В позе ребёнка

Мария Юрьевна Давыденко, 2023

Халатырка – местечко на Камчатке, на берегу океана, где расположен глэмпинг(палаточный лагерь для состоятельных серфингистов), и куда автор помещает героиню своих рассказов, сбегающую от привычной и гнетущей ее жизни на материке, чтобы почувствовать себя абсолютно живой – «Камчатка – это состояние души, состояние отстраненности, когда ты вроде бы здесь и сейчас, а на самом деле на Камчатке, когда ты не справляешься со стихией внутри себя, всю свою энергию направляешь куда угодно, но не туда, куда следовало бы.Сборник рассказов в жанре экологической прозы, когда место действия становится главным героем.

Лесной Будда

Рассказ

— Пристегните ремни! Через несколько минут мы взлетаем! — объявил Кирсан пассажирам своего бюджетного такси.

Галсан, который ездил с ним из Яшалты в Элисту каждую субботу, слышал эту фразу уже в который раз, поэтому окинул знакомого ледяным презрением. Кирсан может воображать себя пилотом сколько угодно, но он то помнит, как тот падал с плюшевой лошадки и плакал навзрыд, будто упал в степи с настоящего скакуна.

Кирсан, как обычно, выжимал двести километров в час из своей чёрной “десятки”. Здесь степь — море, на пути водителя не встречалось никаких препятствий. Калмыку было где разгуляться на своём авто. Вокруг пшеничные поля, голая степь и несколько сот километров безупречной дороги. Кирсан не останавливался ни на минуту и не сбавлял скорость. Порой у его пассажиров действительно возникало ощущение, что они в самолёте. Они несколько часов сидели, прижавшись к спинке кресла и не смели пошевелиться. Кому-то удалось задремать, а кто-то молча наблюдал за бесконечной степью. Галсан никогда не видел моря, но и не переживал по этому поводу: много-много солёной воды или много-много степи, какая разница, когда всё одно — открытое пространство. Он никогда не чувствовал тесноты, хотя у него было три брата и две сестры. Вокруг всегда было раздолье.

Галсан впервые покидал родные места: старший брат жил в Волгоградской, стал участковым лесничим и теперь нашёл младшенькому рабочее место. Скоро Галсан оставит степную ширь и окажется в городе-миллионнике. Вот заживёт! Его жизнь круто изменится, новое манило парня своей неизведанностью.

— Приехали! — воскликнул Кирсан.

Его пассажиры с трудом вышли из машины. У Галсана кружилась голова и его тошнило. Он знал — это нормальная реакция на вождение старого знакомого.

Блаженно улыбающийся Будда сидел под берёзой, поджав под себя ноги. Галсан присмотрелся — всего лишь утренняя дымка. Он посмотрел на узкое озеро и преграждавшие всю линию горизонта холмы и подумал, что как-то тесновато. А где расстояние? Холмы отражались в воде вершинами вниз, этим занимая ещё больше свободного места.

Потом он вспомнил, что у него ещё много дел. Галсан натаскал воду, вскипятил чайник на электрической плитке, покормил пса Грея, сучку Ассоль и щенков. В глиняном доме Галсана всё было непритязательно: диван очень старый и весь в песке, большая печь, на деревянных полках раскиданы упаковки с вафлями и печеньем, пола просто нет. Фуфайка накрывала кастрюлю с картошкой. Но на стене красовался кабан в офицерской фуражке и солнцезащитных очках, на фуражке лежала пыльная книга Купера про Чингачгука и Бамбо, на земле лежало собрание сочинений Ромена Ролана.

На десятки километров от его пристанища егеря не было ни жилых домов, ни турбаз, ни магазинов. Вся эта местность принадлежала ему, ведь сюда лишний раз никто доберётся. В отдалённых краях хозяин тот, кто может туда быстро приехать. У Галсана было право смотрящего.

К обеду заявились гости: участковый-лесничий Саныч, водитель увазика Альбертыч, новая подруга Саныча Света с дочерью Оксанкой. Тишина ушла на другое побережье.

— Ты не поверишь, Галса! — сказал Саныч. — Я ж в финале конкурса лучших участковых-лесничих года области. До закрытия отчётности по нарушителям один день. Три дня был голяк полный! И что ты думаешь, сегодня нашёл пьяных у костра под кроной деревьев. Начал их будить, приходит мужик с ружьём, интеллигентно интересуется, в чём дело, я ему объясняю, что нельзя разводить костёр под кронами деревьев, а сам так моргнуть боюсь, как бы тот ни выстрелил. В общем, какой-то художник из Москвы оказался, а еще там был прокурор волгоградский. Моя статистика теперь в полном порядке, я, наверное, выиграю премию!

— Поздравляю!

— А как сам?

— Да Грей пошугал индюшек на даче какого-то милиционера. Как пёс туда добрался, пёс его знает. Но этот майор узнал мою собаку, потом сюда заезжал. Орал на меня час.

