Судьба клубники

Мария Маду, 2023

Сепарация от мамы и папы волнует многих людей. Но как быть тем, у кого родители погибли? И горе – единственная нить, связывающая с самыми близкими людьми.Три героя: ученая-подросток, девушка-сталкер и старый ученый проходят один и тот же урок по-разному, в безумном квесте, который приготовила для них сумасшедшая компьютерная игра. Рассуждаем от том, что страшнее: встретиться с гигантскими муравьями или с детскими травмами. А еще в конце каждой главы вас ждет мета-рефлексия. Готовы "проработать маму"?

НИИФИГА

Виктория сразу поняла, куда указывала стрелка. Это было приглашение в новый квест от Матричного дьявола, которое нельзя отложить или проигнорировать.

Она стояла по колено в воде, мокрая, злая. Порычала от бессилия, пнула ведерко с фантастическими животными, потом быстро зачерпнула их обратно и понесла домой. Девочка была упорная, без своих червяков отсюда бы не уехала.

Виктория вернулась домой и выплеснула драгоценных животных в дождевую бочку, стоящую у дома. Она надеялась, что солнца им будет достаточно.

— Смотри, не пей эти штуки. А то сам за ними потом пойдешь. — Пригрозила она оленю Дональду.

Дональд брезгливо посмотрел в бочку и фыркнул.

Виктория покормила зверей и птиц в клетках, которые стояли во дворе. Насыпала им порции побольше, чтобы хватило на несколько дней. Глухарь, пара клестов, старый заяц, барсук без хвоста — вокруг дома был целый зоопарк! Виктория собирала их по лесу и лечила. Девушка задумалась, стоит ли выпустить лису из клетки — лапа уже давно зажила, но рыжая все еще хромала. Сможет ли животное охотиться так, как прежде? Виктория решила все же лису не выпускать.

Она встала и огляделась. Как бы ей хотелось заняться своими егерскими делами, сделать обход живого леса, а не отправляться сталкером в страшное путешествие!

— Что мне понадобится еще, Дональд? В квесте про"гуси-лебеди"? Коромысло? Цветочек аленький? Черевики, как у самой царицы?

Дональд не ответил, а ткнулся в ладонь, выпрашивая печенье. Виктория вздохнула и сходила в сарай за безглютеновыми хлебцами, которые привезла мама-цыпочка. Две пачки она положила себе, а третью предложила оленю. Тот брезгливо понюхал, вежливо пожевал один, но второй хлебец есть не стал. Виктория задумчиво выложила печенье из рюкзака.

Ей нужно было собраться с духом, максимально выключить все чувства, настроиться на спасение девочки. Девушка была уверена, что Ма подглядывает в ее сны. Сто лет подряд ей удавалось прятать слезы по маме и папе. Поначалу весть об аварии была такой страшной раной, которую было невозможно тронуть. Ее поддерживало то, что весь мир переживал те же чувства, апокалипсис проехался по каждому жителю планеты, раскатал, изменил навсегда. Были люди, которые притворялись, будто ничего страшного не произошло. Но пострадали все без исключения. Это осознание удержало Викторию на ногах, помогло стиснуть зубы и сосредоточиться на выживании.

Но вот сны вернули ей те дни, когда все было хорошо, мама была всезнающей, а папа сильным. Маленькая Вика могла себе позволить проявлять слабость и слезы, не вешать на себя вину, не быть никому должной, а просто оставаться ребенком.

Виктория погладила Дональда, подхватила рюкзак и отправилась в неизвестность. Она давно не чувствовала такого нервного напряжения. Ей хотелось угадать наверняка, заставит ли ее Матричный дьявол прочувствовать заново потерю родителей. И в то же время была на сто процентов уверена, что заставит. Это было так больно и страшно, что Виктория развернулась на полпути к воротам и отправилась в сарай. Там она открыла секретный ларь с боеприпасами и загрузила свой рюкзак под завязку всем, что попалось под руку. Для еды места не осталось, да и есть ей совсем не хотелось.

Виктория чувствовала, что ведет себя совсем уж неадекватно, поэтому умылась холодной водой, досчитала до девяти, потом до тридцати, сбилась, плюнула и вышла за ворота.

Гуси-лебеди четко указывали на юго-запад, и девушка решила проверить военную часть — новый объект, который совсем недавно был полностью на территории Ма. Путешественница добралась по тропинке до нейтральной полосы и свернула на каменную речку. Прогулка помогла проветрить мозги, и Виктория немного успокоилась.

