Мир Аматорио. Исчезнувшая

Мари Мур, 2023

КИМБЕРЛИКэш Аматорио – друг моего детства. Раньше он сочинял для меня сказки. Однако мы выросли, и магия прошлого исчезла. Теперь Кэш высокомерный и наглый. Теперь он безумный и не знает границ. Мой отец не велит мне к нему приближаться. Но слишком поздно. Я нарушила запрет и увидела в Кэше сторону, которую он пытается ото всех скрыть. Но только не от меня. Я увидела, что он не тот монстр, каким хочет казаться. В то время, когда настоящий монстр совсем рядом. Он дышит в затылок и готов напасть в любую минуту. КЭШКимберли Эванс – милая и невинная. И она явно заслуживает того, чтобы стать моей очередной игрушкой. Но я не подозревал, что в моем темном сердце еще осталось что-то светлое к девочке, которая когда-то просила называть ее принцессой. Но в тот момент, когда я понял это, было слишком поздно. Я совершил ошибку, позволив хищнику напасть на мою принцессу. И цена моей ошибки оказалась непомерно высокой.

Глава 10 «Убирайся отсюда»

Я сижу за передней партой в ожидании первого урока и кручу между пальцев цветок белой магнолии. Мой взгляд сосредотачивается на белых лепестках, но внезапный приглушенный удар заставляет меня вздрогнуть. На мой стол падает сумка, и я поднимаю глаза, увидев перед собой Грейс. Она стоит, скрестив на груди руки, ее лицо — сплошная гримаса недовольства, и в целом она выглядит так, будто готова взорваться.

— Ты забыла вчера в ресторане.

— Спасибо, — я прочищаю горло и убираю со стола свою вещь.

— Ты не представляешь, насколько это ужасно, когда на тебя обрушивается мерзкая и холодная пена! — выпаливает Грейс. — Моя прическа и платье оказалось испорченным, я уже не говорю о моих сорванных планах! Я искала тебя среди пострадавших, но тебя нигде не было. Куда ты, черт возьми, исчезла?

Она явно драматизирует, называя пострадавшими паникующих гостей ресторана. Но отчасти я понимаю ее возмущение. Мало, кто хочет оказаться в подобной ситуации.

— Обычно, я никому не говорю об этом… — я понижаю голос. — Я испытываю охлофобию*. Я боюсь толпу. Особенно паникующую толпу. И как только прозвучала сирена, я выбежала из ресторана. Не помню, куда несли меня ноги. Я долго не могла прийти в себя и бродила по городу. В итоге я заблудилась и вернулась домой ближе к полуночи.

Да, звучит не очень правдоподобно, я знаю. Но у меня не было много времени, чтобы придумать что-то более убедительное. По крайней мере, отец купился на мою ложь. И я надеюсь, что Грейс мне тоже поверит.

Я не могу никому сказать правду. Что вчера я сбежала с Кэшем, который вывел из строя систему пожаротушения. Что вчера он помог мне вернуть Голди.

Кстати, об этом отец тоже не знает. Я ничего не говорила ему о том, что мой питомец оказался в списке животных для опытов фармкомпании. Я не уверена: причастен отец к этому делу или нет. Поэтому я молчу и не затрагиваю с отцом эту тему. Самое главное, что Голди больше ничего не угрожает, и я могу видеть его каждый день.

— Я не знала о твоей фобии, — гнев Грейс немного сбавляет обороты. — С тобой не случилось ничего страшного?

— Нет-нет, со мной все в порядке, — отвечаю я с излишним энтузиазмом.

— Хорошо, — Грейс подозрительно изгибает бровь. — Я сделаю вид, что ты не ведешь себя странно.

Она отходит и занимает место в соседнем ряду. Через несколько секунд ее окружают девушки, и они достаточно громко сокрушаются по поводу вчерашнего инцидента в ресторане. Я слышу их возмущенное бормотание и пытаюсь не думать о Кэше.

Он, как болезнь, от которой я не могу избавиться, как ни стараюсь.

Его сосредоточенный взгляд, когда он опускался передо мной.

Его требовательные губы и горячее дыхание на моем бедре.

