Янтарный песок

Мария Шипилова

В романе речь идет о судьбе молодой женщины Ады Балодис. Проведя безрадостное детство в пансионе, она мечтает о богатом муже, обеспеченной жизни без забот, светских удовольствиях. Мечта ее исполняется, но счастье длится совсем недолго. Очень быстро Аде предстоит понять, что любовь, друзей, удовлетворение жизнью за деньги не купить. Только пройдя через испытания, женщина познает, что такое настоящее чувство, радость творчества, жизнь в гармонии с собой и окружающим миром.

© Мария Шипилова, 2017

ISBN 978-5-4485-1884-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Янтарный песок (роман)

Часть I

1

Ада брела по берегу моря, увязая в песке. Серая вода и серое небо — такой была картина этого безрадостного дня, как, впрочем, и вчерашнего, и многих других дней. Девушка потеряла счет времени, такой долгой казалась эта осень. Однообразные будни ускользали, оставляя в памяти пустоту и тоску по утраченному отрезку жизни. Уже несколько месяцев Ада находилась в этой курортной деревушке на побережье Балтики. Летом здесь было вполне терпимо, можно было загорать на пляже, купаться, перебрасываться любезностями с туристами и местными жителями, перебравшимися сюда на время отпусков и каникул. Сейчас же, в октябре, погода почти все время стояла промозглая, и приморский поселок опустел: летние кафе и сувенирные магазинчики закрылись, а местные уехали в теплые городские квартиры.

На Аду навалилась тоска. Она возненавидела эту береговую полосу, возненавидела шум моря и свист ветра, а главное, возненавидела чету Янсонс, с которой жила. Девушка села на поваленное дерево и плотнее запахнула тонкое пальто. Платок, которым она повязала голову, спал, и ветер швырял волосы ей в лицо. Ада не сделала попытки укрыться от холода, может она серьезно простудится, и ее отправят в городскую больницу. Там ей будет точно веселее, чем в коттедже с двумя пожилыми супругами.

Андрис и Мария Янсонс — так звали семейную пару, с которой жила Ада, вернее, работала. Она исполняла обязанности личного секретаря профессора Янсонса. Он был историком, преподавал в университете, писал книги, и девушка нанялась ему в помощницы, чтобы перепечатывать тексты на компьютере. Профессор по старинке писал от руки. Почерк его был мелкий, убористый и совершенно неразборчивый, но Ада постепенно научилась пробираться через дебри букв, больше похожих на причудливые закорючки. Андрис Янсонс был тихим, непритязательным мужчиной лет шестидесяти, хотя выглядел старше из-за окладистой бороды — предмета его неустанных забот и гордости, ведь с ней он был похож на великих ученых и мыслителей прошлого. Какие-либо развлечения профессору были чужды. Целыми днями он исписывал кипы листов, которые потом терпеливо печатала Ада, затем многократно исправлял и переделывал текст, так что девушка не оставалась без работы. По вечерам господин Янсонс любил слушать, как Ада играет на расстроенном пианино, и рано ложился спать, чтобы встать на заре и снова засесть за сочинения. Жена — непривлекательная, будто вылинявшая от времени женщина, была старше профессора на несколько лет. Смысл ее жизни заключался в том, чтобы создавать мужу комфортные условия для работы, а именно — не шуметь и вовремя подавать обед.

Ада увидела объявление о том, что профессору Янсонсу требуется секретарь, в газете. Девушка только окончила колледж и искала работу, чтобы содержать себя и бабушку, заменившую ей родителей. Именно поэтому она пошла к Янсонсам. Помимо зарплаты они обещали полный пансион — проживание и питание. Ада обрадовалась, что ее приняли без опыта, к тому же Янсонсы жили в центре Риги. Но через пару недель, как девушка обосновалась у них, супруги сообщили, что до зимы будут жить на побережье. Там спокойнее и гораздо дешевле, чем в городе. Ада поехала с ними и, таким образом, оказалась здесь — одна на пустынном пляже. Изредка девушка звонила подругам, но за прошедшие после выпускного месяцы каждая нашла себе занятие и погрузилась в городской круговорот, от которого Ада была оторвана. Когда училась в колледже, она совсем по-другому представляла свое будущее. Конечно, Ада знала, что ей придется искать работу, но надеялась на счастливый случай. Удачное замужество, например. Все девочки в колледже грезили выйти замуж за обеспеченных молодых людей и ни в чем не нуждаться. Ада представляла дом с просторной гостиной, обставленной дорогой мебелью, красивого мужа, который любил ее и баловал, полный шкаф нарядов. Ада обожала наряды, с упоением рассматривала журналы, читала статьи о зарубежных модельерах, фотомоделях, завидных женихах и поместьях в Европе. Что же она имеет сейчас? Девушка обвела взглядом безрадостный пейзаж. В этой глуши шанс встретить богатого жениха равнялся нулю. Она вздохнула. Сложно в двадцать лет, когда желания бьют через край, быть бедной и стесненной в действиях. Сначала ее свободу ограничивал пансион для девочек, потом колледж, а теперь супруги Янсонс. Ада вздохнула и поднялась с дерева. Она продрогла. К тому же пора было возвращаться в коттедж. Завтракали, обедали и ужинали супруги всегда строго по расписанию, опоздание считалось настоящим преступлением, поэтому Ада ускорила шаг, оставляя на песке глубокие следы.

На обед Мария приготовила рыбу с картофелем. Ели молча. Слышно было, как тикают часы на комоде, да стучит в окно ветер. Из-за экономии в столовой горел лишь один торшер. Его свет был такой скудный, что Ада плохо видела, что лежит у нее на тарелке и несколько раз чуть не подавилась косточкой.

— Сегодня приходил почтальон, — нарушил тишину Андрис, — принес газеты.

После этих слов мужчина строго посмотрел на Аду, будто она в чем-то провинилась.

— В Москве опять хотят провести какие-то реформы!

— Какие? — спросила Ада. Ее отец был русским, поэтому девушка интересовалась тем, что происходило на родине.

— Можешь почитать газету перед сном, только боюсь, после такого чтива ты не уснешь.

Ада сосредоточила внимание на остывшей рыбе. Супруги Янсонс не любили русских, правда, не могли объяснить, почему. Чтобы не раздражаться на старческие предрассудки, девушка попыталась думать о чем-нибудь приятном. К примеру, о том, как непременно станет богатой, и тогда эта темная столовая и чета Янсонс исчезнут, как мираж. А ей бы очень подошло быть богатой. В пансионе она посещала уроки, на которых девочек обучали хорошим манерам, танцы, где учили держать осанку и красиво двигаться, занятия музыкой. К тому же, Ада знала, что недурна собой. Среднего роста, миниатюрная, с белой кожей, густыми, немного вьющимися, каштановыми волосами, выразительными карими глазами она была вполне симпатичной. По крайне мере так говорили подружки. Единственное, что, по мнению Ады, портило ее внешность — щербинка между передними зубами. Девочки в колледже считали, что она придает ей очарования, но Ада ненавидела эту щербинку, уверенная, что она делает ее похожей на наивного ребенка, а не роковую красавицу, какой ей хотелось быть. Тоскливыми вечерами в своей крошечной комнатке, похожей на келью, Ада могла часами смотреться в зеркало. Сжав губы, она таинственно улыбалась отражению и тогда, как казалось девушке, выглядела прекрасной незнакомкой, способной вскружить голову любому. Но стоило ей широко улыбнуться, как образ рассыпался — в зеркале отражалась озорная девчушка с щербинкой между зубов.

— Завтра поможешь Марии подготовиться к приезду гостей, — услышала слова профессора погруженная в собственные мысли Ада.

— Гостей?! — переспросила девушка. Она прожила в этой семье полгода, и за это время они ни разу не принимали гостей.

— Послезавтра к нам приедет мой коллега с сыном. Они останутся на ужин, заночуют здесь, а на следующий день вернутся в Ригу. Я прошу тебя помочь Марии прибраться и сходить на рынок за продуктами.

Ада с радостью согласилась. Гости! Она просто не могла в это поверить. Но главное, гость приезжал с сыном! В этот вечер, как только девушка оказалась у себя, она открыла шкаф и вывалила на кровать весь свой гардероб. К сожалению, он был довольно скуден — пара теплых брюк, свитер, две блузы, юбка и нижнее белье. Все это к тому же вышло из моды и поизносилось.

«Разве можно понравиться молодому человеку в таком тряпье?» — спрашивала себя Ада. В пансионе их учили шить, поэтому девушка вооружилась иглой и ниткой. Она отпорола кружевное жабо от летней блузки, ставшей узкой в груди, и пришила его к хлопковой рубашке. Получилось довольно нарядно. Затем тщательно вычистила и отпарила брюки, натерла кремом уличные ботинки и туфли, в которых ходила в доме. «Рубашку с брюками я надену, когда буду провожать гостей, — решила Ада. — Осталось придумать, в чем спуститься на ужин в день их приезда?». Это был сложный вопрос, над которым девушка долго размышляла в постели, пока сон не сморил ее.

2

Следующий день внес некоторое разнообразие в жизнь Ады. С утра они с Марией хлопотали по дому, и девушка с нетерпением предвкушала приезд гостей — хоть каких-то новых лиц в этом унылом царстве. Госпожа Янсонс же, напротив, была удручена тем, что заведенный распорядок рушится. Однако в каком бы настроении не пребывала хозяйка, она прошла по всему дому с тряпкой: тщательно вытерла пыль, намыла полы, приготовила комнату для гостей, достала свежую скатерть и парадный сервиз. Девушка вытрясла на улице все коврики, выбила диванные подушки, смахнула крупицы пыли с книг, подмела от палой листвы дорожку к дому. Потом вместе с Марией они составили меню на ужин. По дороге на рынок за продуктами Ада не вытерпела и расспросила у неразговорчивой госпожи Янсонс о визитерах.

— Профессор Шкеле преподает в университете, где раньше работал мой Андрис. Он пишет монографию и хочет посоветоваться по некоторым вопросам с мужем.

— Его сын тоже преподает в университете? — спросила Ада, боясь показать большую заинтересованность в ответе.

— Нет, он изменил семейной традиции и пошел в финансисты.

— У профессора, наверное, уже и внуки есть?

— Внуки?! Марис и не помышляет о женитьбе.

На этом Ада прекратила расспросы. К тому же девушка узнала достаточно, чтобы фантазия ее разыгралась самым буйным образом. «Финансист, — повторяла про себя Ада, помогая госпоже Янсонс выбирать капусту, куски свинины с прослойками сала, взвешивать морковь, лук и картофель. — Он, наверное, богат, по крайней мере, хорошо обеспечен. И с характером, раз пошел против воли отца и не стал преподавателем. Бесспорно, хорошо одет, потому что все, кто связан с финансами, должны выглядеть респектабельно. У него, возможно, есть невеста, но я постараюсь показать себя с самой лучшей стороны». За такими приятными размышлениями пролетел день — совсем незаметно, хотя обычно время тянулось здесь нестерпимо медленно. Вечером Ада с особым вдохновением играла профессору романтические пьесы и была удостоена его скупой похвалы. «Знали бы вы, что завтра меня, возможно, ждет встреча с тем единственным, кто навсегда изменит мою жизнь», — думала Ада, перебирая черно-белые клавиши и представляя смутный образ мужчины, который покорит ее сердце.

Хмурое утро Ада встретила в отличном настроении. Девушка спустилась в сад и срезала последние георгины. Цветы были пышные — лимонно-желтые, красные, фиолетовые. Она поставила их в большую вазу в гостиной, потом, сказав Янсонсам, что пойдет прогуляться, поспешила в единственный в поселке магазин, где продавали одежду. Большую часть зарплаты Ада отсылала бабушке, но поскольку здесь не на что было тратить деньги, девушке удалось немного скопить. Магазинчик был маленький, и выбор нарядов в нем оказался очень бедным — несколько скучных блузок, черных юбок и брюк, пара платьев по моде прошлых лет. Ада внимательно осмотрела товар и расстроилась.

— Вам помочь? — спросила ее продавщица.

— Я хотела купить платье. К нам приезжают гости.

— Примерьте вот это, в цветочек.

Ада надела платье и поморщилась. Оно ей совершенно не шло. К тому же рукава были коротковаты. Девушка уже собралась уходить, когда продавщица ее остановила.

— Я отложила одно платье — в подарок племяннице, но день рождения у нее только через месяц. Может, к тому времени еще что-то привезут.

С этими словами женщина зашелестела под прилавком пакетами и положила перед девушкой темно-зеленый сверток. Это оказалось вполне достойное платье — прямое, до колен, с рукавами три четверти и вырезом лодочкой. К нему прилагался черный лакированный поясок. Ада примерила обновку и осталась довольна. Платье выглядело просто, но элегантно. К тому же зеленый цвет гармонировал с ее волосами и глазами. Девушка купила наряд, истратив на него все свои сбережения. Но не расстроилась, ведь на карту было поставлено ее будущее. Ада представила Мариса Шкеле и то впечатление, которое произведет на него сегодня вечером.

Вернувшись, девушка напечатала несколько страниц профессору Янсонсу, а потом ушла к себе в комнату, чтобы подготовиться к ужину. Она слышала, как ровно в пять постучали в дверь. Слышала приветствия, потом тяжелые шаги в комнату для гостей и другие — молодые и упругие. Ада задрожала от волнения. Она надела новое платье, вдела в уши скромные серьги из янтаря — подарок бабушки, собрала волосы в прическу, как в журнале. У нее был маленький флакончик духов. Драгоценной влаги осталось совсем чуть-чуть, поэтому девушка пользовалась ими по особым случаям. Сегодня как раз был такой случай. Несколько капель с фиалковым ароматом упали на запястье. Глубоко вдохнув, Ада отрепетировала перед зеркалом полную очарования улыбку и пошла к гостям.

Профессор Эдгарс Шкеле выглядел как брат-близнец Андриса Янсонса — такой же маленький, сухенький старичок, слегка сутулый из-за постоянного сидения за книгами, с лысиной, бородой и в очках. Но самым большим разочарованием оказался его сын Марис, так что очаровательная улыбка сошла с губ Ады. Он был некрасив. Высокий, чрезмерно худой, нескладный. Прозрачно-голубые глаза в обрамлении белых ресниц скрывались за толстыми стеклами очков. Лицо было розоватым и нежным как у девушки. Светлые волосы слегка вились. Одежда на Марисе Шкеле помялась и выглядела так, будто он из нее давно вырос. Рукава пиджака были короткими, а из ворота рубашки выглядывала непропорционально длинная шея. Когда профессор Янсонс представил Аду молодому человеку, он ужасно смутился, покраснел и так сильно заикался, пытаясь выговорить «очень приятно», что Аде стало неловко. За ужином, еще вчера обещавшим стать временем ее триумфа, девушка молчала, уставившись в тарелку с запеченной свининой. Она уже жалела, что потратила все сбережения на платье. К таким гостям она могла выйти в старой юбке и поношенном свитере. Профессора весь вечер обсуждали недостатки современного образования. Марис молчал, но когда Ада отрывала взгляд от тарелки, встречала его пристальный, немигающий взгляд. Когда все, наконец, поели, девушка помогла Марии помыть посуду и ушла к себе. Визит долгожданный гостей принес ей жестокое разочарование.

На следующее утро, после завтрака, ученые вновь вступили в дискуссию, Аду же попросили прогуляться с Марисом. Девушка уже не питала никаких надежд относительно господина Шкеле, однако все равно тщательно причесалась, вычистила пальто, повязала на шею платок. Не могла же она опуститься до уровня их неряшливого гостя!

Сквозь тучи пробивались редкие солнечные лучи. Молодые люди шли по берегу и молчали. Ада не хотела показаться невоспитанной, поэтому мысленно подбирала темы для беседы. Марис, наверное, занимался тем же, потому что они заговорили в одно и то же время. От этого оба смутились.

— И-извините м-меня з-за в-вчерашний вечер, — сказал Марис.

— За что мне вас извинять?

— Я в-вел себя н-нелюдимо. П-понимаете, я не о-ожидал увидеть д-девушку и растерялся.

— Ничего страшного, я тоже была не особо разговорчива, — призналась Ада и широко улыбнулась, показав свою озорную щербинку. Марис улыбнулся тоже. Про себя девушка отметила, что у него приятная улыбка, мгновенно преображающая некрасивое лицо. Глаза, освещенные ей, становились добрыми, на щеках появлялись ямочки.

— Почему вы выбрали работу финансиста? — спросила Ада, чувствуя, что скованность прошла.

— Потому что н-не хотел б-быть профессором, — ответил Марис, практически не заикаясь. Видимо, он тоже перестал волноваться.

— Вы шутник! — рассмеялась Ада. — Вы работаете в банке?

— Да, м-менеджером.

— Не начальником? — девушка была немного разочарована.

— Н-нет, обычным с-служащим.

Разговаривая, молодые люди дошли до лодочной станции.

— Погода хорошая, м-м-может, прокатимся на л-лодке, — предложил Марис.

— А вы не опоздаете на электричку?

— Время еще есть, а м-мы не будем далеко з-заплывать.

