Натальная карта

Мари Милас (2024)

Встреча с моей первой любовью сбила меня с ног — в буквальном смысле этого слова. А ведь гороскоп предупреждал меня держаться подальше от призраков прошлого. Хотя кого я обманываю: держаться подальше от Натаниэля — всё равно что сопротивляться ретроградному Меркурию. Я любила порядок, но после встречи с ним моя жизнь стала хаосом. Натаниэль всегда умел скрывать боль за своей обезоруживающей улыбкой. Он смеялся так искренне, что согревал всех вокруг, но я видела глубже. Знала, что им овладела пустота. Единственное, что оживляло Натаниэля, — взгляд на его маленькую дочь. Но даже она не могла помочь ему полюбить жизнь и себя. Однажды я спасла его сердце — теперь пришло время излечить душу.

Глава 7

Натаниэль

Я стою и все еще пытаюсь осознать, что передо мной только что, как видение, появилась Хлоя Моррис. Или Морец, как мне нравилось ее называть в школьные годы, чтобы подразнить.

Второй факт, который мозг пытается обработать — у Хлои Моррис красивые ноги, и она поцарапала мою машину.

— Будьте добры объяснить, какого черта мой свадебный организатор при взгляде на вас двоих, сбежала от нас, как от чумы? — Валери упирает руки в бока и смотрит на меня и Макса испепеляющим взглядом. — И что ты вообще здесь забыл, Нейт?

— Я разберусь.

Оставляю Макса на съедение его разгневанной жене и выбегаю на улицу. Оглядываюсь по сторонам в поисках золотистых волос, пытаясь заранее подобрать слова. Дождь льет с такой силой, словно небеса прорвало. Я быстро замечаю Хлою, когда она яростно нажимает на ключ от машины и безуспешно пытается снять сигнализацию. Желтый Мини Купер с разбитой фарой продолжает ее игнорировать. Я изо всех сил сдерживаю шутку о том, что она явно не сильна в управлении всего, у чего есть руль, и вместо этого произношу:

— У тебя входит в привычку сбегать от меня, Незабудка.

Хлоя стоит ко мне спиной, ее руки крепко сжимают несчастный ключ. Она медленно выдыхает, что-то нашептывает себе под нос, а затем разворачивается. Мой взгляд прослеживает черты ее лица, которые приобрели до безумия утонченный вид. Пропали детская припухлость и слишком яркий румянец, постоянно украшавший щеки ранее. Она изменилась, но я бы все равно ее узнал… по глазам. По магнетизму, излучаемому ими.

Словно два совершенно разных полюса, они притягивают к себе и отталкивают одновременно.

Один голубой, другой зеленый.

Я всегда не мог решить, какой цвет мне нравится больше. Оба. Ведь смотря в эти глаза, можно забыть свое имя, но всегда помнить, кому они принадлежат.

Ярко-желтое платье, насквозь промокшее от дождя, облегает каждый мягкий изгиб Хлои. Боже, это не то тело, которое я помню. Это не те ноги, которые пробегали мимо меня в школьных коридорах. Капли дождя скользят по ее ключицам и исчезают в пышной груди, вздымаемой от частого дыхания, которое ей так и не удается взять под контроль.

Черт, эта девушка всегда была симпатичной, но эта женщина может поставить на колени своей красотой.

— Мне кажется, привычка убегать больше присуща тебе, Натаниэль, — ледяной тон Хлои прерывает мой осмотр.

Она рассматривает мое лицо, пробегая взглядом по губам, глазам, волосам, по всему, куда может заглянуть. И я знаю, что эта женщина может заглянуть слишком глубоко.

— Ты выглядишь…

Нет, нет, нет, мы не пойдем сейчас по той дороге, поэтому я не даю ей закончить:

— По последним данным, именно ты сначала удрала от меня на велосипеде, затем сбежала в полночь, как Золушка, а теперь пытаешься взломать свою машину, чтобы уехать… куда бы ты ни собиралась.

Отличное начало, идиот, так держать.

Хлоя хмурится, поначалу не понимая, что я имею в виду, а потом ее губы приоткрываются.

— Только ты мог купить такую уродскую жукастую машину. Я даже не удивлена, что она была неправильно припаркована. Ну почему это должен быть именно ты? — стонет она.

