Нераспустившиеся цветы

Мария Назарова, 2017

Дети – цветы жизни. Они украшают наши будни и делают их ярче. Нельзя забывать и о том, что дети – это наше продолжение; поколение, которое сменит нас. От того, как мы его воспитаем, зависит будущее человечества. Дети – это цветы, которые требуют самой большой заботы, без нее будущее превратится в затоптанную клумбу. Я хорошо помню себя ребенком, и во всех этих воспоминаниях я улыбаюсь. За это большое спасибо моим родителям – Назарову Михаилу Ивановичу, Назаровой Ирине Васильевне и старшему брату – Назарову Александру Михайловичу. Все свое детство я верила в добрых волшебников, а когда выросла, познакомилась с настоящей феей, оберегающей часть подрастающей сейчас оранжереи. Она не летает на маленьких блестящих крылышках, не носит смешной остроугольной шляпы и даже не имеет волшебной палочки. У нее есть другое, более важное – доброе сердце. Мою знакомую зовут Надежда Первушина. Мне бы не хотелось прибегать при ее представлении к пафосным эпитетам и обзывать ее новомодными словами «общественный деятель» или же «член благотворительной организации». Я скажу проще: Надежда – это человек, благодаря которому сотни маленьких деток, оставшихся без родителей, чаще улыбаются, смеются и веселятся! Надежда организует праздники в детских домах и социально-реабилитационных центрах для детей. Я поделилась с вами двумя примерами хранителей мира ребенка, но, к сожалению, в сказке под названием «Детство» есть еще и отрицательные персонажи. Они срывают цветы, даже не дав им возможности распуститься. Моя книга именно о таких цветах. Моя книга о детях, которые под влиянием жизненных обстоятельств стали взрослыми, еще не насладившись детством.

Моя сила

Основано на записях из личного дневника 
моего дедушки — Воробьева Василия Яковлевича

Самый страшный гром в моей жизни прозвучал не с неба. Тогда прошло всего две недели, как мне исполнилось восемнадцать лет. Гром имел четкие звуко-буквенные очертания: «Вы должны вызвать огонь на себя, тем самым отвлечь противника и дать возможность нашему батальону проникнуть на вражескую территорию». В тот момент мне казалось, что этот словесный удар рассек подо мной почву, и я вдруг стал падать куда-то глубоко-глубоко. Я попытался сделать шаг хоть в каком-нибудь направлении, чтобы удостовериться, что я все еще стою на земле, но у меня не получилось. Ноги были ватными. Дальше я постарался набрать побольше воздуха в легкие, но нос тоже не слушался меня и вместо вдоха у меня вышло лишь нелепое свистящее посапывание. Перед глазами вдруг возникло мамино лицо: ее сухие, вечно обветренные губы, большие глаза цвета летнего озера и тонкие светлые брови. Я сглотнул подкатившие к горлу слезы, и родной лик вдруг улыбнулся мне, а потом исчез, оставив меня наедине с этим жестоким заданием. Но мне почему-то уже не было так страшно. Этот образ, возникший в моем воображении в минуты, когда я мысленно прощался с жизнью, убедил меня, что все это не зря и что сейчас, выйдя под пули, я совершу шаг, который приблизит Победу. Победу, которую непременно одержит наша армия.

На это задание нас отправилось семеро. Вернулись двое.