Они сели в лодку. Море было спокойным, на его матовой поверхности приятно золотились солнечные лучи. Марис греб, и Ада позволила себе насладиться редким погожим днем и обществом молодого человека, хоть и такого нескладного. Может, даже лучше, что он такой. Можно расслабиться, не следить за каждым своим движением и словом, пытаясь казаться очаровательной.

— Чем вы любите заниматься в свободное время? — спросила Ада.

— Честно?

— Ну конечно, я никому не выдам ваши тайные пристрастия, — поддразнила она молодого человека.

— Боюсь в-вас шокировать, но все же п-признаюсь: я л-люблю готовить.

— Правда?

— Истинная. Обожаю д-делать запеканки из трески с отварной к-картошечкой, свиную рульку, х-холодец, хлебный суп со в-взбитыми сливками…

— Вы так аппетитно рассказываете, что даже есть захотелось. А что вы еще любите?

— Удить рыбу, гулять на п-п-природе. У нас есть д-дом на побережье, мы с отцом часто там б-бываем. Собственно говоря, мы оттуда вчера и п-приехали. Отец давно хотел п-переговорить с профессором Янсонсом и решил заглянуть к нему по пути в г-город. Теплый сезон закончился, и мы п-перебираемся в Ригу.

— А вы? Чем вы любите з-заниматься в свободное в-время?

Девушка растерялась. Она не могла припомнить, что действительно любит делать. Сколько себя помнила, она жила в пансионе, потом в общежитии при колледже и подчинялась жесткому распорядку. Ее никто не спрашивал, что ей нравится, чего хочется. Да она и сама об этом не задумывалась. Как и другие девочки Ада немного пела, немного играла на пианино, довольно сносно рисовала, шила, но какого-то любимого дела у нее не было.

— Я не знаю, — честно призналась она. Почему-то с этим некрасивым молодым человеком ей не хотелось темнить, производить впечатление, не хотелось, чтобы он думал о ней лучше, чем есть на самом деле. Девушка выглядела расстроенной, и Марис ободряюще улыбнулся.

— Вы еще так м-молоды. Впереди целая ж-жизнь, и вы еще обязательно п-поймете, что вам н-нравится.

Ада только сейчас заметила, что Марис возвращается обратно к причалу. Он оказался хорошим гребцом, весла разрезали воду, как нож масло. Казалось, он не прилагает к этому никаких усилий, что удивительно, учитывая его худобу.

Пришвартовав лодку, молодой человек помог девушке сойти на берег. Они прошли несколько метров, как Марис неожиданно остановился.

— Что случилось?

— Смотрите! — Марис нагнулся и поднял что-то с песка.

Камешек. Он сдул с него налипшие песчинки и протянул на ладони Аде.

— Янтарь, — пояснил Марис. — Я люблю г-гулять по берегу и искать к-кусочки янтаря. У меня уже набралась целая к-коллекция. А этот я дарю вам н-на память об этой п-прогулке.

Ада приняла кусочек янтаря. Прогулка ей понравилась. К тому же это был первый подарок, который она получала от мужчины.

3

Через неделю после визита профессора Шкеле супруги Янсонс сообщили Аде, чтобы она собирала чемодан — они возвращаются в Ригу. Девушка была на седьмом небе от счастья. Наконец-то она окунется в городскую жизнь. В выходные сможет встречаться с подругами, ходить в кино и в кафе, навещать бабушку, по которой очень скучала. Месяцы изгнания закончились. Может, она даже навестит Мариса. Позавчера ей пришла от него открытка, чему Ада очень удивилась. На обороте было написано, что он рад знакомству и надеется на продолжение дружеского общения в городе. На открытке были также указаны домашний адрес и адрес его работы. Госпожа Янсонс, конечно, знала о послании и заметила, что Марис хороший молодой человек, хоть и не занялся наукой. Ада промолчала, но про себя фыркнула. У нее имелись более высокие цели, чем Марис Шкеле, и она собиралась использовать все свои ресурсы, чтобы их достичь.

Рига встретила Аду плохой погодой и холодным домом Янсонсов. За время отсутствия хозяев квартира приняла запущенный вид. На мебели лежал слой пыли, с люстр свисала паутина, воздух в комнатах стоял спертый, сырой. Пару дней понадобилось, чтобы привнести некое подобие уюта в это строгое жилище. Ада навестила бабушку. Пожилая женщина обрадовалась, увидев внучку. Они пили чай в спальне, потому что бабушка простудилась и лежала в постели. Девушка прибралась в доме, приготовила обед, рассказала последние новости, хотя жизнь ее была бедна событиями. Потом позвонила двум своим подругам по колледжу и с огорчением узнала, что одна уехала за границу, а другая готовится к свадьбе, и у нее совсем нет времени на встречу. Ада расстроилась, она надеялась, в столице ее ожидает более активная и насыщенная впечатлениями жизнь. Она же чувствовала себя здесь такой же одинокой, как и на побережье.

Прошла осень. В первых числах декабря выпал снег. Ада набирала скучный текст в кабинете профессора Янсонса. Когда она оторвала взгляд от компьютера, заметила, как за окном пролетают снежинки, будто комочки сладкой ваты. Девушка вскочила со стула и припала к стеклу. Крыши, улицы, деревья… все покрылось белым кружевом. Город стал похож на музыкальную шкатулку в витрине рождественского магазина. Ада остро почувствовала приближение этого семейного праздника. Ригу уже украсили к рождеству, люди суетились, покупали подарки. Девушке же, кроме бабушки, некому было дарить презенты. Раньше, в пансионе и в колледже, все было иначе. Для девочек устраивалось рождественское театральное представление и праздничный ужин. Воспитанницы дарили друг другу мелкие сувениры, загадывали желания, которые касались будущей, непременно счастливой, жизни. Пока ни одно из желаний Ады не исполнилось. Свое первое рождество «на свободе» девушка проведет в одиночестве, без возлюбленного и без друзей. Хотя… Ада неожиданно вспомнила про Мариса и открытку, полученную несколько недель назад. «Может, стоит навестить его. Если он, конечно, меня не забыл», — подумала девушка и, вздохнув, вернулась к работе.

В следующий свой выходной Ада тщательно принарядилась. Зимнее пальто у нее было поношенное, зато шарф — роскошный. Белый, ажурный — подарок бабушки. Девушка красиво повязала им голову, выпустив несколько прядей вдоль щек. По дороге в банк, где работал Марис, Ада купила пакетик миндальных орешек в рождественской упаковке. Она пошла специально к обеденному перерыву, чтобы молодой человек был свободен. Девушка немного волновалась. Как он ее встретит?

Банк находился в старинном здании, и Ада почувствовала себя маленькой замарашкой, когда вошла в огромный холл с высокими сводчатыми потолками. К ней сразу же подоспел служащий и спросил, может ли он помочь.

— Я ищу господина Шкеле.

— Подождите здесь. Сейчас узнаю.

Через несколько минут к Аде вышел Марис. Он не изменился с их встречи. Такой же или тот же мятый костюм, долговязая фигура, взъерошенные волосы, заляпанные стекла очков. При виде девушки лицо его просияло улыбкой.

— Ада! Вот так с-сюрприз! Я р-решил, ч-что вы м-м-еня забыли, — разволновался Марис.

— Нет, конечно, просто было много работы. Скоро рождество, я принесла вам маленький подарок, — девушка достала из кармана пакетик с орешками.

Молодой человек смутился, покраснел.

— М-можно в-вам позвонить? Сходим куда-н-нибудь.

Ада дала номер телефона и попрощалась с Марисом. Когда он скрылся за дверью, девушка заметила, что на лестнице, ведущей на второй этаж, стоит мужчина и наблюдает за ней. Возможно, он слышал, о чем она говорила с Марисом. Ада поспешила уйти, но он окликнул ее по имени.

— Ада? Я слышал так вас зовут, — мужчина спустился с лестницы и встал перед ней, загородив выход. Девушка встревожилась. Его глаза были как два куска льда. Что она сделала?

— Меня зовут Альварс Балодис. Пройдемте со мной.

— Господин Шкеле мой знакомый, — пролепетала девушка, испугавшись, что из-за ее визита у Мариса будут неприятности. — Я зашла к нему на минутку. Сейчас обеденный перерыв.

Но господин Балодис, похоже, не слушал ее. Он властно взял ее за локоть и буквально тащил за собой. Они поднялись на второй этаж и вошли в кабинет.

— Я помогу вам снять пальто, — с этими словами мужчина, не церемонясь, потянул Аду за рукав, хотя ей совсем не хотелось раздеваться. Она не понимала, в чем провинилась. Наверное, в банк нельзя приходить по личным вопросам и отвлекать служащих. И сейчас ей будут читать нотацию.

Господин Балодис указал ей на кресло. Затем на несколько секунд вышел. Вместо него появилась девушка и налила Аде чай. После того как девушка бесшумно скрылась за дверью, перед перепуганной Адой вновь предстал господин Балодис.

— Мне нужна ваша помощь! — неожиданно заявил он.

Ада удивленно смотрела на мужчину, не зная, что сказать.

— Понимаете, — господин Балодис сел напротив девушки, — я являюсь членом попечительского совета одной спортивной школы. Сегодня мне нужно поехать туда на соревнования по баскетболу, а после игры вручить ребятам подарки. Вы мне поможете?

— Но причем здесь я? — обрела дар речи Ада. — Вы впервые меня видите?

— Проблема в том, что мне необходимо сопровождение юной очаровательной особы. Считайте, это такой дресс-код.

Ада не знала, что сказать. Возмутиться и немедленно уйти?! Выступать в роли спутницы — юной и очаровательной — ей совсем не хотелось. Но жизнь ее была такой унылой, а это происшествие походило на маленькое приключение, о котором можно будет вспоминать на протяжении многих недель. Однако Ада не согласилась очень уж быстро. Напустив на себя самый серьезный вид, она спросила:

— А где юная и очаровательная особа, которая сопровождала вас на такие мероприятия раньше?

— Заболела, такое вот несчастье.

— Я выручу вас сегодня, господин Балодис, но при одном условии.

— Каком? — насторожился мужчина.

— Вы не будете иметь никаких претензий к Марису Шкеле из-за моего визита.

— Конечно, конечно, — обещал мужчина и поспешно встал с кресла. — Нам пора.

Остаток дня прошел для Ады как в сказке. Господин Балодис посадил ее в дорогую машину, девушка видела такую в журнале, и они поехали в спортшколу. Там их приветствовали словно королевскую чету. Ада была ошеломлена. Внимание детей и взрослых было приковано к ней и к ее новому знакомому. Девушка с удовольствием посмотрела соревнования, активно болела за обе команды, много смеялась и аплодировала. А потом вместе с господином Балодисом вручала ребятам подарки. Ада была так захвачена эмоциями, что даже перестала стесняться своей старенькой одежды. После мероприятий в спортшколе Альварс Балодис повез ее в ресторан, где они поужинали. Ада впервые посетила такое красивое место, сидела за столом, покрытым белоснежной скатертью, ела великолепными столовыми приборами с фарфоровых тарелок. Она не могла поверить, что в ее жизни произошел этот вечер. Когда мужчина привез ее домой, то есть в квартиру Янсонсов, девушка была как во сне. Словно сомнамбула она прошла в свою комнату и повалилась на кровать. Всю ночь она не могла заснуть, перед глазами стояла темная фигура Альварса Балодиса и звала ее по имени.

4

Шли дни, приближая праздник рождества. Воспоминания о господине Балодисе потонули в череде будней, оставив привкус чего-то недоступно прекрасного, к чему ей удалось на минутку прикоснуться. Супруги Янсонс сообщили Аде, что получили приглашение от профессора Шкеле провести рождественские каникулы в его загородном доме. Он приглашал и ее тоже. Немного подумав, девушка согласилась. Поездка не сулила ничего интересного, но Ада уже убедилась — без друзей в городе так же скучно, как и в провинции.

Перед праздником девушка отправилась на рождественскую ярмарку за подарками. Бабушке она купила льняную скатерть с красными маками, по теплым рукавицам супругам Янсонс, коробку имбирного печенья Марису, с которым ожидала встретиться на каникулах. Ада разослала открытки подругам, получила ответное поздравление только от одной, что заставило девушку грустно вздохнуть. Год назад они клялись друг другу в вечной дружбе, и вот итог: прошло двенадцать месяцев и от дружбы не осталось и следа.

Само рождество Ада встретила с бабушкой. Праздник прошел тихо, по-семейному. Бабушка испекла пироги, а внучка украсила квартиру еловыми ветками. После ужина они рассматривали старые фотографии, и Ада в который раз с упоением слушала истории о матери и отце, которых совсем не помнила, о молодости бабушки. Когда пожилая женщина заснула, Ада зажгла свечи. В шкафу она нашла потрепанную книжку сказок и читала ее пока тоже не заснула глубоким, спокойным сном. На следующее утро Ада вернулась к Янсонсам, чтобы ехать к профессору Шкеле. Мария передала девушке открытку, пришедшую в день праздника. Ада обрадовалась, что кто-то вспомнил о ней. Перевернула рождественский колокольчик, в форме которого было сделано поздравление, и обомлела. Несколько фраз заставили сердце Ады встрепенуться: «Счастливого Рождества! Надеюсь встретиться с вами в новом году. А. Балодис». Девушка положила открытку в карман пальто и счастливая села в старенькую машину профессора, взяв себе на колени кипу рукописей, которые он хотел отредактировать на каникулах. Всю дорогу Ада смотрела на заснеженные равнины и улыбка не покидала ее лица.

Загородный дом господина Шкеле понравился девушке. Двухэтажный коттедж напоминал домик из детской книжки с картинками. Сейчас, припорошенный снегом, он выглядел еще более празднично. На двери висел рождественский венок с шишками, а в гостиной горел камин. Несмотря на то, что мебель была старая, а обивка на диване и креслах давно выцвела, в коттедже царили тепло и уют. Аду проводили в комнатку на втором этаже. Девушке она показалась очень милой, несмотря на скудость обстановки. Может, виной такого радужного взгляда на мир была открытка в ее кармане. Кто знает?

Ада провела в гостях у Шкеле семь дней — неторопливых, спокойных, приятных. Господин Янсонс почти не нагружал ее работой, лишь иногда просил напечатать пару страничек. В остальное время девушка помогала Марии на кухне, так как профессор Шкеле был вдовец, госпожа Янсонс взяла на себя заботу об обедах и ужинах, читала, гуляла с Марисом. Пару раз они заходили в единственную открытую в праздничные дни кофейню и пили горячий шоколад. Молодой человек рассказывал девушке, как его коллеги на работе готовились к рождеству.

— Послушай, — перебила Мариса Ада. За время каникул они сблизились и перешли на «ты». — Ты, случайно, ничего не знаешь про господина Балодиса?

Марис удивился.

— А п-почему это тебя интересует?

— Так, читала в газете о банке, где ты работаешь, и в статье упоминалось его имя, — солгала Ада.

Несмотря на дружбу, ей почему-то не хотелось рассказывать молодому человеку, как она ездила с Альварсом Балодисом в спортивную школу, а в кармане ее пальто лежит открытка, подписанная его рукой.

— Он директор банка.

— Директор банка! — воскликнула Ада. Она догадывалась, что он руководитель, но какого-нибудь отдела, не больше. «Директор банка» для девушки звучало также как «президент страны».

— А… как он проводит праздник? Наверное, в кругу семьи.

— Не знаю. Г-господин Балодис редко нисходит до общения с к-коллективом. Мы в-в-видим его не часто. Но, насколько м-мне известно, у н-него нет семьи.

Ада сменила тему, ей не хотелось демонстрировать настойчивый интерес к Альварсу Балодису, тем более она выяснила все, что хотелось узнать: директор крупнейшего банка Латвии свободен!

Во время каникул Марис показал Аде свою коллекцию янтаря. Под стеклом на бархатной подкладке были разложены камни причудливой формы и удивительных расцветок — прозрачные, словно солнечные лучи, цвета осеннего листопада, медовые, вишневые, темно-коричневые… У Мариса даже был специальный станок, на котором он шлифовал найденный янтарь.

— У меня для тебя рождественский п-подарок, — сказал Марис. — Вот. Селал сам, из л-лучших камней.

С этими словами молодой человек передал Аде ангела из янтаря. Девушка с благодарностью приняла подарок.

В Риге началась оттепель, за городом же все было усыпано снегом. Из-под белых шапок кокетливо выглядывали сосновые ветки. На солнце снежинки блестели, как россыпи серебряных монет. Ада приходила в восторг от этих пейзажей, Марис же во время прогулок любовался не красотой природы, а девушкой. Ее роскошные волосы выбивались из-под шапки, щеки алели на холоде, глаза блестели. Он бы многое отдал, чтобы стать причиной этого блеска.

В один из дней Марис пригласил Аду сходить с ним на ферму его друзей Новиковых. Девушка согласилась.

— Только п-придется нести т-тяжелые сумки. Справишься?

— Справлюсь. Но зачем сумки? — удивилась Ада.

— Они живут не очень х-хорошо, — объяснил молодой человек. — Старик Новиков умер, оставив б-больную жену и т-троих детей. Мы, д-друзья и соседи, стараемся помочь им п-продуктами.

