Алмаз Времени. Том I. Скитания

Мария Токарева, 2020

Капитан Сварт, мстительный пират, давно мечтает возвыситься. Но когда его план терпит крах, остается только сожалеть о неудаче, скитаясь по океанам, кишащим монстрами… Или же существует способ повернуть время вспять и все исправить? Какой ценой? Сварт готов идти по трупам. Он не догадывается, что за ним давно наблюдают древние силы, хранители свитков Судьбы. И не только они – жадные асуры стремятся вырваться из ловушки и посеять хаос. Война могущественных сущностей вот-вот расколет мир напополам. Но как с ними связан бесчестный пират? И почему он слышит голос, приказывающий найти мистический Алмаз Времени?

Глава 8.

Сварт был готов попрощаться с жизнью, отдать себя на волю судьбы, в которую не верил. Но когда на борт заползло сочащееся слизью щупальце, он мгновенно прекратил смеяться и, проворно вскочив, немедленно ударил этого нежданного пришельца.

Пупырчатый отросток исчез, подняв снопы искрящихся брызг, но спустя миг над поверхностью показалось нечто омерзительное, всплывшее, как огромный батискаф. Гигантский осьминог оскалился на «экипаж» плота разверзнувшейся пастью-клювом.

Сварт невольно выругался и схватил оставшееся весло. Щупальца намеревались сломать несчастный плот, но рефлексы и силу у капитана никто не отнимал. И он словно забыл, что еще пару секунд назад собирался встретить свою судьбу. Не так-то легко прекратить борьбу, когда грозит смертельная опасность. Тело иногда само приказывает жить, сражаться. Гибель от жажды, гибель под солнцем через пару дней лучше, чем быть съеденным заживо.

Сварт взвился с нехитрым оружием и немедленно ударил сильными ногами, отбиваясь от щупалец, которые не успевали схватить его. Он метался по крошечному островку плота, точно комар в закрытой банке. Или даже быстрее.

Отразив удары всех шести щупалец, Сварт всадил весло прямо в жадную пасть, едва сам не пропав в ней. Осьминог отпрянул, утробно завыв, окатывая слизью.

Сварт дернул весло обратно, освобождая из клюва чудовища. Деревяшка не сломалась, а, значит, еще годилась, чтобы плыть дальше. Дальше… Он как будто забыл, что не существует этого «дальше». Хотя в пылу борьбы он не думал ни о чем. Только следил за нестройным движением щупалец.

Осьминог тухлой рыбой покачивался на поверхности воды, а потом сполз с края плота и исчез в глубине. Казалось, все кончено, но отточенные инстинкты и жизненный опыт подсказывали, что это только начало. Вскоре под плотом хаотично заметалось еще несколько теней. На подмогу поверженному чудовищу спешили его сородичи.

Размерам каждый из них превышал плот раза в два, к счастью, до Кракена, о котором ходили легенды, они совсем не дотягивали, но и «шхуна» не тянула на гордые бригантины и каравеллы, которые ломал в щепки мифический монстр.

— Проклятье! — воскликнул Сварт, когда щупальца полезли со всех сторон.

Сумеречный бездействовал, но его как будто не трогали, точно он вовсе не существовал. Призрак? Галлюцинация?

Удары посыпались червивой падалицей, черной. Печеными плодами на сгоревших деревьях. Такие висели после пожара в саду лорда Вессона. Черные, покрытые сажей. В какой цвет можно окрасить ненависть, боль и страх?

Липкие холодные щупальца тянулись к одинокому плоту. Раньше корабль пусть и был потрепан, но хотя бы шел. Впрочем, к бездне, что не лучше. Теперь оставался только крошечный плот. Едва вышел в море, а его уже пытались утопить, смять.

— Щупальца лжи легко опоясывают мир, как плот… Что ж делать, если истина одна? Что ж делать, если всюду, куда кидают взгляд — стена? — прошептал Сумеречный Эльф, не двигаясь с места. — А обернуться на световые коридоры окна нет сил. Дальше буквы не проходит речь, дальше струны не идет звук. Воспринимать мир черным, непроницаемо грязным — незавидный удел обитателей глубин.

