Рутинная процедура

Мария Мерлот (2022)

Эмма Вальц — счастливая молодая женщина на пороге своей свадьбы. От романтического свадебного путешествия с самым дорогим для неё человеком её отделяет сущий пустяк — небольшой медосмотр. Она и не подозревает, что простая рутинная процедура обернётся катастрофическими последствиями и изменит её жизнь кардинальным образом. 30 минут наркоза превратятся в 300 лет комы, и она проснётся в далёком будущем, где “Умная Смерть” выкосила большинство человечества, немногие выжившие выживают, как могут, а роботы рвутся к абсолютной власти. –– Осторожно! Внимание! Если у Вас есть фобии: полного наркоза, пандемии, искусственного интеллекта, Остановитесь и НЕ читайте эту книгу!

6. Военные действия

Эмма всё оттягивала посещение анабиозного крыла. Её недавний опыт до сих пор вызывал мурашки на её коже. К тому же было очевидно, что будить всех людей не стоит, — единственная действующая ферма не сможет их прокормить.

— Комм, сколько всего человек находятся на Базе в анабиозе?

— 4584.

— Сколько человек может прокормить наша ферма?

— Сейчас она работает в минимальных объёмах и может прокормить 5 человек. На максимальной мощности она рассчитана на 1000 человек. Требуется полный цикл в 1 год, чтобы достичь максимальной мощности.

— А другие фермы у нас есть?

— Две законсевированные фермы. Им требуется 6 месяцев, чтобы начать производить продукцию и ещё год, чтобы выйти на полную мощность.

— Они такой же мощности?

— Да.

— Три фермы по 1000 каждая, этого недостаточно чтобы прокормить всех людей. Как раньше решалась проблема с продуктами? Торговали с фермерами снаружи Базы?

— Нет. С пандемией Умной Смерти все человеческие поселения перешли в режим полной изоляции и самообеспечения. На Базе сначала было 10 ферм, потом их постепенно сократили до семи.

— Почему?

— Люди умирали. Население сокращалось, — невозмутимо констатировал факты Комм.

— Окей. Семь. А потом?

— Потом все люди погрузились в анабиоз, и шесть ферм были законсервированы, а одну вывели в режим минимального производства.

— А потом?

— Потом их постепенно переоборудовали под склады запчастей, мастерские и производственны цеха для роботов.

— Почему?

— Производство роботов возросло.

— Производство роботов возросло, когда все люди были в анабиозе?!

— Да.

— Почему?

— Нужно было больше роботов, чтобы отбивать атаки внеков и защищать людей.

— Внеки создают такие серьёзные проблемы?! Ты говорил, это всего лишь дикие животные.

— Они человекообразные и обладают примитивной технологией. Они устраивают взрывы и стараются разрушить Базу и уничтожить роботов.

Эмме представились горилообразные существа с перекошенными от злобы мордами и взрывчаткой в лапах. “Брр.”

Первым делом Эмма приказала роботам начать увеличивать мощность работающей фермы и запустить в работу обе законсервированные.

Зная теперь новый язык, Эмма начала просматривать базу данных всех людей на Базе. Она хотела найти специалистов в разных областях, которые были бы полезны прямо сейчас и помогли бы принимать решения по восстановлению Базы и пробуждению всех людей. Просматривая списки имён, она одновременно боялась и надеялась обнаружить каких-нибудь Вальцев или Адамсов. Честно говоря, она и сама не знала, что она будет делать, если найдёт таких, но пока они ей не попались.

Работа была кропотливая, утомительная, и в конце концов Эмма решила привлечь на помощь Комма. Он составил для неё список профессий всех людей. Некоторые профессии оказались совершенно незнакомыми, и Комму пришлось объяснять, что это такое. В итоге, Эмма решила начать с медицинских учёных, специалистов по Умной Смерти.

Оказалось, что все они находились в одном анабиозном зале. Их было совсем не много — девять человек. Эмма решила лично сходить в зал и на месте выбрать одного или двух, которых она “разбудит”.

Она перестала пользоваться каталкой, зато по её просьбе роботы добавили Комму колёса, так что он теперь легко передвигался рядом с ней. Эмма везде брала его с собой. Он оказался неоценимым помощником и бездонным источником информации.

Зал, в который они направлялись, был одним из ближних в северном крыле. Но они не успели до него дойти, когда здание неожиданно сотряслось, как от землетрясения.

Комм немедленно сообщил:

— Эмма Вальц, тебе необходимо срочно вернуться во внутреннюю часть. В северном крыле произошёл взрыв. Нападение внеков.

— Мы уже почти пришли. Кажется, взрыв довольно далеко.

— Возможна утечка газа. Твоей жизни угрожает опасность. Надо срочно вернуться.

— Хорошо, — Эмма повернула назад.

Через пару минут раздался ещё один взрыв, теперь гораздо ближе и впереди по курсу.

— Коридор впереди разрушен, — сообщил Комм. — Надо идти в обход.

Комм быстро поехал вперёд, показывая дорогу. Эмма почти бежала за ним.

