стола, протягивая руки. Я осталась сидеть. На мне было зелёно-голубое платье чуть выше колен, с небольшим декольте, слегка открывающее грудь. Высокие каблуки делали мои худые ноги ещё тоньше. Рыжие волосы падают ниже талии. Когда Николай поравнялся со мной, я чуть привстала, слегка пожав протянутую руку, и покраснела. Выпитый бокал вина делал своё дело, что хотелось улыбаться без устали. Мужчины пили граппу, а после жарили мясо. Мне достались овощи. Я старалась. Очень. Будто бы от этих овощей зависела вся моя жизнь, вдруг почувствовав неловкость. Боялась сказать что-то невпопад и смущалась.

— Давай повеселей, Ань! — шепнул Лёха, проходя мимо меня.Моя сумка осталась в одной из спален, и, решив переодеться, я зашла внутрь. Дом был двухэтажным коттеджем. Ничем не примечательный интерьер со множеством дверей. Лёша включил музыку и подмигнул мне.

— Хорошо.Сняв каблуки, я переоделась в свободную футболку и леггинсы. А после вернулась к мужчинам. Помню, я что-то говорила о себе. Вряд ли они меня слушали. Мне казалось, что всё, что я говорю, не так важно. А через какое-то время мы остались с Колей вдвоём. Он позвал меня наверх. Я пила вино, картинно держа в руках бокал, и без умолку болтала об учёбе. Он начал раздевать меня. Всё было слишком быстро, чтобы заострять на этом внимание. Никакой душевной близости, сплошная механика. Моё тело было там, на постели, а мысли где-то далеко, в мечтах, в красивых смелых мечтах. Я танцевала. Когда всё закончилось, на глаза навернулись слёзы, так и оставшиеся незаметными. Даже для меня само́й. — Поехали со мной в Оренбург? — воодушевлённо предложил он. — Когда? — На следующей неделе, на выходных.

— Куда? — по-дурацки улыбалась я.Что-то внутри подсказывало мне, что это плохая идея. Но я плохо разбиралась в людях. И устный договор, заключённый до этого, обязывал быть покладистой. Никаких “нет”, как триггер для хорошей девочки. Коля отправился спать, хотя на часах было около десяти. Поставив телефон на зарядку, я спустилась. Музыка играла ещё громче. Было уже темно. На улице сидел Лёша с Вовой в компании четырёх девушек. Все как на подбор: короткие яркие платья, тонны макияжа и высоченные каблуки. От неожиданности мои брови взлетели вверх. Откуда они взялись? Одна из девиц наминала плечи Алексея. Внутри что-то кольнуло. Ревность? Все были изрядно пьяны. Мне стало грустно. Чувство, что меня использовали, доходило медленно. Моё желание нравиться и выпитый алкоголь сделали своё дело, и, услышав знакомую мелодию, я пошла танцевать. Я владела своим телом, подобно искусному скрипачу известного оркестра, изгибаясь под восхищённые взгляды этой малочисленной публики. Бокал и ещё один. Кажется, я падала на дно, чувствуя себя никем. Лёша подошёл ко мне. — Идём, — потянул он меня за собой.

— Да.Мы зашли в туалет. На крышке унитаза он разложил четыре дорожки и пять тысяч. Попробовав, я медленно осела на пушистый белый коврик туалета. — Как всё прошло? — сглотнув, он смотрел на меня сверху вниз. С минуту я моргала, пытаясь прийти в себя. — Всё нормально. — И всё? — И всё. — Тебе понравилось? — это казалось издевательством, но мои эмоции больше не дружили с головой.

Он протянул мне ещё пятёрку.

— За твою работу.

— Она моя.В недоумении я смотрела на него. Он подмигнул мне и вышел. И тут до меня начало доходить, что он заплатил мне за секс с Николаем. От злости я сжала кулаки, так, что на ладошках остались следы от ногтей. Поднявшись с колен, я посмотрела на себя в зеркало, сдерживая дикое желание разбить всё вдребезги. Чуть размазанная тушь, слишком худое лицо, глаза стали ещё прозрачнее. Красивая. Длинные волосы скручивались в локоны. Ненавижу себя! Какого чёрта! Какого чёрта он себе позволяет? Собравшись с мыслями, я вышла к остальным. Было прохладно. Лёха переоделся в рубашку. Пуговицы смешно расходились от невозможности обнять его тело. Я прыснула от смеха. Заметив мой взгляд, он посмотрел на меня исподлобья. — С кого ты стянул эту рубашку?