Жукастая машина? Хлоя всегда была не от мира сего. Чего стоят только эти заколки в волосах.

Хотя сейчас, по какой-то невиданной причине, пчелка, удерживающая ее мокрый локон, кажется мне до безумия милой.

— Быть может, кто-то не умеет себя контролировать, Морец, — на моем лице появляется ухмылка.

— Я Моррис!

Я знаю, но даже спустя двенадцать лет, мне все еще хочется ее побесить.

— Сотри эту вечную ухмылку со своего лица, Натаниэль. Ты знаешь, что на меня это не работает. — Хлоя небрежно указывает мое лицо.

Это неправда, это всегда имело огромное влияние на нее. Но правда в том, что она всегда видела больше, чем ухмылку, улыбки и мое вечно приторно хорошее настроение, от которого меня тошнило.

Так странно вести с ней наш привычный диалог и даже не ощущать неловкости. Мы не виделись двенадцать лет, но как будто между нами ничего не изменилось. За исключением того, что Хлоя стала женщиной, вышедшей из кадра голливудского фильма.

И не считая того дня, который лежит между нами, как огромная куча навоза.

Мы не обращаем внимание на зловоние, продолжая делать вид, что это просто встреча давних друзей. Определение «друзья» в нашу сторону, кстати говоря, тоже спорное.

— Мы можем вернуться в кафе? Валери откусит мне голову, если я вернусь без ее свадебного организатора.

Пару минут мы ведем лазерный бой взглядов, все больше и больше промокая под дождем. Мои очки уже запотели сто раз, но я продолжаю стоять. Хотя имею полное право развернуться и уйти. Но сейчас я не убегу от ее взгляда, как делал это раньше.

Хлоя ничего не отвечает, обходит меня и направляется в сторону кафе. Именно в этот момент ее машина издает звуковой сигнал, оповещающий о снятии сигнализации.

Я подавляю смешок, когда Хлоя запрокидывает голову и определенно сдерживает стон.

— Думаю, что ты можешь ее не запирать, тут явно нужны какие-то заклинания, чтобы завести ее.

— Заткнись, Натаниэль. — Не оборачиваясь, она направляет брелок на машину. Она не откликается. Хлоя раздраженно бросает ключ в сумку и, совершив прыжок, достойный чемпиона легкой атлетики, преодолевает грязную лужу.

Я быстро догоняю ее, открываю и придерживаю дверь, пропуская это чудное создание.

Макс и Валери резко отстраняются от окна, делая вид, что все это время рассматривали интерьер кофейни, а не наблюдали за нами, как за животными в зоопарке.

Достигнув столика, Хлоя моментально выпрямляется. Она отводит плечи назад и, несмотря на свой вид жертвы природной катастрофы, излучает такую уверенность, будто это кофейня принадлежит ей.

— Извините за это недоразумение. Обычно у меня все под контролем.

Валери улыбается, а Макс смотрит на меня взглядом: «Это реально Хлоя Моррис?»

Я киваю.

— Хлоя, не переживайте. Все в порядке, если он вас смущает, то я его выгоню. — Валери кивает в мою сторону. — Я вообще не понимаю, что он здесь делает.

— Эй!

Одновременно с моим возгласом Хлоя равнодушно произносит:

— Он давно меня не смущает. Если быть честной, то мне на него плевать, я здесь для того, чтобы работать.

Ауч, это немного кусает за душу.

Она садится напротив Макса и Валери, доставая из сумки планшет. Хлоя моментально включается в работу, начинает задавать Валери вопросы, пока я продолжаю стоять, как предмет интерьера.

— Сядь, Нейт. — Макс пристально смотрит на меня, находясь в небольшом замешательстве от этой встречи… одношкольников? Хлоя на три года младше, поэтому нас не назвать одноклассниками.

— Я, наверное, пойду. Вам есть что обсудить.

Я начинаю разворачиваться, но Хлоя останавливает меня следующими словами:

— Останься. Нам тоже есть что обсудить.

Мое сердце совершает странный прыжок с высоты, думая о нашей с ней последней встрече двенадцать лет назад. Уязвимость заползает под кожу и кричит мне: «Беги».

— Машину, — уточняет Хлоя, оценивая мое выражение лица.

Точно. Я совсем забыл о машине. Сердцебиение немного выравнивается. Позывы к бегству ненадолго отступают.