Она поняла, почему так нервничала. Впервые за много лет она шла на территорию Ма в одиночку. Раньше ее основной задачей было сопровождение людей. Нечто похожее на работу психолога-терапевта, который ведет пациента в глубины его подсознания. Все, что случалось с ним в цифровом мире — было ответственностью спутника. Задачей Виктории было вытащить его в реальную жизнь. Или не вытащить, если он отказывался расставаться с иллюзиями своего подсознания. А теперь как будто она сама отправлялась в внутрь себя, в одиночку. От такой мысли озноб прошел по телу.

Каменная речка спускалась на плоское, голое каменное плато, из которого будто вырастал высокий забор. Что внутри забора, было непонятно. В прошлый раз там стояла башня, охраняемая драконами. Но если Ма заявляла такую-то тему квеста (как в этот раз, сказка “гуси-лебеди”) то она обыгрывала ее до мелочей. Внутри мог быть замок Кощея Бессмертного или избушка Бабы-Яги.

Девушка вдруг увидела впереди нечто бесформенное, похожее на свалку металлолома. Груда каких-то деталей торчала за поворотом забора. Она засмотрелась на них и чуть не прошла мимо ворот.

— Добро пожаловать в нниф…

Виктория услышала роботизированный голос с металлическими нотками и чешуйками ржавчины. Как только она удалилась от ворот, голос прекратился. Виктория остановилась и сделала пару шагов назад. Голос возобновился:

— Добро пожаловать в нии-фи-га. Добро пожаловать в нии-фи-га.

— Что-то?

Переспросила девушка, пытаясь расслышать последнее слово.

— НИИФИГА — это аббревиатура. — Услужливо уточнил голос — научно-исследовательский институт феноменологии в гравитационной агрономии.

— Агрономии? — Заинтересованно уточнила Виктория.

— Гравитационная агрономия — это наука о выращивании растений в условиях гравитации и невесомости.

— А как мне войти на территорию института?

Виктория почувствовала зацепку. Пропавшая девочка Мини интересовалась растениями и космосом! Может, квест все же будет не про Викторию, а про потерянную девочку? Так было бы гораздо спокойнее.

— Добро пожаловать. — Повторил металлический голос и в нем послышалось раздражение.

— И что там внутри, “нифига” или “нифига себе”? — Виктория попробовала пошутить вместо того, чтобы толкнуть дверь.

Она осознала, что просто тянет время перед тем, как войти, но чувство самосохранения заставляло ее нерешительно топтаться на месте.

— Добро пожаловать в нии-фи-га. — Голос будто бы обиделся, насколько можно было судить по электронному дребезжанию.

— То есть я могу открыть ворота? — Уточнила Виктория и почувствовала себя тупой.

— Войди-и-те. — Скрипуче протянул голос.

Девушка толкнула ворота, и они с визгом открылись.

— Тише, тише! — К ней подбежал пожилой дядька интеллигентного вида, как только девушка сделала первый шаг внутрь НИИФИГА.

Серый драповый пиджак без воротника, жилет, белая рубашка, аккуратные брюки и очки делали дядьку похожим на библиотекаря или профессора.

Виктория огляделась по сторонам. Внутри территория и впрямь была похожа на какой-то старый институт. Перед ней высились четырехэтажные здания из серого камня с большими окнами. В их большие окна заглядывали корявые ветви старых дубов с молодыми листочками, а нижние этажи полностью скрывали кусты сирени с пышными разноцветными гроздьями. Между зданиями вились узкие асфальтовые дорожки, покрытые трещинами. Девушка подумала, как давно она не бывала в городе. Дядька не дал ей пофилософствовать, схватил за руку и потащил вглубь НИИФИГА.

–Идемте, идемте, нельзя медлить! Они услышат и отреагируют, ох, отреагируют!

— Кто отреагирует? Как отреагируют? — Виктория тем не менее прибавила шаг, следуя за незнакомцем.

— Все объясню в диспетчерской, любезная путешественница. — Задыхаясь, ответил тот.

Дядька был примерно на голову ниже, чем Виктория. По виду, он был совершенно не спортивный, быстрый шаг давался с трудом, он потел, пыхтел, хватался за бок, но темп не сбавлял. Им явно грозила опасность. Вдруг небо над ними на секунду потемнело, и сзади раздался громкий шмяк! Как будто великан причмокнул языком прямо над ухом.

