Параллельные жизни

Мария Эльф (2024)

Александр Романов чудом возвращается из XVIII века в XXI столетие в родную Москву. Но куда же пропала Анна? Мужчина собирается искать её во Франции, а находит… в России! Эта таинственная женщина, изменившаяся под влиянием современности, уже приняла решение о дальнейшей жизни. Она не оставляет Романову выбора и исчезает. Александру тяжело принять условия своей неуловимой супруги и он пытается повлиять на ситуацию, но внезапно в новые планы вмешивается некто из кошмаров XVIII века…

Прошла неделя с тех пор как я вернулся домой из XVIII века. Всё это время приходилось снова «въезжать» в отлаженные, такие удобные и быстрые процессы XXI столетия: рабочие, повседневные, семейные. На моё счастье здесь ничего не успело измениться, ведь пока я целый год с нуля выстраивал свою жизнь в стародавней России: любил, интриговал, учился выживать, в родной эпохе плавно протекал новый месяц, не более.

Встретился с дочкой — соскучился по ней невероятно! Съездил обнять родителей (если честно, это особое счастье, которое становится ценнее в разлуке). Однако голова занималась большей частью одной мыслью — где сейчас Аня?

И вот в пятницу вечером, когда все адвокатские вопросы были решены, и освобождены 6 дней для поисков во Франции, уставший я уже хотел было крикнуть: «Назарка, вели Степанке запрягать!» — но вовремя спохватился, что ни Назарки, ни Степанки уже не имею, а автомобиль не требует времени для подготовки к дороге.

До чего же удобно не ждать целый час прежде, чем куда-то отправиться, да и не трястись по ямам и колдобинам с такой силой, что кажется, душа выпрыгнет!

А вообще, в последние дни мне всё чаще приходило на ум подозрение, что весь XVIII век мог быть только сном: что я вовсе не попадал в российскую глубинку, едва не утонув, но вынырнув в озере более 300 лет назад, не жил в доме боярского сына Михайло Дмитриева, не помогал ему в полях и в расчётах, не слушал захватывающих сказаний о безмерной любви к московской дворяночке, о целительных свойствах ртути, которую местные пили как лекарство, о пожизненной службе в царской армии, уволиться из которой можно было лишь на тот свет или с увечьем; не участвовал в народных праздниках, не знакомился с боярами и опальным графом Алеевым, не бывал в его доме и не проникался к нему симпатией вплоть до тех пор, пока не узнал чудовищной истории его лжеплемянницы — невольной любовницы, с которой граф обращался омерзительно и которая покорила моё сердце своей искренностью и непосредственностью. Узнав больше о жизни девушки, услышав невероятную историю её попадания в наложницы, я всеми правдами и неправдами постарался освободить пленницу. Мы преодолели множество опасных, неожиданных препятствий, и в конце концов, она стала моей женой перед Богом и людьми. Действительно похоже на фантазию… но, конечно, случилось на яву! Я не мог полюбить женщину из сна, даже самого фантастического! К тому же нашёл её в поисковиках и завтра полечу, чтобы увидеть воочию, если, конечно, не ошибся в поисках, и если Аня тоже вернулась в наше время, а не пропала в каком-то другом неведомом измерении… или не утопилась… О таком даже думать больно, да я и не верю в подобный исход. Впрочем, завтра что-то прояснится.

На улице слегка стемнело, и зажглись фонари.

Я завёл двигатель, собираясь двинуться, как вдруг в глаз мне сверкнула фара проезжавшего мимо автомобиля, свет отразился в чём-то мелком на жабо моей тойоты. Приглядевшись, увидел — свой перстень! Тот самый, который сейчас должен был находиться на пальце жены!

— Чёрт возьми, что происходит! — воскликнул я. — Откуда он здесь?!

Вышел. Вокруг — никого.

Но как он здесь оказался? Тогда у озера я мог снять золото, чтобы не потерять в воде. Но оно же не снималось: пальцы опухли от жары! Или всё же ничего не было, и я сам забыл перстень здесь, когда, скажем, заливал воду в стеклоомыватель?.. Но почему тогда не заметил его раньше?!

Надел украшение на руку.

И снова затерзали сомнения: если он не у Анны, то была ли Анна? Или в самом деле эта невероятная история с Тоболеском, Тюменью, петровским временем, боярами, крепостными, похищением красавицы — только приснилась мне? Не было ни Ани, ни Миши, ни Дмитриева-Власова, ни графа?.. А я уже купил билет в Лион… Стоп! На другом пальце — Анино кольцо! Это прямое доказательство, что я не помутился рассудком! Так, я не сумасшедший, начнём с этого, иначе мои коллеги, клиенты, судьи и приставы заметили бы. Да и сам себя чувствую отлично, в здравом уме! Получается… Аня здесь и вернула мне перстень! Но как она нашла меня и мой автомобиль? И отчего просто не подошла? Зачем оставила обручальный подарок? Может быть, вернулась к своей обычной жизни, снова встретилась с прежним возлюбленным и решила поставить точку в нашей истории? Так-так-так… Нет, ерунда какая-то! Стоило ли преодолевать несколько тысяч километров для того, чтобы без слов возвратить символ любви и верности, который проще было выкинуть и забыть? Конечно, не стоило! Итак, что мы имеем: Аня здесь — значит выйдет на связь. Получается, улетать не имеет смысла, иначе можем просто разминуться. Что же, буду ждать!