Его зубы, покусывающие мою кожу.

Его язык, проводящий между ног, и темная комната раскололась на тысячи осколков…

Я свожу вместе бедра, чувствуя знакомое покалывающее тепло, охватившее мою нижнюю часть. Мои щеки краснеют. Не знаю, чего мне больше стыдиться: то, что я проснулась утром с зажатой рукой между ног, или то, что мне приснилось. Точнее, что я вытворяла в моем сне…

Я глубоко вздыхаю и провожу рукой по волосам. Мне не стоило подпускать Кэша близко к себе. Обещаю, что ничего подобного больше не повторится. Вопреки желанию своего тела я не должна отходить от своего первоначального плана.

Я и Кэш должны вновь стать друзьями.

И не важно, что я думаю о его губах, и о том, что они могут со мной сделать. И не важно, что жар растекается по моим венам от его присутствия. В конце концов, Кэш это Кэш. Он не встречается с девушками. И для нас обоих будет лучше, если мы будем дружить, и я не стану одной из многочисленных девиц в его послужном списке.

— Как думаешь, твой брат оценит эти трусики?

Я оборачиваюсь и вижу Грейс, болтающую со своей подругой. Ее зовут Кайли, и она показывает Грейс что-то на телефоне.

— Десмонд точно не оценит, — Грейс презрительно усмехается. — Он на тебя даже не смотрит.

— Когда-нибудь настанет тот день, и я заполучу Десмонда, — уверенно возражает Кайли.

Она стопроцентная поклонница Десмонда. Впрочем, как и половина девушек в академии. Вторая половина сходит с ума от Кэша.

— Не понимаю, почему все хотят моих братьев, — Грейс брезгливо морщится. — Они никогда не станут искать себе девушку для отношений. Они думают только о том, чтобы кого-нибудь трахнуть.

— Эй, сестренка, выбирай выражения, — надо мной раздается низкий голос. — Если бы я думал только о сексе, между нами давно бы случился инцест.

Я медленно поворачиваюсь и так же медленно поднимаю взгляд. Над моей партой возвышается Кэш. На нем белая рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, черные брюки и распахнутый пиджак академии. Почему Кэшу всегда удается выглядеть привлекательно в своей стандартной небрежности? Это несправедливо.

И кроме того, что он здесь делает? Насколько мне известно, Кэш редко посещает первые занятия.

— Тебе она понравилась, принцесса? — спрашивает меня он, слегка склонив голову набок.

Его глаза с веером ресниц опускаются с моего лица на цветок, который я до сих пор держу в руке. Опомнившись, я прячу магнолию в учебник, и Кэш улыбается. Разумеется, его забавляет моя реакция.

— Я просто использую ее, как закладку для книги, — я пожимаю плечами.

Я стараюсь придать себе равнодушный вид, словно цветок для меня ничего не значит. Меня спасает звонок, оповещающий о начале урока. Ученики в спешке влетают в класс, пока Кэш неторопливо огибает мой стол. Я не осмеливаюсь повернуть голову, чтобы проследить за ним.

Вдруг меня окружает древесно-амбровый аромат. Позади меня наклоняется Кэш, и его губы оказываются в нескольких дюймах от моего уха.

— Черт возьми, принцесса. Ты меня убиваешь.

Я смотрю прямо перед собой. Куда угодно, но только не на него. Мне кажется, если я повернусь и взгляну на Кэша, то он все узнает. Узнает, что он снится мне. Узнает, что он забрался в мою голову и не думает ее покидать.

Но это не навсегда. У меня в приоритетах наша дружба, а не мои сумасшедшие мысли и сновидения.

— Если бы я думала о твоем убийстве, я бы давно воспользовалась информацией, о которой не знает никто, кроме меня. Например, наличие аллергии, опасной для твоей жизни.

Слышу приглушенный смех и уверена, что губы Кэша растягиваются в очаровательной, но губительной улыбке.

— Твоя жестокость меня привлекает гораздо больше, чем робость. Прибереги ее, когда я приду к тебе ночью.

Что? Я оглядываюсь через плечо и вижу, как его глаза озорно блестят.