— А как же ферма?

— Это одно н-название. Когда-то это на самом деле б-была ферма, сейчас же покосившийся дом с л-лоскутом земли. Из животных — д-десяток куриц. Все пришло в упадок из-за б-болезни хозяев.

Ада была готова тащить любые сумки, ведь она так хорошо знала, что значит быть бедной. Может, ее бедность не так откровенно бросалась в глаза, но только потому, что у нее не было больных родителей, братьев и сестер. Бабушка получала пенсию, а свои маленькие доходы Ада могла тратить на себя, хотя предпочитала помогать пожилой женщине.

Ночью шел снег, а дорогу к ферме Новиковых не чистили. Проваливаясь в сугробы, впереди шагал Марис с тяжелой ношей, состоящей из пакетов с крупами, макаронами, консервами, кусками свинины и говядины. Ада несла овощи, свежий хлеб и сладости детям. Стараясь попасть в следы Мариса, она вспоминала, как бабушка отправляла ее в пансион. Она все время плакала, совала ей на прощание конфеты и сверток с горячими пирогами. Ада недоуменно сжимала в кулачках карамельки и только потом, уже на казенном месте, поняла, что не сможет вернуться домой и проливала горькие слезы. Девушка тряхнула головой, отгоняя мысли о прошлом. Нужно всеми силами стараться выстроить будущее, в котором не будет места нужде.

Когда показалась ферма, девушка ахнула. Марис нисколько не преувеличил. Перед ними стоял покосившийся дом с обвалившейся штукатуркой, облезшими рамами. Окна кое-где были забиты кусками фанеры. Весь двор занесло сугробами, и посреди него выделялась черная фигура. Она склонилась над деревянным стулом, на котором стоял таз и… стирала. На веревке, натянутой между столбами, дымилось белье.

— Анна! — окликнул Марис, когда они приблизились к поваленному забору.

Фигура в бесформенном тулупе разогнулась.

— Марис, — воскликнула она и поспешила навстречу гостю. Подойдя к молодому человеку, девушка остановилась в замешательстве. Руки ее были красными, от них валил пар. Тулуп спереди был весь вымочен.

— Стирать в такой м-мороз! Ты же н-насмерть простудишься, — сердился Марис.

Девушка смутилась.

— Ну, так в доме негде, да и не хочется разводить сырость, — оправдывалась она.

— Сейчас же в т-тепло, — скомандовал молодой человек. — Мы п-принесли кое-что.

В этот момент Анна с любопытством посмотрела на притаившуюся за спиной Мариса Аду.

— Это наша г-гостья, Ада Воронцова, — представил Марис. — А это Анна Новикова. Идемте в д-дом.

Анна все-таки осталась во дворе закончить стирку. Ада же с Марисом прошли внутрь. Девушка не замечала, что в доме темно, холодно и пахнет кислой капустой, все внимание ее было поглощено Марисом. В этих стенах он, казалось, стал другим человеком — уверенным в себе, собранным, авторитетным.

Как только они вошли, к Марису с радостным воплем бросились двое мальчишек и повисли у него на шее.

— Где мать? — спросил Марис, отцепляясь от мальчишек, суя им в руки пакеты с продуктами.

— В комнате, — бросил один из них, выкладывая содержимое пакета на стол.

— Кто здесь? — послышался вялый голос.

— Это Марис Шкеле!

Молодой человек заглянул в закуток, который с трудом можно было назвать комнатой. На кровати, укутавшись в одеяло, лежала женщина. Лицо ее было желтым, осунувшимся, губы белыми, а под глазами лежали черные тени.

— Давно ты не навещал нас, — простонала она, протягивая Марису тонкую сморщенную руку.

— Выбрался сразу, как п-получилось.

— Как отец?

— Здоров. А как в-вы?

Больная пожала плечами.

— А кто это с тобой? — спросила она, заметив Аду.

— Наша г-гостья.

— Милая, милая, — простонала женщина и закрыла глаза. — Пойдите, поболтайте с Аней, я немного отдохну.

Марис задернул занавеску, которая играла роль двери. Мальчишки уже разобрали сумки и ели конфеты. В дом вошла Анна с охапкой дров.

— Сейчас затоплю печь, — сказала она, — и выпьем чаю.

— Я сам затоплю, — заявил Марис. — Накрывай н-на стол.

Анна освободилась от шали и тулупа, и Ада с интересом взглянула на новую знакомую. Перед ней стояла молоденькая девушка — худенькая, темноволосая, с кожей, усыпанной веснушками. Глаза у нее были большие, выразительные, нос, наоборот, маленький, курносый, рот — ягодкой. Встретившись взглядом с Адой, девушка широко улыбнулась, и гостья увидела ямочки у нее на щеках, как у маленькой девочки. Анна и выглядела, как маленькая девочка. Толстые колготы, сваливающиеся с ног, бесформенное шерстяное платье, видимо, принадлежащее матери, волосы заплетены в косичку.

— Сейчас будем пить чай с пирогами! — обрадовалась она, увидев содержимое пакетов. Поставила чайник на плиту, распечатала заварку, которую принесли гости.

— С бергамотом! Мой любимый.

Анна суетилась у стола, а Ада в это время оглядывала дом. Здесь, действительно, было бедно, но чисто. На приколоченных к стенам полках располагались тщательно вычищенные кастрюли и тарелки. В старомодном буфете, за стеклянной дверцей, стояли чашки. Пол был идеально чист. Кроме кухни, в которую люди попадали сразу с улицы, в доме была еще одна комната, разделенная занавеской на две части. В одной жила больная мать, в другой — остальные члены семьи. Ада сочувственно посмотрела на Анну. Очевидно, все хозяйство лежало только на ней.

Не прошло и десяти минут, как все, в том числе угомонившиеся мальчишки, сидели за столом и угощались пирогами. Самые мягкие кусочки Анна отнесла матери. Девушка зажгла торшер, и бедная комната наполнилась особым уютом. Разговор шел про урожай. Анна рассказала, что в этом году хорошо уродилась капуста и тыква, собрали репу, морковь и картофель.

— Все это мы снесли с братьями в погреб.

— Сорванцы х-ходят в школу? — поинтересовался Марис.

— Конечно! Я за этим слежу.

— А как т-твое образование?

Девушка покраснела.

— Я не могу сейчас, — сказала она и опустила глаза.

— Я принес тебе н-несколько книг.

— Обязательно прочитаю.

Когда Ада и Марис уехали, Анна еще какое-то время оставалась за столом. Мальчишки ушли в свой уголок и тихо о чем-то переговаривались. Печь протопилась, по полу тянуло холодом. На подоконнике лежал сверток от Мариса. Анна прочитала названия книг. Не притронувшись к ним, она подошла к зеркалу, висевшему на стене. Внимательно осмотрев свою фигуру в непропорционально большой одежде, тонкую косичку, красные огрубелые руки, девушка закусила губу. На глазах выступили слезы. Анна хотела дать им волю, но тут раздался голос матери, зовущий ее.

5

Каникулы закончились, и Ада вновь погрузилась в монотонную работу. Профессор Янсонс заметно ускорился в написании своего исторического труда, и девушке пришлось изрядно напрячься. Однажды Ада, как обычно, сидела за компьютером. В коридоре раздался дребезжащий звонок телефона. Девушка слышала тяжелые шаги госпожи Янсонс у аппарата, затем рокот ее голоса, зовущий Аду. Девушка удивилась и встревожилась одновременно. Она дала этот номер бабушке, да еще парочке подружек, но они никогда сюда не звонили. Вдруг, что-то случилось? Ада подбежала к телефону, взяла у Марии трубку и замерла, не зная, чего ожидать. И услышала голос Альварса Балодиса. Он поинтересовался, как она провела праздники таким спокойным и приятельским тоном, будто они хорошие друзья и не виделись всего неделю. Ада неожиданно для себя разволновалась, неуверенно пролепетала, что провела каникулы за городом. «Да, я получила вашу открытку, — говорила девушка. — С удовольствием. Хорошо, до пятницы. До свидания». Альварс Балодис дал отбой первым. Ада же еще несколько секунд прижимала холодную трубку к уху, не в силах поверить — Альварс Балодис вновь возник в ее жизни и пригласил в театр.

Во время ужина, за которым Ада думала о том, в чем пойти на спектакль, обычно молчаливая госпожа Янсонс вела активную беседу. Сначала она долго рассказывала что-то о профессоре Шкеле, пару раз до уха девушки долетело имя Марис. И только когда неугомонная женщина начала расхваливать достоинства Мариса, до Ады дошло, что она таким образом обращает внимание Ады на этого молодого человека. Причина же, несомненно, крылась в сегодняшнем телефонном звонке. Кстати, откуда господин Балодис узнал этот номер? Хотя, он мог узнать все. По крайней мере, производил такое впечатление. Девушка поспешила доесть ужин и ушла в комнату, где могла спокойно предаваться приятным мечтам.

Неделя тянулась невообразимо медленно. Ада извелась от ожидания долгожданного вечера. Ей казалось, этого просто не может быть. Произошла ошибка, в любой момент раздастся телефонный звонок, и господин Балодис отменит встречу. «Зачем я нужна такому блистательному мужчине, — думала девушка в минуты сомнений. — Он может получить любую богатую красавицу». «А чем я хуже этих богатых красавиц?! — спрашивала себя Ада. — Мне выпал шанс, я не имею права его упустить».

В преддверие встречи Ада снова подвергла ревизии свой гардероб. Увы, он не пополнился новыми нарядами. Самым достойным в нем оставалось зеленое платье, которое девушка купила в надежде очаровать Мариса. Пришлось остановить свой выбор на нем.

В один из дней Ада съездила к бабушке. Пожилая женщина была искренне обрадована, что ее внучку пригласил в театр представительный мужчина. Вместе с бабушкой они пересмотрели теперь уже ее гардероб и извлекли на свет пальто. Оно было черным, чуть ниже колена, с пояском и, что самое главное, роскошным меховым воротником.

— Я надевала его несколько раз, по праздникам, — призналась пожилая женщина. — Боялась испортить, а потом забеременела твоей матерью, и оно стало мне мало навеки, потому что я не вернулась в прежнюю форму.

Ада тщательно почистила пальто, расчесала мех, и оно стало выглядеть как новое. Перед встречей с Альварсом девушка надела все лучшее, что у нее было. Сделала прическу, чуть тронула помадой губы, провела щеточкой с тушью по ресницам. Как сказала Мария Янсонс, Ада выглядела очаровательно. Господин Балодис отвез девушку в театр на модный спектакль. Правда, она была так взволнованна близостью мужчины, что не запомнила и половины увиденного. Потом они поужинали в ресторане. Рядом с Альварсом Балодисом все преображалось. Жизнь становилась приятной и красивой. Где бы он ни появился, все старались ему угодить, с большим уважением обходились с ним и с Адой. Сначала девушка робела, но после бокала красного вина расслабилась и как на духу рассказала своему спутнику про пансион и колледж, про бабушку и семейство Янсонс. Приятно звучала музыка, мерцали свечи, таинственно поблескивали дорогие столовые приборы, и Ада все говорила, говорила, говорила.

Позднее, вспоминая минувший вечер, она ругала себя за несдержанность. Ада так хотела показать себя девушкой с загадкой. И что же? В первый вечер выложила о себе все! Даже рта не дала раскрыть мужчине. Хотя он и не стремился к разговорам, весь ужин слушал ее и сдержано улыбался. «Он больше не позвонит, — пришла к выводу Ада. — Не захочет видеть глупую, бедную девчонку, которая работает наборщицей текстов и получает гроши».

Прошла неделя. От господина Балодиса не было известий, поэтому Ада укрепилась в мысли, что ее невоздержанность сыграла с ней злую шутку. Конечно, если бы они стали встречаться, Альварс узнал бы о ее жизни все, но это произошло бы не сразу, размышляла бессонными ночами девушка. Может, к тому времени он подпал бы под ее очарование, и ему стало бы безразлично, в каком она материальном и социальном положении.

Госпожа Янсонс видела, что девушка удручена, и, казалось Аде, радовалась этому. В нечастых разговорах между ними жена профессора постоянно упоминала Мариса, что ужасно злило девушку. Она прекрасно понимала, куда клонила Мария, поэтому злилась и на нее, и на Мариса, и на себя. В выходные Ада навестила бабушку. В холодильнике у нее внучка обнаружила роскошный торт.

— У тебя день рождения? Я забыла!

— Нет, ко мне в гости приходил очаровательный мужчина. Это он принес.

— Мужчина?! — удивилась Ада.

— Твой знакомый. Он спрашивал про тебя.

— Ничего не понимаю. Какой мужчина? — Аде стало страшно, вдруг бабушка стала жертвой мошенников. Не известно, что этот мужчина потребовал за торт.

— Его зовут Альварс Балодис.

— Господин Балодис! Не может быть. Что он спрашивал?

— Очень приятный человек, — изрекла бабушка, заваривая чай. — Интересовался, где ты родилась? Кто твои родители? Какая ты вообще?

Ада находилась в замешательстве. Зачем Альварс Балодис делал это? Может, хочет нанять ее на работу и узнает, можно ли ей доверять? Вряд ли речь идет о чем-то большем.

Когда девушка вернулась обратно к супругам Янсонс, ее ожидал букет роз. Записки не было, но Ада поняла — такие цветы мог прислать только Альварс. Значит, в качестве сотрудницы банка он ее не рассматривал. Вечером господин Балодис позвонил и пригласил ее покататься на лошадях. Девушка замялась.

— Понимаете, я с удовольствием буду сопровождать вас, только сама я не умею ездить верхом.

— Я вас научу, — последовал ответ.

Ада решила быть честной, если уж она все рассказала о себе. Вовсе не умение сидеть в седле заставляло ее отказаться.

— У меня нет одежды и обуви для верховой езды, — призналась девушка.

Пауза в трубке показалась Аде вечной.

— Это не проблема, — раздался голос Альварса. — Я заеду за вами в назначенное время.

Господин Балодис был точен как швейцарские часы. Он приехал за ней утром в субботу, и они отправились за город. На территории ипподрома находилась мини-гостиница — на первом этаже располагалось кафе, на втором — комнаты, где могли переодеться или даже заночевать члены клуба. Сначала Альварс с Адой перекусили.

— Наверху для вас приготовлена экипировка, — сказал мужчина, когда с кофе и круасанами было покончено. — Комната №8, сходите переоденьтесь.

Ада поблагодарила за завтрак и вышла из-за стола. Она во всем слушалась Альварса. Хотя, по-другому и быть не могло. Девушка не знала людей, которые бы его не слушались. Господин Балодис дал ей ключ, и Ада без труда нашла нужную комнату. Открыла дверь и замерла на пороге. На кресле лежало очень красивое укороченное пальто, кашемировый свитер, специальные гетры, сапоги для верховой езды, перчатки. Все было новым. Девушка боязливо дотронулась до ткани. Даже такой неискушенный в дорогой одежде человек как Ада сразу понял бы: перед ним настоящая кожа и шерсть.

— Вы готовы? — раздался голос Альварса за дверью.

Ада вздрогнула и взглянула на часы. Она заставила его ждать. Не получив ответа, мужчина толкнул дверь.

— Почему вы не переоделись? — удивился он. — Вещи не подошли?

— Я думала, мне дадут экипировку напрокат?

Господин Балодис нахмурился.

— Это подарок для вас.

— Я не могу принять такие дорогие вещи, — сказала Ада, сжимая кулаки от волнения.

— Почему?

— Ну… потому что, мы… — она краснела, мучительно подыскивала слова, чтобы выразить свои хаотичные мысли. — Я не могу принять такой дорогой подарок просто как ваша знакомая.

— А как невеста вы его принять сможете?

Ада пошатнулась.

— Что вы такое говорите?

— Я прошу тебя стать моей женой, глупышка, — сказал господин Балодис также спокойно, как заказывал завтрак, просил счет у официанта, разговаривал с ней минуту назад.

— Меня? Вашей женой! — девушка не могла поверить услышанному. Такого поворота событий она не представляла даже в самых смелых мечтах.

— Но мы так мало знаем друг друга, — все же пролепетала она.

— У нас будет время до свадьбы и потом — перед нами целая жизнь. Так ты выйдешь за меня?

— Да, — прошептала Ада.

Альварс подошел к девушке, и она робко положила голову ему на плечо.

— Я люблю вас, — прошептала Ада.

— Называй меня Альварсом, — сказал он, затем взял ее лицо в ладони и поцеловал. После этого ушел переодеваться. Планы не менялись. Зато у Ады голова шла кругом от событий этого утра, дрожали колени и сердце, казалось, выпрыгнет из груди. В голове пульсировало: «Я буду женой Альварса Балодиса. Я буду женой Альварса Балодиса». Дрожащими руками она надела приготовленную для нее одежду и с изумлением увидела, как преобразилась. Из зеркала на нее смотрела не робкая девчонка, а элегантная молодая женщина с блестящими глазами и пылающими щеками.

После урока верховой езды Альварс отвез Аду к Янсонсам. Он сказал, что свадьбу лучше устроить через два месяца, сейчас же ему нужно уехать по делам в Петербург.

