Три встречи в России. Будущего

Марк Шаръ

Рассказ молодого человека, который попал в «другую реальность» России. Смешно о серьезном. С другими укладом в структуре федеративных взаимоотношений (центр – регион).Как это все функционирует?Законы, суды, полиция, образование, конкуренция, федеративные отношения и маленькие города… Это симбиоз разных видов подходов, практик из других стран, с учётом нашей большой Родины. Важно понять, где наши дети могут чувствовать себя полноценными свободными личностями с равными возможностями.

© Марк Шаръ, 2021

ISBN 978-5-0055-2631-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Внезапно сквозь даже закрытые глаза я ощутил огромный прилив света. Грудь болела так, словно в нее разом воткнули тысячи мечей, а лучи солнца не давали полностью открыть глаза, раздражая своим сиянием. Вкус крови во рту не давал мыслям сосредоточиться на том, что со мной происходит. Одолев самого себя я все же смог приподнять голову и оглядеться по сторонам. Но, все равно приходилось сдерживать движения, так как какие-то трубки, словно цепи не давали двигаться в полную силу.

Спустя минуту, я понял, что я в больнице. Но как я сюда попал, так и остается для меня загадкой. Я прилег обратно на подушку и постарался расслабиться чтобы вспомнить, что тут происходит. Когда я более-менее оклемался я почувствовал странный запах, это словно… ваниль, с привкусом каких-то невероятно приятных цветов. Я решил, что это лишь действие наркоза.

Решил оглядеться по сторонам, пока что только на кровати и не шевеля головой. Увиденное меня, мягко говоря, удивило. Назальный ингалятор для подачи кислорода был новый, на нем не было ни царапинки. Стены выглядели так, будто пока я спал, тут быстренько сделали евроремонт, да и в целом обстановка была не похоже на то, что я в больнице. Выдавал лишь аппарат, а так… я будто оказался в гостинице.

Пока я летал в раздумьях, пытаясь понять, где я и почему в дверь кто-то начал входить. По белому халату и бейджу я понял, что это врач. Мужчина был в возрасте, но выглядел довольно-таки молодо.

— Доброе утро, Максим! Наконец-то вы проснулись! Любите, однако хорошенько вздремнуть. — врач заметил мой тревожный взгляд и разбавил свою шутку добродушной улыбкой. — Ну, как вы себя чувствуете? Все в порядке? — перешел он к делу. — Кстати, я ваш врач, Олег Борисович. — Олег Борисович присел на стул около кровати и принялся внимательно меня слушать.

— У меня вкус крови во рту. — неожиданно для себя я забыл все, что меня беспокоило пять минут назад. — И… слабость сильная, а еще тяжело двигаться.

— Ага, ага, м-хм… — Олег Борисович с деловитом видом что-то записывал в историю болезни на своем планшете. На самом деле я думал дождаться кого-то из своих родных чтобы задать этот вопрос, но все же новые аппараты, ремонт, запах, да и отсутствие памяти не дали мне это сделать и я спросил.

— Доктор, что произошло?

— А, вы совсем ничего не помните? Погодите, это мне тоже надо отметить, — врач снова принялся писать в истории болезни. — Так, вы попали в сильную аварию, сломаны два ребра, но все обошлось по той причине, что озеро смягчило удар.

— Озеро?! — переспросил я.

— Да, газель, на которой вы ехали угадила в озеро.

— Погодите, я же с Вадимом был. — перепугался я. — Как он?! Вадим — это мой напарник, — зачем то сказал я своему врачу.

— Секундочку, — сказал мне врач и открыл какое-то приложение в телефоне, я почти не видел открытую им страницу, но издалека заметил английский текст, что меня удивило. Далее Олег Борисович принялся делать какие-то пометки в своем блокноте также на английском языке, чему я конечно был поражен, но что случилось потом почти лишило меня дара речи — мой врач, в российской больнице взял в руки свой телефон, записал голосовое сообщение на английском и кому-то отправил. Я не совсем понял смысл его действия, но решил не вмешиваться в дела врача… — Так вот, с вашим другом все в порядке, не волнуйтесь. Он находится в соседней палате, так же под наблюдением специалиста. — врач не смотрел на меня, он записывал данные из аппарата, который стоял около моей кровати. «Надо бы навестить его» подумал я. Олег Борисович, словно читая мои мысли продолжил, — Как только поправитесь сразу же наведаете его, ну или он вас, как получится в общем.