Пока ехал домой, пришёл к выводу, что у жены было достаточно данных для поисков: мои фамилия, имя, отчество, город, профессия, даже номер и марку авто я ей, кажется, называл. Отлично! Скоро увидимся!

Вернуть авиабилет так и не получилось — слишком мало времени оставалось до вылета и не нашлось уважительных причин.

Утром подумалось, что моего домашнего адреса Анна может и не найти. Решил отправиться в офис — рабочий кабинет адвоката Романова фигурирует во всех справочниках юридических услуг.

В конторе обнаружил своего помощника Олега, который искал результаты почерковедческой экспертизы.

— Потерял?

— Я ничего не теряю, Александр Петрович, просто завалилась куда-то.

— Заседание в понедельник.

— Поэтому я здесь. Не волнуйтесь, сейчас всё будет.

Оставил его в покое и включил чайник.

В дверь позвонили.

— Не будем открывать — сегодня выходной, — пробормотал Олег, сосредоточенный на разборе бумаг.

Я же пулей подлетел к домофону и нажал на кнопку.

Прошло несколько секунд, которые показались мне часом, — вошла Аня. С самого пробуждения чувствовал, что она появится! Стала ещё красивее: глаза смотрели смело и светились какой-то внутренней уверенностью, кожа имела приятный слегка смуглый оттенок, волосы были распущены и ниспадали крупными волнами, в лёгком шифоновом платье по фигуре девушка выглядела великолепно.

Я улыбнулся, ощутив жгучее желание обнять красавицу.

Она бросилась мне на шею и поцеловала горячими сладкими губами — едва не потерял самообладание… запах её мягких волос стал ярче и ещё приятнее.

— Анюта, как же я соскучился!

— Наконец-то! Боже мой, не могу поверить!

Мы целовались в коридоре конторы до тех пор, пока в кабинете что-то не упало.

— Ты не один?

— С помощником.

— Извините! — крикнул Олег. — Не хотел вам мешать. А экспертизу всё-таки нашёл! Говорю, что ничего не теряю!

— Молодец! Мы уже уходим.

Когда сели в машину, я обхватил руками лицо жены и спросил:

— Почему ты сразу не пришла ко мне?

— Приходила, только ты не узнал меня.

— Что?! Не может такого быть!

— Поедем куда-нибудь, всё расскажу.

Поехали домой.

По дороге Аня поведала, что в тот жаркий сентябрьский день 1718 года она попала в ту же самую воронку времени, куда чуть позже угодил и я. Девушка вернулась в наше столетие почти на то же место реки Соны, откуда пропала больше двух лет назад. Подруга её только успела позвать случайных отдыхающих, чтобы поискать пропавшую в воде. Но тут из реки вышла сама Анна. Во Франции за время её отсутствия прошло всего несколько минут.

Первое время возвратившаяся домой путешественница в веках пребывала в состоянии полной растерянности:

— Не могла понять не сошла ли с ума, и не было ли всё пережитое странной игрой больного воображения.

— То же самое думал и я, вернувшись в свою квартиру на Волоколамке.

— Только твой перстень подтверждал достоверность невероятного приключения и мою вменяемость.

— Хорошо, что мы обменялись кольцами при венчании.

— Это была твоя идея, — жена одарила благодарной улыбкой. — Через пару дней пришло в голову загуглить твои имя и фамилию. Нашла адрес адвокатской конторы и решила отправиться в Россию.

— То же самое сделал и я, даже билеты в Лион купил.

— Правда? — Аня положила тёплую ладонь на моё колено. — Хорошо, что не успел улететь, иначе бы мы разминулись.

— Сейчас должен был быть в небе над Лионом, но остался обнаружив перстень. Как же я счастлив, что ты здесь: не утонула, не провалилась в какой-нибудь палеолит!

— А я очень боялась, что ты остался там во Власовке, что воронка не поглотила тебя и не вернула домой, а закрылась, приняв моё тело.

— Слава Богу, мы снова вместе. Давно ты прилетела в Москву?

— На этот раз вчера.

— На этот? За неделю успела слетать дважды? Не понимаю.

— Послушай, всё не так просто. Когда я отыскала адрес твоей конторы, то сразу бросилась искать авиабилеты, но не тут-то было — их было не достать. Прилететь в Россию смогла только через 5 месяцев. С выскакивающим из груди сердцем ехала из аэропорта в офис. Почти бегом вбежала по лестнице на второй этаж и увидела тебя — с женщиной…

–Вероятно, с клиенткой. В начале недели?

— Нет, гораздо раньше, и это была ТВОЯ женщина — ты обнимал её за талию.

— Не может быть!

— Дослушай, Саша. Тогда мне стало не хорошо — облокотилась о стену, чтобы не упасть. Ты увидел и спросил: «Вам плохо?» Не узнал! Ответные слова застряли у меня в горле, только молча смотрела. Подошёл вместе с ней, вы усадили меня на стул. Было ужасно душно! Или мне так казалось. Ты что-то кому-то приказал. Она что-то шептала мне. Ты протянул стакан воды и я увидела на твоём мизинце — перстень. Мой перстень! То есть тот, что ты надел мне на палец в церкви.