— Будь ты проклят! Будьте прокляты вы все! — надсадно хрипел Сварт, размахивая веслом и ударяя ногами с разворота по бесконечно лезущим из воды клювам.

Твари алчно шипели, обдавая запахом тухлой рыбы. Нападали то по очереди, то целой стаей, точно хищные птицы. Сварт сражался со всей своей силой, сожалея, что не осталось ни сабель, ни меча, канувшего вместе с каютой капитана. Ничего — только море, раскачивающийся из стороны в сторону, едва не встающий на дыбы плот и тренированное тело пирата, позволявшее опережать щупальца спрутов. И воля к жизни. Не мысль о ней, не размышления, ведь в пылу битвы нельзя ни о чем думать, кроме врага. Только воля победить и выбраться. Не важно, куда, не важно, что дальше. Возможно, иногда погибают от этого «что дальше», перестают бороться, теряют звериную жажду выкарабкаться. Не в этот раз!

Капитан осыпал осьминогов ударами ног, изворачивался змеей. Веслом протыкал склизкую массу, метя в мелкие глаза спрутов. Сталкивал щупальца, подныривая под ними, заставляя заплестись, запутаться при попытке схватить его, унести в темную пучину. Не сейчас! Не его!

Он балансировал на плоту, не позволяя опрокинуться этому единственному залогу спасения среди бескрайних просторов чуждой стихии. Чуждой, но такой манящей, захватывающей. Когда-то он очень любил море, когда-то очень давно. Потом утратил и эту страсть, не разбираясь, осталось ли хоть что-то, что он любит. Может, он уже давно все ненавидит — и себя, и жизнь. Но на плоту продолжал с остервенением сражаться.

Спруты все атаковали, давили друг друга. Насчитывалось уже около десяти существ, целая стая колышущимся гигантским студнем с длинными отростками.

Сварт все не сбавлял скорость, пытаясь достать хотя бы еще нескольких врагов острым концом весла. Мелькали разноцветными призраками головоногие чудовища. Меньше их не становилось, выныривали только новые, а мышцы и легкие человека от непрекращающейся борьбы уже горели огнем. Это значило, что поединок тянулся неимоверно долго. Капитан мог сражаться без устали не меньше часа, не сбавляя скорости, не теряя изящества отточенной техники боя. Но обычно его верными помощниками были сабли, а не разваливающееся в руках весло.

Внезапно уже одно из щупалец подкосило ноги, отчего Сварт едва не упал в воду. Пронзила слишком яркая картина, как его тело поглощает этот неразборчивый мерзкий студень, растворяя понемногу кости, смешивая кровь с водой до полного исчезновения. И ощущение ужаса от этого зрелища заставило забыть о любой боли. Тяга к жизни подкинула, сберегла от опасного удара, приказала если и умереть, то только в борьбе.

А над головой вился, как лес из лиан, полог множества бескостных конечностей. Они оплетали несчастный плот и хотели раскрошить в пыль. Непрекращающееся противостояние Сварта их пока сдерживало, но спруты только прибывали.

— Твари! Да сколько же вас! — кричал капитан, нанося удары.

Его повалили навзничь. Выставленное вперед весло сдерживало атаки жадного клюва. Спрут тянулся и мечтал достать желанную добычу. Сварт сопротивлялся из последних сил, бесполезная деревяшка в его руке трещала и рисковала сломаться в любой момент. Не хватало сабель. Хотя и они бы не помогли отбить атаку такого количества морских чудовищ.

Очевидно, из этих морей никто не выбирался живым не только из-за Сциллы и Харибды. Об этих местах не слагали легенд, ведь в них не хранили сокровищ, не отправлялись туда люди в поисках славы. А если кого-то и заносило в эти края, то безрассудные смельчаки не возвращались.

Чудовища свили плотный полог, и при всем желании не удавалось даже встать над уровнем плота. Они хотели спрессовать, как горстку мусора.