И тут произошёл третий взрыв. Раздался оглушительный грохот, и вся правая стена коридора, по которому бежала Эмма, разбилась на большие рваные блоки и обрушилась внутрь. Эмму швырнуло и потащило вместе с многочисленными обломками. Всё вокруг потемнело, перемешалось и куда-то двигалось. Когда всё затихло и остановилось, Эмма обнаружила себя в полной темноте. В ушах у неё звенело, и больше она ничего не чувствовала. “Что это, смерть?” — мелькнуло в её голове. Но через неколько секунд она начала чувствовать своё тело и поняла, что полностью завалена обломками. Боли не было. Пока?

Эмма попробовала пошевелить пальцами на руках и ногах. Они пошевелились. Вроде бы ничего не сломано, но Эмма была так завалена, что не могла поменять позу. Она даже не могла понять, где верх, а где низ. От этого кружилась голова и становилось дурно.

Почему-то вспомнилась детская книга про лавины. Там был совет, как себя вести при попадании в лавину, в том числе, как определить верх и низ. Книга советовала выпустить изо рта немного слюны и проследить, куда она потечёт. Там должен быть низ.

Эмма провела этот эксперимент и определила, что она лежит более или менее на правом боку, слегка головой вниз. Ориентировка в пространстве принесла облегчение. Головокружение затихло, и дурнота отступила.

Та же книга советовала умять вокруг себя снег и постараться двигаться вверх, если снег позволяет. А если нет, то по крайней мере развернуться головой вверх, потому что углекислый газ плотнее воздуха и скапливается внизу, а главная опасность в лавине это задохнуться от недостатка кислорода.

Вокруг Эммы был не снег, а обломки здания, то есть в основном бетон. Так что умять она его не могла. И развернуться тоже. Оставалось надеяться, что в обломках было достаточно щелей, чтобы пропускать воздух.

Эмму сильно беспокоила полная темнота. “Если меня так сильно завалило, то воздух будет просачиваться с трудом.” Значит, опасность задохнуться всё-таки есть.

“А может быть я ослепла?” — эта мысль Эмме тоже не сильно понравилась.

Эмма попробовала шевелить разными частями тела и вскоре выяснила, что голова её находится в небольшом воздушном кармане, похоже, образованном крупными кусками бетонных плит. Руки и ноги немного двигались, но Эмма не могла поменять позу, и что-то жёсткое упиралось ей в бедро. По крайней мере, боли нигде не было.

Эмма затихла и прислушалась. Какие-то звуки до неё доносились, — шуршание и покряхтывание оседающих обломков, — но у неё было ощущение ваты в ушах. Опять же, или контузия, или она была сильно завалена.

Эмма покричала, но звук как-будто оставался рядом с ней и никуда не уходил.

Ничего не делать было страшно. Чтобы не поддаваться панике, Эмма начала напевать. Это подействовало на неё успокаивающе.

“У роботов есть развитые технологии, — подумала она. — Наверняка они будут прослушивать и всячески сканировать завалы. Они меня найдут.”

Насколько позволял её диапазон движений, Эмма ощупала пальцами пространство около рук. Правая рука нащупала небольшой камень, размером с грецкий орех. Эмма смогла постукивать им по поверхности, на которой лежала.

“Интересно, роботы с их продвинутыми технологиями, знают азбуку Морзе?” Сама Эмма знала только, как выстукивать SОS, но в данной ситуации это было то, что нужно. “Наверно, любая повторяющаяся последовательность должна привлечь их внимание.” Эмма стала выстукивать по очереди ритмы мелодий и сигнал SОS.

Чувство времени отсутствовало совершенно. Эмма попыталась считать свои SОSы, но счёт действовал на неё усыпляюще, и она быстро сбилась. Наверно, она иногда засыпала или впадала в забытьё, потому что несколько раз она ловила себя на том, что больше не стучит, и не имела ни малейшего понятия, сколько времени она провела в тишине. Действительно ли прошло много времени, или она засыпала от недостатка кислорода?

В какой-то момент она осознала, что слышит стук, но пальцы её не шевелятся. Стук был ритмичный, с равномерными паузами, и похож на азбуку Морзе. Только Эмма не могла его расшифровать. Она попыталась выстучать SОS в ответ, но обнаружила, что камень выкатился у неё из руки.

“Эй! Я тут! — закричала она. — Эмма Вальц!”

Но звук получился вялый, и дыхания явно не хватало. Эмма начала судорожно щупать правой рукой в надежде найти камень. Она нашла какой-то другой, поменьше, и стала опять выстукивать им SОS. Тот, другой, стук прекратился. Эмма сделала паузу. Ничего. Она повторила SОS и снова прислушалась. Другой стук простучал что-то короткое и тоже замолчал.

“Нет! Продолжай!” — тихо попросила Эмма и продолжила выстукивать свой SОS.

Другой стук не возобновился, но Эмма продолжала посылать свои сигналы. Это была её единственная надежда, единственное, что связывало её с наружным миром.

Через каке-то время ей вдруг показалось, что она видит светящуюся точку. Как слабая искорка, она сверкнула на пару мгновений и погасла. “Наверно, галлюцинация.” Мысли шевелились в голове с трудом, но Эмма упорно продолжала выстукивать сигнал SОS.

