Ключи от ландышей

Мария Фомальгаут

Хотите ненадолго стать городом?Или чьим-то воспоминанием?Или половинкой сна?Или улицей?Или фонарем?Или аптекой?Добро пожаловать!Мы только убедимся, что это не вы убили автора.У вас есть алиби?

Ломающий книги

Хозяин смотрит на меня недоверчиво, думает, пристрелить меня сразу же, или еще подождать. Наконец, долго и тщательно закрывает двери, ставни на окнах, чиркает спичкой, долго не может разжечь свет, пока я осторожно не намекаю, что так он сожжет электрический провод и лампу. Хозяин хлопает себя по лбу, щелкает выключателем, при этом все еще держит двумя пальцами спичку, языки пламени лижут его руку, он завывает, протяжно, жалобно…

…все еще думает, убить меня на всякий случай, или как…

Наконец, выдыхает:

— Вы… принесли?

— Принес.

— Показывайте.

Хочу сказать — э нет, сначала вы, — не говорю, понимаю, что права качать не получится.

Вытаскиваю из-за пазухи драгоценный сверток, бережно разворачиваю, смотрю на хозяина, думаю, а ведь еще можно перекусить ему горло…

— Вот…

Он смотрит, он придирчиво сравнивает, он нехотя кивает.

— Гхм… да… такой у меня еще нет…

Я жду. Я знаю, тут, главное, не торопить события, не подгонять, пусть он сам…

Томительная пауза.

И вот, наконец…

Он выкладывает на стол дубликаты. Перебираю, выискиваю то, чего у меня еще нет, нахожу три, целых три, вот черт, а у меня только одна, значит, и взять могу только одну…

Одну…

…нехотя выбираю.

Говорю, как можно спокойнее, стараюсь унять дрожь в голосе:

— Пожалуй… возьму у вас эту…

Он смеется:

— Э, даже не пытайтесь скрыть волнение… знаю, вы сейчас как на иголках, знаю это состояние… когда видишь новый экземпляр…

Киваю.

Чувствую, что краснею.

Мне все равно, мне уже нечего скрывать.

— Вы позволите? — хочу бережно завернуть невиданное сокровище.

— Да, конечно… А я вижу, вы знаете в них толк…

— Еще бы… — смотрю на книгу, еще не верю, что она моя.

— А то видите ли… бывают такие, которые книги без счету хватают, хвастаются… а толку-то в книжках и не знают, у них там сплошь книжки одинаковые стоят, они и не задумываются… А вы-то, я вижу, знаете толк…

Киваю:

— Ну, как-никак двести лет стажа.

— О-о, уважаю, уважаю… у меня, правда, пятьсот, но вы тоже ничего… — вздрагивает, уши торчком, шерсть дыбом, — слушайте… а вы не Симплекс случайно?

— Сим… не имею чести быть знакомым с этим…

–…вот и прекрасно. Но вы точно не от него, нет?

— Да нет, что вы…

— Вот это главное… А то знаете, я побоялся, вдруг от Симплекса…

— Нет-нет, я… я сам… я…

— Вот это хорошо, главное, чтобы не Симплекс…

Вежливо киваю:

–…да, конкуренция среди коллекционеров…

— Что вы, что вы, никакой он не коллекционер! Это же… Это же чистой воды шарлатан!

— А что он…

— Да вы даже представить не можете, что он вытворяет с книгами!

— Ч-что… он…

–…он их ломает! Ломает!

— Да вы что… немыслимо!

— Не то слово — немыслимо! Я сам видел, он на моих глазах взял книгу и… и отломал верхний слой, так, что он держался на одной тонкой грани! А потом второй слой! И третий!

— К стыду своему признаюсь… однажды книга выскользнула у меня из рук, и…

–…распалась на две половинки, соединенные тончайшей гранью?

— Да.

— Понимаю, понимаю, друг мой, со мной тоже такое бывало, я чуть не умер от страха… к счастью, это не смертельно, книгу после этого легко починить…

–…но до чего же я был напуган…

— О, понимаю, понимаю, в такие минуты сердце останавливается… А он… а он, вы представляете, он ломает книгу слой за слоем, он подолгу смотрит в эти слои…

–…безумец.

— Что безумец — маньяк, ему нравится смотреть на растерзанные книги! Нравится!

— Да это чудовище надо казнить…

— Надо, несомненно, надо! — хозяин окончательно срывается на крик, — но закон здесь бессилен… суд бессилен…

Делаю вид, что не знаю, что мне ответить.

–…самое страшное… ему не нужны книги, не нужны… он ломает их… потом вправляет кое-как и отдает, меняет… есть немало коллекционеров, у которых он менял книгу за книгой, пока не перебирал всю коллекцию!

— А может он… может… он меняет их на фальшивые?

Хозяин подскакивает на месте, как ошпаренный.

— Ч-что вы сказали?

— Он берет книгу… уносит… возвращает… но где гарантия, что он приносит ТУ САМУЮ КНИГУ, а не подделку?

— Под… но… как можно подделать книгу?

— Ну, если он ломает книгу, то без труда сможет её подделать, я так себе думаю.

