Ребёнок от бывшего мужа. Второй шанс

Мария Мендес (2024)

— Ребёнок, которого ты носишь под сердцем — мой! Судорожно вдыхая воздух, я отступаю от бывшего мужа. — Это мой ребёнок, Дима. Только мой, — инстинктивно накрываю руками свой живот. — А врач репродуктолог говорит совершенно иное. — Она лжет! — пытаюсь уйти, но бывший хватает меня за локоть и тянет к себе. — Значит, ты не откажешься от ДНК-теста! __________________________________________________ Из-за врачебной ошибки я оказалась беременной от своего бывшего мужа. Он узнал правду и теперь требует дать нам второй шанс. ВАЖНО! Текст книги будет отредактирован чуть позже!

Глава 2.

Мы стоим непозволительно близко и смотрим друг на друга растерянно. Уверена, что он тоже в шоке, но умело скрывает свою реакцию. Я прихожу в себя быстро и, подняв руки, касаюсь его плеч. Надавливаю несильно, давая понять, чтобы отпустил.

— Ты в порядке? — спрашивает Дима, чуть откашлявшись.

Я киваю, и только после этого он меня отпускает.

— Кузнецова, ну что же ты так?!

Олег Степанович натягивает улыбку и подходит к нам. Смотрит на Соколова извиняющимся взглядом и пытается реабилитировать меня в глазах бывшего мужа.

— Дмитрий Сергеевич, это та самая Кузнецова Полиночка Андреевна — моя помощница. Я вам о ней говорил, оставил свою личную рекомендацию, уверен, вы в ней не разочаруетесь. Вы не смотрите на её неосторожность, она просто разнервничалась наверное, так ведь, Полиночка?

Господи, ситуация становится ещё хуже. Всё это так нелепо смотрится.

— Эм… да, — только и отвечаю.

— Дмитрий Сергеевич, если хотите, мы можем прямо сейчас с Полиночкой передать вам оставшиеся дела. Она знает не меньше меня, и вам с ней будет очень комфортно работать.

Боже, нет! Только не это. Я не смогу работать с бывшим, точнее, на бывшего.

— Я сейчас спешу, заехал буквально, чтобы переподписать кое-какие документы, — отвечает Дима Олегу Степановичу, но смотрит в это время только на меня. Мой теперь бывший начальник, Олег Степанович замечает странность между нами и замолкает, переводя взгляд с Соколова на меня и обратно. Господи, в этом кабинете слишком много бывших: бывший муж, теперь ещё и бывший начальник.

— Я понял. Тогда давайте приступим к делу?

— Я тогда выйду, не буду мешать. — Делаю шаг в сторону выхода, но Дима преграждает мне путь и, поднимая взгляд выше моей головы, произносит:

— Олег Степанович, не могли бы вы ненадолго оставить нас с Полиной Андреевной наедине?

Боже, нет, только не это. Внутри от волнения всё леденеет, а пальцы рук и ног немеют. Не хочу оставаться с ним наедине, зачем он это делает? Только ставит нас в неловкое положение. Я уволюсь, точно уволюсь. Не смогу тут рядом с ним работать.

Олег Степанович уходит, и Дима кивает на стул, приглашая присесть. Сам же садится на место начальника. С одной стороны это логично, учитывая, что в кабинете всего два стула, один из которых мной уже занят, но с другой стороны он будто проводит сразу между нами границу.

Не хочу смотреть на него, но было бы глупо отвернуться или даже убежать из кабинета. Поэтому смотрю на его лоб, нос и даже щетину, куда угодно только не в глаза. Если посмотрю ему в глаза, я точно расплачусь.

— Как твои дела? — спрашивает сверля глазами немного хриплым голосом.

— У меня всё хорошо, — надеваю равнодушную маску на лицо и, растянув губы в улыбке, отвечаю как можно спокойнее.

Хоть бы продержаться и уйти, не упав в грязь лицом.

— Рад за тебя, — отвечает задумчиво. Если я его хотя бы немного ещё знаю, то он сейчас думает о том, как тактично спросить меня о моей личной жизни. — Значит, ты тут работаешь?

— Да, — так же коротко отвечаю, не задавая в ответ ему вопросы. Хочу, чтобы быстрее закончился этот ненужный разговор, и уйти быстро отсюда.

Он так изменился. Господи, почему он так похорошел, возмужал. От него даже на расстоянии веет властью и деньгами. Интересно, как он смог так подняться? Когда мы с ним были вместе, мы жили совсем скромно.

Молчание затягивается, и я чувствую, как моя маска тихо начинает исчезать, я не могу так долго притворяться. И поэтому решаю проявить инициативу и быстрее завершить этот странный и никому ненужный разговор.

— Ладно, была рада увидеться, но у меня много дел. Я пойду.

— Ты совсем не изменилась, всё такая же красивая, — вдруг летит мне в спину.

Я останавливаюсь, собираю пальцы одной руки в кулак и выдыхаю, приказывая себе не расслабляться и не таять от его голоса и комплимента.

— Спасибо, — отвечаю, не оборачиваясь.

Хочу уйти, но он снова останавливает.

— Ты счастлива?

Тут не выдерживаю. Зачем он ковыряет мои раны, зачем лезет со своими ненужными никому вопросами. Злость волной проходит через меня, и я разворачиваюсь резко.

— Дима, давай договоримся сразу. Я не хочу обсуждать ничего из нашего общего прошлого. Мы с тобой в прошлом, каждый живёт своей жизнью. Пусть так и останется. Если не готов со мной работать или не хочешь, чтобы я тут работала, лучше сразу скажи, я напишу заявление на увольнение. Но если решишь оставить меня, то разговоры о личном и прошлом будут под запретом. Ты — мой босс, я — твоя помощница. Ни больше, ни меньше.

Он, кажется, немного удивлён моей реакцией и бурной речью.

— Вот как значит? Хорошо, раз ты так хочешь, то тогда мы будем разговаривать как босс и подчинённая. Ты сама этого захотела. Можете быть свободны, Полина Андреевна, — бросает небрежно холодным тоном.

Хватаю ручку двери, не успеваю даже опустить её вниз, как в кабинет залетает та самая блондинка, с которой я видела Соколова в машине. И если я правильно понимаю, она его девушка, или даже жена. Только сейчас она почему-то плачет. Замешкавшись на пару секунд, выхожу из кабинета, но слышу весь их разговор.

— Дима!

— Тихо, тихо. Что случилось? Почему ты плачешь? — он смягчает свой голос и говорит с ней намного мягче, чем со мной.

Дурацкая обида царапает по моему ноющему сердцу. Через приоткрытую щель вижу, как он её обнимает и ласково гладит по волосам.

Нет, я точно не смогу тут больше работать. Я не мазохистка. Мне теперь в первую очередь нужно думать о своём малыше. Врач предупредила меня, что ни в коем случае мне нельзя волноваться, а глядя на счастливого Соколова с другой девушкой, покоя мне не видать, как своих ушей.

Беру лист бумаги и начинаю писать заявление, но не прекращаю подслушивать. Это получается не специально, но всё же я подслушиваю.

— Дима, звонили с клиники. Они сказали, что перепутали биоматериалы и теперь твой ребёнок находится в животе у другой женщины!

— Что ты сказала?