— Мне довольно часто приходится туда ездить. Надеюсь, в следующий раз ты будешь сопровождать меня в качестве жены.

Ада робко пожала руку Альварса в знак согласия.

— Все свадебные расходы я беру на себя. Ты же пока оставайся у Янсонсов. Так будет лучше всего.

Девушка послушно кивала головой. Сказка у нее на глазах становилась былью, разве могла она быть против? Вернувшись в профессорский дом, Ада быстро прошмыгнула в свою комнату-келью. Случилось невероятное. Она влюбилась и собиралась замуж за своего избранника!

6

Супругам Янсонс девушка рассказала о своей помолвке через две недели, когда на пальце ее появилось кольцо. Это произошло за ужином. Ада была кратка. Просто сообщила, что сможет работать у них полтора месяца. Потом в ее жизни грядут радостные перемены — она выйдет замуж. Профессор никак не отреагировал на эту новость, он считал вполне естественным, что молодые девушки выходят замуж, и удивительного в этом ничего нет. Зато его жена была поражена. Изумленное выражение не сходило у нее с лица весь ужин. Потом, когда Ада помогала ей убирать со стола, Мария не сдержалась и спросила, кто стал ее избранником.

— Господин Альварс Балодис, — ответила девушка. — Он работает в банке.

Ада не стала вдаваться в подробности.

— Служит как и Марис?

— Нет. Он занимает руководящий пост.

Госпожа Янсонс всплеснула руками.

— Ты хорошо подумала? Я давно поняла, тебе нужен простой, добрый парень. Такой как Марис.

Ада всегда была сдержана, но в этот раз вспылила.

— Другими словами, я недостойна лучшего! Знай свое место, так это называется?

— Я не хотела тебя обидеть, просто Марис…

— Довольно говорить о Марисе! Госпожа Мария, я встретила красивого, умного, обеспеченного мужчину. Я полюбила его всем сердцем и верю, что он меня тоже любит. И я выхожу за него замуж.

С этими словами Ада ушла к себе. Она была огорчена реакцией Марии Янсонс. Из ее слов выходило, что она недостойна любви такого блистательного мужчины как Альварс Балодис. Максимум, на что ей можно рассчитывать, это Марис. Она с симпатией относилась к молодому человеку, но он не был героем ее девичьих грез. Аду успокоило то, что бабушка благосклонно отнеслась к предстоящей свадьбе. Она порадовалась, что ее внучкой заинтересовался столь представительный мужчина, полюбовалась кольцом на пальце девушки. Единственный вопрос, который она задала внучке: «Ты чувствуешь, что будешь с ним счастлива?». Ада утвердительно кивнула. Она верила в это, а забота и внимание Альварса служили тому подтверждением.

Альварс вернулся из Петербурга и предложил провести скромную церемонию на десять человек. Ада разослала приглашения некоторым своим подругам. И все они позвонили ей с пожеланиями счастья. Еще до замужества девушка стала понимать преимущества брака с таким человеком как Альварс Балодис. Однокурсницы, которые знать не хотели Аду после выхода из пансиона и колледжа, получив известие о ее скорой свадьбе с директором банка, заверяли в самых теплых дружеских чувствах. Одна из них, Инга, вышла замуж за крупного бизнесмена — владельца сети супермаркетов. Она пригласила Аду в гости. Когда девушка сообщила об этом Альварсу, он уточнил.

— Госпожа Крастс твоя подруга?

— Ну, когда мы учились вместе, она была просто Ингой — веселой и очень озорной девчонкой.

— Теперь все изменилось. Ты должна обязательно принять приглашение. У тебя есть соответствующая одежда?

Ада смутилась прямотой вопроса.

— Конечно, у меня есть одежда.

— Ты не поняла. Я имел в виду соответствующую одежду.

Девушку обидело такое неделикатное указание на ее бедность.

— Не сердись, — голос Альварса смягчился. — Ты понимаешь, что став моей невестой, а в скором времени и женой, ты будешь представлять меня в обществе? Визит к твоей подруге — жене крупного бизнесмена, репетиция роли светской дамы. Справишься?

Мужчина нежно погладил ее по щеке.

— Понимаю. Я теперь должна думать не только о себе, но и о твоем общественном положении. Конечно, справлюсь. Обещаю тебе, не подведу. Только… — Ада замялась. — У меня все-таки нет соответствующего костюма.

Альварс выяснил, когда Ада приглашена в гости к Крастсам, и сказал, чтобы она ни о чем не беспокоилась, кроме того, как произвести благоприятное впечатление.

Девушка очень серьезно восприняла просьбу Альварса не подвести его. Все дни до намеченного визита она старалась держать осанку, красиво ходить, сидеть, правильно говорить, перед сном читала учебник по этикету. Если бы пару лет назад кто-нибудь сказал ей, что она будет так трепетно готовиться к встрече с толстушкой Ингой, Ада не поверила бы.

Встреча была назначена на обеденное время. За несколько часов до нее в квартиру Янсонсов прибыла женщина. Она привезла одежду для Ады. Чудесные шелковая блуза, юбка, кожаные сапоги, великолепный кашемировый шарф и пальто. Незнакомка со строго поджатыми губами помогла девушке одеться, уложила ей волосы, сделала макияж.

— Машина приедет за вами к Крастсам через час.

— А эта чудесная одежда…

— Я заберу ее и отвезу в гардеробную в вашем будущем доме. Когда вы станете госпожой Балодис, она окажется в полном вашем распоряжении.

Встреча с Ингой, как показалось Аде, прошла хорошо. Ее подруга жила в роскошном доме, как они мечтали девчонками. Они выпили чая, вспомнили годы, проведенные в пансионе. Когда девушка уже собиралась уходить, появился муж Инги, и подруга представила ему Аду. В общем, девушка осталась довольна собой и с гордостью пересказала все Альварсу. Он похвалил невесту, сказал, что сделал правильный выбор.

Еще одним, более серьезным, светским испытанием для Ады стал прием банкиров из Швеции. Это было действительно ответственное мероприятие, на которое собирались самые влиятельные люди Латвии. Гости из Швеции приезжали на прием со своими дамами, и Ада трепетала при мысли о том, как встретиться с ними, о чем разговаривать, как показать себя с лучшей стороны. Специально к этому приему девушка проштудировала десятки статей про банк, которым руководил Альварс, и шведский банк-партнер, прочитала биографии гостей вечера, узнала все про их семьи и увлечения. Незадолго до торжества Аде привезли роскошное вечернее платье, расшитое черным кружевом, и украшения. Когда девушка надела все это великолепие, то не смогла узнать себя в зеркало. Эта гордая красавица с дерзким взглядом просто не могла быть бедной сироткой Адой. Но это была она, и ей предстояло узнать и принять эту новую женщину.

Андрис и Мария Янсонс были ошарашены, когда Ада вышла из своей комнаты вся в блеске атласа и драгоценных камней. Жена профессора даже слегка ей поклонилась. Девушка проследовала в поджидавший ее автомобиль и упросила водителя завести ее на одну минутку к бабушке. Ей так хотелось, чтобы пожилая женщина смогла полюбоваться своей внучкой. Подобрав подол длинного платья, Ада тихонько проскользнула в старенький подъезд, позвонила в дверь с облупившейся краской и, когда бабушка отварила, утопила ее в своих объятиях.

— Святые угодники! — воскликнула бабушка, разглядывая роскошную красавицу, которая неожиданно оказалась ее внучкой. — Видела бы тебя твоя мать.

Пожилая женщина утерла слезу и перекрестила девушку.

Вернувшись в автомобиль, Ада надела длинные атласные перчатки. Все тело ее дрожало от переполнявших эмоций и волнения. Вечернее платье приятно сковывало движения, заставляя двигаться плавно и грациозно, тяжесть колье и серег была непривычна, но тоже приятна. Откровенное декольте, высокая прическа, макияж — все это было внове, доставляло неудобства, но все эти неудобства радовали. Их хотелось ощущать снова и снова. Альварс встретил Аду в холле пятизвездочной гостиницы, где проходил прием. На девушку пахнуло ароматом духов, сигарет и еще чего-то. Она не знала этого запаха, но предположила, что так должно пахнуть богатое общество, которое здесь собралось. И она — Ада — среди них. По крайней мере, ей выпал шанс доказать, что она достойна находиться среди избранных. Вспоминая позднее этот вечер, Ада сама удивлялась, откуда у нее взялась смелость, спокойная уверенность, достоинство. Она на равных говорила с крупнейшими финансистами, шведскими аристократами, шутила, танцевала, смеялась. В глазах мужчин она читала восхищение, в глазах женщин — зависть, а в глазах жениха — одобрение. Было далеко за полночь, когда Ада возвращалась домой. Ноги ее были стерты до крови новыми туфлями, колье, словно камень, тянуло к земле, платье больно врезалось в тело, мешая дышать, но Ада находилась на вершине счастья. Альварс всю дорогу молчал, но то, с какой нежностью и благодарностью он поправил выбившийся из ее прически локон, сжал и поцеловал руки, говорило красноречивее любых слов.

Добравшись до постели, девушка с облегчением стянула с себя роскошные одеяния и провалилась в глубокий сон. Утром ее ждали цветы и бархатный футляр с браслетом внутри от жениха. Испытание было выдержано с честью, и девушка получала свою награду.

7

Дни стремительно летели, приближая Аду к замужеству. Она продолжала работать у профессора Янсонса, но делала это на автомате. Эта скучная работа ее и раньше не интересовала, сейчас же, когда до свадьбы оставались считанные недели, перестала волновать вообще. В мыслях она была уже госпожой Балодис, королевой светской жизни, хозяйкой великолепной квартиры в центре Риги и роскошного загородного дома. Альварс уже показал ей будущее семейное гнездышко, и девушка пребывала под большим впечатлением, не смея поверить, что совсем скоро все это станет ее. Особенно произвел впечатление на Аду загородный дом. Это был даже не дом, а особняк — сдержанный снаружи, но поражающий богатым убранством внутри, с собственным парком и конюшней, которая, к сожалению, пустовала. Когда Альварс привез невесту в этот дом, она поразилась количеству комнат. Каждая из них была оформлена в собственном стиле и имела название. В гостиной Аде понравился белоснежный рояль и камин из мрамора со вставками из малахита — очень редкого и дорогого камня. В кабинете и библиотеке на стенах висели пейзажи известных художников, на потолках — старинные люстры муранского стекла, стояли антикварные гарнитуры. В парадной столовой — длинный обеденный стол и французские стулья, перебитые малиновым бархатом, фарфоровый сервиз с яркими цветами. В малой столовой было гораздо проще, много дерева и текстиля, а дверь вела прямо в парк. В одной из комнат на первом этаже окна были от пола до потолка, и открывался вид на побережье.

Альварсу пришлось отвлечься на срочный телефонный звонок, Ада же воспользовалась возможностью и вышла в парк. Под ногами у нее шуршала прошлогодняя листва, воздух пах влажной землей. Ада медленно прогуливалась по аллее, боясь удаляться от дома. Внезапно рыжий пушистый комок перебежал ей дорогу. Белка! Сначала испуганный зверек забрался на дерево. Ада замерла на месте. Осмелев, белка спустилась вниз и принялась петлять вдоль тропинки от дерева к дереву. Девушка кралась за животным. Ее умиляло то, как зверек тер лапками мордочку, подергивал пушистым хвостом. Каркнула ворона. Белка испугалась и вновь забралась на дерево. Ада огляделась. Аллея уже скрылась из вида. Девушка повернула, намереваясь поскорее вернуться назад, сделала несколько шагов, обернулась, чтобы посмотреть спустилась белка или нет, и тут заметила, как за деревьями виднеется что-то белое. Она пошла по направлению светлого пятна. От тропинки, на которой стояла девушка, ответвлялась еще одна — узкая, но хорошо протоптанная. Ада пошла по ней и увидела небольшой полукруглый павильон. Девушка с интересом приблизилась к нему, обошла вокруг строения. Одна створка жалюзи на окнах была не до конца опущена. Ада заглянула в щель. Ее любознательному взгляду предстала элегантная комната. Белый ковер, бирюзовый диванчик, много фарфоровых безделушек на этажерке. Кто бы мог подумать, что в парке пряталось такое изящное жилище. У окна, в которое девушка смотрела, находился столик. На нем стояло несколько фотографий в рамках. Ада даже могла рассмотреть одну, если постараться. Девушка сильнее прижалась к стеклу. На снимке была запечатлена пара. Красивая женщина в черном костюме. Рядом с ней мужчина. Девушка напрягла зрение. Это был Альварс! Ада отпрянула от стекла и поспешила прочь от этого павильона. Она запиналась за сухие ветки, чуть не падала, но не остановилась, пока не оказалась перед домом, поднялась по ступеням, распахнула дверь. Навстречу ей вышел Альварс.

— Где ты была? Я уже начал волноваться.

— Я вышла прогуляться в парке пока ты говорил по телефону.

— Почему же у тебя такой расстроенный вид? Не понравился парк? Не расстраивайся — летом он выглядит совсем иначе.

Ада потупила взгляд. Она не знала, признаться жениху или нет, что она видела в павильоне. Если сказать, вдруг, он рассердится. Если промолчать, не будет ли это мучить ее, отравляя жизнь.

— Меня расстроило другое, — решила признаться Ада. — Я видела твою фотографию, с женщиной!

— Какую фотографию? В какой комнате?

— В павильоне в парке.

Альварс минуту молча смотрел на невесту, казалось, не понимая, о чем идет речь.

— Этот павильон принадлежит моей матери, — сказал он сухо. — Она живет за границей, но когда приезжает сюда, предпочитает жить там. Говорит, в большом доме ей неуютно.

Ада чувствовала себя униженной. Получается, она хотела подловить Альварса, уличить в неверности. Да даже если бы это была не мать, какое значение это имеет сейчас. Альварс сделал свой выбор, и выбор его пал на нее — Аду.

— Прости меня, — Ада, ласкаясь, прижалась к плечу жениха.

Он снисходительно улыбнулся и потрепал ее щеке.

— Твоя мать приедет на свадьбу?

— Нет, у нее не получается, но вы обязательно познакомитесь позже. А сейчас идем обедать.

«Красивый муж, богатство, положение в обществе — неужели в жизни случается такая удача, — размышляла ночами Ада. — Чем я ее заслужила? Не отнимется ли все это у меня в последний момент?» И девушка отмечала на календаре дни до свадьбы, скрещивала пальцы, чтобы удача не отвернулась от нее, а птица счастья не выпорхнула из рук. «А может все это сон? — спрашивала себя девушка, рассматривая потемневшие от времени обои в комнате, полинявшие шторы, ощущая пружины в продавленном матрасе. — Я проснусь, и Альварс исчезнет, а вместе с ним все эти особняки, парки и конюшни. Как же медленно тянутся дни. Когда же наступит день свадьбы, и мечты обретут реальность».

Однажды к Янсонсам зашел Марис. Ада решила, что это Мария пригласила его. Девушка была рада видеть друга. Спросила, как поживает Анна и его коллекция янтаря. Марис был замкнут, практически не поддерживал разговор. Сказал только, что переводится в другое отделение банка.

— Наша Ада скоро станет важной госпожой, — произнесла Мария, обращаясь к Марису, но он никак на это не отреагировал. Неуклюже попрощался с супругами, пожал руку девушке и ушел.

В конце марта Ада вышла замуж за Альварса Балодиса. Ночь перед церемонией она провела в доме бабушки, навсегда попрощавшись с профессорской четой. В этот раз в голове девушки не было никаких мыслей, но заснуть тем ни менее не удавалось. Было волнительно, страшно, интересно. Жизнь ее кардинально изменится уже завтра. Что ждет ее впереди? Наверное, пожилая женщина чувствовала беспокойство внучки, потому что среди ночи пришла к ней и села на краешек кровати.

— Расскажи мне что-нибудь? — попросила Ада, взяв теплую, шершавую руку бабушки в свою.

И она рассказала внучке о том, как встретила своего мужа — ее покойного дедушку, как он сделал ей предложение, как прошла их свадьба, как она волновалась накануне. Убаюканная голосом бабушки, журчащим, словно ручеек в весеннем лесу, Ада заснула.

Чуть ли не на заре к ним приехала команда парикмахеров, визажистов, стилистов. Аду облачили в невероятно красивое, но жутко неудобное платье со шлейфом, поколдовали с ее волосами, стерли следы бессонной ночи с лица. Пожалуй, еще никогда девушка не была так красива, как сегодня. Хотя, это естественно, ведь сегодня она была невестой. Побывав в умелых руках специалистов, бабушка тоже прошла обряд преображения. В элегантном платье и шляпке она стала похожа на английскую королеву. Церемония бракосочетания прошла в городе, затем новобрачные и их немногочисленные, но важные гости переместились в загородный дом Балодисов. Ада ахнула, когда под руку с мужем, вошла в особняк. Специально к свадьбе все комнаты первого этажа украсили корзинами с белыми и нежно-розовыми гиацинтами, наполнявшими воздух весенним благоуханием. В парадной столовой сервировали праздничный обед. Ада принимала поздравления, робко обнимала и целовала Альварса, стесняясь гостей, и чувствовала себя, как в тумане. Она стала госпожой Балодис, предстояло это осознать и жить по новым правилам. На следующий день молодожены уехали в Петербург.

