Пурпурное Пламя

Мари Вайлет (2023)

«Чаровницы опасны, безжалостны и кровожадны; им нельзя доверять; их невозможно контролировать. Все, что остается людям, — изжить колдуний из свободных земель королевства Родаран».Это то, что напишут на приказных памфлетах с королевской печатью, когда Каратели будут рушить невинные жизни.Но маленькой Арабеле пока не знакомы ни жестокость, ни предательство. Она верит в любовь и материнские сказки; она видит вещие сны. Перед ней ложится дорога; в ее руки попадают чужие судьбы; она ведома призраками прошлых лет.Она пока еще не узнает напев, но однажды точно — непременно — она сама споет эту колыбельную маленькому наследнику большого королевства раздора.

Сейфи Люрбейт

Повозка поехала быстрее, когда лес остался позади, а под колесами появилась ровная дорога.

Несколько раз извозчик давал отдохнуть лошадям и терпеливо ждал, пока девочка справит нужду. Но за весь путь он не проронил ни слова, и Арабела быстро заскучала, а потому проспала почти весь день, просыпаясь, только чтобы перекусить и выпить воды.

На следующий день обоз прибыл в другую деревню и извозчик оставил нескольких свиней какому-то грубому мужчине. Арабела же все время пряталась под шкурами, подглядывая в щель, чтобы осмотреться. Но новая деревня ей не нравилась: вокруг сновали тоскливые люди, а земля была покрыта слоем пепла.

Когда же во второй и в третьей деревне она заметила выжженные кострища, сомнений не осталось: они с извозчиком двигались по тем местам, в которых побывали плохие люди. А значит, они уже ушли и бояться было нечего.

В молчании и угрюмости прошло четыре захода солнца. Девочку подташнивало от качки и сухого хлеба, а свиней в повозке совсем не осталось. Деревни сменились пролеском, дорога — ухабами. И лишь когда сумерки опустились на мир в пятый раз, повозка наконец остановилась.

— Вылезай, мальчик, — прохрипел извозчик, и Арабела послушно покинула неуютный угол.

— Видишь частокол вон за теми соснами? — спросил мужчина, и она кивнула. — Дойдешь туда, обойдешь вокруг и выйдешь прямо к входу. Там точно кто-то да будет на страже, в лесу не останешься. Но если не откроют — не уходи от ворот, дождись утра. На рассвете тебя должны впустить.

Забрав у мужчины небольшой сверток с пожитками, Арабела благодарно кивнула и еще некоторое время смотрела, как хромая лошадь увозит телегу.

Чаща загудела, и девочка поежилась от неприятного чувства в груди, поторопилась к высокой бревенчатой стене. Колья были врыты в землю и оказались забором, огибавшим прилично большую часть леса.

Арабела дошла до места, похожего на вход: прямо в заборе была выпилена дверь на тяжелых петлях, а перед дверью слабо горел факел, и рядом сидел мужчина почтенного возраста.

— Кто там на этот раз? — послышался голос, и девочка подошла ближе.

— Ну дела! — присвистнул мужик. — Обычно мальцов силками не затащишь в стены приюта, а этот сам пришел. Ты что, потерялся, юнец?

— Нет, — она невинно хлопнула ресницами.

— Да ты и не малец вовсе! Вот это новости, — он поднялся со спила, на котором сидел. — Как ты очутилась на границе Родарана, девочка?

— Я нарочно приехала.

Мужчина подозрительно сощурился:

— А кто твои родители?

Она задумалась, прежде чем ответить: — Золото и Пламя.

— Забавно и любопытно. Хотя любопытно, конечно, больше, чем забавно, — он пригладил бороду. — И где же они, твои золото и пламя?

— Они умерли, — Арабела невозмутимо пожала плечами, а мужчина заметно вздрогнул.

— А одета-то как мальчишка, — приметил он. — Откуда у тебя такая одежка?

— От старшего брата.

— Так у тебя есть старший брат?

— Двое, — поправила она.

