Вкус Безумия

Мария Мирей (2020)

Он. Имеет ли вкус безумие? Мое определенно имеет. Вкус земляники и солнца с нотками корицы. Оно имеет не только вкус, но и яркую, ослепительную красоту. Оно живет со мной так давно, что я уже и не помню, когда оно появилось. Оно вросло в меня, укоренилось, и день ото дня растет, прогрессирует в болезненную потребность. Может кто-то назовет ее любовью, кто-то страстью или нежностью, но для меня это чувство безысходности и агонии, потому что это мой приговор судьбы. Она. Имеет ли вкус счастье? Мое, безусловно, имеет. Оно сладко — горького вкуса, с начинкой, которая врядли придется по вкусу каждому. Я, как ребенок, раскусив его, словно конфету, с удивлением смотрю на его уродливую составляющую. Но это моя судьба, моя дорога по которой я иду без путеводителя, сбивая ноги в кровь, и обжигаю душу. Однотомник. ХЭ. Жесть. Альтернативная Россия. Строго 18+. Присутствует сцена изнасилования. Героине есть 18 лет. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Злата

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь шторы, ослепляли меня, словно раскалённая лавина. Я проснулась, почувствовав, как меня охватывает жар. Перекатившись на другую сторону кровати, я села, наслаждаясь лучами. День уже в разгаре, и кондиционер был выключен. На моём обнажённом теле блестели капли пота.

События вчерашнего дня нахлынули на меня, как лавина, и я мечтательно потянулась, улыбаясь. Я не испытывала горя от потери девственности. В моём возрасте секс уже не кажется чем-то из ряда фантастики, а для девочки, живущей в наше время, это вполне обычное явление.

Как можно горевать, когда вчера всё казалось настолько правильным и верным, что в душе поднималась волна безумной эйфории? Сама природа и женская суть диктовали мне свои желания, требуя немедленного удовлетворения. Этот свой первый раз я не забуду никогда. Даже моя буйная фантазия не могла представить, что всё будет настолько прекрасно. Впервые во мне проснулось то, что заложено в каждой женщине с рождения — чувственность и страсть.

И как же так получилось, что разбудил её человек, который должен вызывать совсем другие чувства? Разве такое возможно? Когда я вдруг осознала, что смотрю на него не по-братски? Когда поняла, что его губы, складывающиеся в улыбку, чувственные и красивые? Когда в его глазах я искала все признаки симпатии или даже любви? Когда вдыхала его умопомрачительный аромат, и моё сердце замирало в груди…

Я задумалась. Это произошло очень давно. Так давно, что я уже и не помню, но это чувство всегда было со мной. Когда он был рядом, моё девичье тело трепетало, но я не могла понять себя. Вчера я отдалась инстинктам, и они привели меня к сегодняшнему открытию.

Только что будет дальше? Хорошее настроение сразу пропало. Вспомнилось, что вчера он спал с Вероникой. О, Господи! Как всё закрутилось! Как теперь в глаза посмотреть ему? Это я! Я на него набросилась, я не дала ему выхода, и ему пришлось сделать это! Я стонала так громко, что охрипла, вцепилась в него мёртвой хваткой, боясь, что он вдруг отстранится или уйдёт. Мне хотелось закричать: «Почему? За что?», но я лишь обессилено шептала, сгорая от стыда за своё поведение.

Наверное, сейчас я выглядела очень жалко, сидя на огромной кровати в огромном номере, дрожа от стыда и испуга. Я боялась выйти из номера до самого вечера. Решив, что больше тянуть нельзя, я оделась в длинный шифоновый сарафан и, трижды глубоко вздохнув, поплелась вниз.

Наш столик уже привычно сервирован для ужина, за ним уже находился отец, как всегда, разговаривающий по телефону. Вероника сидела напротив, и лишь Кай ходил из угла в угол, то и дело раздражённо проводя рукой по короткому ёжику. Я постояла немного, наблюдая за ним, и пошла к столу. Едва он меня увидел, остановился, впиваясь взглядом в моё лицо. Посмотреть ему в глаза я не решалась.