— Ты не должен этого делать! Мы заключили сделку, и я выполнила условие.

— Я помню. А еще я помню, что мы играли. И я не задал свой последний вопрос, — произносит Кэш, и его улыбка замирает на его губах. — За тобой должок, Кимберли.

Я чуть не выпрыгиваю из кожи, когда он протягивает руку и подушечкой большого пальца проводит по моим волосам. Краем глаза я замечаю разбитые костяшки на его ладони. Кэш накручивает прядь моих волос на указательный палец и нагло смотрит на меня, будто ему все равно, что за нами наблюдает весь класс.

Я пытаюсь выдержать его пристальный взгляд, но у меня ничего не выходит. Я смотрю на его губы и тут же вспоминаю о поцелуе в том месте, о котором мне стыдно думать. Я уже молчу о том, что Кэш оставил несколько засосов на внутренней стороне бедра.

Почему я вчера допустила такую глупость?

— Задай свой вопрос прямо сейчас, и мы покончим с этим, — твердо говорю я.

— Ты точно хочешь, чтобы я спросил тебя о том, что произошло вчера между нами прямо сейчас? Мне плевать, если все услышат, как прошлой ночью я был у тебя между ног, и ты сделала мой член твердым, каким он никогда не был. Но моя принцесса не такая храбрая, какой хочет казаться, не так ли?

Мои щеки горят, как сумасшедшие.

— Ты не должен говорить такие слова на людях!

— О, Кимберли, — шепчет Кэш. — Тебе не нравится, что все слышат, как ты сделала меня твердым? Или тебе не нравится, что тебе понравилось об этом услышать?

Я ненавижу Кэша за то, что он говорит, и ненавижу себя за то, что покраснела. Это только подтверждает его возмутительное заявление. Мне нужно сохранять хладнокровие и никак не реагировать на него.

— Хорошо. Пусть все слышат, как ты меня хочешь. Но я не хочу тебя. Максимум, что я могу предложить тебе — стать друзьями, как раньше, — я благодарю себя за то, что мой голос звучит ровно и уверенно.

Кэш перестает ухмыляться, пригвоздив меня к месту своим жестким взглядом. Мое сердце стучит отбойным молотком. Нормальные люди не смотрят на других так, как Кэш смотрит на меня.

— Что ты подразумеваешь под «стать друзьями как раньше»? — спрашивает он, но я не успеваю ответить, поскольку в класс заходит преподаватель английского.

— Мистер Аматорио, займите свое место.

Кэш отпускает прядь волос, которую наматывал на палец, и та свободно падает мне на плечо. Кэш бесшумно выпрямляется в полный рост и садится позади меня. Я стараюсь уловить тему урока, как входная дверь в аудиторию раскрывается. Учитель замолкает, и я перевожу взгляд на выход из класса. Мои глаза округляются от увиденного.

На пороге застывает Джек Блаунт. Точнее тот, который имеет с ним что-то общее. Я с трудом узнаю Джека из-за ужасающих следов от побоев: на правой стороне лица опухшие багровые гематомы, на левой рассеченная бровь и разбитая губа.

— Мистер Блаунт, — ошарашенно произносит преподаватель. — Что с вами?

— Ничего смертельного, — натянуто отвечает Джек и прищуривается, когда смотрит куда-то позади меня.

Я оборачиваюсь, чтобы проследить за его взглядом. Весь класс, разинув рты, неотрывно наблюдает за Джеком. Только Кэш остается полностью беспристрастным. Однако в его глазах мелькает проблеск удовольствия от увиденного.

Я опускаю взгляд на разбитые костяшки на его пальцах. Конечно, раны можно списать на драку в ночном клубе, за которую Кэша задержали на прошлой неделе. Но повреждения на коже достаточно свежие, лишь в некоторых местах покрытые корочкой.

— Мисс Эванс, я понимаю, что Шекспир для вас проигрывает с Кэшем Аматорио, но возвращайтесь к теме урока, — за моей спиной раздается укоризненный голос преподавателя.

Повернувшись, я делаю вид, что слушаю учителя. В этот момент Джек не без труда устраивается за свободной партой в соседнем ряду, пока мои мысли мечутся между собой.