Мужик недоверчиво осмотрел девочку с головы до пят и хмыкнул:

— И как ты оказалась тут, у порога Приюта для Беспризорников, если за тобой есть кому присмотреть?

— Мне больше некуда идти. А им сложно и без меня.

Мужик вдруг скверно выругался под нос, но Арабела поспешила успокоить его:

— Мои братья поступили очень верно, господин… Кто вы?

— Сторожитель я, — буркнул он. Она кивнула.

— Так вот, после смерти наших родителей злая тетка отобрала наш дом и еду, а мы стали жить на улице. Поэтому братья отправили меня сюда, в… приют? Чтобы я не умерла от голода.

Он тяжело вздохнул, а Арабела замерла в ожидании.

— А какого ты возраста, девочка? И как твое имя?

— Этой весной пройдет десятый цикл от моего рождения. А зовут меня Арабела.

— Что ж, Арабела-неизвестно-чья и не-пойми-откуда. Пойдем-ка со мной, посмотрим, чем тебя можно накормить, да?

Время в стенах приюта замедлилось и дни поползли, но Арабела быстро привыкала к новым устоям. Она почти сразу познакомилась с патрами — обездоленными взрослыми, которые жили в приюте и следили за детьми; показала себя юркой помощницей, а потому попадала на кухню и в баню — два места, в которых помощь была необходимой.

Добрый сторожитель так и не назвал своего имени, но Арабеле нравилось называть его дядюшкой Кто, потому как всегда, когда в приют привозили детей, он громко кричал: «Кто-о там на этот раз?».

Девочек прибывало меньше, чем мальчиков, а последние чаще всего сбегали, поэтому друзей у Арабелы не прибавилось. Но ей нравилось и так: не всегда тепло и сыто, зато на душе было покойно, а за окнами — темно и тихо.

Зима сменила тмиль — сезон бесконечных дождей, а за ней пришла весна — Арабела ждала дня своего рождения. Ей казалось, что случится что-то непременно значимое, и глубоко в душе она надеялась на скорую встречу с родителями.

Но в знаменательное утро Арабелу разбудили не патры, а крики: дядюшка Кто скверно ругался на въезде.

Наспех одевшись, Арабела пробралась к входу — туда привезли новых сирот — и спряталась за цветущим кустом мальвы. Все было как всегда: приезжий мальчишка не хотел оставаться в приюте, а дядюшка Кто пытался заглушить его вопли.

Но внимание Арабелы вдруг привлекла девочка, не похожая на остальных оборванцев: белокурая, с острыми чертами лица и большими синими глазами — она напомнила Арабеле принцессу, одетую в старые тряпки. Но даже тряпки казались выстиранными и отглаженными — таких в приюте не встречалось давно.

Незнакомка стояла поодаль от остальных детей и что-то отчаянно пыталась объяснить патре.

— Невозможно! Понимаете меня? Это просто невозможно! — она топнула ногой. — Если вы немедленно не отпустите меня, я… Я не должна здесь быть! Я просто… это не то, о чем вы могли бы подумать!

Но патра вдруг потеряла интерес к требованиям девочки, потому что несколько мальчишек накинулись на дядюшку Кто с разных сторон.

Арабела не упустила момент: подбежала к белокурой недовольной сиротке и коснулась ее за локоть: — Здравствуй.

— Не трогай меня, мальчишка! — громко вскрикнула девочка. — Ах ты ж грязный…

Но, встретившись с лиловым взглядом, она вдруг затихла и нахмурилась.

— Идем со мной, — поманила Арабела, — пока никто не смотрит.

Голубоглазая девочка замялась, оглядываясь на суматоху возле телеги.

— Если не пойдешь, тебя отведут в общую баню, — предупредила Арабела. — А потом заставят переодеться в старое платье.

Незнакомка испуганно вздрогнула и согласно замотала головой. Арабела взяла ее за руку и повела позади кирпичных домишек и огородов.

— Эти лапти натирают мне мозоли, — капризно жаловалась девушка. — Меня не должны были трогать! Не имели права!