— Аня, не было ровным счётом ничего из рассказанного.

— Я выпила воды, — продолжала жена. — Тебя позвали к телефону. Блондинка тоже отвлеклась. На моей руке красовалось точно такое украшение с тёмным сапфиром!

— Ещё одно?! Не понимаю!

— Сказав: «Спасибо, мне лучше», я вышла из здания и снова села в такси, ожидавшее, когда мы спустимся за чемоданами. Устроилась в отеле. Долго не могла понять, как ты мог не узнать меня, и откуда появился второй перстень — не сделал же ты копию за 1 месяц! А женщина? Забыть меня всего за несколько недель? Разве только тебе отшибло память…

— Ничего не понимаю! — мы остановились на очередном светофоре.

— А я поняла, спустя время. Саша, я вернулась на берег Соны в тот же день и в тот же час, когда пропала из XXI века — в начале июня 2020 года.

— 2020? Но сейчас 2022 год!

— Вот именно. В 2020 ты ещё даже не подозревал о моём существовании: ещё не попадал в воронку времени и не дарил мне своего перстня. Пришлось ждать твоего возвращения ещё 2 года так же, как и в петровском времени.

Я большими глазами смотрел на жену, собирая в голове пазл случившегося.

Вот это поворот! Получается, пока мы с ней были там в XVIII столетии — всё это время ОНА ЖЕ ждала меня здесь в веке XXI и даже видела в моём прошлом с Алиной!

— Потребовалось сопоставить все факты, чтобы прийти к этому выводу. Вспомнила, что в старую Россию ты попал примерно на 2 года позже меня — в августе 2022-го, когда я уже отчаялась освободиться от тирании графа и его последователей, а значит, и вернуться обратно ты должен был позже…

— Постой-постой, действительно осенью 2020-го я начал встречаться с Алиной, но как бы там ни было, не помню, чтобы какая-то девушка почувствовала себя плохо в конторе. Даже не будучи знакомым с тобой, я запомнил бы такой случай — память-то у меня что надо!

— Конечно, не помнишь, Саша, потому что это произошло не с тобой теперешним.

— А с каким? Запутался.

— С тем, который ещё не попадал в петровское время и, возможно, никогда и не попал. Разумеешь?

— Параллельные реальности?

— Вроде того. До попадания в ловушку времени ты и не мог видеть меня в офисе, потому что я тогда пребывала в XVIII веке.

— Стоп! Получается, что время — не линейно, и существует множество реальностей, пересекающихся между собой…

— Выходит так.

— Но отчего зависит, пересекутся они или нет? И в какой точке?

Анна пожала плечами.

— Стало быть, до знакомства с эпохой Петра Первого я проживал одну реальность. Переместившись в 1717 год, перескочил на другую линию жизни…

— В которой, как ни странно, тоже нашлось для тебя место.

— И действительно! А вернувшись обратно в XХI век, я снова занял своё пространство, причём свободное, ведь здесь нет второго меня, который никуда не пропадал! Получается, возвратился не в прежнюю жизнь, а в новую, именно ту, которая ждала меня, как путешественника во времени!

— Выходит, реальность имеет бессчётное количество не пересекающихся вариантов.

— Но мои близкие, коллеги и даже работа — они остались прежними!

— Да, это как параллельные прямые в разных плоскостях.

— Невероятно!

По приходу домой все мысли выскочили из наших голов. Мы крепко обнялись и начали жарко целоваться, медленно продвигаясь к спальне…

— Как же долго я ждала этого! — Аня ткнулась лбом в моё плечо.

— Целую неделю.

— Это ты неделю, а я — 2 года.

— И правда. Наверное, отвыкла от меня за это время.

— Истосковалась.

Её бездонные глаза, полные манящей неги!

И мы снова впились губами друг в друга…

— У тебя уютная квартира! — одобрила супруга после того, как мы снова утолили страсть.

— Рад, что тебе нравится.

— Хочется есть.

— В холодильнике пусто. Собирался сегодня улетать к тебе — всё доел. Впрочем, в морозилке есть пельмени. Можем сварить их или поехать в ресторан.

— В ресторан.

— Отлично! Ты знаешь, до сих пор наслаждаюсь современными ресторанами: их эстетикой, качеством пищи, обслуживанием. Ни тараканов в щах, ни кусочков ткани в хлебе, ни осколков посуды в каше — это не старорусский трактир!

— А тебе никогда не попадался мышиный хвост в булке? Граф однажды пожевал таковой, а потом устроил скандал трактирщику, побил мужика.

— Смешно!

— Потому что произошло не с нами.

— Верно, пожевать хвост самому не показалось бы забавным. Санитарные нормы того времени, а точнее их отсутствие — просто шок-контент для нас.

Разговаривая, снова оделись и поехали на обед.

— Анюта, где ты остановилась?

— В отеле.

— После обеда перевезём твои вещи ко мне — теперь это и твой дом тоже.

— Спасибо, любимый, — она снова просияла милой детской улыбкой, которую я так любил.

— Невероятная история! — заговорил я о произошедшем после заказа блюд. — Мы встречаемся в разных веках, будто бы в разных городах!

— На самом деле, всё не так просто.

— Да, теперь понимаю, почему в первый раз тебе было сложно достать авиабилет в Россию — 2 года назад мир перевернулся с ног на голову.