Этого не может быть. Кэш не такой жестокий. Зачем ему понадобилось избивать Джека?

Мне кажется, что урок длится миллион минут. Наконец раздается долгожданный звонок. Вместе с остальными учениками я окружаю Джека, чтобы выяснить подробности вопиющего инцидента.

— Вчера вечером я возвращался после ресторана, и на меня напало трое отморозков, — с трудом сглотнув, отвечает Джек. Видимо, его состояние не позволяет ему разговаривать безболезненно.

— О, Боже, какой ужас! — восклицает Кайли. — Ты обратился в полицию?

— Их нереально найти. Все происходило в темном проулке, и я не видел их лиц.

— Уверен? — небрежно спрашивает Кэш.

— Ничего не было видно, — повторяет Джек.

Кэш проходит мимо него с высоко поднятой головой и надменно сжатой челюстью. Его губы искажает злорадная улыбка, и я недоверчиво свожу брови. Что его веселит?

Кэш выходит из аудитории, и вскоре его примеру следуют остальные ученики. Я дожидаюсь, когда мы с Джеком остаемся один на один:

— Не возражаешь, если я задам тебе пару вопросов?

Джек с опаской таращится на выход из класса, словно за дверью притаился его самый худший кошмар. После этого он смотрит на меня и прерывисто вздыхает. Его глаза полны боли, и я впервые вижу его таким несчастным. Он приоткрывает рот, но тут же поджимает разбитые губы. И так несколько раз, пока не произносит:

— Прости, Кимберли, но мне нужно идти.

У него уходит много сил, чтобы выдавить из себя извиняющуюся улыбку, а затем уйти, оставляя меня наедине с моими вопросами.

***

Оставшийся учебный день я не могу найти Кэша. Может быть, он не имеет отношения к избиению Джека. Но я должна попытаться выяснить правду. Поэтому после занятий решаю отправиться на тренировку школьной футбольной команды, чтобы поговорить с Кэшем.

— Наконец-то конец всех мучений! Я думала, что не доживу до последнего урока, — вздыхает Кайли, когда я выхожу из класса вместе с ней и Грейс.

— Для тебя каждый урок — пытка, — бормочет Грейс и переключает внимание на меня. — Мы отправляемся после школы по магазинам. Ты с нами?

— Спасибо за приглашение, но я"пас". Мне нужно в спортзал.

— Только не говори мне, что ты из тех идиоток, которые бегают за футболистами, — Грейс закатывает глаза.

Я качаю головой.

— Я должна кое-что спросить у твоего брата.

— У Кэша? — кажется, челюсть Грейс рискует упасть на пол. — Ты же знаешь, что он полный придурок? И когда я говорю"полный придурок", я имею виду нечто большее, чем высокомерная задница или дерзкий говнюк.

— Ты говоришь о нем, будто он не твой брат, а враг.

— Так и есть, — Грейс наклоняется ко мне и тихо добавляет. — Я видела, как он смотрел на тебя на уроке английского. Кэш нехороший человек, Кимми. Во всяком случае по отношению к девушкам. Он любит морочить голову, чтобы потом растоптать сердце.

— Не волнуйся, я не собираюсь становиться очередной девушкой в его списке, — возражаю я, на что Грейс невесело усмехается.

— Потом не жалуйся, что я тебя не предупреждала, — она откидывает за спину свои прямые белые волосы и уходит вдвоем с Кайли.

Я задумчиво смотрю им вслед и спустя мгновение направляюсь по длинному коридору навстречу хлынувшей толпе учеников академии.

В моей прошлой частной школе для девочек был единственный спортзал. Он находился внутри здания, но в «Дирфилде» все гораздо масштабнее и претенциознее. Для тренировок и матчей футбольной команды возведен гигантский стадион. Он расположен примерно в десяти минутах ходьбы от главного корпуса.