Арабела мысленно выдохнула и подумала, что не стоило зазывать чужачку. Но они уже успели подойти к невысокому амбару, и отступать было поздно: Арабела должна была узнать у недовольной девочки, как за стенами приюта обстояли дела с плохими людьми и была ли цела ее деревня.

— Это что, хлев? — возмущенно вскрикнула незнакомка.

— Псарня, — поправила Арабела, — и убежище от чужих глаз.

— Ты, должно быть, не поняла меня, да? Я не одна из ва… сирот и оборванцев! Я не стану прятаться тут!

— Можешь не прятаться, но если вернешься назад и убежишь — тебя поймают и накажут. А если не поймают — потеряешься в лесу.

— Я не хочу убегать! Я должна сказать, чтобы меня вернули домой, понимаешь?

— Кому сказать?

— Кому-нибудь из взрослых.

Арабела фыркнула и сощурилась:

— Если у тебя есть дом, как ты здесь оказалась?

— Это вышло случайно, — недовольно буркнула белокурая девочка. — Мой опекун отбыл на охоту, а дети служанок пошли играть у реки. Мне тоже захотелось, я заскучала в этой душной палатке! Поэтому я взяла платье у одной из… ну из них, и мы вместе сбежали. А потом мы играли в прятки, и я ушла слишком далеко… Понимаешь? А потом эти люди… просто забрали меня!

— Патры, — догадалась Арабела. — Они иногда объезжают деревни недалеко от приюта, видно, на них ты и нарвалась.

— Тоже мне удача! — девочка закатила глаза.

— Здесь не так уж плохо, — Арабела пожала плечами.

— Не так плохо? Ты живешь в этой… месте?

— Сейчас — да.

— Какой ужас, — с грустью промолвила чужачка. — Ты родилась здесь?

— Нет, я родилась в деревне Уада.

— Странное название, никогда не слышала о такой.

Арабела смущенно улыбнулась, но в груди у нее кольнуло от сожаления: раз девочка не слышала о деревне, то и узнать о судьбе родных сегодня не получится.

— Меня зовут Арабела, — тихо сказала она.

— Марианна Се́йфи Лю́рбейт, — важно заявила девочка. — Дочь герцога и герцогини Люрбейт, наследная герцогиня Люрбейт. Но ты можешь звать меня Сейфи.

— Герцогиня! — Арабела восторженно развела руками.

— Могла бы ей стать, если бы не попала… в этот приют.

— Сейфи, твои родные, должно быть, уже обыскивают весь лес!

— Мой опекун вернется с охоты только завтрашним вечером, понимаешь? А пока его нет — ни мама, ни папа не узнают, что я пропала. Ни даже мой… — она запнулась.

— Твой кто?

— Мой жених, — шепотом ответила Сейфи. — Наследный принц королевства Родаран.

— Жених? — Арабела поморщилась. — А сколько тебе?

— Тринадцатая весна, — хмуро ответила Сейфи. — Если это имеет какое-то значение.

Вблизи Сейфи была похожа на девушку из книг, которые когда-то читала Марлен. Арабела помнила их красивые нарисованные силуэты и черные ресницы на бледных лицах. На щеках у герцогини играли ямочки, а пухлые губы — хоть и потрескались — наливались румянцем.

А еще от нее веяло добротой, как от дядюшки Кто, и Арабеле нравилось слушать ее ласковый размеренный голос.

Давно уже перевалило за полдень, Арабела сумела раздобыть для них фруктовой пастилы и воды в кожаных кружках. Но с каждым мгновением Сейфи становилась все тревожнее: покусывала щеки и заламывала пальцы на руках.

— А что, если они пойдут не в ту сторону? Ну кому, скажи, может прийти в голову искать герцогиню в приюте для сирот?

Арабела пожала плечами. Ей хотелось подбодрить новую знакомую, но слова в голову не шли и все, что она могла, — молча выслушивать девичьи тревоги.

— А может… послушай, а есть ли у вас соколы?

— Зачем тебе соколы, Сейфи? — удивилась Арабела.