— Спасибо, Олег Борисович, — я произнес эту фразу с невероятным облегчением и он, почувствовав это мило мне улыбнулся и вышел из кабинета.

Теперь я был спокоен, я знал где я, что я тут делаю, как попал и, самое главное, что с моим другом тоже все хорошо.

— — — — — — — — — — — — — — — — —

День за днем пролетал мимо меня, пока я находился в больнице. Ко мне заходила мама, я попросил ее восстановить мой телефон и сим карту, которые пострадали в аварии, все-таки нужно поддерживать связь с внешним миром. Но хочу отметить, что в этой больнице дни пролетали не заметно, даже без гаджета. Каждый день Олег Борисович приходил ко мне, иногда даже по нескольку раз на дню, для того, чтобы поинтересоваться моим здоровьем. Честно признаться, от вежливости персонала больницы и трепетного отношения моего личного врача иногда мне становилось не по себе, — все-таки за годы жизни в России, у меня сложилось иное представление.

Кстати, что касается кухни — она просто бесподобна. Сначала мне на секунду показалось, что это от действия наркоза я проголодался, вот и кажется любая бурда произведением кулинарного искусства. Но нет, прошло уже две недели после того, как я оклемался, и я могу с уверенность сказать, что кормят в больнице просто отменно.

Мое удивление вежливости персонала и вкусом больничной еды аргументировано тем, что я никогда не лежал в платных клиниках и платных палатах. Даже не ходил на прием к платному врачу — не могу себе позволить. А тут, я так понял, что сработала добровольная медицинская страховка от работодателя и они раскошелились на такое лечение для меня и Вадима. Страхование — это как парашют, он либо есть — либо второй раз не пригодиться.

А еще я был поражен тем, что не только Олег Борисович знал английский. Когда я выходил из палаты пройтись по больнице или по поводу других важных дел я слышал, как медсестры отправляли какие-то звукозаписи на английском языке и изучали статьи на иностранных сайтах. Я конечно не эксперт в таких делах, но как по мне — это слишком даже для самой роскошной больнице в нашей стране.

Вчера ночью ко мне в двухместную палату положили еще одного человека, видимо он довольно-таки обеспеченный, что смог позволить себе лечиться в такой больнице, ну или у него тоже страховка от работодателя.

Ночью он, судя по всему, чувствовал себя не важно, потому что его под руку завели врачи. Думаю, он тоже был под наркозом, как и я две недели назад, тем не менее у него были открыты глаза и он мог хоть как-то ковылять ногами. В принципе, он уже пришел в себя и я могу узнать у него все сам.

— Привет, я Максим, — обратился я к человеку на соседней кровати, у него была перебинтована голова, и около его кровати стояла капельница, такая же новая, как и все оборудование, что я видел.

— Привет, я Кирилл, — ответил он еле слышным голосом. Я предположил, что у него сотрясение в следствии сильного удара головой, но все таки решил убедиться в этом.

— Что с тобой случилось? — Спросил я.

— Неудачно упал с лестницы, а с тобой что?

— Попал в аварию вместе с напарником. Ты ударился головой? — Я кинул взгляд на перебинтованную голову Кирилла.

— Меня бинты выдают? — улыбнулся он, — Да, я свалился с лестницы и ударился о ступеньки. К счастью, все обошлось, и я жив. Хотя, надо постараться чтобы умереть от падения с лестницы, верно?

— Ну не сказал бы, иногда такие лестницы, что после падения можно инвалидом на всю жизнь остаться. А тем более зимой! Когда лед замерзает на ступеньках и катись с них хоть на санках!

— Ты это о чем? — В недоумении спросил Кирилл.

— Ну как о чем… о лестницах.