***

Марис навестил Анну в начале апреля. На ферме мало что изменилось. Мать девушки все также лежала в постели. Мальчишки были в школе. В доме, где только можно, стояли ящики с рассадой. Это напомнило молодому человеку о начале дачного сезона.

Они сели с Анной за стол.

— У меня уже свежая редиска, вырастила на подоконнике, — похвалилась девушка. — Я дам тебе с собой для салата. Профессор Шкеле будет рад.

Марис поблагодарил.

— Какие новости? — спросила Анна, наливая ему кофе.

— Я уволился из б-банка.

— Уволился?! Как так? И где ты сейчас работаешь?

— Преподаю.

— Но ты же говорил, что терпеть этого не можешь.

— Так и есть. Это в-временно. Пока не н-найду работу в другом б-банке.

— Но почему ты ушел? К тебе плохо относились, задерживали зарплату? — Анна сочувственно прикоснулась к руке друга.

Молодой человек покачал головой.

— Тогда я совсем запуталась. Ты уходишь с работы, которая тебе нравится, чтобы устроиться на работу, которую не выносишь?

Марис горько вздохнул.

— Понимаешь, Ада,… п-помнишь ее?

— Конечно.

— Так вот Ада в-вышла замуж за директора б-банка, в котором я работал, г-господина Балодиса. И я… р-решил уйти оттуда.

— Но почему? Какое отношение к твоей работе имеет Ада и ее замужество?

— Ну, — Марис неопределенно махнул рукой. — Вдруг, она захочет п-помочь мне или будет п-продолжать общаться, а м-мужу это не понравится. Не хочу стать п-причиной семейных ссор.

— Она знает, что из-за нее ты ушел с работы?

— Не из-за нее! — возразил молодой человек. — Она з-здесь не причем! Это мое р-р-решение, и она о нем не знает. Я сказал, что п-перевелся в другое отделение. Думаю, Ада н-не заметит.

Последние слова прозвучали особенно горько. Лицо Анны омрачилось.

— Ты влюблен в нее?

— Нет, что ты, — стал возражать Марис, но эти робкие возражения лишь подтверждали истину. — Конечно, она мне н-нравится… просто. Просто мне н-неприятно, что этот б-брак состоялся, — признался он и сделал большой глоток кофе.

— Знаешь, у меня тоже есть новости, — сказала Анна.

— Да? — Марис попытался придать своему голосу заинтересованность.

— Господин Гайлис, хозяин продуктового магазина в нашем поселке, сказал, что я могу поставлять ему овощи со своего огорода.

— Ты с-справишься? — спросил молодой человек и тут же пожалел о своих словах.

Лицо Анны изменилось. Губы превратились в тонкую ниточку, а глаза холодно взглянули на собеседника.

— У меня получится, — отрезала она.

— Не сердись, — улыбнулся Марис. — Просто на т-твои плечи и так много в-всего легло.

— Это так, но я смогу встать на ноги без богатого мужа.

Было ясно против кого направлена эта шпилька.

— Мы уже з-закрыли эту т-тему, — излишне резко произнес Марис.

— Закрыли. Только я не понимаю, почему Ада должна получить все, не прикладывая к этому усилий и не особенно заслуживая, а ты должен отказаться от работы, которая тебе нужна.

— Ты не п-понимаешь… — начал молодой человек в сильном раздражении.

— Я, действительно, не понимаю. Лучше запакую для тебя редиску.

После ухода Мариса, Анна вышла на улицу. Воздух был наполнен запахом весны. Земля еще оставалась сырой, но совсем скоро солнце обогреет и высушит ее. Она бросит в почву семена и будет наблюдать, как пробиваются нежные ростки. Анна улыбнулась. Напряжение спало. На какое-то мгновение девушка позавидовала Аде, но сейчас явственно ощутила, что она другая. Счастье Анны не в дорогой машине, одежде и драгоценностях. Ее счастье здесь — под ногами. Эта земля — ее сущность. Она не должна переделывать себя, стремиться стать другой. Просто в какие-то моменты девушка ощущала голод любви. Она жаждала ее, словно человек жаждет воды в пустыне. В то же время она хотела мудрости, которая поможет ей справиться с этим голодом или направит его в благое русло, не позволит наделать ошибок. Хотя… порой Анне очень хотелось наделать ошибок. Жизнь ее протекала безрадостно. Больная мать требовала ее постоянного присутствия. По этой причине Анна не пошла после школы учиться дальше. И теперь чувствовала, что ум ее тоже голодает. Чувствовала себя в чем-то ущемленной, неполноценной. Иногда приходило чувство озлобления на жизнь и, самое страшное, на родную мать. Из-за нее она осталась прикованной к этой развалившейся ферме! Конечно, после таких мыслей Анна каялась, мысленно просила прощение у матери и была с ней вдвойне нежнее и обходительнее. До следующего раза, когда раздражение накатывало снова. В такие моменты Анна завидовала своим младшим братьям. Они были свободны. После школы пойдут учиться дальше, выберут свои жизненные пути, выпорхнут из гнезда. Анна же останется здесь, и ничего у нее не изменится. Девушка зажмурила глаза, чтобы не дать предательским слезам течь по щекам.

8

Петербург — северная, но полная очарования столица России. Ада испытала особые чувства, оказавшись в этом городе. Здесь она родилась, здесь потеряла родителей во время аварии на заводе, где они работали. Отсюда была отправлена к бабушке в Ригу. Теперь она вернулась. И не просто вернулась, а прибыла со своим мужем — крупным банкиром Альварсом Балодисом. Альварс снял для них дом в Петергофе — бывшей императорской резиденции. Коттедж находился на побережье Финского залива, неподалеку от царского дворца и на весь мир известного парка с фонтанами. Ада просто влюбилась в это место. Муж довольно часто отсутствовал, ведь это было не свадебное путешествие, а командировка. В это время молодая женщина исследовала окрестности, восхищаясь красотой дворцов и парков. На деревьях уже прорезались почки, а кое-где в парке зацвели крокусы. Фонтаны еще не запустили, скульптуры были укрыты, но дворец уже блистал позолотой на весеннем солнце. Ада часто прогуливалась здесь — в нижнем парке у залива. Романтичный Марли, Монплезир, хранящий память о Великом Петре, роскошный императорский дворец, будто парящий над парком — молодая женщина изучила здесь все тропинки, беседки и павильоны. Гуляя, она размышляла о своей жизни. Ада мечтала стать идеальной женой для Альварса, показать ему, что он правильно сделал свой выбор. Но осуществить это на деле оказалось непросто. В понимании Ады хорошая жена должна сделать дом уютным, встречать супруга после работы вкусным ужином и развлекать интересной беседой. Однако коттедж их был обставлен по-царски, добавить к этому было нечего, оставалось только ходить по комнатам и восхищаться, как в музее. Ужин каждый вечер готовил повар. Ну а интересные разговоры… Альварс приезжал очень поздно и таким уставшим, что только разговоров ему не хватало. В один из вечеров он сказал жене, что как только подпишет соглашение с партнерами, они с Адой будут выезжать на разные приемы и ужины. Поэтому на следующий день, воодушевившись, Ада поехала на Невский проспект — главную улицу Петербурга, с целью побывать в дорогих бутиках. Местный колорит набрасывал на стиль, будь то одежда, интерьер, архитектура, определенную узду. Рука не тянулась ни к чему откровенному, чересчур яркому, вычурному. Пройдя ряд магазинов, в том числе, петербургских дизайнеров, Ада выбрала несколько нарядов благородных цветов бордо, серого, черного, глубокого синего. Дополнили образ перчатки и сумочки.

Альварс позвонил, когда Ада гуляла по лабиринту улиц, опьяненная строгой красотой города. Муж был в приподнятом настроении. Сообщил, что соглашение с банком подписано, и сегодня они едут в оперу с новыми партнерами. Молодая женщина поспешила домой. Это был ее первый выход в свет в роли жены Альварса, и она должна выглядеть на все сто. Для вечера в опере Ада выбрала элегантное платье в пол, парадность ему придали украшения, которые подарил ей Альварс. Когда супруг приехал, он остался доволен Адой.

— Мне сегодня все будут завидовать, — заявил он. — Потому что я победитель!

В театре Альварс познакомил Аду с партнером — пожилым солидным мужчиной, который пришел на спектакль с племянником. Молодого человека звали Михаилом. Имя партнера Ада не расслышала и постеснялась переспрашивать.

Молодая женщина была в восторге от постановки и от ощущения себя настоящей светской дамой. Рядом с ней сидел Альварс — красивый, успешный, это пьянило сильнее шампанского. После оперы они отправились в ресторан — отмечали подписание соглашения. Домой вернулись за полночь. Как только Ада добралась до спальни, сразу провалилась в сон. Проснулась она внезапно. Звук отъезжающего автомобиля был тихий, но молодая женщина подскочила, будто кто-то тряхнул ее за плечо. Мужа рядом не оказалось. Не включая свет, Ада подкралась к окну и увидела, как машина Альварса выезжает из ворот. Она схватила с прикроватной тумбочки телефон и начала набирать номер мужа, но в последний момент остановилась. Меньше всего он хочет, чтобы она позвонила ему сейчас. У него есть иная сторона жизни, в которую Аде вход воспрещен.

Ада удивилась, когда через несколько дней после оперы ей позвонил Михаил. Он сказал, что ее номер дал ему Альварс. Верилось с трудом, но иначе, как он мог раздобыть телефон, известный только мужу. Новый знакомый пригласил Аду в филармонию. Молодая женщина растерялась. Как следует себя вести? Отказать или принять приглашение? Не навредит ли она своим ответом Альварсу? Ада попросила Михаил перезвонить ей позже. Сразу после разговора с ним она набрала номер мужа.

— Слушаю, дорогая, — раздался голос Альварса в трубке.

— Сейчас звонил Михаил, с которым мы познакомились в театре. Приглашает меня в филармонию. Не знаю, что ему ответить.

— Сходи, конечно. Нам нужно поддерживать с ним хорошие отношения. Кроме того, и для тебя польза. Развеешься, а то я сегодня задержусь.

Когда Михаил перезвонил, Ада согласилась и…. не пожалела. В театре молодой человек преимущественно молчал и показался Аде довольно скучным. Сейчас же он смешил ее, развлекал историями о городе, о работе в банке, о своих путешествиях. Ада чувствовала себя легко, пожалуй, впервые со дня свадьбы. Не нужно держать марку, можно расслабиться и просто побыть беззаботной девчонкой. В антракте они ушли с концерта. Лил дождь. Михаил взял Аду за руку, и они побежали в ближайшее кафе и ели там огромные гамбургеры. А когда дождь стих, гуляли по городу и болтали. Потом Михаил вызвал такси и отправил Аду домой, поцеловав на прощание в щеку.

«Может, я что-то делаю неправильно?», — спрашивала себя Ада, ожидая по вечерам Альварса, который взял за правило сильно задерживаться. Ей хотелось быть идеальной супругой, которая не изводит, не устраивает истерик, не подозревает на каждом шагу. Но как же сложно играть роль идеальной жены, когда мужа всегда нет дома, когда целые дни проводишь одна. Кому нужны твои благие помыслы, вкусные блюда, наряды. Никому. Ада стала тяготиться одиночеством. «Как странно, — думала она, стоя на берегу залива. — Меньше года назад я также стояла на побережье Балтики, чувствуя себя одной во всем мире. Бедная, зависимая от своих работодателей, не имеющая никаких перспектив в будущем. Сейчас я богатая, замужняя, но по-прежнему одинокая». «Нужно устроить семейный ужин, создать атмосферу единения, уюта, домашнего очага», — решила Ада. Много лет Альварс ходил в холостяках, не удивительно, что ему сложно сразу стать семейным человеком, приобрести соответствующие привычки, перестроить образ жизни.

Воодушевившись этой идеей, молодая женщина отправилась на кухню и попросила повара научить ее готовить какое-нибудь несложное блюдо для ужина. Потом позвонила Альварсу и сообщила, что дома его ждет сюрприз. После этого молодая женщина снова поспешила на кухню. Под руководством повара она запекла рыбу и сделала к ней соус из сливок и белого вина. Накрыла стол, выбрала вино и сыры. Время пролетело незаметно, до ужина оставался какой-то час. Ада украсила столовую свечами и веточками березы с нежно-зелеными, только что распустившимися листочками, затем поднялась к себе. Молодая женщина решила не надевать вечерний наряд, это же не официальный ужин, вместо этого выбрала симпатичное домашнее платье.

Когда Ада спускалась в столовую, зазвонил телефон. Это был Альварс, он сообщил, что не сможет приехать сам, но попросил Михаила составить ей компанию. Волна обиды и гнева захлестнула молодую женщину. Это было унизительно: муж присылает другого мужчину вместо себя на семейный ужин. Отказать Михаилу уже не было возможности, он находился в пути. И хотя он произвел на Аду приятное впечатление, сейчас она его просто ненавидела. Молодая женщина потушила свечи, убрала прозрачные вазы с весенними ветками. Столовая сразу приняла строгий вид. Приехал Михаил. Он много шутил и постоянно о чем-то говорил. Как только гость замолкал, помещение пронизывала звонкая тишина, потому что Ада молчала и практически не прикасалась к пище.

— Как вкусно! — похвалил Михаил блюдо. — Вы сами готовили?

— Для этих целей есть повар, — отрезала Ада, мечтая, чтобы гость поскорее уехал. Однако мужчина не спешил. Он вышел из-за стола и приблизился к Аде. Взял ее руку в свою.

— Если бы я был вашем супругом, — сказал он, проникновенно глядя в глаза молодой женщине, — не оставил бы вас одну ни на минуту. Произнеся это самым сладким голосом, на который был способен, мужчина потянулся к ней губами. Ада дернулась, и поцелуй Михаила угодил ей в подбородок. Она резко поднялась, так что стул с грохотом отлетел в сторону.

— Что это вы такое творите?! — воскликнула молодая женщина.

Однако мужчина вовсе не выглядел смущенным, скорее, озадаченным.

— Разве не для этого меня сюда пригласили? — спросил он.

— Не для этого, — ответила Ада со всем достоинством, на которое была способна. — Уходите!

Михаил пожал плечами. Как только за ним захлопнулась дверь, Ада бегом бросилась в спальню. Рыдания прорвались на волю. Она боялась поверить в то, что этот человек мог говорить правду, и Альварс на самом деле пригласил его «для этого». Хотя, нет, такого не могло быть. Просто это испорченный молодой человек, который, наверное, привык, что замужние женщины приглашают его только из-за определенных целей. «Еще, наверное, и платят за оказанные услуги, — подумала Ада. — Светский мир таков, и мне нужно к этому привыкнуть». Немного успокоив себя таким образом Ада пошла в гостиную. Часы показывали два ночи. Она забралась на диван и стала ждать мужа. Он приехал в начале четвертого утра. Свеча, которую молодая женщина зажгла, чтобы не включать свет, почти истлела, тонкий язычок пламени еле колыхался.

— Ада?! — удивился Альварс, заметив жену. — Почему ты не спишь?

— Жду тебя.

— Зачем?

— Чтобы спросить, зачем ты пригласил Михаила сегодня вечером.

— Чтобы тебе было не так одиноко. Я много работаю и…

— Скажи мне правду, — перебила Ада, впервые с момента их знакомства.

— А ты не понимаешь? — спросил Альварс.

— Нет, объясни.

— Хороший молодой человек. Внимательный, не болтливый. Я думал, он станет идеальным другом, скрасит вечера и…, может быть,… ночи.

Ада отшатнулась от этих слов, словно от удара. Вот значит как! В то время как она старалась стать идеальной спутницей жизни для Альварса, он подыскивал идеального спутника для нее.

— Ты, видимо, начиталась романов, — перешел в наступление Альварс, — про верность, любовь до гроба и прочую чепуху. Мы живем в реальном мире, а я не восемнадцатилетний мальчик. И когда ты выходила за меня замуж, знала это. Я достиг в этой жизни определенного положения, и мне нужна молодая жена, с которой не стыдно показаться в светском обществе, которая не слишком развращена богатством. Сможет с благодарностью принять то, что я даю, не суя нос в мою жизнь. Я думал, ты достаточно умна, чтобы это понять. Ты вышла за меня ради моего положения и денег. Я купил тебя, так что быть добра — не устраивай слезных сцен.

После этой тирады мужчина ушел в свою комнату. Ада не могла двинуться с места, оцепенев. Все ее мечты и надежды были растоптаны. Она, конечно, сознавала, что в Альварсе ее в первую очередь привлекал ореол власти и богатства. Однако она искренне хотела любить мужа, стать ему верной опорой, идти с ним по жизни рука об руку. Оказалось, от нее этого не требовалось. В голове и в сердце Ады было пусто. Она вернулась в спальню и провалилась в сон без сновидений.

9

Рано утром Аду разбудил Альварс. В первую секунду, когда молодая женщина только открыла глаза и увидела супруга, ей захотелось улыбнуться ему, но воспоминания о прошедшей ночи всплыли в памяти.