— Не так сложно, как теперь.

— Да, мир продолжает меняться… «Не дай нам Бог жить в эпоху перемен!» — говаривал великомудрый Конфуций. Однако кто-то всё же должен жить и в эту эпоху…

— Bien sûr, нам с тобой не повезло дважды.

— Это правда, переменчивые времена настигали нас уже 2 раза, хотя… как сказать, не повезло… зато будет, что поведать внукам.

— До сих пор употребляешь старорусские слова, — улыбнулась жена.

— Конечно, не успел перестроиться, ведь всего неделю назад я работал приказчиком в поместье казанского боярина, управлял крепостными и был женат на самой очаровательной девушке всех времён и народов.

Она засмеялась:

— Мы были счастливы тогда.

— А сейчас?

— Ты думаешь, у нас получится спустя 2 года?

— Не забывай, что для меня пролетела только неделя. Уверен, что ничего не изменилось. Ведь так?

— Я много думала об этом, Саша, — имелось достаточно времени. Всё не так просто.

— В чём же сложность?

Она печально посмотрела в глаза.

Официант подал напитки и закуски.

— Сначала пообедаем, — беззаботно отозвалась моя красавица, откинув назад прядь блестящих волос, — не будем портить этот день сложностями будущего.

— Аня, ты совсем не изменилась с XVIII века, — засмеялся я.

— Не такая уж я и древняя! — озорно подмигнула жена.

— Всё так же оберегаешь счастливые моменты.

— Они — всё, что у нас есть.

— Ты права. Я понял это, только когда внезапно лишился всего, выстроил жизнь заново и вновь потерял достигнутое. Теперь, вернувшись в своё пространство, осознаю, что материальные блага и даже люди — временны. Никто и ничто не является нашей собственностью, лишь принадлежит на праве временного пользования.

— Говоришь, как юрист.

— Я и есть юрист.

— Привыкла, что ты приказчик, — она снова улыбнулась. — Верно, мы ничем не владеем.

— Только пользуемся. То, что действительно наше — текущий момент. Да и он зыбок.

— Как верно сказано.

— Давай выпьем за нашу встречу! — Подняли бокалы с шампанским. — Мне всё ещё непривычно пить из стекла вот так запросто: Михайло Васильевич доставал подобную роскошь только на Рождество, Благовещение и Пасху — боялся, что Тихон всё переколотит.

— Тихон не был аккуратным слугой?

— Исправно разбивал по фужеру каждый раз! Не нарочно, конечно. Барин гневался, бранился, кричал, что сам Тихон не стоит столько, сколько уничтоженное стекло. Но вскоре остывал.

— Миша любил холопа?

— Любил… так, как любят собак, например, — вроде бы питомец уже член семьи, но всё равно животное.

Аня опустила глаза.

— Ты немножко поправилась — и стала ещё соблазнительнее, — я действительно не мог налюбоваться супругой.

— Спасибо, любимый. Поправилась во всех смыслах: то мучительное главоболие, при котором трудно было даже встать с дубовой постели, не беспокоит меня здесь.

— Здорово! Прошла какое-то лечение?

— Сменила XVIII век на XXI.

— Тоже способ.

— Ах, сейчас я что-то покажу, — она хитро подмигнула и полезла в сумочку.

— Александр, доброго дня! — послышалось из-за спины. К нам подошёл мой коллега, с которым иногда пересекались в судах и ресторанах. — Давно тебя не было видно. Отдыхать ездил?

— Привет, Арсений. Скорее работать. Познакомься — моя жена.

— Приятно, — мужчина протянул руку и осторожно пожал Анину.

— Алина, если не ошибаюсь.

— Анна.

Арсений недоуменно посмотрел на меня.

— Моя жена Анна.

— Поздравляю! — нашёлся он. — Но как неожиданно!.. Расписался и даже не сообщил — не порадовал друзей…

— Да мы, собственно, и не расписались ещё, только повенчались.

— Ого, не знал, что ты верующий!

— Каждый во что-то верит.

— С тебя вечеринка, — похлопал по плечу приятель и оставил нас.

— До меня ты встречался с Алиной?

— Да.

— Та женщина, что была с тобой в офисе 2 года назад, она просила вызвать скорую, чтобы помочь мне.

— Со мной этого не происходило, знаешь ведь…

— Красивая…

Я взял Аню за руку.

— Всё было серьёзно?

— Не так, как с тобой. Дело прошлое, Анют. Что ты хотела мне показать?

— Ах да! — загадочно улыбнулась и, взяв телефон, стала нажимать кнопочки. — Вот, смотри!

Это было семейное фото из того самого французского ресторана с панорамными стенами.

— «Les Terrasses», вот это да!

— Правильно. Узнаёшь кого-нибудь?

— Только тебя. Больше никого на фотографии я не знаю.

— Знаешь. Приглядись.

Я присмотрелся, немного увеличил кадр и обнаружил на заднем фоне — себя!

— Не может быть! — я сидел там в пол-оборота, и было похоже, разговаривал с официантом. Анна располагалась спиной ко мне и, разумеется, не могла меня видеть. — Поразительно, мы были так близко! Вероятно, я даже ощущал аромат твоих духов! — поднял глаза на Анюту и снова залюбовался.

Официант подал салаты.

