Сыночек для Босса. Вернуть любовь

Мари Са (2024)

— Красивая фотография, — я не успеваю убрать телефон, — у вас мальчик?Смотрю в до боли знакомые глаза. Теперь совершенно чужие.– Да. Сын, — голос не слушается.– Очень красивый. Наверное, весь в вас.А я молчу, сжимая кулаки. Нет! Он не в меня. Он весь в папу. Мой сыночек вылитый Кирилл Орлов. Вылитый… ты.

Глава 2

Залетаю в офис и прохожу на свое рабочее место.

В кабинете нас трое, не включая начальницы.

Светлана Сергеевна, импозантная женщина средних лет, сидит за перегородкой.

За те четыре года, что я здесь работаю, состав почти не поменялся. Одна девушка ушла в декрет и ее заменила другая.

Так что, можно сказать, что мы дружный рабочий коллектив. Со своими нюансами. Ведь он все-таки женский.

Усаживаюсь за свой стол возле двери. Включаю компьютер. Тут же ловлю на себе требовательный взгляд Татьяны.

Она хочет утащить меня пить чай, а заодно и делиться местными сплетнями. Хорошая девушка. Но слишком уж любит поболтать.

А я сегодня не в настроении. Поэтому ее назойливый взгляд игнорирую.

Но она не грустит. Быстро переключается на третью нашу коллегу. И они вместе уходят в небольшую подсобку.

Там есть стол, чайник и микроволновка. В общем то и все. Больше ничего нет.

Мы с начальницей остаемся в кабинете одни и просто работаем.

Обязанности не самые сложные, да и зарплата тоже оставляет желать лучшего. Зато стабильная и без задержек.

Можно всегда взять законный больничный. С маленьким ребенком это, ох, как пригождалось.

Сейчас Миша почти не болеет. Но когда мы впервые пошли в сад… Наверное, меня бы давно попросили уволиться по собственному, если бы не протекция генерального директора.

Тимура Маратовича Орлова. Или, проще говоря, старшего брата отца моего сына. Хотя так звучит даже сложнее.

Скорее всего сейчас он уже и не помнит о том одолжении, что сделал несколько лет назад. Зато наша начальница помнит, кто устроил сюда меня на работу. И время от времени я ловлю на себе ее взгляды.

Но взглядами все и ограничивается.

Как сотрудник я ее теперь уже более чем устраиваю. На больничный почти не хожу. Обязанности свои выполняю старательно.

— Вера, сегодня после обеда весь наш отдел должен собраться в зале для конференций. Передай, пожалуйста, девочкам.

— Конечно, Светлана Сергеевна.

— И проконтролируй, чтоб без опозданий. Я рассчитываю на тебя.

— Не волнуйтесь. Все сделаю.

— Спасибо.

Она бросает одобрительный взгляд и снова уходит за перегородку. Погружается в свои отчеты для начальства. А также московского филиала.

Говорят, именно там теперь работает младший брат нашего генерального. Семья устроила его в теплой сытной Москве. И возвращаться он, похоже, не собирается.

Нет у него причин для возвращения.

Мы не в счет.

Отвлекаюсь работой. Когда у тебя на руках остается маленький ребенок и минимум поддержки, быстро учишься не страдать по пустякам.

Быстро забываешь, что тебе самой едва исполнилось двадцать. Что еще недавно ты весело гуляла с подругами. А сейчас уже меняешь подгузники и кормишь собственного сына.

Родительство быстро прививает ответственность. Просто выбора не остается.

Жалею об одном. Не поинтересовалась у начальницы в честь чего сбор.

Последний раз такое устраивали, когда два наших филиала сливались в один. Интересно, зачем сейчас?

Надеюсь, нас не ждет оптимизация и урезание штата. Очень бы не хотелось оказаться на улице именно сейчас.

С маленьким ребенком на руках я не самый завидный работник для большинства компаний.

И пусть меня сюда устроили по связям. Но спустя столько лет никто уже и не помнит обо мне.

Не раз в моей голове мелькала крамольная мысль. Если бы семья отца моего ребенка увидела сейчас Мишу, никакой бы тест на отцовство им не понадобился.

Ведь Миша — точная копия своего папы.

Немного волнуюсь, когда иду с девчонками в конференц-зал.

Таня, как обычно, балагурит. Она из нас единственная свободная и самая молодая. Снимает со своим парнем квартиру и даже не думает пока о детях.

Они, как это модно сейчас говорить, чайлд фри.

Уверена, что это ненадолго. Рано или поздно в ней обязательно проснется материнский инстинкт. Например, как это было со мной.

Стоило лишь почувствовать слабые толчки малыша, еще находящегося в животике, и сердце мое пропало. А будущее уже не казалось таким мрачным и ужасным. Ведь я была в нем не одна.

Никогда не пожалею, что родила своего сыночка. Чтобы там кто ни говорил про горькую участь матери одиночки.

Просто не всем везет с отцом для своего малыша.

Справа идет Надя. Она тоже мамочка. И хотя ее крохе еще нет и двух лет у нас много общих тем.

Где-то я подсказываю советом. Ведь сама уже прошла и адаптацию в садике и многие другие сложности этого возраста.

К тому же Надежда тоже мать одиночка. Это нас сблизило.

Надя как всегда задумчива и постоянно глядит в телефон. Не позвонят ли из садика. Зачем нас собирают в конференц-зале среди белого дня, ее мало волнует.

— Чего ты нервничаешь? — Таня у нас оптимист, — вас с Надей вряд ли уволят. У вас же маленькие дети. Есть ведь какой-то закон. Если что, под снос пойду я.

— Не говори так, — от слов коллеги становится грустно, — надеюсь, никого из нас не уволят. А собирают всех совсем по другому поводу.

— С этим согласна, — кивает, — мне работа здесь тоже нравится. И коллектив отличный. Кроме нашей начальницы жабы.

Она слегка понижает голос. Все-таки ума хватает не орать такое на всю громкость.

Я пропускаю мимо ушей ее слова и снова сосредотачиваюсь на главном. На дверях в конференц-зал.

Толкучка вокруг неимоверная. Похоже, все отделы пригласили. Повод и правда грандиозный.

Начинает нервно сосать под ложечкой.

В какой-то момент по спине ползет холодок. Чувство, будто на меня кто-то пристально смотрит. Так смотрит, что мурашки по коже ползти начинают.

Оглядываюсь, но вокруг слишком много людей. Настоящее пестрое море из одежды, лиц и причесок.

Знакомых не нахожу. Да их у меня и не много.

За те несколько лет, что здесь работаю, я почти ни с кем не сошлась. Кроме девочек из отдела. Да и то шапочно.

Мы не ходим друг к другу в гости. И ограничиваемся общением сугубо на работе.

Наверное, странный назойливый взгляд мне просто привиделся.

Некому здесь на меня так смотреть. Так… что сердце в груди замирает, а потом вновь пускается вскачь. Не догонишь.