— Приведи себя в порядок, — отдал распоряжение мужчина тоном, который Ада еще никогда от него не слышала. — Нам нужно нанести один визит.

Супруг вышел из комнаты. Ада еще минуту оставалась в постели. Голова раскалывалась, по всему телу была разлита слабость, мышцы болели, как после физических нагрузок. Больше всего ей сейчас хотелось укрыться под одеялом, спрятаться от злого мира, обид и обстоятельств, забыть разговор, произошедший между ней и Альварсом вчера, вообще, вычеркнуть прошлые сутки из воспоминаний и из жизни. Увы, это было невозможно, и Ада заставила себя подняться, тщательно одеться, причесаться. Шелковая блуза, юбка-карандаш, туфли на каблуке, маленькая сумочка, жакет и платок. Из зеркала на Аду смотрела привлекательная молодая женщина, какой она себя совсем не чувствовала.

Всю дорогу супруги молчали. Молодая женщина кожей ощущала напряжение, заполнившее салон автомобиля. Оно разрасталось, скрадывая воздух, сдавливая грудь. Ада многое бы отдала, чтобы очутиться сейчас в квартире своей бабушки в Риге, окруженной заботой и вниманием. Как, оказалось, непросто быть женой. Автомобиль подъехал к коттеджу, чем-то напоминающему тот, в котором они сейчас жили. Только снаружи он был гораздо скромнее, да и внутри все было иначе. Как только Альварс отварил входную дверь, откуда-то выскочил огромный мохнатый пес. Он с восторженным лаем принялся тереться о колени мужчины, из чего Ада сделала вывод, что собака и Альварс хорошо знакомы. В коридоре валялись мячи, ролики, ракетки, машинки, какие-то палки, видимо, из сада. Громко работал телевизор в гостиной. Было жарко, пахло оладьями и вареньем. На лестнице послышался топот ног и детский голос, зовущий пса. Ада не понимала, куда они приехали. Чувствовала себя неуместно в этой дорогой элегантной одежде, так как, видимо, они прибыли к друзьям. А, может, Альварс, заехал за деловым партнером? Муж провел Аду в какую-то комнату, заваленную неглаженными вещами и игрушками, закрыл за собой дверь. Шум стих. Собачий лай и детский крик проникали сюда, будто пропущенный через толстый слой ваты.

— Куда мы приехали? — нарушила молчание Ада.

— Ко мне домой, — ответил Альварс.

— К тебе домой, — эхом отозвалась молодая женщина.

— Я не хотел рассказывать, но вчерашняя сцена убедила меня в обратном, между нами должно быть все предельно понятно. Это мой дом, здесь живет моя семья — женщина, которую я люблю, сын и собака.

Ада была удивлена, что продолжает спокойно сидеть на стуле, не закричит, не упадет на пол и не забьется в истерике. Она думала то, что произошло ночью, было самым худшим. Она ошибалась.

— Зачем ты женился на мне? — прошептала молодая женщина.

— Я же объяснял тебе вчера. Ты должна стать светской дамой, блистательной спутницей успешного мужа-банкира, создать фасад благополучных семейных отношений в Риге, в Петербурге и любом другом городе или стране, куда мне придется поехать. Ты ни в чем не будешь нуждаться. Покупай наряды, драгоценности, посещай салоны красоты, рестораны… Можешь завести любовника, только так, чтобы никто об этом не знал, и репутация семьи не пострадала.

— Зачем такие сложности? Почему ты не женился на женщине, которую любишь? Тогда не пришлось бы изображать благополучные семейные отношения.

— Лена… она не такая.

Альварс не договорил. Дверь отворилась и в комнату вошла женщина. Миниатюрная, миловидная, с собранными в хвост черными волосами и темно-шоколадной кожей. Возлюбленная Альварса была африканкой!

— Я все ей сказал, — объяснил мужчина Елене.

Она кивнула и с любопытством посмотрела на соперницу. Альварс подошел к Елене. Полный нежности взгляд, который он обратил на нее, полоснул Аду ножом. Она задыхалась в этом душном помещении. Чувствовала, как струйка пота течет между лопаток, как шелковая блузка прилипает к спине, а вся эта дорогая одежда сковывает ее, не дает сделать вдох.

— Мне нужно выйти на улицу, — пролепетала Ада беспомощно, резко поднялась. Комната, лица Альварса и Елены закружились перед ней в каком-то стремительном хороводе, молодая женщина взмахнула руками, ища опору, и потеряла сознание.

Пришла в себя Ада в своей постели в петергофском коттедже. Окно было открыто. До слуха долетало пение птиц и отдаленный шум залива. Ветер, словно парус, пузырил штору. В комнате находилась медсестра. Молодая женщина смутилась. Она повела себя как героиня слезливого романа, потеряв сознание в доме любовницы мужа. Хотя, надо признать, Альварс был изощренно жесток — и с ней, женщиной, которую не любит, и с Еленой — женщиной, которую любит. Сложно даже представить, как переживала эта темнокожая красавица, когда узнала, что он обзавелся молодой супругой, через какие муки ревности прошла. Медсестра увидела, что Ада проснулась, и ободряюще улыбнулась ей.

— Я себя уже хорошо чувствую, — сказала молодая женщина, садясь в постели. — Просто слабость.

— Да, вы теперь частенько будете чувствовать слабость. Пока ребенок не появится на свет.

Ребенок! Ада даже подумать не могла, что у нее может быть ребенок. Судя по последним событиям, брак ее оказался ошибкой, муж ее не любил и никаких детей не желал.

— Мой муж дома? — спросила Ада.

— Да, просил сообщить ему, когда вы проснетесь.

— Скажите ему… про все.

Медсестра вышла. Ада смотрела в потолок. Меньше чем за сутки ее мир разбился, разлетелся на куски, и даже весть о ребенке стала неприятна и обременительна. А если Альварс попросит избавиться от него?

Вошел муж.

— У нас будет ребенок, — сказала Ада вяло.

— Знаю, — произнес Альварс сухо, по-деловому, не проявляя никаких чувств.

— Что ты намерен делать?

— Останусь в Петербурге до конца лета, может, до середины осени. Тебе же, думаю, нужно вернуться в Ригу. Хотя, нет… Ты поедешь на побережье, в загородный дом. Тебе нужно отдыхать на свежем воздухе, беречь себя. Я найму опытную акушерку, чтобы она наблюдала за твоим самочувствием.

— Ты хочешь этого ребенка? — удивилась Ада. — У тебя же есть.

— Мой сын слишком… э… экзотический, чтобы стать моим наследником. Он, конечно, ни в чем не будет нуждаться, но настоящего наследника мне подаришь ты.

— Чем раньше я уеду, тем лучше, — сказала молодая женщина и отвернулась к стене.

— Я куплю билет на ближайший рейс, — с этими словами Альварс оставил ее одну.

Медовый месяц закончился.

10

Через неделю после минувших событий Ада уже находилась в загородном доме Альварса, хозяйкой которого совсем недавно мечтала стать. В этот раз она вошла в его двери с другим чувством. Следы свадебного торжества были убраны, парадные комнаты встречали молодую жену холодом и одиночеством. Повсюду она слышала ледяное эхо своих шагов, просторные гостиные навивали тоску, десятки закрытых, никем не используемых комнат, страх. Даже парк — зазеленевший, расцветший пестрыми клумбами, заигравший фонтанами не радовал. К молодой женщине была приставлена строгая пожилая медсестра, больше похожая на полицейского. Первые дни, оказавшись в незнакомом доме одна, без мужа, предпочитавшего проводить время со своей возлюбленной, Ада не выходила из комнаты, за что была строго отчитана Мартой. Молодая женщина сделала вывод, что медсестра не просто похожа на полицейского, она им и является. Марта ни на минуту не спускала глаз с молодой женщины, и все докладывала Альварсу. Ада слышала, как в телефонном разговоре она подробно описывает ему буквально каждый ее шаг. Сам Альварс звонил жене раз в неделю, задавал пару дежурных вопросов о самочувствии и давал отбой. Молодая женщина чувствовала, что сердце ее опустошено, будто вместе со слезами его покинули нежность и привязанность к мужу. Ада не успела наделать ошибок, за которые стоило корить себя, проживи они с Альварсом супругами дольше. Молодая женщина поняла: ее муж предпочитает других женщин, и с этим необходимо смириться. Как и с тем, что брак ее оказался ошибкой. Хотя сейчас Аду тревожил не Альварс и не ищейка Марта, а одиночество. Бесконечно длинные, однообразные дни, которые не чем занять. Поняв, что если останется одна хотя бы еще неделю, то сойдет с ума, молодая женщина сама позвонила Альварсу и сказала, что перевезет сюда бабушку. Пожилая женщина скрасит ей одинокие дни и поможет подготовиться к материнству. Альварс согласился, а Аде стало противно из-за необходимости спрашивать его разрешения.

Через несколько дней молодая женщина уже обнимала бабушку. Когда они уединились в комнате Ады, пожилая женщина, болтавшая до этого о всяких пустяках, посерьезнела. Она нежно взяла внучку за руку, усадила рядом с собой на постель. Понизив голос до шепота, спросила:

— Что произошло у тебя с мужем?

Ада не нашла в себе силы лукавить и держать лицо, особенно когда на нее смотрели любящие глаза бабушки. Она рассказала бедной женщине все о своем треснувшем браке, о другой семье Альварса, о будущем ребенке.

— Что мне делать? — спросила она, спрятав, как в детстве, лицо у бабушки на коленях. Раньше все было так просто. Она утыкалась, ревя, в колени бабушки, та гладила ее по волосам и говорила, как нужно поступить. И сейчас пожилая женщина погладила внучку по голове, но как быть дальше не сказала.

— Ты любишь его? — спросила она вместо этого.

— Не знаю. Я хотела его любить, а теперь, боюсь, ничего не осталось.

— Он тебя обижал, был груб?

— Нет, холоден и вежлив.

— Тебе хочется вернуться к прежней жизни?

Вопрос бабушки был одновременно и ответом.

— Нет! — выдохнула Ада.

— Я не призываю тебя жить с нелюбимым мужем, — сказала пожилая женщина, обняв внучку. — Но если он хорошо относится к тебе, и у тебя нет другой сердечной привязанности, не лучше ли пока остаться с Альварсом. Тем более он отец твоего будущего ребенка. Мне не хочется, чтобы ты стала матерью-одиночкой без гроша в кармане. Поставила на себе крест, трудилась в поте лица, чтобы прокормить малыша. Мы не можем заглянуть в будущее. Что если муж охладеет к другой женщине и отдаст свое сердце тебе, своей законной жене? Ты молода, красива, у тебя есть все шансы влюбить его в себя.

Ада и сама в глубине души думала также. Однако когда эти мысли были проговорены вслух, тем более родным ей человеком, Аде стало легче.

— Это в фильмах и романах гордые героини уходят, хлопая дверью. В реальности женщины не хотят остаться у обочины дороги, тем более, если с мужем их ожидает обеспеченная жизнь.

Приезд бабушки облегчил моральные терзания Ады. Она перестала корить себя за то, что остается под крышей человека, который предпочел ей другую. В первый день, как только Ада сюда приехала, она тщательно обыскала комнату, кабинет и библиотеку Альварса. Личных вещей практически не было. Однако ей повезло. В альбоме по конному спорту, которым увлекался муж, она нашла фотографию. Снимок был сделан семь лет назад, о чем свидетельствовала надпись на обороте. На нем Альварс выглядел совсем молодым, а рядом с ним была запечатлена темнокожая красавица со счастливой улыбкой на лице. Ада показала снимок бабушке. Пожилая женщина внимательно вгляделась в соперницу внучки.

— Советую тебе положить фото туда, где ты его взяла, и перестать мучить себя. Тебе нужно развеяться, отвлечься. Может, пригласишь в гости друзей?

— У меня нет друзей, — уныло сказала Ада.

— Как нет?! А где ты проводила прошлое рождество? Ты сказала, что в доме друзей.

Внезапно, будто из прошлой жизни, перед молодой женщиной всплыл нескладный образ Мариса.

— Да, у меня есть друг! Я сегодня же позвоню ему и попрошу приехать.

После некоторых раздумий Ада решила не согласовывать этот шаг с Альварсом. Он жил своей жизнью в Петербурге. Жизнью, в которой ей не было места. И он сказал, Ада может тоже жить своей жизнью, при условии, что не нанесет урон репутации семьи. Визит Мариса урон репутации не нанесет. Полная решимости, Ада позвонила старому знакомому. Марис был дома и искренне удивился приглашению. Молодая женщина попросила взять с собой Анну. Бедной девушке не помешает развеяться.

В назначенный день Марис и Анна прибыли в загородный дом Балодисов. Специально к их визиту Ада позаботилась, чтобы все в доме сверкало и ослепляло, закуски были изысканными, цветы в вазах роскошными, а сама она предстала в лучшем наряде и украшениях.

В момент встречи возникло некое напряжение. Друзья поняли, что не знают, как теперь обращаться друг с другом. Марис был как всегда нескладен, заикался от волнения. Его брюки измялись, на манжете рубашки красовалось пятно. Он производил впечатление прохожего, случайно забредшего в богатый дом и теперь с удивлением озиравшегося по сторонам. Анна тоже была поражена и в какой-то мере подавлена размерами и обстановкой особняка. Она старалась скрыть свое изумление, но оно прорывалось наружу. Одета девушка была в скромное платье и старые туфли, которых стеснялась. Ада пригласила друзей в гостиную, где уже был растоплен малахитовый камин. Неловкость, которая возникает, когда люди долго не виделись, не проходила, беседа не клеилась. Анна рассказала, что здоровье матери стабильно плохое. Братья на каникулах и теперь помогают ей на огороде. Овощи и фрукты они продают местному предпринимателю, и им удалось заработать немного денег. Марис сказал только, что они с отцом переехали на побережье, и звонок Ады чудом застал его в городской квартире. Он заехал туда буквально на несколько минут, собрать книги отца, которые он забыл при отъезде. Ада, в свою очередь, поведала о красотах Санкт-Петербурга и светских развлечениях. Душевного разговора не получалось, и молодая женщина понимала почему. Они все были неискренны, говорили не о том, что чувствовали на самом деле, играли роли. Ада не могла рассказать друзьям, что ее брак распался, не выдержав и двух месяцев, и теперь она самая несчастная женщина в мире. Марис не мог признаться, что ревнует ее к богатому мужу, а Анна не смела сказать, что сравнивает это царское жилище со своей бедной фермой, и ей хочется плакать от несправедливости судьбы. Вместо этого Марис и Анна натянуто улыбались, а Ада старалась пустить как можно больше пыли им в глаза. Она чувствовала, что ведет себя неправильно, но ничего не могла с собой поделать. После чая, молодая женщина показала друзьям дом, и они сдержанно восхищались его красотой, лишенной, однако, всякой индивидуальности и уюта. Потом они вышли к морю. На свежем воздухе, вдали от давящих стен, наступило некоторое облегчение. Они шли по песку, подставив лицо ветру, и молчали. Анна замерзла и пошла помочь бабушке Ады накрыть стол к ужину. Ада и Марис остались на берегу одни. Вода с шипением набегала на песок, над их головами кружились чайки и надрывно кричали, так что молодая женщина вздрагивала.

— Зачем т-ты позвала н-нас? — спросил мужчина.

— Захотелось увидеть, — Ада попыталась беззаботно рассмеяться, но звук застрял в горле.

— Скажи п-п-правду, — потребовал Марис.

— Мне одиноко здесь. У меня нет больше друзей, кроме тебя и Анны, — призналась Ада, опустив глаза на носки туфель.

— А где т-твой м-муж?

— В Петербурге. У него очень много работы. Мы практически там не виделись, и я решила переехать на лето сюда, в загородный дом.

Марис молчал. Ада тоже. Чайки продолжали кричать. Но сейчас их крики напоминали издевательский хохот.

— Я рад, что ты б-благополучно у-устроилась, — сказал Марис после продолжительной паузы, — но мне к-кажется, н-нам дальше не по п-пути.

Марис ушел вперед. Ада хотела догнать его, но поскользнулась на мокром песке и упала. Он не обернулся.

Ужин прошел почти в полной тишине. Когда гости уехали, Ада испытала облегчение и боль одновременно. Она забилась в угол дивана, еле сдерживая слезы.

— Я все испортила, — простонала молодая женщина, когда бабушка села рядом. — Я чванилась богатством Балодиса, ничем мною не заслуженное. Я обижала этим людей, которые относились ко мне просто и сердечно, и теперь потеряла их.

11

После прохладного прибалтийского лета наступила осень. Ада продолжала жить в загородном доме, оторванная от мира. Целыми днями она гуляла по побережью и особенно полюбила место склада старых деревянных лодок. Она садилась на перевернутые днища и смотрела на море, будто ждала кого-то. Она и в самом деле ждала, ждала своего мужа. За месяцы разлуки обида притупилась, и теперь молодая женщина ожидала Альварса в надежде создать настоящую семью, тем более что скоро на свет должен был появиться ребенок. Однако Альварс не приезжал. Вместо этого он дал распоряжение медсестре помочь Аде перебраться в городскую квартиру. Бабушка уже вернулась к себе, поэтому волна одиночества накрыла молодую женщину с головой.