— Расскажи о себе: ты ведь провела тут целую жизнь без меня. Имею в виду в современной Франции, а теперь в Москве.

— И скоро обратно.

— Как?!

— Не будем сегодня об этом, любимый, — насладимся днём встречи по полной, выпьем его до дна.

Ох уж эта таинственная женщина!

— Что же, до дна, так до дна! — я снова поднял бокал с шампанским.

Все блюда этого ресторана радовали свежестью и богатством вкусов.

— Расскажи, как жила без меня, ведь 2 года — большой отрезок времени.

— Без тебя — большой. — Вздохнула красавица и проникновенно посмотрела в глаза. — Сначала было очень туго: по возвращению домой всплыли все боли и страхи. Я чётко осознала, что нуждаюсь в помощи. И, о счастье, там я могла её оказать. Да будет благословенен XXI век! Пережитое длительное насилие погрузило меня в глубокое депрессивное состояние. Не могла ни спать, ни работать. Пришлось отменить все ближайшие сессии с пациентами. Целый месяц искала нового психолога и психоаналитика, потому что моим прежним специалистам я не смогла бы поведать ту жестокую историю, в которую попала. Скорее всего, мне бы не поверили. Я провела целую жизнь в XVIII веке — а здесь не прошло и нескольких часов! К тому же, если бы и вздумалось рассказать всё, как было, то любой профессионал, пожалуй, диагностировал бы психическое расстройство и назначил бы неадекватную терапию.

— Понимаю. Я тоже не мог никому пояснить, где пропадал целый месяц. Пришлось приврать.

— Ты отсутствовал месяц, а не полчаса, как я?! Невероятно!

— Удивительные виражи воронки времени.

— Впрочем, здесь, наверное, нет большой разницы…

— Продолжай же, Аня. Тебе удалось найти психолога?

— Да. Сообщила новым специалистам, всё, что со мной произошло в России, но так, будто бы пережила это XXI веке и совсем недавно.

— Правильно сделала! Но если честно, я полагал, что за год, проведённый во Власовке, ты восстановилась. Там было безопасно и покойно, ты ожила, часто смеялась, даже кошмары перестали мучить тебя.

— Да, счастливая жизнь с тобой пошла мне на пользу. Но, к сожалению, чтобы полностью исцелить психику после насилия, нужны более серьёзные и длительные манипуляции. — Жена опустила глаза. — Терапия была долгой и крайне тяжёлой. Полное восстановление далось с огромным трудом!

— Но сейчас ты как будто в порядке.

— Слава Богу.

— Всё проходит, — я поцеловал её тонкие пальцы. — Помнишь, сии слова были высечены на кольце царя Соломона, как напоминание, что ничто не вечно в нашей жизни: ни страдания, ни счастье. Лично мне одно только осознание этого придаёт сил в сложные времена.

— Да, но на внутренней стороне того же кольца были и другие слова: «Ничего не проходит».

— Правда? Не знал. «Всё проходит — пройдёт и это» — получается, снаружи? «Ничего не проходит» — по внутреннему диаметру? Но одно противоречит другому!

— Вовсе нет. Первая фраза говорит о постоянно меняющемся мире и о том, что никому не суждено пребывать в одних и тех же обстоятельствах вечно. А вторая раскрывает психологию человека, на которую оказывают существенное влияние любые события: всё пережитое остаётся в нашей душе и необратимо меняет нас, формируя несколько иную личность, чем та, которой мы являлись до. Ничего не уходит из психики, ничего не проходит, понимаешь?

— Понимаю… Так и есть.

Подошедший официант вновь налил шампанское в опустевшие бокалы.

— Да, с недавнего времени я чувствую себя хорошо, — возобновила разговор жена, — теперь посещаю психолога только раз в неделю.

— Каждую неделю?! — удивился я. — Ты ведь уже в порядке!

— Да ведь это естественно.

— Психолог раз в неделю? Европа, что сказать!

— Я русская, Саша.

— Знаю, но имею в виду, что здесь в России не принята постоянная работа с психологами, если всё в норме и нет…

— И напрасно, — перебила Анна, — это разрешило бы множество проблем в стране в целом и у каждого человека в частности.

Тут я впервые заметил различия в нашем восприятии мира. Несмотря на множество точек соприкосновения и общность взглядов, у жены обнаружился европейский менталитет, во многом отличный от отечественного.

— Ну хорошо. Ты вернулась к своей практике?

— Да. Смогла возобновить работу только месяца через 2-3, когда уже была в силах не проецировать собственные боли на пациентов. Затем, как только удалось, слетала в Москву и поняла, что тебя здесь ещё нет. В смысле… тебя теперешнего. Потом рассчитала, что ты должен вернуться в августе. На всякий случай взяла билеты на начало сентября и не ошиблась. Какое счастье, что мы не разминулись и что ты вернулся не позднее, теперь ясно, что такое было возможно!

— Аня, ты молодец, что нашла меня! Но как узнала автомобиль?

— Сам описывал его тогда в подводе по дороге на венчание, помнишь? Белая тройка: мерседес 333. Не трудно запомнить такой номер. В остальном помог интернет.

— Ага, полезная штука, мне очень не хватало его в петровское время.

— Хотя многое пришлось вспоминать заново. Спасибо ещё, что все пароли я записывала в отдельный блокнот. Но и на его поиски было потрачено 4 дня — я всё перезабыла!