Отец поприветствовал меня жестом, не прекращая разговора, а Вероника пригвоздила взглядом. Я боялась смотреть и на неё тоже, поэтому, когда подошёл Кай и поинтересовался, всё ли в порядке, я чуть истерично не заголосила. Конечно, не в порядке!

Ужин прошёл в гробовом молчании, так как отец вышел из-за стола обсудить важный вопрос. В ресторане было как-то тихо и напряжённо. Местный диалект звучал тревожно и еле слышно. Я ела механически, не чувствуя вкуса, борясь с желанием вскочить и броситься отсюда как можно дальше. Слезы наворачивались на глаза, и столовые приборы расплывались передо мной. Наконец, не выдержав давящей атмосферы, я встала, извинилась и поспешила к берегу.

Не пройдя и десяти шагов, сильная рука развернула меня, и я встретилась с тяжёлым грозовым взглядом. Он молча смотрел на меня, и я не находила слов. Длинные волосы легонько трепал ветерок, закидывая пряди на глаза. Кай осторожно убрал их за ухо. Он делал так тысячи раз, но сегодня, после случившегося, нас обоих прострелило от его прикосновения. Отдернув руку, Кай, тяжело вздохнув, снова провёл по волосам.

— Детка, мы должны поговорить. Пошли, прогуляемся. Увлекая за собой, он придерживал меня горячей ладонью. Она прожигала дыру на моей коже, отчего я шагала вытянутая, как струна.

Мы отошли уже достаточно далеко, когда Кай присел на ещё не остывший за день тёплый песок, не торопясь начать разговор. Я так же пристроилась рядом, на ширине вытянутой руки. Луна ярко освещала всё вокруг, убегая к горизонту серебристой дорожкой по водной глади. Было что-то мистическое в дикой природе чужого края.

— Надеюсь, тебе не надо объяснять, что мы поступили очень плохо, Злата. Я даже не знаю, как это произошло, но прошу меня простить, девочка. Проговорил он тяжёлым тихим голосом, не поднимая головы. Я ожидала этого, но всё равно вздрогнула от его слов. Одинокая слеза предательски поползла вниз, сердце болезненно замерло. Я только что умерла. Его слова оглушили меня настолько, что последующих я просто не услышала. Кажется, он сказал, что был пьян. Наверное, он бы удивился, если бы я сказала, что тоже.

— Злата, не молчи! Он повернулся и посмотрел на меня. Я не смела поднять глаза. Ведь если он увидит мои слёзы, мне будет ещё больнее. Потом вдруг разозлилась сама на себя. А чего ты ожидала, идиотка? Конечно, он придавлен гнетом ответственности за меня, а тут такое. И не важно, что я сама хотела, он винит себя. Сегодня пусть будет так, а что дальше, я подумаю об этом завтра, как сказала знаменитая Скарлетт Охара.

Сморгнув слёзы, я подняла голову и твёрдо встретила его взгляд. Внутри что-то оборвалось, а сердце билось с такой силой, что причиняло тупую боль. Минуту мы смотрели друг на друга, каждый пытался проникнуть под маску другого взглядом, отыскать там то нужное, что станет для нас спасением.

— Ты прав, — медленно произнесла я. — Я не знаю, как это произошло, ты тоже прости меня. Он облегчённо вздохнул, а я снова замерла.

— Я не хочу, чтобы ты себя винила, Злата.

— Я не виню никого. Мне было хорошо, Кай. Кай вздрогнул и шумно сглотнул. Взгляд замер на моих губах и потемнел. Я облизнула пересохшие губы, чувствуя, как намокли трусики от нарастающего томления внизу. Я непроизвольно сжала ноги, и Кай заметил моё движение, снова шумно вздохнув.

— Ты должна забыть всё, что было. Нам нельзя, ты понимаешь, нельзя было. Срывающимся голосом, а руки уже тянут меня к себе. Глаза безумно шарят по лицу, губы ловят мой вздох.

— А если нет, тогда что, Кай?