Я открываю высокую и массивную деревянную дверь и выбираюсь наружу. Мои волосы развеваются на ветру, и я прибавляю шаг, следуя по узкой дорожке. Вдоль нее растут клены, сияющие золотистой и бурой листвой. На середине пути я прохожу мимо трех парней. Двое из них смеются и переходят на бег. Я слышала, что тренер футбольный команды сущий дьявол, и вероятно старшеклассники не хотят оказаться в числе опоздавших.

— Как тебе первая неделя в «Дирфилде»?

Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что парень обращается ко мне. Рядом со мной никого нет, и я перевожу взгляд на незнакомца.

— Откуда ты знаешь, что я новенькая?

— Я не видел тебя раньше в академии, а если бы увидел, то сразу запомнил.

Он перекидывает с одного плеча на другое спортивную сумку и протягивает руку для приветствия. На его лице дружелюбная улыбка, от которой на щеках образуются ямочки.

— Я-Тайлер, — он подмигивает мне. — И прежде, чем ты пошлешь меня, я должен сообщить, что это не способ к тебе подкатить. У меня отличная память на лица.

Я улыбаюсь ему и вынимаю из кармана пиджака руку, чтобы пожать ему ладонь.

— Кимберли.

Следующие несколько минут мы продолжаем свой путь до стадиона и болтаем на разные темы. Тайлер старается скрыть удивление, когда я интересуюсь, где находится мужская раздевалка для членов футбольной команды. Он подробно рассказывает, как найти футбольную секцию, а затем машет рукой в направлении противоположной стороны здания со стеклянной куполообразной крышей.

— Там находится спортзал, и мне нужно туда.

— Разве ты не играешь в футбол?

Тайлер смеется и качает головой.

— Мне не светит место в элите футбола. Я в команде по волейболу, — он улыбается на прощание. — Увидимся, Кимберли.

Он уходит, и я смотрю ему вслед. В отличии от большинства учеников «Дирфилда», в Тайлере нет высокомерия и заносчивости. Не хочу делать поспешных выводов, но что-то мне подсказывает, что мы можем с ним подружиться.

***

К описанию моего состояния не подходит слово «на грани». Я встревожена. Я взволнована. И мысленно несколько раз сбежала отсюда. Но в реальности я все еще здесь — стою напротив входа в мужскую раздевалку и жду окончания тренировки футбольной команды.

Мой отец сдерет с меня кожу, если узнает об этом.

Перед глазами до сих пор две картины: изуродованное лицо Джека и разбитые костяшки на пальцах Кэша. И я обязана выяснить правду: Кэш действительно избил Джека?

Гудит финальная сирена, и через несколько минут в коридор вваливается толпа парней. При виде меня они улюлюкают и присвистывают, и это, пожалуй, самое отвратительное и мерзкое, что я слышала. Но я заставляю себя оставаться на месте.

— Эй, новенькая, ждешь меня? — один из парней отделяется из толпы и опускает руку на шорты, сжав пах. — Я люблю сбросить напряжение после спорта.

— Отвали от нее, — его толкает в спину Стив. — Это территория Кэша.

— Засранцу всегда достаются самые лакомые куски, — парень в последний раз окидывает меня взглядом и исчезает в раздевалке.

Территория Кэша.

Неужели со стороны я выгляжу, как одна из идиоток, которые повсюду бегают за Кэшем и жаждут его внимания? В отличии от других девушек, я преследую другую цель.

Хорошая девочка. Продолжай дальше убеждать себя в этом.

Я отмахиваюсь от очередной мысли сбежать отсюда, как в коридоре появляется Кэш.

На ходу он разговаривает с мужчиной, который по всей видимости является тренером. Каштановые волосы Кэша влажные после тренировки и кажутся темнее на несколько тонов. Сильная линия подбородка и прямой, как стрела, нос в профиль. Кэш одет… Погодите, на нем только шорты. Футболка закинута на его плечо, частично скрывая ключицу. Все остальное выставлено на показ: грудные мышцы золотистого теплого цвета, рельефный пресс и…

О, нет, Кимберли. Даже не смотри туда.

Я поднимаю взгляд, сталкиваясь с синими глазами. Они устремлены на меня, и в этот раз в них нет озорства или позерства. Кэш выглядит серьезным.

Конец ознакомительного фрагмента.