— Так это она? Та девушка с ногами из видео? — вырывается из моего друга, который за секунду теряет свой адвокатский такт.

Я присаживаюсь на стул рядом с Хлоей и стараюсь не смотреть в ее сторону. Моя цель — убить взглядом Макса.

— Девушка с ногами из видео? — спрашивают в унисон дамы.

Макс осознает ошибку и переходит в режим защиты моего хрупкого положения.

— В прошлую пятницу на машину Нейта было совершено покушение. Камера видеонаблюдения около студии Аннабель зафиксировала момент, на котором можно увидеть лишь волосы преступника и… ноги, которыми он крутил педали велосипеда.

— Следует уточнить, — поднимает указательный палец Хлоя, — ранее упомянутая машина была криво припаркована.

— Ты абсолютно права, Хлоя. Считаю, дело требует тщательного расследования, — отвечает предатель.

— Согласна, — серьезно кивает Валери, словно готова выступить свидетелем на стороне Хлои.

Я стону:

— Вы можете вернуться к обсуждению цветов и купидонов, а не устраивать судебный процесс?

Три пары глаз устремляются на меня, вероятно, забыв о том, что я все еще здесь.

Хлоя откашливается и обращает взгляд к планшету.

— Макс, есть ли у тебя какие-то пожелания? Валери рассказала свои идеи, может быть и ты хочешь что-то добавить?

— Наверное, нет, я согласен на все, что хочет Валери, — отвечает Макс. Мне кажется, если бы Валери сказала, что их свадьба будет в космосе, он бы стал астронавтом. — Хотя есть кое-что. — Так, это уже интересно. Я даже наклоняюсь чуть ближе, за что ловлю странный взгляд Хлои. — Можно ли установить на площадке аппарат для попкорна?

Я откидываюсь на спинку стула, не впечатленный его просьбой. Где «я хочу серо-буро-малиновый цвет костюма», «наш пес должен быть одет во фрак», «хочу дерьмовые конкурсы», «хочу отрастить усы» или любое ужасное «хочу», которое выводит женщин из себя?

Валери прикладывает руку к груди и тянется за поцелуем к Максу.

— Ты не мог сказать ничего милее этого.

— Я ненавижу твой попкорн, — ворчит Макс, быстро целуя Валери. — Но люблю тебя.

На лице Хлои сияет ослепительная улыбка. Она буквально светится, делая свое желтое платье ещё ярче. Я прихожу к выводу, что эта женщина странным образом влюблена в любовь. Что не удивительно, учитывая то, что она стала свадебным организатором.

Ей подходит эта профессия. Хлоя всегда казалась мне очень ранимой и романтичной натурой, но в тоже время она всегда жила по четкому распорядку.

— Да, мы сможем это организовать, — отвечает повелитель свадеб голубкам напротив нас.

Они продолжают обсуждать идеи и детали, а я не отвожу глаз от солнечной женщины рядом со мной.

У меня так много вопросов.

Давно ли она вернулась в Лондон? Как дела у ее семьи? Почему она ни разу не ответила на мои сообщения, отправленные двенадцать лет назад? Вспоминала ли она тот ужасный день? Оставил ли он на ней отвратительный отпечаток? Виноват ли я перед ней? Считает ли она меня слабым? Противен ли я ей? Замужем ли она?

Бросаю взгляд на руку и безымянный палец. Кольца нет. Но, может, она просто его не носит. Почему меня вообще это волнует?

Между мной и Хлоей никогда не было романтических отношений. Я ужасно относился к ее чувствам, какой бы подтекст они ни носили в отношении меня. Будь то забота или простая помощь, или… неважно.

Всегда игнорировал и воспринимал ее, как маленькую девочку. Собственно, такой она и была. Разница в три года всегда казалась мне огромной пропастью, хотя ее поступки и слова никогда не были детскими.

Сейчас мне двадцать восемь, а ей двадцать пять лет.

Это ощущается по-другому. Так странно, что в разные периоды жизни разница в возрасте чувствуется иначе. Когда тебе шестнадцать, а ей тринадцать, создается впечатление, что вы существуете на разных планетах, но чем старше ты становишься, тем отчетливее понимаешь, что между вами всего пару шагов.