— А ведь серьезно… слушайте, друг мой, вы должны мне помочь…

— К вашим услугам.

— Сейчас мы пойдем к Симплексу…

–…даже не просите, я ни за что не дам ему ни одной книги!

— Об этом и речи быть не может, не сомневайтесь, он больше не получит эти сокровища никогда в жизни!

— Но тогда зачем…

— Не догадываетесь, друг мой?

— У него нет своих книг, там нечего спасать… разве что ту книгу, которую он ломает сейчас…

— Не только это, друг мой… этому пора положить конец, раз и навсегда…

— Сомневаюсь, что мы сможем переубедить…

–…я и не собираюсь это делать.

— Тогда…

–…остается только одно, мой дорогой гость…

— Но… я не понима…

–…все-то вы понимаете. Остается только одно…

Страшная догадка сжимает сердце.

— И… что мы скажем полиции?

— Полиция ничего не спросит.

— Но…

Хозяин дома вытаскивает из кармана крохотную шкатулочку, под прозрачной крышкой которой лежит тончайшая игла.

— Один укол — и все.

— Вы уве…

–…можете даже не сомневаться.

Протягивает мне. Холодеют руки.

— Но…

–….вы это сделаете.

— Но…

–…сделаете.

— А вы сами….

–…вы это сделаете! Сделаете!

Понимаю, что ему не меньше меня не хочется делать это, он боится — опять же не меньше меня, надеется, что у меня получится лучше…

Идем.

Прячу за пазухой драгоценную книгу, выходим в снеговорот метели, — мне кажется, все прохожие смотрят на нас, все догадываются, что мы собираемся делать…

— Здесь, — мой спутник показывает на неприметное окно в башне, которая притаилась над хитросплетением крыш. Я вижу огонек в окне, мне страшно — он дома, черт его возьми, он дома, и уже не отвертишься…

— Не сюда, — я тащу своего спутника за рукав, — у него отдельный вход, боковая лестница…

— Отлич… стоп-стоп, а вы откуда знаете?

— Ну…

— Вы с ним знакомы?

Бормочу что-то про типовые проекты, похожие дома, вот в таком моя невеста живет, бедная белошвейка, ютится в крохотной комнатушке, я заберу её оттуда, обязательно…

— Если вы продадите пару книг…

–…скорее я сам буду ютиться в комнатушке, а то и без комнатушки, чем продам книги!

— Браво, браво, ответ истинного коллекционера! Ну, пойдемте же…

Поднимаемся по лестнице, которая закручивается бешеной спиралью, я толкаю неприметную дверь в стене, — дверь оказывается открытой, мы просачиваемся в малюсенькую комнатенку, оглядываемся, ищем хозяина, не находим…

— Он…

Я не даю своему спутнику договорить, я пронзаю иглой его мясистое горло — с одного удара.

Захлопываю дверь.

Снимаю маску — на секунду в зеркале мелькает мое лицо, тут же меняю его на маску своего спутника. Наклоняюсь к убитому, скорее, скорее, пока его лицо еще мягкое, еще податливое, меняю черты, — на свои собственные. Завтра все газеты будут шептаться у ворот, вы слышали, этот-то, который книжки ломал, умер от сердечного приступа, или от чего там, да и хорошо, некому больше книжки ломать…

Спускаюсь по лестнице, которая услужливо поворачивается во двор, чтобы никто не видел, как я выхожу, метель так же услужливо заметает мои следы, — никто не найдет…

Все еще прячу за пазухой драгоценную книгу.

Направляюсь к особняку убитого, слуга почтительно склоняется передо мной. Ухожу в залы с книжной коллекцией, чувствую, как пылают щеки. Слуги отступают, слуги понимают, я не хочу никого посвящать в таинства моей коллекции…

Ставни все еще закрыты — это хорошо, и свет тоже все еще горит, это тоже хорошо.

И хорошо, что никто не видит, что я делаю.

Ломаю книгу.

Сначала твердый слой. Потом первый тонкий слой. Второй. На третьем слое уже вижу это… это…

Р — редиска.

О — ослик.

З — заяц.

А — арбуз.

Потом пустота.

Потом —

И — иголка.

Снова пустота.

Потом —

К — капуста.

Р — редиска.

Е — ежевика.

С — слон.

Т — таракан.

Роза, — беззвучно говорю я, — роза. И крест.

Разбираю дальше.

Д — дом.

Е — ежевика.

Й — йод.

С — слон.

Т — таракан.

В — ворона.

У — улитка.

Ю — юла.

Щ — щегол.

И — иголка…

Раньше еще потихоньку держал перед собой листок с пояснениями, теперь уже не надо, теперь по памяти, знак за знаком. Почему-то боюсь таскать этот листок с собой, даром, что они висят в каждой лавочке, лежат на лотках уличных торговцев, купите картинки, детям будет радость…

И все-таки я боюсь, что если эти картинки найдут у меня, — что-то заподозрят…

Что-то…

…чего я жду, на что я до сих пор надеюсь, что кто-то посмотрит на картинки, кто-то догадается сказать, как я, не арбуз, а — А…