Искорка сверкнула снова, и потом ещё. Казалось, что она становится ярче и светится дольше, как-будто приближается. Потом их стало две, и три, а потом их стало ещё больше. Они гасли и появлялись в другом месте. Это зрелище завораживало. Эмма не заметила, как перестала постукивать своим камнем.

Искорки продолжали свой танец и постепенно собрались и роились в одном месте. Раздалось несколько пшикающих звуков, как-будто где-то рядом прыскали аэрозолем.

В голове у Эммы стало проясняться, она словно просыпалась ото сна. Глаза её сфокусировались на том месте, где скопились искры. Они были за большим монолитом черноты, но Эмма могла видеть их в щель. Там происходило мельтешение, которое напомнило Эмме, как она в детстве бросала веточку на муравьиную дорожку и наблюдала, как муравьи суетятся вокруг неё и решают, что с ней делать.

И тут Эмма осознала, что это раканы! Она даже смогла разглядеть их лапки и блестящие спинки. Каждый из них подсвечивал вокруг себя небольшое пространство. Видимо, их камеры работали в основном в видимом свете.

“Я тут!” — позвала Эмма. Но и так стало понятно, что именно к ней они и пытаются пробраться. Щель, которая отделяла их от Эммы, была чуть меньше, чем они. Раканы ощупывали её края, старались расширить её своими маленькими сильными клешнями и иногда прыскали чем-то в сторону Эммы. “Наверно это кислород!” — догадалась она. Голова явно работала лучше.

Они расширили щель почти до своего размера, но упёрлись в стальную арматуру. Один за другим они тыкались в отверстие, обнаруживали, что не проходят, и отходили. Потом один из них догадался лечь на брюхо. Казалось, что теперь он должен пролезть, но лапки, торчащие горизонтально, не очень эффективно толкали его вперёд. Тем не менее, он медленно продвигался к Эмме. К сожалению, на полпути он застрял. Эмма смотрела на него на просвет и видела, что крохотный выступ, зазубрина в верхней кромке отверстия, упёрлась в его спину, как стальной зуб. С трудом ракан отполз назад. Эмма думала, что они опять примутся расширять щель в этом месте, но, видимо, раканы уже знали, что эта зазубрина им не по зубам, то есть не по клешням.

Неожиданно, тот же ракан разбежался и нырнул в щель с разбегу. “Какой находчивый!” — удивилась Эмма. Он продвинулся глубже, но всё равно застрял, только теперь сильнее. Так что он не мог ни продвинуться вперёд, ни отползти назад. И теперь он затыкал собой проход. Другие раканы за ним ощупывали его своими клешнями, но не знали, что предпринять.

Вдруг, как по команде, раканы сгруппировались в компактный строй и стали все вместе толкать застрявшего ракана. И протолкнули! Он вылетел из щели, как пробка из бутылки, и подкатился близко к Эмме. На его спине отчётливо виднелись две царапины — одна короткая, от его первой попытки, а другая длинная, во всю спину.

Ракан деловито отошёл в середину открытого пространства вокруг Эмминой головы и что-то выплюнул (или выстрелил) вверх. Это что-то раскрылось, как парашют, но вместо того, чтобы опускаться Эмме на голову, прилипло к бетонным обломкам вокруг неё и затвердело. Ракан вырезал в этом материале дырку напротив щели, через которую он пролез, и другие раканы время от времени впрыскивали в неё кислород для Эммы.

До Эммы стали доноситься приглушённые звуки и вибрация. Эмма догадалась, что большие рабочие роботы начали разбирать её завал. Вскоре раканы подтащили к куполу вокруг её головы трубку и протустили её через отверстие. В куполе стало прохладнее и свежее.

Роботы работали эффективно и разобрали завал быстро. Эмма была так рада их всех видеть, что была готова обнять каждого из них, даже сурового и подозрительного 303. Эмма оказалась целой и невредимой, что было просто невероятно. Мышцы её затекли, но она была так рада возможности снова двигаться, что отказалась от каталки, которую привёз М8225, и дошла до медицинского центра пешком. Там её ждал Комм, который тоже попал под край того завала, но был засыпан только частично и смог сам себя откопать. В медицинском центре М8225 сделал полное обследование Эммы. Удивительно, но она отделалась только синяками и царапинами.

Приехал 303 с докладом.

— Всего произошло три взрыва, все в северном крыле. Охрана предотвратила ещё один взрыв. Одна секция анабиозного отдела разрушена полностью. Ещё в трёх секциях серьёзно повреждены коммуникации, все анабиозные ванны в них вышли из строя. Погибли 113 человек, полностью разрушены 6 военных роботов из охраны, 14 медицинских роботов и 12587 раканов. 18 военных и 5 медицинских роботов годны для ремонта.

— Выяснили причину взрыва?

— Взрывчатка типа ТНТ. Диверсия внеков. Все семь внеков уничтожены.

— Люди, которые погибли, они были в анабиозе?

— Так точно.

“Какая обидная смерть… хоть и безболезненная.”

Эмма и 303 обсудили меры по укреплению и защите Базы, и 303 уехал их выполнять.