Раньше я видел только надоедливую тринадцатилетнюю девочку в чудной одежде. Теперь же передо мной уверенная в себе женщина с пчелой в волосах и подсолнухами в ушах.

До того, как семья Хлои переехала, мы дружили с ее братом Харви. Поэтому я никогда не позволял себе грубости или унижений, иначе он бы просто оторвал мне голову, закопав мое тело на заднем дворе.

Да Хлоя и не заслуживала моей неприязни.

Как и не заслуживала того дня вместе с моим почти бездыханным телом на ее руках.

Хлоя бросает на меня взгляд, когда Макс и Валери смотрят варианты свадебных площадок на планшете. Эта женщина всегда обладала рентгеновским зрением. Она могла за считанные секунды выявить мои душевные переломы, вывихи и внутреннее кровотечение, которые я скрывал, да, наверное, и продолжаю скрывать за вечно сияющей улыбкой из рекламы зубной пасты.

Хлоя любила лезть во все мои дела, считая своим долгом навести порядок у меня в голове и направить шестнадцатилетнего подростка на путь истинный.

Это раздражало. Потому что: во-первых, я не считал, что мне нужна помощь, а во-вторых, дерьмо, происходящее в моей жизни, не должно было коснуться маленькой девочки.

Оно вообще никого не должно было коснуться. Но, к сожалению, я всех подвел, как это однажды сделал и мой отец.

— Хлоя, а мы бы могли арендовать часть парка аттракционов? — спрашивает мой друг со стрелой Купидона во лбу.

Хлоя так увлеклась сканированием каждого участка моего тела, что вздрагивает от голоса Макса. Она немного хмурится, обдумывая ответ.

— Думаю да. Главное, чтобы погода позволила. У вас свадьба в сентябре, это ещё неглубокая осень, но с нашим климатом, — она указывает на окно, — можно ожидать чего угодно. Но все реально. — Ее пальцы скользят по экрану планшета, показывая варианты похожих мероприятий в таких местах. — Мы можем установить уличные обогреватели, шатры и постараться найти безветренное место. Ландшафт парка может нам помочь. Я подготовлю документ, где все подробно распишу, оценю риски и затем отправлю вам.

Валери и Макс серьезно кивают, соглашаясь и следуя за каждым словом Хлои. Она владеет ситуацией таким завораживающим образом, что за ее работой интересно наблюдать даже мне. Хотя это не моя свадьба. Но я на ней буду, так что будем считать меня полноценным участником процесса.

Они обсуждают ещё пару деталей, после чего договариваются о следующей встрече. Перед тем как попрощаться, Валери обращается ко мне:

— Как дела у Хоуп?

— Все хорошо, она с нетерпением ждет ваши девчачьи посиделки с красной помадой.

Хоуп любит проводить время в доме Макса и Валери. Они устраивают салон красоты и объедаются фирменным красным бархатом Грейс, которая является почти что мамой моего друга.

Каждый раз я забираю Хоуп с широченной улыбкой на лице, но затем долго и мучительно вытираю ее слезы из-за того, что их собака Брауни не может поехать к нам домой.

Как минимум, потому что у нас живет кот, которого мой ребенок нашел под какой-то богом забытой скамейкой в парке. Он был вонючий, мокрый и облезлый. Хоуп выглядела примерно так же, когда притащила его ко мне. Они оба смотрели на меня глазами кота из Шрэка, и кто бы смог противостоять этому натиску? Точно не я. Поэтому уже полгода у нас живет рыжее, пушистое и, слава богу, теперь не вонючее создание с громогласным именем Рекс.

Несложно догадаться, кто из нас двоих наградил кота собачьим позывным.

Валери смеется и говорит:

— Хорошо, я позвоню на неделе, и мы выберем день, когда ты ее к нам привезешь.

Хлоя делает вид, что ее не касается наш разговор, но я знаю лучше. Ее уши аж подрагивают от того, как она впитывает информацию. Мой ребенок — не та вещь, которой я стыжусь или скрываю. Хоуп — самое драгоценное, что есть в моей жизни, поэтому мне не доставляет дискомфорта этот диалог.

— Спасибо за встречу, Хлоя. Было неожиданно, но приятно увидеть тебя спустя столько лет, — произносит на прощание Макс.