К рождеству Ада украсила свое новое жилище в центре Риги. Квартира была просторной, богато обставленной, но, как и загородный дом, лишенный настоящего семейного уюта. Его-то молодая женщина и старалась привнести, развешивая гирлянды, наряжая елку, расставляя рождественские свечи, милые праздничные безделушки, нарядные пледы и россыпи ярких подушек. Она уже смирилась, что встретит этот семейный праздник одна, так как от Альварса никаких вестей не поступало. Но однажды утром она услышала шум в соседней комнате. Ада подскочила с постели, поспешно пригладила волосы, накинула на плечи халат и с бьющимся от волнения сердцем выглянула в коридор. Дверь в комнату мужа была открыта. Затаив дыхание, молодая женщина остановилась на пороге. Взгляды супругов встретились. Ада была натянута как струна. Ей казалось, сейчас решается судьба их брака. Улыбка, теплый взгляд, приветствие Альварса, и Ада готова была броситься к нему в объятия. Ничего этого не последовало. Супруг подошел к Аде и небрежно чмокнул ее в лоб.

— Как поживаешь? — спросил он жену, возвращаясь к своему чемодану.

Момент был потерян, ледяная стена между ними не растаяла, на что так надеялась молодая женщина. Ада медленно вернулась в свою комнату.

— Кстати, я привез на праздники мать. Поприветствуй ее за завтраком, — услышала она вдогонку.

Молодая женщина чувствовала себя обманутой. Она искренне ждала мужа, несмотря на жестокую обиду, которую он ей нанес. Готова была все простить и начать с чистого листа. Ему же это прощение было совершенно не нужно, как и она сама. И теперь Аде придется изображать радушие перед его матерью. Молодая женщина видела ее только на фото, где она выглядела надменной и не особенно приятной в общении.

Ада отправилась в столовую, мечтая при этом остаться в своей комнате навсегда. Она с трудом верила, что еще вчера грезила о приезде супруга. Сейчас ей хотелось спрятаться от него и, главное, от его матери.

Инесе Балодис сидела у окна. Это была очень элегантная женщина. Ее волосы были идеально уложены, одета она была в блузу и брюки из дорогого материала, массивное колье украшало шею, кольцо с крупным бриллиантом — холеные руки, на ногах — итальянские туфли.

— Дорогая моя! — услышала Ада на удивление мягкий голос Инесе. — Сядь со мной рядом, дай посмотреть на тебя.

Ада взяла стул и села напротив матери Альварса. На молодую женщину взглянули серые, как и у сына, пронзительные глаза. Лицо же оставалось непроницаемым, так что нельзя было определить, о чем думает госпожа Балодис.

— Я так рада, что стану бабушкой, — сказала она с легкой улыбкой и взяла Аду за руку. — И счастлива, что мой сын женился на такой милой девушке. Надеюсь, мы станем подругами.

— А вы надолго к нам? — спросила Ада и тут же осеклась. Вопрос прозвучал двусмысленно и невежливо.

— Извините, — пробормотала молодая женщина, поднимаясь со стула.

— Нет, нет, посиди со мной немного, — попросила Инесе.

Ада снова присела, чувствуя себя мучительно неловко.

— Я так мало о вас знаю. Где вы живете? Почему так редко навещаете нас? — спросила Ада, чтобы хоть что-то спросить.

Инесе рассмеялась.

— Я человек мира. У меня нет конкретного дома, куда можно заглянуть на чай. Зимы я провожу на юге Франции, осенью люблю бывать в Чехии, весна чудесна в Италии, а лето я стараюсь проводить в Греции. Но узнав от Альварса, что скоро стану бабушкой, я решила изменить привычкам и приехать в Ригу.

— И давно вы так… путешествуете? — поинтересовалась Ада.

— Сколько себя помню. Даже когда Альварс был крошкой. Я удивилась, что встав взрослым, он выбрал для жизни холодную, неприветливую Латвию.

«Вот оно что, — подумала Ада. — У Альварса никогда не было дома в привычном понимании. Он всегда скитался с матерью по миру, поэтому старается всеми силами создать свой дом здесь. Но не может, потому что не видел перед собой примера крепкой семьи. Как же мало я его знаю!»

— Тебя что-то тревожит? — спросила Инесе, вглядываясь в изменившееся лицо невестки.

— Нет, ничего. Я просто немного утомилась.

— Тебе нужно вздремнуть часок. Помню, когда я ожидала рождение Альварса, меня все время клонило ко сну.

Ада с облегчением покинула столовую. «Может и хорошо, что мать Альварса здесь, — думала она. — Присутствие этой женщины мне не особенно нравится, но она прольет свет на поведение и характер мужа».

«У Аьварса никогда не было дома, — мысленно повторяла молодая женщина. — И теперь он не может создать свой. У меня тоже не было полноценного дома, но, видимо, бабушке удалось привить мне семейственность, чего не удалось сделать Инесе Балодис».

Ада не знала, чем себя занять. Выходить из комнаты не хотелось, чтобы не встречаться с мужем или его матерью. В конце концов, она решила прогуляться, тем более недавно в городе открылась традиционная рождественская ярмарка. Однако не успела молодая женщина прокрасться к двери, как услышала голос Инесе.

— Дорогая, ты на прогулку? Можно пойти с тобой?

— Да, конечно, — как можно жизнерадостнее отозвалась Ада.

— Я сейчас, только возьму сумочку.

Из гостиной показался Альварс. Он выглядел уставшим и недовольным.

— Моя мать утомит, кого угодно, — проворчал он. — Невыносимая женщина.

— Она надолго к нам приехала?

— Не знаю, надеюсь, что нет.

После этих слов муж заперся в своем кабинете, а Ада повела Инесе на ярмарку. В праздничной суете настроение молодой женщины немного улучшилось. Она выпила горячего шоколада, купила красивое покрывало в подарок Анне и свитер в подарок Марису. Бабушке Ада выбрала шаль. Внезапно повалил мокрый снег. Ада слизнула упавшую на губу снежинку. Она почувствовала себя совсем как в детстве, когда выбегала в стареньком пальто во двор пансиона, обнесенный высоким забором, кружилась на месте, чтобы не замерзнуть, а холодные снежинки падали на ее лицо. Она смеялась, ловила их языком и худыми ручонками.

— Я так тебе завидую, — призналась Инесе, когда женщины зашли в кафе отдохнуть и погреться.

— Мне?! — удивилась Ада. — Чему же?

— Тебе есть, для кого покупать подарки.

— Разве вам некому их покупать? Ваш сын…

— Альварсу ничего от меня не нужно, — перебила ее свекровь. — Смешно, я путешествую из страны в страну, но друзей так и не завела. Любимого мужчины у меня тоже нет. Я особо не переживаю по этому поводу. Только когда наступает рождество, чувствую пустоту в душе.

— Мне не следует об этом спрашивать, и вы не обязаны отвечать, но я бы хотела узнать про отца Альварса, — Ада боязливо взглянула на женщину. Раньше, когда она заводила разговор о родителях, муж резко менял тему.

— Это больной вопрос. Мой сын никогда не простит мне этого. Я вижу в его глазах осуждение каждый раз, когда взгляд его останавливается на мне.

— Вы оставили этого мужчину? — предположила Ада. — Не разрешали общаться с Альварсом?

— Хуже. Я не знаю, кто отец Альварса. Просто не знаю. Я была молода. Шумная вечеринка, много гостей и алкоголя, я даже точно не помнила, кто на ней присутствовал, не знаю, кто мог оказаться его отцом. Сын мне этого не простил. Сказал, немыслимо, чтобы женщина не знала, от кого у нее родился ребенок. Обманывать же Альварса, выдумывать какую-нибудь историю про погибшего отца-героя, я не хотела.

Ада была в некоторой степени шокирована признанием и все больше укреплялась в мысли, что Альварс никогда не будет ценить семейные узы, потому что у него никогда не было семьи. А еще молодая женщина не могла разобраться в Инесе. Кто она? Бунтарка, отвергающая все существующие условности и живущая в свое удовольствие. Цыганка, кочующая по миру в поисках «своего» места. Или просто легкомысленная женщина? Сейчас она сидела напротив нее, кутаясь в короткую шубку, в ярком платке, повязанном вокруг головы. Этакая тропическая птичка, залетевшая в холодны края. Что от нее ждать?

— Альварс не хочет, чтобы я была здесь, — призналась Инесе. — Он, конечно, прямо не выгоняет меня и не выгонит, но я вижу, он с трудом переносит мое присутствие. Однако я не уеду, пока не увижу своего внука. Я не помню, как держала на руках маленького Альварса, но хочу подержать его ребенка. Если уже начали говорить по душам, то позволь и мне спросить, как у тебя складываются отношения с моим сыном?

Перед глазами Ады тут же всплыло лицо Елены, но молодая женщина не нашла в себе сил сказать правду.

— Мы не всегда находим общий язык, — призналась она только.

— Не бойся Альварса, — посоветовала свекровь. — Он выглядит как гранитная скала, на самом же деле очень уязвим.

Когда женщины вернулись домой, между ними установилась если не дружба, то более теплые и доверительные отношения. Лежа в своей постели поздним вечером, Ада ждала — придет муж или нет. Он не переступил порог ее комнаты.

12

Страдания матери Анны прекратились в конце ноября, и девушка с ужасом осознала, что испытывает облегчение, будто тяжкий груз упал с души. В то же время она чувствовала растерянность. Что теперь делать? Анна так долго мечтала о свободе, но обретя ее, не знала, как поступить. Братья учились в закрытой школе и не нуждались в постоянной заботе и опеке сестры, а больше у нее никого не было.

На похороны приехал Марис и был трогательно нежен с девушкой. А еще тетка — родная сестра матери, из Петербурга. Она и стала доброй феей для племянницы. Сразу после печальной церемонии Надежда Константиновна вернулась с Анной в опустевший дом. Усадила девушку за стол, налила ей стакан чая, положила теплую ладонь на плечо и… предложила погостить у нее месяц — другой.

— Тебе нужно отвлечься, милая, — сказала она. — Ты молода, а уже взвалила на свои плечи такую ношу. Я живу одна и буду рада компании.

Анна согласилась, не раздумывая, потому что не могла оставаться одна в этом доме, тем более, впереди холодная, мрачная зима.

В начале декабря Анна уже была в Петербурге. Она чувствовала себя героиней романа — провинциальная девушка приезжает в северную столицу с двумя поношенными платьями в чемодане и наивностью ребенка. Все восхищало ее — каналы, обрамленные величественными дворцами. «Шереметьевский дворец, Шуваловский, Юсуповский», — рассказывала Надежда Константиновна во время прогулки, и Анна с замиранием смотрела на эти строгие и в то же время роскошные строения. Девушка не только любовалась фасадами, но побывала в дворцовых залах, приходя в восторг от будуаров, парадных столовых, роскошных гостиных с гобеленами, античными скульптурами, хрустальными люстрами, антикварной мебелью.

— Мне кажется, в такой обстановке могли жить только особенные мужчины и женщины, — поделилась впечатлением Анна после посещения Юсуповского дворца.

— Глупости! Ты ни чем не хуже княгинь, которые здесь жили. Посмотри на себя, — и тетя подвела Анну к старому зеркалу в вестибюле дворца. — Какие у тебя привлекательные черты лица, какие длинные волосы, здоровые румяные щеки: ты настоящая красавица.

Девушка смутилась.

— Я, признаться, не чувствую себя красавицей. Не могу обратить на себя внимание мужчины.

— Ты о мужчинах в целом говоришь или о конкретном?

Анна покраснела.

— Уж не тот ли нескладный парень, что был на похоронах, волнует твое сердечко?

— Тетя! — лицо Анны вспыхнуло такими красками, что женщина все поняла.

— Он производит впечатление хорошего, доброго человека, — сказала Надежда Константиновна, глядя на племянницу. — Но я надеюсь, тебя ожидает более достойный кавалер.

Через несколько дней после этого разговора тетя и племянница пили чай на небольшой, но уютной кухне Надежды Константиновны.

— У меня для тебя предложение, — услышала Анна. — В субботу мой старинный приятель — Иван Сергеевич, приглашает нас в Михайловский театр. Надеюсь, ты не против?

— В театр?! Конечно, нет! Как я могу быть против?

Племянница порывисто обняла родственницу. Эта женщина окружила ее заботой и вниманием, открыла ей мир, полный необыкновенных впечатлений.

В преддверии похода в театр тетушка повела Анну по магазинам. Девушка не помнила, когда в последний раз ей что-то покупали, поэтому очень волновалась. Специально к этому вечеру было приобретено нарядное платье и теплое пальто с меховым воротом, кроме этого — повседневные юбка, блуза, брюки. Все было новое, красивое, и, когда Анна примерила вещи дома, почувствовала себя очень привлекательной.

Иван Сергеевич заехал за дамами в субботу вечером. Это был мужчина уже перешагнувший пятидесятилетний рубеж, седой, грузный и довольно представительный. Тетушка познакомила его с племянницей. Анна дрожала от волнения. Она чувствовала себя такой нарядной, как никогда в своей жизни. И она ехала в театр! Все в ней трепетало, когда Иван Сергеевич набрасывал ей на плечи новенькое пальто, открывал перед ней дверь, помогал сесть в автомобиль. Во время спектакля трепет Анны не унимался. Она была поражена роскошью постановки, игрой актеров. Когда они выходили из театра, повалил снег. Крупные хлопья, словно перья из разорванной подушки, летели с темного неба. В свете фонарей укутанное снежной шалью здание театра производило неизгладимое впечатление. Все было как в книгах, которые давал читать Марис. Иван Сергеевич отвез их с тетей домой, и девушка еще долго не могла заснуть, вспоминая пережитое.

Спустя какое-то время приятель тети пришел на ужин. Надежда Константиновна была особенно любезна с гостем, предлагала ему закуски и дорогой коньяк. Иван Сергеевич рассказывал много интересного о культурной жизни города, об актерах и художниках, с которыми был знаком. В общем, вечер прошел довольно приятно. На неделе Анна выбралась из-под опеки тетушки и посетила Русский музей. Гуляя по залам, она неожиданно встретилась с Иваном Сергеевичем. После совместного осмотра картин, он пригласил девушку в кафе, и она не могла отказать, таким любезным он был. Однако разговор ей не очень понравился. Собеседник Анны с обсуждения живописи перекинулся на рассказ о своей жизни, делая упор на то, что давно овдовел, и сердце его находится в ожидании новой любви. Девушке стало неловко. Она заспешила домой, мужчина вызвался подвезти.

Постепенно у Анны возникло чувство, что она потеряла свою недавно обретенную свободу. Сначала опека тетушки, а затем и назойливая забота Ивана Сергеевича воспринимались как само собой разумеющееся, ведь она только приехала в Петербург, была совершенно не искушена и, как птенец, нуждалась в присмотре взрослых. Но сейчас она освоилась в городе, и столь пристальное внимание стало ее тяготить, тем более Анна привыкла самостоятельно принимать решения и заботиться о себе. Ей не хотелось обижать Надежду Константиновку, приютившую ее, только поэтому она терпела внимание и наставления ее приятеля.

Анна читала в своей комнате, когда к ней вошла тетя.

— У меня отличные новости, — объявила она. — Иван Сергеевич приглашает нас осмотреть его дачу в Лисьем носу. Там только сделали ремонт, и мы будем первыми гостями, которым предстоит оценить обстановку.

— Может, вы поедете одна, что-то я себя неважно чувствую, — сказала Анна намеренно слабым голосом.

— Что ты! Иван Сергеевич так рассчитывает на твое мнение! Он будет очень огорчен. И я, конечно, тоже.

Анна вздохнула. Сегодня ей позвонил Марис. Он приехал на конференцию на два дня. Девушка так рассчитывала на встречу с ним. Ей очень хотелось увидеть дорогого друга, а также показаться самой — не замарашкой, какой он привык ее лицезреть, а в новых нарядах, полную ярких впечатлений.

— Марис в городе, — назвала истинную причину Анна. — Он приехал всего на пару дней, мне бы очень хотелось с ним встретиться.

— Милая моя, ты можешь видеться с ним хоть каждый день, когда вернешься из гостей. А сейчас порадуй своим вниманием тетку и ее старинного друга.

Девушка сдалась. Что ей еще оставалось делать.

Празднуя победу, Надежда Константиновна принялась наряжать племянницу. Она заплела ее волосы, чтобы эффектно смотрелись с меховой береткой, которую она ей купила. Дала жемчужные серьги, повязала на шею шаль. Однако когда Иван Сергеевич заехал за ними, у Надежды Константиновны подскочило давление, и она никак не могла ехать с ними. Анна сказала, что останется дома и будет за ней ухаживать. Женщина, до этого обессилено лежавшая на диване, встрепенулась и буквально вытолкала племянницу за дверь, сказав, чтобы она развлекалась и не обращала внимание на старую тетку. Без всякого желания Анна поехала с Иваном Сергеевичем. Погода, сырая и слякотная, соответствовала настроению девушки. Иван Сергеевич, похоже, не замечал молчаливость своей спутницы. Всю дорогу он шутил, смеялся сам и поддерживал оживленную беседу за двоих.