— А я вот просто нажимал везде «Забыли пароль» и восстанавливал. Всё хорошо, что хорошо кончается.

Отобедав, поехали отель, рассчитались за номер и забрали Анины вещи.

Затем отправились в Кусково — маленький рай. И беззаботно прогуляли там до самого вечера: разговаривали, катались на лодке, лежали на зелёном берегу, любовались друг другом, целовались и допивали последние глотки ласкового лета.

Аня восхищалась изменившейся и похорошевшей Москвой:

— Когда я покинула родину ещё подростком, город находился в едва ли не полуразрушенном состоянии: обшарпанные старые здания, грязные улицы, разбитые дороги, унылая типовая застройка. А сейчас — столица России превосходит по красоте многие европейские столицы!

— Согласен, сам был свидетелем того, как белокаменная восстанавливалась шаг за шагом — это был долгий путь.

— Россия очень пострадала во время Второй мировой, но наконец-то, пришло то время, когда она восстала из пепла!

— Она делала это неоднократно. Ещё царские времена Москва была сожжена больше трёх десятков раз. Жгли её и татаро-монголы, и прочие неприятели, и сами русские, когда отступали под натиском Наполеона, да и стихийные бедствия.

— Больше 30-ти раз?!

— Это наша птица Феникс.

Воссозданная в усадьбе графов Шереметевых атмосфера XVIII века пробудила в нас воспоминания о недавнем прошлом, только нашем прошлом.

— Знаешь, первое время по возвращении в Лион мне то и дело хотелось позвать горничную и дать ей распоряжение, — улыбнулась Анна.

— Со мной та же история: до сих пор останавливаю себя, чтобы не кликнуть Назарку.

Навстречу проехала карета с отдыхающими.

— И пыли из-под копыт здесь совсем немного. — заметил я.

— Да, наглотались мы её на сибирских дорогах! По прибытию служанке приходилось сменять не одну кадку воды, чтобы отмыть барыню.

— Таких роскошных карет было совсем немного в то время, — погрузилась в воспоминая жена, — даже в Москве и в Санкт Петербурге. Граф и его столичные гости рассказывали, что дворяне в основном обходились жалкими колымагами в одну лошадь, а красивые экипажи встречались только у царей и особо знатных бояр, так как являлись подарками иностранных послов и практически никогда не покупались русскими за свой счёт.

— Я слышал, что одна из богатых повозок, на которых ездил губернатор всея Сибири князь Гагарин, именно и была подарена неким иноземным послом.

— Верно, хотя Гагарин был сказочно богат и выписывал себе множество покупок из-за рубежа.

— Когда мы уезжали из Тоболеска шло следствие. Знаешь, чем закончилось?

— Читала в учебнике по истории, что за обман царя (сокрытие месторождений золота) и колоссальное казнокрадство Гагарин был осуждён и повешен на глазах всего двора. Тело его болталось на виселице 7 месяцев в назидание другим.

— Жестоко — в стиле Петра Первого. Ни бояре, ни простой люд не любили царя за его свирепость и приверженность к иноземным обычаям, а мой друг, боярский сын так и вовсе не мог спокойно говорить об антихристе на русском троне.

— Помню, как Михайло Васильевич всегда горячился, возмущаясь распутством государя, его решением жениться на срамной девке и царят от неё народить, а законную царицу Евдокию Фёдоровну в монастыре запереть и с сыном видеться не давать.

— Верно, Мишу чрезвычайно удручало бесчеловечное обращение Петра с наследником. Тогда ещё никто из местных не ведал, что самодержец, ведомый страхом и яростью, вскоре до смерти замучает царевича.

— Это ужасно! — Аня крепко сжала мою руку.

Я остановился, осторожно развернул жену к себе и обхватил за плечи:

— Ты теперь в безопасности.

— Знаю, — уже спокойно смотрели голубые глаза, — с тобой я везде в безопасности. Даже сейчас вспоминаю то дикое время, тех свирепых людей, мучителя-графа — а мне почти не больно и совсем не страшно, я не сжимаюсь комочком, как всего несколько месяцев назад! Долго же я ждала этого ощущения!

Мы крепко обнялись. И вот уже наши губы коснулись друг друга, как над Аниной головой гулко пролетел шмель.

— Ай! — отскочила моя француженка. — Саша, прогони его!

— Он и сам уже улетел! Какая же ты трусих, Анюта! — засмеялся я, наблюдая, как жена крутится вокруг меня, спасаясь от мохнатого насекомого. — В детстве мы с ребятами подкарауливали шмелей на цветках и гладили их мягкие спинки.

— Какой ужас!

— Сейчас поймаю, и ты сама убедишься в его пушистости.

— Нет-нет, пожалуйста, он ужалит!

— Глупости! Если просто потрогать, то самое большее, что сделает шмель — это пнёт тебя лапкой.

Красивое личико выражало страх и отвращение. Я понял, что Анин страх перед жужжащими насекомыми сильнее любопытства и любви к природе.

— Пойдём, — обнял её за талию.

И мы беспечно продолжили прогулку.

Тут внимание привлёк кучер, одетый по моде шереметевского времени. Сидя на кОзлах эффектной кареты, он лихо правил лошадью и зычно кричал отдыхающим: «Посторонитесь, господа, барышни на бал едут!»