— А ты откуда вообще? — Кирилл находился все в таком же недоумении.

— Из России, ну а город Москва, а ты?

— И я тоже. А чем тебя не устраивают лестницы?

— Это спрашивает человек, который разбил голову, спускаясь по ним?

— Ничего не понимаю. Я упал с лестницы по своей вине, засмотрелся в телефон пока спускался вот и все. Это моя зона ответственности. — Я бы подумал, что это шутка, но лицо Кирилла выглядело максимально серьезно, да и по голосу не скажешь, что он собирался шутить.

— Таким, как ты легко об этом говорить. У тебя есть возможность в случае чего лечиться вот в таких условиях, — я огляделся по сторонам, — А я тут лишь по той причине, что у моего работодателя есть страховка. Я бы никогда не накопил на лечение или даже осмотр врача в таком месте.

— Максим, услуги российской медицины бесплатные оплачивает государство. И сама формулировка «услуга» ушла от экономической терминологии. Медицинские работники проводят профилактику, лечат, вылечивают, они помогают выздороветь, то есть «услуга» в медицине — это работа, а не продажа. Россия давно ушла от концепции всеобщего обязательного медицинского страхования как услуги и правилу «Деньги идут за больных». Все ради того, чтобы медицинские работники занимались лечением и достигали высоких показателей в оказании медицинской помощи. Раньше это не позволяло обеспечить адекватное финансирование инфраструктуры там, где населения мало, в первую очередь в маленьких городах и сельской местности. В результате, если главный врач не занимается приписками и навязыванием ненужных услуг, сначала сокращаются специалисты узкого профиля, которых не позволяет прокормить низкая обращаемость, затем происходит сокращение самого лечебного учреждения или его слияние с более крупным (которое воспринимает это как обузу), деградация медицинской инфраструктуры, доступности и качества медицинской помощи. Но для этого учитывается условия нашей страны — с низкой плотностью населения, слабым развитием дорог, хотя каждый год лучше, большими расстояниями между городами и неравномерно населенной территорией. Конечно, есть очень мощное частное страхование.

— Ах, ну да. Забыл. Бесплатная медицина, конечно. — ответил я чтобы просто закончить этот бессмысленный разговор.

Но его слова не покидали меня спустя несколько часов, весь день до вечера я думал об этом разговоре. Бесплатная медицина? Когда, очереди и отношение… Видимо он слишком сильно ударился головой и просто забыл, где он находится, подумал я.

Наконец-то настал этот день! День выписки. Я ждал его с нетерпением так как уже устал валяться в этой, хоть и шикарной, но больнице. Кстати, навещал недавно Вадима, с ним все в порядке, но пока ему сложно ухаживать самому за собой, поэтому ему нужно полежать по дольше. Но это не так страшно, эти врачи мигом поставят его на ноги и уже через месяц мы снова будем разъезжать в газели, слушать радио и обсуждать последние новости со своими противоречивыми взглядами на жизнь.

Ко мне в палату зашел Олег Борисович с радостным видом и сказал:

— Ну что, как себя чувствуешь?

— Отлично! Готов идти домой!

— Домой ты всегда успеешь, а пока ответь-ка ты мне на пару вопросов. — врач по привычке поставил стул около моей кровати, достал ручку и собрался что-то записывать. — Понравилось ли тебе качество обслуживания в больнице?

— Да, — неуверенно ответил я, я искренне полагал, что вопросы будут касательно моего здоровья, а тут такое. Ну, видимо в платных клиниках так положено. Тем более, за моим здоровьем они уже месяц следили.

— Как самочувствие? Хотел бы что-нибудь поменять: лечение, рацион, интерьер, отношение? Есть предложения по поводу улучшения качества лечения? — Олег Борисович засыпал меня вопросами и, по моему мнению, совершенно бредовыми. У них замечательная больница и я постоянно находился под наблюдением, что тут можно было менять?

— Меня все устраивает, Олег Борисович, я еще не лечился в такой комфортной и уютной больнице. Если я снова угожу в больницу, то я буду неимоверно рад попасть именно к вам.