— Что происходит? Ого! Ого-го! Обалдеть! — вдруг проснулся Сумеречный Эльф, которого все-таки придавило к бревнам.

Он встрепенулся, мгновенно сотворил какое-то мелкое заклинание, наподобие огненно-электрического шара, и кинул в гущу врагов. Все-таки не галлюцинация, а маг, как решил для себя Сварт. Впрочем, эффект не был особенно заметен. Спруты только возмущенно зашипели.

Сварт держал весло наперевес между собой и жадно раскрывшейся над ним пастью. И вот оно с оглушительным треском сломалось. Спрут щелкнул клювом, но получил лишь острые щепы. Удалось всадить обломки прямо в недра головы, едва не утонув во внутренностях спрута. Туша придавила Сварта, не давая вздохнуть.

Сумеречный Эльф навалился на нее и скинул за борт. Сварт резко дернулся, протер очки от слизи.

— До победы далеко, — прохрипел Сумеречный, посылая в воду новый огненный шарик.

Заклинание отпугнуло двинувшегося к плоту спрута, но с шипением погасло, соприкоснувшись с волнами.

— Да что ты говоришь! — саркастично прорычал Сварт, ударяя с края плота по высунувшейся голове осьминога. Из оружия оставались только собственные руки и ноги.

Враги без устали пребывали из подводного гнезда. Все становилось скользким от их клейкой слизи, их выпуклых присосок на щупальцах, часть из которых удалось оборвать, оттого море окрашивалось голубой кровью. Казалось, ничто не принесет спасения, но отчаянная борьба продолжалась.

В глазах у Сварта уже темнело… Неужели это конец? Так вот он какой, пропахший тухлой рыбой, удушливый, уродливый. Не похоже на избавление. Расплата? Возможно. Но пират не ощущал себя виноватым, чтобы признавать расплату. Так рано! Еще слишком рано для конца. Ничего не осознал, ничего не осмыслил, как будто в человека-то не превратился до конца. Конец… Какое бессмысленное слово.

Внезапно по волнам прокатилась тревожная вибрация. Она нарастала, и лес щупалец начал медленно редеть. Они тоже ощущали гнетущие волны неслышимого звука, от которого раскалывался череп. Но этот звук оказался случайным страшным спасением затерянного плота.

Мелкие сородичи Кракена в панике нырнули в глубину, заносились там тенями, стремясь прочь. Из-под воды доносился чей-то зов, рев глубин. Кого-то потревожили. Кого-то неизвестного и огромного.

Море заволновалось без бури, валы нарастали стремительно. И вот над поверхностью показался хвост. Вернее, его кончик. Хвост не кита и не рыбы, а… дракона, грандиозный, с искрящейся перламутровой чешуей. Самый кончик этого хвоста создавал водопады, обтекавшие его с двух сторон, и высился над плотом огромной горой, заслонявшей солнце.

— Вау! Хвост! Вот это хвост! — показывал восхищенно пальцем на переливающуюся чешую Эльф. Казалось, он всегда мечтал увидеть это собственными глазам: — Да это же тот легендарный Морской Змей! Мидгардсорм! Он опоясывает весь мир! Король королей! Забытый хранитель Большого Дерева! Прямо, как я… Тринадцатый!

— Куда тебя до этого унесло, сволочь?! В какие эмпиреи? — вскочил Сварт, но тут же осел на бревна от резкого броска.

Плот накренился, и на его покрытой слизью поверхности оказалось не очень легко удержаться. Волна нарастала, окатывая пенными брызгами, вставая бирюзовыми стенами.

— Да я вроде тут был, — поскреб в затылке спутник, безмятежно садясь на скользкий и порядком поврежденный плот.

— «Вроде»! Вот именно, что «вроде»! — цепляясь за доски, проорал сквозь гул Сварт.

Но вскоре его гнев совершенно обесценился и забылся: колоссальная волна все возрастала. «Маленький» кончик хвоста заслонял полнеба, и море вскипало, точно наставали последние дни мира.