— Удивляюсь я тебе, Галса. Я бы в твоём возрасте ни за какие коврижки не стал бы здесь сидеть. Да что там, я бы и сейчас не стал здесь сидеть.

Восьмилетняя девочка начала всё вокруг изучать и трогать. Галсан инстинктивно хотел защитить свою территорию. В душе он визжал словно вепрь, попавший в капкан. Она дотронулась до каждой вещицы в его жилище. У Галсана от злости скрипели зубы. Он с радостью бы выгнал наглую девчонку. Затем она побежала к вольеру. Она долго рассматривала Грея, фотографировала его, тискала щенят, чем очень раздражала не только Галсана, но и собаку Ассоль. Егерем овладела паника: словно вандалы разграбляют его хижину. А что он мог сделать, не выгонять же единственных гостей за неделю, да ешё и коллегу. Этим он бы насолил не только себе, но и старшему брату. Он стал думать о множестве красных тюльпанов, которые сейчас в степи Калмыкии среди степных просторов. Впрочем, он знал, что и здесь не так далеко есть тюльпанное поле. Он представил, как эта же девочка срывает их, собирает в букет и фотографируется. Он подумал, что жить вдали от людей не так уж и плохо.

— Мама, мама, давай возьмём щенка!

— А можно? — спросила женщина.

— Это лайка. Грей — охотничий пёс, и они тоже. Этим собакам нужно много места. Им нельзя жить в квартире, — произнёс Галсан.

— У нас дом, — возразила девочка.

— А здесь у них лес. Как подрастут я их местным охотникам отдам. Девочке они не подходят.

— Я с ним буду гулять.

— Они сами себя здесь отлично выгуливают. И их нужно воспитывать в строгости.

— И что ты так упёрся? — удивился Саныч. — Всё равно всех не потянешь, придётся раздать. Пусть бы и Оксанке достался.

— Но не ребёнку же! Не могу. Они не домашние.

Девочка зарыдала. Только вафлями удалось её немного успокоить. Галсан понял, что ни за что не отдаст сейчас щенка. Он возился с ними целыми днями, на них он мог смотреть бесконечно, словно на воду. Они были его главным сокровищем в этой глуши. Он хотел тщательно выбрать для них хозяина. Он красочно представил Кая на руках Оксаны и ему стало не по себе. Этот пёс должен покорять леса, бегать по округе, чувствовать себя по-настоящему свободным. Он не из тех, что ходят на поводке и лежат на диване. Этот пёс создан для иного.

— Дядя, а кем ты хотел стать в детстве? — спросила Оксана.

— В детстве я обожал наш Аршанский хурул. Я хотел стать буддийским монахом.

— А туда берут с такими плохими зубами?

— Видимо, нет.

Саныч и его подруга загоготали.

— Не переживай, Галса, у тебя тут свой хурул! — успокоил его Саныч.

Вскоре они уехали, так и не забрав щенка. Весь оставшийся день Галсан осматривал свою вотчину вдоль берега. Утка с птенцами словно преследовали его, плыли за ним до самой возвышенности, где у Галсана ловил Интернет. Он вошёл в соцсеть и увидел пост Кирсана — фото Корякского вулкана с китайской широкополой шляпой из облаков над ним. Подпись гласила: “Сегодня линзовидные облака. Видели когда-нибудь такое на Камчатке или вообще где-нибудь? “ Галсан тяжело вздохнул. Его знакомый уже несколько месяцев работал экскурсоводом-проводником на Камчатке, постоянно бесил его своими яркими фотографиями, которые не требовали фотофильтров. Один раз Кирсан даже прислал ему фото с прессом денег, которые он заработал на туристах за месяц. “У тебя что, кредитной карты нет, или переводы не работают?” — возмутился тогда Галсан. Он ясно почувствовал как у него засосало под ложечкой от зависти. “Вот скотина!” — подытожил он просмотр ленты в соцсети и пожалел, что вообще дошёл до места, где Интернет. Он отправился в обратный путь. Решил позвонить знакомой сотруднице лесничества Наташке. “Хочешь приеду на уазике, привезу потом сюда на новую экскурсию?” — предложил он ей. Девушка в ответ только засмеялась: “Чего я там не видела, Галса? То была разовая акция. Ты, конечно, парень хороший, с казёнными уазиком и ружьём, но я предпочитаю большую землю. И сегодня у нас концерт памяти Горшенёва”. На этом Наташка бросила трубку, не поинтересовавшись, не хочет ли он тоже на рок-концерт. Это всё из-за моих зубов, решил Галса. Он понял, что этот день не задался, будто все сегодня решили над ним поглумиться. “Ну вам к лешему! Там на большой земле все словно с ума посходили. А мне и здесь хорошо!” — решил он.

Он чинно сел под берёзой словно Будда. Из закрытых глаз несколько слезинок скатились на зелёную майскую траву. Цапля поблизости и не подумала улетать: она приняла его за своего, за местного, и сохраняла спокойствие, стоя на одной ноге.