— Как зачем? У нас в Лонне полно таких! Они носят письма даже в другие города. Если бы и тут нашелся…

— Нет, соколов мы точно не найдем, здесь мало кто читать умеет, — перебила Арабела. — Но, кажется, я знаю, что можно сделать.

Они вышли на залитую солнцем улицу и осмотрелись.

— Что мы ищем? — нетерпеливо спросила Сейфи.

— Голубя.

— Голубя? Но зачем он нам?

— Чтобы отправить послание.

— Ты собираешься обучать голубя носить письма? Спешу разочаровать — ничего не выйдет.

— Ты можешь быть чуточку терпеливее? — Арабела грозно сощурилась, и Сейфи покорно замолчала.

Несколько невзрачных птиц копошились в огороде рядом с амбаром, ковыряли из земли червей.

Убедившись, что рядом никого нет, Арабела подошла ближе и сосредоточила взгляд на голубке. Птица встрепенулась, отвлеклась от своего дела и подпорхнула к девочке. Сейфи восторженно вздохнула, но вдруг побледнела и попятилась:

— Ты что… колдунья? — спросила она. — Ты владеешь темным колдовством!

— Чш-ш, говори тише и не болтай ерунды, — Арабела нахмурилась. — Это не колдовство, а безобидный трюк. Меня научила мама, и она была не колдуньей.

— А кем? — понизив голос, спросила герцогиня.

Арабела помедлила с ответом:

— Чаровницей. Но ты ведь никому не расскажешь?

— Нет, конечно, — Сейфи подошла ближе. — Я знаю, что колдуний… чаровниц в Родаране не любят. Поэтому ты скрываешься здесь?

Арабела не хотела ничего объяснять — она и без того сболтнула много лишнего. Вместо этого она пригладила голубку по голове и обратилась к собеседнице:

— Тебе нужно сосредоточиться и рассказать ей о своем опекуне как можно больше.

— Мне нужно рассказать голубю об…?

— Голубке, — поправила Арабела.

— И что потом? — в голубых глазах Сейфи читалось недоверие.

— Потом мы должны предложить ей что-то, что принадлежит тебе. Может, прядь твоих волос? После она найдет твоего опекуна, передаст ему волосы и приведет его к нам.

— Ты же понимаешь, что мы говорим о мужчине, у которого в управлении воины Лонна? — вопрос прозвучал с долей высокомерия. — Думаешь, он последует за какой-то птицей?

— Может быть, и нет — как знать, — Арабела пожала плечами. — Ну раз тебе не нужна наша помощь…

— Хорошо. Хорошо, я расскажу… ей, — на выдохе согласилась Сейфи и обратилась к птице: — Я… мой опекун, сэр Стант, возможно, уже ищет меня в ближних лесах, так что тебе нужно искать людей на конях. И он будет впереди… высокий грозный мужчина, в доспехах и в бордовом плаще, расшитом золотом, — она покосилась на Арабелу.

— Расскажи ему о цвете его волос, — подсказала девочка.

— Ну, у него темно-коричневые короткие волосы и есть седина и борода. И он всегда носит меч и клинок за поясом, а на доспехах у него выбит знак — лепесток клевера. У коня узда в красных рубинах и седло подшито шкурой… Этого достаточно?

— Думаю, да, — Арабела прислушалась: голубка дышала размеренно и ютилась в девичьих ладонях. — Теперь волосы.

Недовольство исказило лицо Сейфи, но она промолчала. Из-под пышной копны отобрала тончайший локон и, с силой оторвав его, протянула птице. Голубка вдруг оживилась: схватила ношу в клюв и вырвалась из рук чаровницы под голубое небо.

— Теперь ждать? — спросила герцогиня.

— Она постарается поторопиться, — улыбнулась Арабела.

Девушки коротали время в псарне, уютно примостившись на одной из теплых шкур. Сейфи, несмотря на капризы, оказалась не такой вредной, какой была с утра, и Арабеле даже нравилось слушать рассказы о богатой богемной жизни.