Загородный дом или дача, как называл Иван Сергеевич, оказался в приятном месте, окруженном соснами. Внутри все было оформлено, как в домах эпохи викторианской Англии: на стенах картины на тему охоты, плотные шторы на окнах, дубовая мебель, камин. В другой ситуации Анне понравилось бы все это, но сейчас тревожное чувство не покидало ее. Мужчина приготовил небольшой фуршет для двоих. Откупорил шампанское. Анна чуть пригубила шипучую влагу и съела пару виноградин.

— Что же вы не пьете?! — воскликнул Иван Сергеевич и чуть ли не силой приблизил бокал к губам девушки.

Анна отстранила его большую руку. Ей не нравилось, что он принуждал ее, и не нравилось, что он пил сам. Кто же повезет ее обратно?

— Иван Сергеевич, извините, но я не очень хорошо себя чувствую. Может, мы вернемся домой?

— Какими нежными пошли сейчас девушки! Вот в мою молодость не отказывались от ухаживаний.

С этими словами мужчина попытался преобнять Анну. Она решительно отстранилась и отошла на середину комнаты.

— Не бойтесь. Чего же вы? Садитесь в кресло, съешьте еще фруктов.

Анна не двигалась.

— Это просто смешно. Присядьте, через двадцать минут поедем.

Девушка нехотя присела на краешек кресла, и в этот момент мужчина, словно тигр, бросился на нее. Впечатал в спинку кресла, больно впился в губы. Анна задыхалась от тяжести его тела и удушливого запаха одеколона. Она пыталась вырваться, но он всем весом навалился на нее. Собрав последние силы, она ущипнула Ивана Сергеевича и, он отпрянул, рыча от боли.

— Какая шалунья! — воскликнул мужчина, потирая бок.

Анна пыталась отдышаться. Она поднялась с кресла, но тут же была повалена на пол.

— Ты моя любовь, — бормотал Иван Сергеевич, пытаясь сорвать с девушки блузку. — Выходи за меня замуж, стань хозяйкой этого дома.

Его мокрые губы больно впивались в лицо, шею, грудь девушки. Анна отчаянно отбивалось, но ей было не справиться с крупным мужчиной. Во время борьбы ботинок сполз с ноги девушки. С трудом дотянувшись до него, она вонзила каблук в тучное тело соперника. Он закричал, заругался и откатился в сторону. Анна вскочила, схватила пальто и выбежала вон из дома. Тело ее сотрясала дрожь, но она старалась взять себя в руки, не рыдать, хотя слезы помимо воли струились по щекам. Девушка пригладила волосы, надела ботинок, который все еще сжимала в руке. Беретку она оставила у Ивана Сергеевича. К счастью, в рукаве пальто была шаль, и Анна повязала ей голову. Она начала голосовать у дороги, одна из машин становилась. И водитель — бесплатно! — согласился довезти ее до города. В кармане пальто завалялось немного мелочи, как раз на автобус до теткиного дома. И только когда дверь отварилась, девушка перестала сдерживаться и с рыданиями повалилась на грудь родственницы.

Надежда Константиновна оттолкнула племянницу.

— Звонил Иван Сергеевич, — сказала она и строго посмотрела на Анну. — Он просил тебя стать его женой, а ты, неблагодарная, устроила сцену, сбежала.

— Он напал на меня! — воскликнула девушка. — Как насильник.

— Замолчи! — закричала Надежда Константиновна. — Ты ничего не понимаешь, глупая девчонка! Сейчас же позвони и извинись перед женихом.

— Что? Да я никогда не выйду замуж за этого человека. Я терпела его ухаживания только потому, что не хотела обижать вас.

— Вот и предложение его прими, чтобы не обижать меня.

— Я не могу этого сделать, даже ради вас. Ведь тогда моя жизнь превратится в ад.

— Что ты смыслишь в жизни? — вышла из себя Надежда Константиновна. — Думаешь, что я и Иван Сергеевич на цыпочках перед тобой ходили, предоставляли развлечения и наряды просто так, ради благотворительности. Ты выйдешь за него замуж! Это даже не обсуждается.

— Вы все спланировали?! — догадалась девушка. — И сегодня не поехали со мной специально, потому что знали, что должно произойти и не желали мешать.

— Я сказала тебе замолчать и не болтать глупости. Иди в комнату, а когда успокоишься, проси прощение у меня и у Ивана Сергеевича.

Анна раскрыла шкаф в прихожей. Там на вешалке висело ее старое пальто, во внутреннем кармане которого Анна хранила документы. Накинув его на плечи, она взялась за ручку двери.

Надежда Константиновна с силой, которую в ней трудно было предположить, оттеснила девушку от выхода и толкнула в грудь. Анна упала, но ярость и отчаянная ситуация, в которой она оказалась, придавали решимости. Она вцепилась в лодыжки женщины, и та на мгновение утратила инициативу. Анна выскользнула из квартиры. Она бежала по набережной, не зная, куда и зачем. Денег у нее не было совсем. К счастью, документы оказались при себе. И тут она вспомнила про Мариса. Адрес и телефон были записаны на бумажке, которая осталась в квартире, но Анна столько раз перечитывала ее, что выучила наизусть. Гостиница, правда, находилось далеко, но девушка приняла решение добраться до нее, чего бы ей это ни стоило.

Путь занял два часа. Измученная, растерзанная, вошла она в гостиницу и попросила администратора позвать Мариса Шкеле. На Анну посмотрели с подозрением, такой жалкий вид она имела, но все-таки позвонили в номер постояльца.

— Анна! — воскликнул Марис, сбегая к ней по лестнице. — Что с т-тобой случилось?

Девушка обессилено повалилась на диван в холле и сбивчиво, всхлипывая, рассказала Марису о том, что с ней произошло.

— Мне негде жить, — пролепетала она. — И не на что вернуться домой.

Марис обнял Анну.

— Я п-постараюсь все уладить.

— Не знаю, что бы без тебя делала, — призналась Анна. В этот момент, рядом с Марисом, она чувствовала покой и умиротворение. Больше ей ничего не было нужно.

13

Рождество Ада встретила за унылым ужином с Инесе и Альварсом. Между матерью и сыном даже через стол чувствовалось напряжение. Молодая женщина с тоской вспоминала прошлый праздник. Если бы она только знала, что следующее рождество в роли богатой замужней дамы станет кромешным адом.

— А помнишь, как мы встречали рождество, когда ты был маленьким? — Инесе попыталась изобразить мать дружного семейства, которая придается счастливым воспоминаниям.

— Помню, — отчеканил Альварс, сверкнув в ее сторону глазами. — Каждый раз в новом отеле, в новой стране.

— Кажется, ты не жаловался. Тебе даже нравилось, особенно, когда стал подростком. Знакомился с разными девушками. У тебя даже случались романы! Разве это не прекрасно, влюбиться в Париже или в Риме?

— Мама, — предостерегающе рыкнул Альварс.

— А что здесь такого? — Инесе взглянула в сторону Ады. — Уверена, твоя прелестная супруга поймет, что в юности у тебя были увлечения. Помнишь, как ты влюбился в очаровательную темнокожую малышку во Франции. Мы так долго удивлялись, когда узнали, что она приехала туда из холодной России.

— Ты прекратишь или нет! — мужчина ударил кулаком по столу так, что зазвенели приборы.

Инесе замолчала, Ада побледнела. Однако вовсе не от грубого поведения своего мужа.

Когда он заявил, что уезжает в конный клуб, чтобы провести там праздничные выходные, молодая женщина испытала облегчение. А когда за Альварсом захлопнулась дверь, настоящую радость. Вместе с Инесе они спокойно распили шампанское. Оно приятно кружило голову, и Ада набралась храбрости спросить.

— Вы заинтриговали меня рассказом о юности Альварса, о его влюбленности в… темнокожую девушку. Никогда бы не подумала.

Инесе рассмеялась.

— О, это была история, достойная романа. Мы решили провести рождество в Париже. Альварсу тогда было шестнадцать лет. Мы остановились в недорогом отеле, и первые дни он просто с ума меня сводил, постоянно повторяя, что ему скучно. Однако неожиданно сетования прекратились. Я решила разузнать, в чем дело. Однажды я спустилась к завтраку раньше, чем обычно, и увидела, как Альварс воркует с красивой темнокожей девушкой. Как сейчас помню эту сцену: она была тоненькая, шоколадного цвета, в белом пушистом свитере и лимонного цвета юбке. Такая необычная. Как потом выяснилось, она училась во Франции. Туда она, не поверишь, приехала из России и после окончания стажировки намеревалась вернуться обратно в Петербург. Уверяла, что это ее родина.

— И долго длился их роман?

— О…, надеюсь, ты не ревнуешь.

— Нет, конечно, нет, — Ада попыталась рассмеяться, хотя на душе творилось невообразимое.

— Роман был скоротечным. Как же иначе, в шестнадцать лет! Девушка показала Альварсу Париж и научила целоваться. Она была очаровательной, а то, с каким изяществом она завязывала шарф, я даже взяла на заметку. После рождественских каникул мы вернулись в Италию, там Альварс какое-то время учился. И все… О чудесной Элен я больше ничего не слышала.

— Элен?

— Да, ее звали Елена. Наверное, это не ее настоящее имя, но нам она представилась именно так.

К удивлению Инесе, Ада прервала разговор, неожиданно заявив, что ей пора спать. Она, насколько позволяло положение, быстро прошла в свою комнату. Последняя надежда на то, чтобы вернуть супруга рассыпалась в прах. Альварс любил Елену с шестнадцати лет! Сохранил эту любовь на многие годы и, уж, наверное, не разлюбит теперь.

Проведя бессонную ночь, на следующий день молодая женщина решила взять себя в руки и развести подарки. Она навестила бабушку и попробовала ее праздничный пирог. Затем поехала на квартиру профессора Шкеле в надежде застать там Мариса. Она и ждала этой встречи, и боялась, что он не простил ее за прошлое поведение.

Аду встретил старый профессор. Он очень удивился, увидев молодую женщину.

— Я хотела узнать, дома ли Марис. Я привезла ему рождественский подарок.

— Дома. Проходи, дорогая. Раздели с нами радостное событие.

Профессор провел Аду в гостиную. На журнальном столике стояли откупоренное шампанское и три пустых бокала. Марис смотрел в окно. Когда молодая женщина вошла, он обернулся.

— Ты з-здесь?! — Марис выглядел таким потрясенным, будто увидел призрака.

Ада почувствовала себя страшно неловко. Она пожалела, что не послала подарок с курьером.

— Я…я п-прислала, — от волнения Ада сама начала заикаться, — то есть принесла рождественский подарок.

— Да, да, спасибо.

— Я возьму на кухне бокал для нашей гостьи, — сказал отец Мариса и оставил их наедине.

— Прости, я не хотела так не вовремя врываться, просто завести подарок и извиниться. В последнюю нашу встречу я вела себя как дура.

Марис в упор смотрел на ее выпирающий живот. Ада спохватилась.

— Я не говорила, я не знала, как…

Вернулся профессор Шкеле с бокалом.

Молодая женщина вручила Марису сверток с подарком и еще один, перевязанный розовой лентой.

— Это для Анны. Передай ей, пожалуйста, когда увидишь.

— Так ты можешь подарить его сама, — сказал профессор.

— Анна здесь?

— Да, — ответил отец Мариса. — Мы только что праздновали помолвку.

Ада пошатнулась. Ноги ее подкосились. Господин Шкеле бросился к ней и усадил в кресло.

— Марис, — укоризненно обратился он к сыну. — Что ты не позаботишься о гостье?

Но мужчина не двинулся с места. Он, побледневший, казалось, прирос к полу. Молодая женщина встретилась с ним глазами. Что было в этом взгляде? Открытие, признание, горечь, упущенные возможности, любовь…

— Ада! — голос Анны колокольчиком зазвенел в комнате.

Марис отвел взгляд.

Анна выглядела счастливой, похорошевшей, с розами на щеках. Глаза ее светились любовью к Марису.

— Мы так рады тебя видеть, — Анна обняла гостью.

От этого счастливого взгляда, устремленного на окружающих, молодой женщине стало плохо. Она машинально приняла из рук профессора бокал, на дне которого пенилось шампанское. Сделала глоток и стала прощаться.

Ада не помнила, как добралась до дома. Известие о женитьбе Мариса нанесло глубокую рану ее сердцу. Молодая женщина сделала страшное открытие: она любит этого нескладного мужчину — доброго, заботливого, искреннего. Полюбила в тот момент, когда они плыли на лодке или когда он протянул ей на ладони кусочек янтаря. Или это был какой-то другой момент? Ада не знала, знала только, что Марис потерян для нее навсегда. Он станет хорошим мужем для Анны. А ее жизнь, ее муж… Молодая женщина горько плакала в своей комнате. Она не заметила, как вошла Инесе, стала утешать ее. Ада со злостью оттолкнула мать Альварса.

— Вы хотите знать, что случилось? — вскричала Ада, сжимая голову руками. — А то, что вы вообще не знаете своего сына! Он не уязвим. Он чудовище, гранитное чудовище!

— Дорогая, успокойся. Тебе вредно так волноваться.

— Я не могу успокоиться! Моя жизнь разрушена. Альварсу я безразлична. Он любит чернокожую Елену, Элен, или как там ее зовут? Он живет с ней, как с женой уже много лет. У них есть сын. А я потеряла человека, которым действительно дорожила, но не знала….

Рыдания не дали Аде договорить. Прошло минут двадцать, прежде чем молодая женщина затихла. Она оторвала голову от подушки и увидела, что Инесе по-прежнему сидит у нее в ногах.

— Простите меня, — простонала Ада. — Я не хотела говорить вам всего этого. Не имела права. Я плохая жена, плохой друг, плохой человек.

Инесе повернула к невестке лицо, по которому текли слезы.

— Ты невинный ребенок, — прошептала она. — Это я — дурная женщина, дурная мать. Альварс стал таким из-за меня! Из-за того, что я его не любила, мало заботилась, пренебрегала, предпочитая свободу от обязательств и развлечения.

Из горла Инесе вырвались рыдания. Теперь уже Ада успокаивала свекровь. Конец совместным раскаяниям и слезам положила боль. Молодая женщина обхватила живот и закричала. Счастье, что Инесе оказалась рядом.

Глубокой ночью на свет появился мальчик — Эдвард Балодис. Он был таким слабеньким, что провел два месяца в больнице. Ада находилась с ним постоянно. Инесе приходила каждый день. Пару раз приезжал Альварс. Во время своего последнего визита он сообщил, что на некоторое время уедет в Петербург.

— Мне все равно. Я в тебе больше не нуждаюсь, — сказала ему Ада и чувствовала, что это правда, надежд на примирение больше не осталось.

Часть II

1

Шесть лет пролетели как мгновение, наполненные заботой о ребенке — единственной радости матери. Ада проводила лето, как и всегда, в загородном доме Балодисов на берегу Балтики. Со временем молодая женщина полюбила это место, обжила его по собственному вкусу. Это был уже не безликий, богато обставленный особняк, будто сошедший с глянцевых страниц журнала. На стенах появились фотографии матери с сыном, в гостиных — разбросанные игрушки, в кабинете и библиотеке — детские книги, карандаши, раскраски. Ботинки, ракетки, мячи создавали семейный хаус, как и царапины на паркете, на террасе перед домом стояли велосипед и кресло-качалка с небрежно перекинутым через спинку пледом. Изменилась не только обстановка, изменилась сама Ада. Разве можно узнать в женщине, которая самозабвенно ухаживала за цветами в парке или каталась с сынишкой на велосипеде, прежнюю Аду, изнывающую от скуки в модном доме и в модных нарядах. Теперь она предпочитала не разглядывать платья в журналах, а почитать Эдварду сказку, устроить пик-ник или игры на свежем воздухе.

Наступило последнее лето мальчика перед школой, и молодая женщина старалась всячески его баловать. Эдвард рос слабым, болезненным ребенком, был очень застенчив и нелюдим, поэтому Ада переживала, как он освоится в непривычных для него, школьных, условиях.

Первый год жизни малыша с ними все время находилась Инесе. Потом она вновь отправилась странствовать, однако регулярно приезжала в Ригу на рождество. Альварс полгода проводил в Латвии, полгода в России. Сейчас он жил в Петербурге, но молодую женщину это не волновало. С Эдвардом он почти не общался. Ада предполагала, что муж разочаровался в сыне. Этого молодая женщина не могла ему простить больше, чем связи с другой. Время от времени им приходилось вместе появляться на публике, посещать светские мероприятия. В журналах и газетах после таких выходов публиковали статьи, в которых Альварса и Аду называли самой красивой парой Латвии. Несколько раз у молодой женщины брали интервью, и она рассказывала, как ей удается поддерживать такой счастливый и крепкий брак. Читая позднее плоды своей фантазии, разглядывая отретушированные снимки интерьеров их квартиры или загородного дома, улыбающиеся физиономии мужа и ее самой, Ада горько улыбалась. Все это было сказкой без единой крупицы правды.

Конец ознакомительного фрагмента.