— С нетерпением жду следующей встречи, Хлоя. — Сияет Валери, а затем переводит взгляд на меня. — Не обижай моего свадебного организатора. — Она произносит это с улыбкой, но клянусь, я ощущаю угрозу.

— Хлоя, если тебе потребуется адвокат, то всегда можешь мне позвонить, — подмигивает ей Макс.

— Буду иметь в виду, до встречи, — улыбается Хлоя.

— Как насчет дружеской солидарности, ребята? — возмущаюсь я.

— Пока, Нейт, — говорят Иуды в унисон, а затем уходят.

И резко атмосфера меняется, повисает та гнетущая тишина, где вы можете услышать, как ваш молчаливый собеседник перебирает в голове всевозможные варианты побега.

Я пересаживаюсь за противоположную сторону столика, чтобы для начала создать дистанцию, которая неожиданно потребовалась, потому что воздух между нами стал намного гуще и тягучее, чем несколько минут назад.

Хлоя задвигает стул, оставленный мной в кривом положении, а затем поправляет салфетницу.

Кто-то нервничает.

Я же на удивление спокоен. Даже расслаблен. Что бывает редко, учитывая мой нестабильный разум, который вечно подбрасывает тревожность на пустом месте.

— Как давно ты вернулась в Лондон?

— Несколько лет назад.

Как так получилось, что я ни разу не встретил ее? Мама живет в том же районе, что и родители Хлои.

— Ты живешь в вашем старом доме?

Навряд ли ее ночная пробежка началась из другого конца города, а закончился около моей машины.

Хлоя вскидывает брови.

— Я на допросе?

— Нет. Мне просто интересно, как ты наткнулась на мою машину. — Пожимаю плечами я. — Может, ты меня преследуешь, кто тебя знает.

Потому что раньше это было твоим любимым занятием, — хочу добавить, но решаю, что я не мудак.

По крайней мере не всегда.

На секунду в ее глазах вспыхивает уязвимость, но она быстро берет себя в руки.

— Много чести, — фыркает Хлоя.

Мы опять погружаемся в молчание, потрескивающее от напряжения и какого-то ненормального электричества, готового зажечь лампу в другом конце кофейни.

— Ну и? Заставишь меня признать вину силой мысли? — спрашивает Хлоя, откидываясь на спинку кресла.

Я снимаю очки и провожу кончиком языка по внезапно пересохшей губе. Незабудка опускает взгляд на мой рот, а затем резко концентрируется зубочистках, которые торчат в хаотичном порядке. Она их поправляет и выдыхает.

— А это сработает? — интересуюсь я.

— Нет. Для тебя в моем мозге висит вечная табличка «закрыто».

— Помнится, что раньше там всегда было «открыто».

Щеки Хлои приобретают глубокий винный оттенок. По таинственной причине мне хочется провести кончиками пальцев по этой мягкой и гладкой покрасневшей коже.

Двенадцать лет назад таких желаний не возникало. Либо я упорно их подавлял. Что собираюсь сделать и сейчас.

— Не начинай, Натаниэль, — строго произносит Хлоя.

Она всегда предпочитала мое полное имя, будто сокращенная версия делала меня неполноценным. Лишала порядка.

Я облокачиваюсь на стол и немного наклоняюсь в ее сторону.

— Может быть, я продолжаю, потому что, по последним данным, кто-то уехал из города и не отвечал на мои сообщения, чтобы закончить.

— Понятия не имею, о ком ты. Ближе к делу. Сколько я должна за ремонт твоей жукастой машины? — Хлоя повторяет мое движение, приближая свое лицо к моему. От нее исходит запах, название которому я не могу дать. Существует ли аромат солнечного света?

Хлоя действительно думает, что я возьму с нее деньги, после того, что она для меня сделала? Эта женщина не перестает меня удивлять.

— Нисколько.

— В каком смысле? — Она слегка качает головой, из-за чего пчелка в ее волосах шевелится.

Это забавно.

— Я не возьму с тебя денег, Хлоя, — воздух покидает мои лёгкие, — ты последний человек, который мне что-то должен.

— Почему? — тихо спрашивает она.

— Потому что благодаря тебе я жив, Незабудка.

Мои шальные руки никак не могут удержаться от прикосновения к ней, поэтому я позволяю себе лишь в первый и последний раз заправить за ее ухо прядь волос.

Надеюсь, пчела меня не ужалит.