— Сплюнь, в больницу он собрался. Больше к тебе вопросов нет. Вот, возьми, — Олег Борисович протянул мне какой-то листок, видимо больничный, — Теперь, если тебя ничего не беспокоит можешь смело отправляться домой.

— Большое вам спасибо, до свидания. — попрощался я, и принялся собирать то, что мама успела мне принести за месяц. На самом деле не много: пару маек и столько же штанов.

Я все собрал, попрощался с Кириллом, пожелав ему быстрейшего выздоровления и пулей побежал к выходу. Выйдя на улице я вздохнул полной грудью, потому что была просто замечательная погода: шуршали деревья от дуновения легкого, летнего ветерка, пели птицы и на улице пахло свежестью. Отойдя на десять метров от больницы я заметил нечто странное: вокруг было чисто, то есть не валялось бутылок, даже фантиков не было, абсолютной чистый асфальт, газон и тротуар — любимая плитка. Бордюры, пареблики были ослепительные от белой краски, били ярким светом в глаза. Атмосфера свободы — мне вскружило голову. Невольно вспомнил слова Кирилла, который сильно ударился головой об ступень лестницы.

С этими мыслями и прекрасным настроением я отправился в метро, так быстрее всего было добраться до моего дома. Я спустился и сел в свой вагончик рядом с девушкой, которая была в больших наушниках в стиле зайца и с заинтересованностью читала какие-то новости. Честно сказать, ее заинтересованный вид пробудил во мне любопытство, и я впервые в жизни посмотрел в чужой планшет, сквозь уши «зайца» чтобы узнать, что же там такого. То, что я увидел меня, мягко говоря, удивило.

В планшете я наблюдал следующий заголовок новости: «Министр образования вносит некие коррективы в образовательную систему высших учебных заведений». Бюрократический язык… Что то как всегда обещают. Я не стал особо вчитываться в суть новости. Но лицо этого министра я все же четко разглядел, белое лицо с большой залысиной и маленькими тонкими усами, сам не знаю зачем запомнил его. Такая смесь Эркуля Пуаро и гангестра Америки Аль Капоне.

Когда я перестал смотреть в чужой планшет я сел прямо и не поверил своим глазам. Аль Капоне сидел напротив меня, которого я только что наблюдал в планшете у девушки. Сначала я засомневался, но уже без капли стеснения заглянул в ее планшет снова так, что она отодвинулась от меня, показывая своим видом, как не прилично лезть в чужие вещи. Но я был точно уверен, что передо мной министр образования. Я был так шокирован, что забыл об этикете и, как оказалось, все это время смотрел то на планшет, то на него вопросительным взглядом, а он в свою очередь смотрел на меня. Наконец он не выдержал и сказал:

— Да, молодой человек, вы правильно понимаете, это я. — прошёлся, пальцами по усам элегантно.

— Но… что вы здесь делаете? — я оглянул вагон метро.

— Еду на работу, стало быть, как и многие здесь присутствующие, — невозмутимым голосом ответил он.

— На работу? А где же мигалки, сирены, кортеж и все такое?

— Вы готовы все это оплатить, молодой человек? — улыбнувшись, но при ехидстве в глазах. Зачем мне все это? Я прекрасно успеваю на метро.

— А, что-ж я был рад с вами повидаться, — сказал я, когда увидел, что министр встал и собирался выходить. Видимо его станция.

— Я тоже, — ответил он и направился к выходу.

Ну и странности происходят, я будто не проспал несколько дней после аварии, а проснулся после пятидесятилетний комы. Министр на метро…. «За мой счет?» Ну а как иначе то? Сейчас выйдет и встретят его там и мигалки, и кортеж, Аль Капоне.

О, вот и моя станция, наконец-то я дома. Я поднялся с метро на свежий воздух и первое, что бросилось мне в глаза это полицейский, держит документы мужчины и что-то объясняет. При этом уважительный тон и легкая улыбка. Он посмотрел на меня и кивнул. От удивления я подумал, что со мной что-то не так, проверил не прилеплена ли к пятку ботинка туалетная бумага или завязаны ли шнурки, вил мой был опрятен, и чего это он? Ну, сейчас не до него, наконец я вернулся домой. Я уже поднимался на лифте, по которому так скучал в больнице, надо же, не думал, что буду скучать по лифту. Лифт был целый! Кнопки, реклама — все цело.