Накрывал девятый вал без бури, плот закружился жуком в луже и на какой-то момент явно оказался в воздухе, перевернувшись несколько раз. Задумываться, как остались живы, не приходилось. Сварт только намертво вцепился в бревна, часть из которых отлетела вместе с лианами.

Хвост медленно и спокойно вновь опускался в недостижимую глубину. Но от этого мирного исчезновения море бушевало хуже, чем при самой страшном шторме, содрогаясь до дна.

Плот взлетел над грядами волн. Пару раз Сварт ощутил, как кто-то, очевидно, Эльф, наваливается на его плечи, когда казалось, что пират рискует отлететь от кружащегося волчком плота. Все происходило настолько быстро, что осознание он вынужден был отложить до лучших времен.

Наконец, вновь засияло солнце, искрящееся бриллиантами брызг. Плот резко ударился о воду, подскочил еще раз, чудом не развалившись на щепки. Но смоковница оказалась крепка, сохранила, сберегла.

— О! Да мы в два раза быстрее попали в нужное течение! Да здравствует Тринадцатый хранитель! — бодренько заскандировал во всю глотку Сумеречный Эльф, тряся рукой над головой.

Плот и вправду начала набирать скорость, шел уверенно и спокойно, только вдоль борта заплясали блики. А Мидгардсорм пропал, точно не существовал вовсе. Море сияло ясной погодой, лазурной красотой неба, вилось соленым ветром. И ничто не напоминало о его опасностях. Но они подстерегали повсюду, хотя красота тоже никуда не пропадала.

— Только попробуй теперь завести меня в западню, — прошипел Сварт, неуверенно пытаясь вздохнуть.

Из-за полуотбитых легких получилась не угроза, а свистящий хрип. Откашливая соленую воду, Сварт страшно злился на Эльфа, завидовал его бессмертию. Правда, потом заметил, что обнаженное по пояс тело спутника тоже сплошь покрыто гематомами и ссадинами от безумного полета на волнах. Так бессмертный ли? Так неуязвимый ли? Но ведь не погибал от удара сабель. Сварт пока слишком отчетливо помнил выводящие из себя представления. С ним вели игру, и это больше всего злило пирата.

— Куда течение выведет! Туда и мы! Весел-то нет… Да еще пропал наш инжир с моей толстовкой, — поглядел на состояние плота Сумеречный. — Придется мне дикарем бегать. Эх, инжир жалко.

— Выживем и без него, — уверенно отозвался Сварт, бросая вызов любым испытаниям после встречи с самим Мидгардсормом.

***

Мастер Вейяча прислонился к белому стволу Дерева. В его голове слышались голоса, они нарастали, взвивались клекотом стервятников. Он бормотал, сам не понимая смысла:

— Мир видел сны, ему являлись кошмары. Мир листал свитки смутными мыслями, бесприютным у порога истины. Страницы вырывал, обтрясал яблони жизни.

Костлявые пальцы цеплялись за кору, голова раскалывалась. Великий хранитель сходил с ума, израненный, старый и уважаемый, но уже никому не понятный.

Он выронил тарелку с любимыми фруктами и схватился за виски́, тяжело дыша. Глиняное блюдо со звоном упало и разбилось, фрукты окропили сладким соком кору. Не отличить, где сок, где кровь. Где добро, где зло. Где славословье, где хула.

— Страшно перевернуть часы. Песок наверх пошел. И вот уж то, что зло, вдруг стало ясной правдой. Злодеи — просветителями, а злодеями — народ, — продолжал отчаянно бормотать великий хранитель.

Он видел множество бедствий, случившихся и грядущих. Во всех мирах. И чувствовал, что Сумеречного Эльфа поразила в этот миг та же боль. Асуры снова путали нити мира и жадно напитывались страданиями.

Как они играли со свитками, как весело им было раскачивать весь мир! Миры. И древний дракон все видел, знал, понимал и ждал. Только не свитками вершилась жизнь, пока хранители судеб срастались с библиотекой.

— Мастер, позвольте обратиться.

Неслышными шагами откуда-то из-за спины подошел Закуда Мауден. Мастер Вейяча пробормотал с трудом:

Конец ознакомительного фрагмента.