Всё в образе этого человека гармонировало с атмосферой имения, кроме… кожаных ботинок с перфорацией. В общем-то, они не бросались в глаза, но…

Судя по взгляду, Аня тоже заметила нестыковку.

— Подобное случается со мной в театрах. — вспомнилось знакомое чувство. — Артисты отлично представляют героев ушедших веков. Костюмы, шиты по старинным лекалам. Постановка увлекает — зрительный зал полностью погружён в спектакль. В окружении реалистичных декораций я уже полностью погрузился в стародавние времена… как вдруг замечаю на ноге коварного барона или из под оборок шёлкового платья благородной графини — торчит современный ботинок с молнией! Всё — с этого момента волшебство улетучивается и становится трудно отделаться от ощущения, будто наблюдаю за ряжеными.

— Да-да, со мной такое тоже бывало! — энергично закивала жена.

— Стараюсь не смотреть на обувь артистов, чтобы не портить себе удовольствие.

— Полагаю, театру вышло бы слишком дорого, заказывать на каждого актёра сапожки под старину, если они всё равно не бросаются в глаза. К тому же все крестьяне на сцене, как правило, в лаптях. А помнишь, что они носили на самом деле в XVIII столетии?

— Мягкую кожаную обувь одинаковую для правой и левой ноги. Со временем она растягивалась по ноге.

— Вот именно, мы не так часто видели их в лаптях.

— Правда, за год я замечал лапти всего пару-тройку раз.

— Просто они не были столь распространены, как принято считать теперь. Из-за своей крайней непрактичности: изнашивались за 5-6 дней. В то время как чёботы, сапоги или коты из телячьей кожи носились годами и быстро принимали форму ноги. Охота и животноводство позволяли людям изготовлять более удобную обувь, нежели почти одноразовые лапти.

— Эх, мы так мало знали о тех временах! Реальная жизнь в петровском времени развенчала для меня множество мифов.

— Для меня тоже. Вот например, о крепостничестве. Ты знал раньше, что для становления лично зависимым не обязательно было родиться в семье крепостного?

— Да, в окрестностях Тоболеска и Тюмени слонялось много вольного люда, ищущего заработков, а также утеклецов (дезертиров), беглых каторжников. От нищеты они продавались помещику за хлеб на зиму, за жильё, за инвентарь и лошадь.

— А бывало, вольного мужика, в переписной книге барин просто указывал крепостным — с того дня и сам работник и дети его, не ведая подвоха, официально признавались собственностью господина. И никакой суд не принимал сторону крестьянина.

— Не ведал о сим обмане! — вновь вырвался из моих уст старорусский язык, освеженный воспоминаниями. — Михайло никогда так не поступал.

— А граф Алеев — вовсю.

— Подлец! Вообще, в плане закрепощения и торговли людьми тогда действительно творилось полнейшее беззаконие. Михайло Васильевич имел пикантную слабинку: покупал красивых девушек у их вольных отцов, живущих на барской земле. Причём крестьяне, как правило, с радостью продавали дочек, считая, что так на долгое время обеспечивают красотке безбедную и лёгкую жизнь, ведь в горничных ни сеять, ни пахать ей уже не придётся, а куском хлеба добрый барин покладистую наложницу не обделит.

— А графу добровольно не продавали девушек, — горько произнесла Аня, — потому что в припадке ярости это зверь часто убивал крепостных.

— Ты рассказывала, — я обнял жену, стараясь успокоить всплывшую в памяти боль.

— А помнишь Стефаниду — мою нерасторопную власовскую служанку? Она была куплена покойным барином у свёкра! Крестьянин тот был снохачём. Ты ведь знаешь кто это?

— Да. Снохач — старший мужчина в доме, который принуждал сноху (жену сына) к половой связи.

— Именно. Так вот, когда Стефанида 16-ти лет отроду вышла замуж за Петра, тот побыл дома всего две седмицы, а затем отец велел испросить у барина покормёжное письмо и отправляться по городам на заработки. Пётр не посмел ослушаться сурового предка и ушёл. Отец же приступил к жене сына с домогательствами. Та отказывалась и сопротивлялась. Тогда хозяин, не терпящий возражений от домочадцев, избил бедняжку и запер в подполе в одном сарафане (в ноябре месяце!). Голод, холод и побои заставили жертву сдаться в полное распоряжение деспота.

Однажды летом Стефанида купалась в пруду, её увидел барин — и воспылал страстью (девушка была прекрасно сложена). Не мешкая, он удовлетворил свою похоть — дело-то житейское для того времени. Красавица пожаловалась на жестокое обращение свёкра. В тот же день господин вызвал к себе снохача и договорился с ним о продаже девушки.

Через пару месяцев вернулся муж Стефаниды и узнал, что супруга теперь живёт с помещиком. Отец наговорил, будто девка-греховодница сама к барину в женище (в любовницы) перешла. — У Ани на глазах блеснули слёзы. — Муж подкараулил Стефаниду и едва не убил — охотники услыхали крики девушки. Скрутили Петра и привели на барский суд. Власов отдал парня в рекруты на всю оставшуюся жизнь. А Стефанида так и осталась при господине — одной из его трёх наложниц.

— Мерзкая история. — я крепко обнял Анюту.