Я повернул ключ и вошел в свою квартиру, почувствовал запах дома и на душе стало более спокойно. Смесь запаха супа и лака для волос, означало бабушка дома. Дом оказался пуст, мама с папой были на работе, а бабушка с дедушкой где-то гуляли. А, нет, я кажется слышу бабушку из соседней комнаты, дома, я был прав…

— Люба, что тут думать? Летим вместе со мной, там отличные врачи. Ты все успеешь, мы вместе и туда, и обратное слетаем, это займет всего-то две недели, — бабушка повернулась от окна и увидела меня, стоящего около дверного проема, — О, все Люба, собирай вещи, ко мне Максим вернулся из больницы.

— Привет, бабуль. — я подошел и обнял ее. Большие бусины на груди бабушки вошли мне в грудь.

— Как твое здоровье, Максим? — бабушка посмотрев мне в глаза. Ты уж прости, что я не смогла навестить тебя в больнице, очень много дел свалилось на мою голову, ты мог бы помочь собрать мне вещи, а то я точно что-нибудь да забуду.

— Какие вещи, ты куда собралась? — с удивлением, я спросил.

— Решила в Швейцарию слетать на две недельки. — и легким движением с чувством собственного достоинства в голосе, поправила бусины, которые потеряли свою симметрию.

— Бабуль, ты что, с ума сошла? Какая еще Швейцария?

— Ну как какая? Самая обычная, решила вот немного подлечиться. Разумеется, медицина там хуже, чем у нас, Максим, я знаю, что скажешь. Ну а что теперь, заявке пропадать? Слетаем с Любой, сменим обстановку, глядишь по лучше станет. Кстати, дед пошел кое-что купить в магазине, скоро будет.

— А… откуда у тебя деньги?

— Ну как откуда? Копила.

— Сколько ты копила, бабуль? Сто лет? Или двести?

— Ну почему, 2—3 пенсии отложила и вот скопила.

— А какая у тебя пенсия? — слова бабули с каждым разом вводили меня в еще больший шок.

— Девяносто семь тысяч. — без удивления и чопорности промолвила. Как будто нормально.

— Повтори пожалуйста, — на самом деле я расслышал сумму, названную бабушкой, но мне необходимо было убедиться.

— Девяносто семь тысяч, Максим.

— Ты что, сумасшедшая? Твоя пенсия составляет семнадцать с половиной тысяч, — после этих слов бабушка будто взорвалась, а я совершенно не понимал в чем дело. Она, чуть убрав трубку в сторону, и посмотрев на меня, как на тупого:

— Ты головой ударился, сынок? Я 50 лет жизни подарила заводу, семнадцать с половиной тысяч, ишь, что придумал. Я работала инженером-конструктором, руководителем конструкторского бюро и буду получать эти копейки?! — бабушка никак не унималась и голос становился более крепким, более стальным. Я не знал, куда себя деть, просто стоят напротив нее, слушал и искренне пытался понять, что же я сделал все-таки не так.

— Да ты просто издеваешься стало быть надо мной?! — быть может это просто все большая шутка? Хотя слова и тон бабушки не были похожи на шутку, завелась она всерьез, по крайней мере.

— Вот у меня пенсия 97 тысяч, плюс, значит, надбавка как раз таки 10 с половиной, и плюс пенсия по старости, за 80 лет — 7 тысяч. Ну, в итоге 114 тысяч где — то в месяц выходит.

— Бабуль, а откуда деньги у государства? — снова сказать, что она сошла с ума или ее слова являются ложью я просто не рискнул. Обычно так ведет себя дед, при виде наступления бабушки.

— Ну как откуда, мы платим налоги, все эти деньги идут на наше же содержание. Спроси у деда. Не знаю почему ты так всполошился из-за этой Швейцарии, я даже про вещи забыла! Кстати, я там была уже и не скажу тебе, что это лучший отдых в моей жизни!