Дядька подскочил от страха, но отвлекаться не стал. Он явно знал, что произошло. А Виктория обернулась. Там и в самом деле произошел “шмяк”. Позади на асфальтовой дорожке лежал темно-фиолетовый шар размером со стиральную машину. Это была настоящая ягода черники, она лопнула от удара об землю, из нее вытекал бордовый сок. Множество семечек, каждая размером с коробку черничного сока, было рассыпано по асфальту.

— Вот это агрономия! — Присвистнула Виктория.

В этот момент мужчина резко дернул ее в сторону, и гигантская брусничина шмякнулась на том месте, где она только что стояла. Шкурка у брусники была более прочной, она не порвалась от падения, а лишь немного смялась.

— Вот это везение! — Дядька почти повторил слова девушки. Он подскочил к ягоде и покатил ее к ближайшей двери. — Идеально, идеально! — Бормотал он себе под нос.

Действительно, брусника идеально вошла в дверь, а вслед за ней — дядька и Виктория. Пока он утирал пот с лысины и пытался выровнять дыхание, девушка выглянула в окно. Там будто бы поднялся сильный ветер, небо потемнело. Над гигантской черникой зависли две не менее гигантские осы, каждая размером с частный вертолет. Они схватили ягоду вдвоем и утащили, создавая крыльями низкий стрекочущий гул.

Профессор погладил ягоду и потер маленькие ладошки.

— Помогите мне докатить ее до лаборатории, лапушка! — Он еще раз погладил ягоду, как старого приятеля. — А то все клубника и клубника. Полгода на клубнике, представляете? И на личиночном мясе, что тоже… эх…

Они покатили ягоду по длинному коридору, а дядька продолжил болтать. Виктория подумала, что он, скорее всего, и в одиночестве тоже частенько разговаривал вслух. Речь его была похожа на нескончаемый монолог, куда девушка не могла вставить ни одного вопроса.

— Я ведь не то чтобы жалуюсь. Когда-то я очень любил клубнику… бесконечно давно…

В конце коридора они остановились перед гудящей дверью. То есть дверь, конечно, не гудела, а лишь передавала гул, несущийся изнутри. Профессор с усилием щелкнул затвором, и из комнатки повалил холодный пар. В большой холодильной камере на крючьях, предназначенных для мясных туш, висели розовые ломти гигантской клубники, а также части тел насекомых невероятного размера. Лапки ос, куски гусениц, связки тли… В углу стояла целая божья коровка.

— А это для красоты — Пояснил дядька и постучал по красному панцирю в черный горошек. — Мясо у нее оказалось, ну, просто отвратительным… как у большинства хищников, впрочем.

Он надел клеенчатый фартук мясника, достал бензопилу и откромсал треть брусничины. Красные капли брызнули во все стороны. Оставшуюся часть ягоды он повесил на крюк. Виктория попросила его отрезать ей немного замороженной клубники.

Наконец, они вышли из холодильной камеры. Запах ягод напомнил Виктории о детском времени, проведенном на даче. Ей было пять, перед школой… Нет, девушка решительно задвинула эти мысли. Самая главная задача — девочка, на ней и нужно сосредоточиться! Они вышли из коридора и стали подниматься по лестнице вверх. Пролетам не было конца.

— Мы направляемся в диспетчерскую. — Бубнил под нос дядька, утирая с лысины пот. — Я ведь диспетчер. Скоро самолет, а я еще не готов!

— Какой самолет? — Насторожилась Виктория.

— Самолет, который падает. — Буднично пояснил диспетчер, но яснее не стало.

Виктория остановилась и села на ступеньки, прижимая к груди кусок замороженной клубники, завернутый в какой-то старый чертеж. Ее родители летели на самолете в тот момент, когда Матричный Дьявол захватил половину мира. Самолет слишком низко зашел на посадку и разбился. Выжила только половина пассажиров. Черный ящик показал, что какой-то диспетчер с цифровой территории передавал неправильные координаты.

Рефлексируем!

Продолжаем собирать вместе вашу “хорошую маму” и “плохую маму” в одного реального человека! Напишите, какая ваша мама как женщина. То есть в тот момент, когда она общается с супругом или другими мужчинами.

Я напишу про свою маму, а вы напишите про свою.

Моя мама как женщина: элегантная, стройная, кокетливая, стильная, увлекающаяся.