— Тогда помоги нам, Господи, Злата! Ты же должна быть благоразумна! Бешеный пульс, и время замерло для нас. В этом мгновении для нас никого не существовало. Только его глаза, в которых хаос чувств, и его дрожащие руки, с силой сдавливающие мою голову двумя руками. Большие пальцы очерчивают мой рот, снова и снова, как заведенные, наглаживая их, не решаясь действовать дальше.

— Хорошо, Кай. Только выполни мою последнюю просьбу. Шепчу ему в губы. — Поцелуй меня. Два простых слова раскалённой лавой повисли между нами. В его глазах прочитала ответ. Прикрыв глаза, и растаяла от нежности прикосновения его губ. Так бывает, когда две половины одного целого наконец-то соединяются. Два сердца в унисон вздрагивают и замирают, чтобы потом забиться с утроенной силой, неся по венам бешеную эйфорию чувств. Нежность обращается в страсть, губы уже впиваются, стараясь выпить как можно больше, руки успевают везде, а в ушах надрывные стоны, не сразу понимаю, что исторгаю их сама, купаясь в острейшем наслаждении.

Где-то неподалёку раздается мужской смех шумной компании, и мы возвращаемся в реальность. Судорожно хватая

Раскрытым ртом я жадно вдыхаю раскалённый воздух, пытаясь восстановить дыхание. Кай помогает мне подняться на ноги, поправляет волосы и оправившееся платье.

— Прости, — говорит он, — мы снова были близки к тому, чтобы совершить непоправимое. Меня это очень пугает.

— Кай, — поворачиваюсь я к нему, беру за руку и нежно целую её. — Я понимаю, что это неправильно, но наше притяжение сильнее нас обоих. Давай просто подумаем…

Но его резкий жест заставляет меня замолчать.

— Злата, — произносит он с болью в голосе, — ты, наверное, не расслышала меня? Не о чем тут думать, и точка! Завтра мы возвращаемся домой, а я уезжаю в Лондон на стажировку. Ты просто не представляешь, что может произойти, если кто-нибудь узнает о нас. Это будет конец твоей репутации. Пусть между нами нет кровной связи, но в глазах общества мы брат и сестра, а значит, это инцест. Его никогда не признает общество, и ты станешь изгоем везде. Этот груз невозможно нести всю жизнь!

— Сколько тебе лет? — продолжает он. — Это тоже важно, потому что, если кто-то узнает, мы сможем видеться только при передачках, в специальном заведении, куда отправляют таких, как я. И, кроме того, это твоё первое увлечение. Возможно, завтра у тебя появится какой-нибудь юноша твоего возраста, и ты забудешь обо всём. Так что одумайся, Злата!

Его слова причиняют мне невыносимую боль. Он ни разу не сказал о своих чувствах, и это заставляет меня думать, что я ему безразлична. Гордо вскинув дрожащий подбородок, я расправляю плечи и произношу срывающимся голосом:

— Возможно, ты и прав, Кай! Какие мои годы? А вдруг завтра я встречу того единственного, кто не откажется от меня при первой же трудности? И… Я… Словом, никто об этом не узнает.

Резко развернувшись, я ухожу, хлестнув его волосами, и быстрым шагом направляюсь к отелю, оставляя его на берегу. В номере, дав волю своим чувствам, я плачу до тех пор, пока не засыпаю.

На следующий день мы покидаем остров. Сказка закончилась, не успев начаться. Я спускаюсь к морю, чтобы попрощаться и оставить у воды свои печали и неудачи. Глядя вдаль, я размышляю о любви. Мне трудно было ответить самой себе, что это за зверь такой. Я лишь знаю, что она идёт рука об руку с болью.

Но я ни в коем случае не сдаюсь. Тогда я надеялась, что Кай не отступится от меня, ведь то, что зародилось между нами намного сильнее нас. Как наивна я была тогда! Если бы я хоть представляла, через какой ад он меня протащит, я бы сбросила его со своего пьедестала, вырвала из сердца с мясом, спасла бы себя.

Не зря говорят, если бы да кабы… У каждого своя судьба, своя дорога, по которой нам предстоит пройти. Я шла по своей, гордо подняв голову, пока чудовищная правда не перевернула мой мир.