— Была? Когда? — от удивления, я присел на диван, даже не заметил — что там был пульт от телевизора.

— Так, в прошлом году, вот. Люди там не конечно не такие счастливые, как в нашей стране. Видимо сказывается атмосфера, природа, история. Скучновато. Но, для общего развития, так сказать, слетать туда не помешает, а уж тем более подлечиться. Деду не нравятся они — души говорит нет. Нет тайны. Лучше говорит, на Алтай.

Я не стал ничего на это отвечать и просто ушел на кухню. Тот запах, который ударил мне в голову при входе, напомнил мне о супе на кухне. На самом деле, я очень проголодался, просто с бабушкиным разговором даже и об этом забыл. Когда я поставил свой суп разогреваться, я все еще слышал, как в другой комнате бабушка собирала вещи и повторяла: «Семнадцать с половиной тысяч, да как так жить то вообще. Максим ударился головой, мой маленький мальчик…». Я совершенно ничего не понимал.

Я со всеми своими неоднозначными мыслями принялся есть разогретый суп. И тут, откуда ни возьмись в квартиру заходит мой дед. Он одновременно открывал дверь говорил следующую фразу:

— 420 рублей, и куда это годится?! Тань, ты слышишь, — он посмотрел в сторону бабушкиной комнаты, не замечая меня на кухне, — 420 рублей включили в нашу оплату. Я сейчас написал заявление, и когда будет следующее собрание жильцов, мы обязательно поднимем этот вопрос, — дед наконец повернул голову в сторону кухни и заметил меня,

— О, Максим вернулся! Как твое здоровье? — подтягивая ремень он подошёл ко мне и протянул свою большую ладонь. Резким движением взял мою руку и притянул к себе, и как всегда сильно хлопать по спине.

— Да все в порядке, дедушка. Я вижу ты вдруг заинтересовался собраниями жильцов? Ты же никогда их не посещал. Я вспомнил своего деда, который совершенно не интересовался политикой, гражданскими инициативами, какими-то собраниями. Он всю жизнь проработал на заводе и считал, которому не обязательно знать что-то лишнее.

— Я? Не посещал собрания жильцов?! — вытащив из кармана расчёску, кстати, она всегда там была. Он начал расчесывать свои белые волосы, которых, было не так много. Начинал это всегда это делать, когда какой-то вопрос его вводил ступор.

— Ну да, ты всегда сторонился таких мероприятий и более того, ты бы лучше два раза переплатил эти деньги, нежели куда-то пойти.

— Ты мне в зубы не заговаривай! — расческой, словно указкой он показал на меня. Я всю жизнь посещал собрания, особенно те, которые касаются моей семьи. Ни одного собрания, ни одного голосования я не пропускал, моя гражданская позиция всегда была честна и понятна, — подошел к окну. Я участвую там, где мой голос важен и принесет пользу мне и обществу. Взял лейку и начал поливать цветы. — Я уже написал заявление нашему депутату, этому, Рафикову и мы обязательно поднимем вопрос, касающийся 420 рублей на собрании жильцов, он сказал, что сам приедет на это собрание, вот тогда то мы и посмотрим, как они там запоют. Да, Максим, ты мог бы поставить мне напоминание куда-нибудь о том, что через две недели мне обязательно нужно быть на собрании жильцов?

— Хорошо. — я начал, наливать в чашки чай, себе и дедушке. — Дед, хоть ты мне ответь, а откуда вдруг у государства появились деньги? Я вижу вон бабушка в Швейцарию собирается на отложенную пенсию!