— Почему?Я расхохоталась в голос, не видя, что задела за живое. — Я на тебя посмотрю в моём возрасте. — Вряд ли, — меня явно несло.

— Ну, хочешь, могу извиниться, Лёш, — слёзы покатились по щекам. Неужели он мог вот так выкинуть меня.До него наконец дошла моя фраза. — Проваливай отсюда, — спокойным ледяным тоном сказал он. — В смысле? — пришла моя очередь опешить. — Иди отсюда, — он нажал на кнопку ворот, медленно открывающихся навстречу ночи. — Ок. Возьму свои вещи и пойду, — поднимаясь, сказала я. — Нет, иди так. — Лёш, я даже такси не вызову, — вспоминая, что оставила телефон на зарядке. — Меня не волнует, иди отсюда. — Но моя сумка… — Пошла вон, — он попеременно то открывал, то закрывал ворота, что изрядно действовало на нервы. Лёгкая паника медленно подкрадывалась мурашками по спине.

— Вов, ну скажи ты ему, я не хотела его обидеть.Вова молча наблюдал за всем происходящим, как и остальные. Никто не хотел вмешиваться. Лёша встал и зашёл внутрь дома. Девицы пошли за ним.

— Он меня выгнал… — рыдала я.Тот лишь развёл руки в сторону. Надо было идти спать. Дёрнуло меня сидеть с этими шлюхами. А сама-то ты кто? Ничуть не лучше. Осознание происходящего вызвало новую порцию обид и слёз. — Ладно тебе, не принимай близко к сердцу, — Вова попытался утешить меня.

Меня трясло от холода, тем временем все уже были внутри. Сквозь незашторенное окно, было видно, как Лёша целуется с одной из гостей, жадно лапая её за пятую точку. Подождав, когда они удалились в комнату, я зашла в дом. По-тихому забрав свои вещи, я вызывала UBER. В машине играла музыка. Рассвет. Солнце медленно пожирало тьму. Таксист был неразговорчив. А мне вдруг захотелось внимания. Уговорив его позавтракать вместе на заправке, я смотрела на тарелку с яичницей. Есть почему-то перехотелось. Лицо таксиста было обезображено жуткими ожогами. Мне было его так жаль, что вздумалось пригласить его на свидание. Его явно напрягала моя болтовня, так что через какое-то время мы сели в машину и он отвёз меня домой. Стоя перед зеркалом, я смотрела на свои огромные зрачки. Мне было стыдно. Так больше не может продолжаться…

— У меня для тебя подарок, диктуй адрес.Уснув прямо в одежде, я провалилась в глубокий и долгий сон. Меня разбудил звонок телефона. — Да, — охрипшим голосом ответила я. — Куда ты пропала, татарка? — на том конце звучал голос Николая. — Уехала домой.

Поговорив, я отправилась в ванную. На часах полдень. Горячая вода отрезвила. Чувство вины за вчерашнее накрыло меня с головой. Захотелось утопиться прямо здесь, в ванной. Кое-как прогнав печальные мысли, я заварила овсянку, заставив себя проглотить завтрак. Дверной звонок привёл меня чувства. На пороге стоял курьер с огромной корзиной белых лилий и роз. Она, должно быть,весила не меньше пяти килограммов. Мне никто не дарил цветов. А уж тем более таких. Пахучие лилии заполонили своим ароматом всю квартиру. Внутри лежал маленький конверт. «Сегодня вечером в 19.00 в Будда Бар. Надень что-то скромное. Н."Как романтично. В этом что-то было. Нотки адреналина заплясали в воздухе, включив любимую арию Мадам Баттерфляй, я поддаюсь порыву тела, отдаваясь тягучей мелодии. Движения навстречу свету, легко и свободно. Одинокий танец

Конец ознакомительного фрагмента.