— Тебе бы понравилось в Лонне, — герцогиня усмехнулась, — тебя бы там полюбили за волосы, они ведь у тебя как будто окутаны пламенем.

Арабела вздохнула, а образ Марлен вдруг возник перед глазами неожиданно и ярко: мать приглаживала дочь по голове, рассказывая на ночь очередную историю.

— Ты похожу на мою мамочку, — вдруг вырвалось у Арабелы. — Она часто называла меня похожими словами.

— А у нее тоже такие необычные глаза, как у тебя?

— Нет, они у нее похожи на огонь свечей.

— Должно быть, она красивая… — задумалась Сейфи.

— Самая красивая женщина на свете, — мечтательная улыбка заиграла на губах Арабелы.

— Самая красивая чаровница, — поправила герцогиня. — Говорят, у колдуний зачарованная красота, она может быть обманчива.

Арабела залилась румянцем и опустила взгляд. Отчего-то слова Сейфи показались ей нелестной грубостью.

— Прости меня, Арабель, я не имела в виду ничего постыдного, — поспешно исправилась Сейфи. — Я же могу звать тебя Арабель?

Чаровница согласно кивнула и утерла нос ладонью.

Сейфи подсела ближе, коснулась рук Арабелы и спросила:

— Ты, должно быть, очень скучаешь по родителям?

— Конечно, но я знаю, что они найдут меня, когда придет время. Так они сказали.

— Не представляю, как тебе тяжело, — вздохнула вторая. — Ты очень храбрая девочка. И удивительная. Хочешь, я расскажу тебе историю, как во время охоты заяц забрался в мою палатку?

Арабела согласно кивнула и улеглась у Сейфи на коленях. На улице шумел ветер и деревья скрипели ветвями.

Девочки проснулись в обнимку, когда в псарню влетела патра: приют гудел в поисках пропавшей герцогини Люрбейт. Сейфи подскочила сразу же, наскоро пригладила волосы, крепко обняла Арабелу и выбежала на улицу.

Послышался всеобщий выдох облегчения.

Арабела вышла следом, и ее сердце наполнилось теплом при виде того, как Сейфи радовалась встрече с родными. Но в следующий миг где-то в груди зашлась тоска и в горле стал ком: ее единственную подругу уже подсадили в седло, а они даже не успели попрощаться.

Но лицо герцогини вдруг тоже помрачнело, и она требовательно махнула рукой, чтобы ее спустили.

— Пойдем, Арабель, — подойдя к чаровнице, протянула руку Сейфи. — Я представлю тебя сэру Станту.

— Но ему нельзя знать, что это я… — испуганно зашептала девочка.

— Не переживай, — успокоила вторая и обратилась к мужчине в бордовом плаще: — Спешу поставить вас в известность, сэр Стант: это моя подруга — Арабель, и я хочу, чтобы она была моей служанкой в Лонне, а после — фрейлиной при королевском дворе.

Сэр Стант с высоты седла окинул девочек суровым взглядом. Но Арабеле его взор показался скорее внимательным, нежели пугающим. Она неловко присела в приветствии, и мужчина сощурил глубоко-посаженные карие глаза.

— Она поедет с нами, — для большей ясности добавила Сейфи и крепче сжала ладонь подруги.

— Ничего против не имею, — коротко согласился сэр Стант, и герцогиня восторженно взвизгнула от счастья.

Арабела почувствовала, как вспотели ладони, а на глаза навернулись слезы, хоть она этого и не хотела. Чувство радости перебивалось привкусом страха, и она поморщилась.

— Не бойся, — подбодрила Сейфи. — Мы отправимся в Лонн и, может быть, сможем узнать что-то о твоих родителях и деревне Уада.

И Арабела согласилась. Она не могла знать, куда приведет ее новая дорога, но уверенность в том, что мать и отец никогда не оставят ее на произвол судьбы, наполняла девичье сердце.

Патры наскоро собрали пожитки своей подопечной, и дядюшка Кто тепло простился с ней у входа в приют.

— Мы обязательно увидимся, — сказала она ему на прощание, а сторожитель только лишь покачал головой.