— В принципе все просто, сынок, у пенсионеров основной стаж работы приходится на советское время, у них идет надбавка из нефтяных и газовых денег, то есть это те деньги, которые были непосредственно сформированы исходя из ресурсов. Складывается трудовой стаж советского периода, так мы строили страну. А новое поколение формирует свои пенсионные накопления самостоятельно, ну конечно не без участия работодателя, некоммерческих пенсионных фондов и, разумеется, государства. Основная, так скажем, мысль некоммерческих пенсионных фондов в том, что сам работник заинтересован в откладывании своих денег. Есть также работодатели, которые делают отчисления исходя из стажа работы в компании и некоторые компании, которые заинтересованы в своих сотрудниках доплачивают в пенсионные фонды коэффициент, то есть деньги, которые будут умножаться, что дает возможность человеку к пенсионному возрасту быть с гарантированными накоплениями. Это социальная озабоченность бизнеса в последнее время очень привлекательна для сотрудников. Для этих компаний есть программы по снижению издержек по налогам. Как ты мне говоришь, еще, Пин пин?

— Я говорю, win-win, дедушка. Все должны выиграть. — с хохотом сказал я ему.

Я после молчал все это время и испытывал какое-то дежавю. Ах да, дежавю от того, что я не понимаю, что происходит с того самого момента, когда я проснулся после аварии.

— 420 рублей…420 рублей на дороге не валяются, — продолжал дед, а я просто понятия не имел, что ему ответить. От моих слов сегодня все чуть ли с цепи не срываются.

Я решил немного отдохнуть и пока закончит на сегодня общение с семьей, да и со всеми в принципе. Уж много удивлений для одного дня. Я лежал в общей комнате и смотрел телевизор, пока не услышал звонок в дверь.

— Это ко мне, — сказал дед и отправился к двери, когда я хотел встать. Мне стало интересно, кто бы это мог быть, ведь обычно, к деду особо никто не приходит. — Здравствуйте, Абрам Моисеевич, — громко поздоровался дед, странно, я не слышал о таких знакомых, я решил встать и посмотреть, кто это, но они сами пришли в общую комнату.

— Здравствуйте, вы стало быть Максим? — спросил у меня высокий, седой мужчина в белом халате, по виду можно было понять, что он врач и протянул руку.

— Да, я… Максим, а вы кто? — я так удивился, что могло сложиться впечатление, будто я забыл собственное имя, пожал ему руку.

— Это же мой лечащий врач, — ответил мне дедушка, пока Абрам Моисеевич мерил ему давление.

— Лечащий врач?

— Ну да, молодой человек, а вы что, не знали? — с неподдельным удивлением спросил у меня Абрам Моисеевич, — Всем пожилым людям, которым более 80 лет прикрепляется лечащий врач, для постоянного осмотра и наблюдения.

— Дедушка, а кто за все это будет платить, мне интересно?

— Ну что вы, — Абрам Моисеевич будто не давал сказать слова дед, — процедуры абсолютно бесплатные. Все это наши деньги, бюджетные деньги. Представляете, за эти же услуги в Израиле я получал всего ничего, в России я получаю достойные деньги. Поэтому мне нравится тут работать, и более того, я перевез сюда всю свою семью. Хотя, мама говорила, что не стоит.

— Вы что, переехали из Израиля в Россию? С вами все в порядке?

— Конечно, а что это с ним? — Абрам Моисеевич обратился к моему деду и кивнул в мою сторону.

— Да он недавно после аварии тяжелой, сегодня только выписали из больницы, вот и ведет себя странно, — ответил ему дед, будто меня тут вообще нет.

— Понятно, ну тогда возможно у вас просто посттравматический шок, молодой человек, надо бы еще раз показаться своему лечащему врачу. У вас в телефоне есть приложение здоровье, напишите своему врачу.

— Со мной все в порядке… — ответил я и удалился в свою комнату.

Пока я лежал на кровати в своей комнате, я краем уха слышал, как мой дед и Абрам Моисеевич обсуждали тот факт, что много высококвалифицированных специалистов переезжают в Россию, так как созданы лучшие условия труда для специалистов. Также, я услышал, что Абрам Моисеевич говорит, что он берет под опеку 3—4 пожилых человека и ему вполне хватает средств, чтобы обеспечить семью, себя и еще отложить на отпуск.

В конце разговора мой дед сказал, что главной задачей государства является увеличение жизни пенсионеров. Он говорил так, будто так и должно быть и ничего удивительного в этом нет! Но это лично его мнение.