— Люди продавали и покупали людей — это омерзительно!

— Бывало даже из своего же сословия! У Миши было много зажиточных крестьян, и один из них имел своего крепостного!

— Крепостной крепостного?!

— Да. Барин, внявший обещаниям платить впредь больше оброка, позволил мужику приобрести себе слугу-помощника.

— Удивительно! — и она уткнулась лбом в моё плечо.

— Эх, Миша, так мы и не погуляли на твоей свадьбе, не увидели твою невесту!

— Теперь уже жену.

— Справился ли он с многопольем? Что, если следующий год явился неурожайным, и землевладелец списал убыль на новую систему? И теперь он снова вернётся к трёхполью?

— Не волнуйся, — жена погладила по плечу, — технический прогресс однажды накроет Сибирскую губернию — это неизбежно, по крайней мере, в XIX веке уж точно.

— Да, но Михаило Васильевича тогда уже не будет. Он так много сделал для меня, очень хочется чтобы и у него всё сладилось.

— Зайдём в этот ресторан? Пахнет вкусно!

После ужина в парке отправились в супермаркет и купили продуктов на неделю.

По дороге радио порадовало нас романтичной песней «Et si tu n’existais pas» — «Если бы не было тебя» и жена, лаская меня глазами, успокоилась окончательно. Моя красавица очень чувствительна к музыке.

Дома выпили по бокалу лёгкого белого и занялись любовью. Это была ещё одна волшебная ночь с моей Аней!

Уже светало, когда уставшая от ласк, она боднула меня в плечо — и мы уснули.

Воскресным утром меня разбудил запах яичницы с сыром, ветчиной и томатами.

— Как приятно! — вошёл я в кухню и счастливый обнял жену.

— Проснулся, любимый? У тебя ведь есть кофе-машина?

— Нет.

— Ах как жаль! За эти 2 года я снова пристрастилась к кофе.

— А я равнодушен к нему.

— Удивительно! Впервые встречаю человека не любящего этот напиток.

— Не все в этом мире кофеманы.

— Почти все. Знаешь, что кофе — самый продаваемый на планете товар после нефти?

— Не может быть!

— C'est vrai! Это правда! — воскликнула моя француженка. — Даже газ уступает ему по объему реализации и потребления.

— Не верю. Кофе пьют в основном в Италии и Франции, поэтому ты так и считаешь.

— Загугли!

Анна оказалась права — этот напиток опередил по объёмам продаж: и газ, и золото, и пшеницу, и сахар, и даже хлопок.

— Поразительно! С тобой я расширяю свои познания!

Довольная жена поставила на стол две тарелки с горячим завтраком, которого эта квартира не видела ни разу.

— Теперь будешь так готовить каждое утро?

— До субботы, а потом улетаю в Лион.

— Надеюсь, не надолго.

— Надолго. Давай сначала позавтракаем.

Ох уж эта Анна! Впрочем, так хотелось есть, что я с радостью повиновался.

И было очень вкусно!

— Спасибо, Анюта, просто божественная яичница!

Жена засмеялась и разлила по чашкам горячий чай.

— Окей, скоро уедешь, но вернёшься ты уже навсегда? — возобновил я важную тему.

— Нет.

— Что это значит?

— Хочу просить, чтобы переехал ТЫ. — она устремила умоляющий взгляд.

— Как?! Но что я буду делать во Франции?! Об этом не может быть и речи!

— Так и думала…

— Ну разумеется, я даже языка не знаю!

— Можно выучить.

— Да с какой стати я сейчас вдруг возьму и брошу всё, что достигал так долго и трудно?!

— Пойми, Саша, там вся моя жизнь!

— А моя — здесь!

— Я там полностью реализована, имею всё: жильё, работу, друзей, знакомых, налажен быт…

— Так же, как у меня в Москве.

— Но я привыкла к Лиону — не вижу себя в другом месте!

— Сама вчера сказала, что русская, а значит, снова привыкнуть к родине не станет проблемой.

— Станет. Там я полностью реализована и независима, а тут…

— Аня…

— Выучить французский не так сложно — я же справилась.

— Да не хочу его учить! Хочу жить на родине. Буду путешествовать куда-угодно, но жить — только здесь. Где родился, там и пригодился.

Помолчали.

— А ты пробовал жить в Европе?

— Нет.

— Тебе бы понравилось.

Снова тишина.

— Как себе это представляешь?

— Первое время ты бы занялся французским, а заговорив, очень скоро адаптировался бы.

— Целые дни не работаю, а учу язык, сидя на твоей шее? Ну уж нет! Этого от меня не дождётся ни одна женщина!

И в возбуждении вышел из кухни.

«Вот и наша первая ссора. — подумалось мне. — Не знал, что моя француженка способна на такие предложения! Отменно придумала: я бросаю всё, и еду к ней альфонсом! А потом? Нахожу работу местным грузчиком? Или курьером? Я московский адвокат! А во Франции законы совсем другие и моя практика не стоит там и ломаного гроша! По сути, жена предлагает вновь добровольно погрузиться в ту же ситуацию, в которую насильно вовлекла меня ловушка времени: отправиться в другую страну с чужим языком, полностью отказавшись от своего богатого профессионального опыта за его ненадобностью в новых условиях. Ни за что!»

Конец ознакомительного фрагмента.