Поколение выродков

Марья Полётова

После неудачной попытки суицида главная героиня попадает в кому, в которой ей снится странный сон. Она оказывается в будущем, в котором ученые научились заменять все жизненные процессы таблетками, вплоть до чтения книг. Только вот книг здесь никто и не читает, предпочитая более низменные удовольствия. Человечество деградирует и идет к концу. Пытаясь хоть что-то изменить в этом обществе выродков, она неожиданно осознает, что сама является одним из них…

Глава I. Кеша

Меня тошнит от вас от всех!

Простите, слишком откровенно?!

Ах Астахова

Пытаюсь открыть глаза. Получается не сразу. В ушах звенит, голова словно чугунная. Резко приподнявшись, тут же падаю обратно на подушку. Никто не напомнит мне, сколько раз я зарекалась пить пиво после вина? Вопрос, конечно, риторический.

Да ещё этот странный сон… Приснится же такое. Впрочем, надо действительно загуглить, кто там у нас министр иностранных дел. Вот только бы найти телефон… Стоп. А я ведь явно не дома…

Оглядевшись по сторонам, понимаю, что нахожусь в квартире у моей закадычной подруги Светки. Ну да, точно. Вчера мы устроили очередную тусу или, как это модно сейчас называть — вписку. А другими словами — пьянку с кучей непонятных людей.

Одного такого непонятного персонажа я обнаруживаю спящим на соседнем диване — какой-то полуголый парень, который вдруг ни с того ни с сего начинает раскатисто храпеть. Кстати, догадываюсь, с кем он провел ночь…

Да, по правде говоря, целомудрием и вообще порядочностью моя лучшая подруга не отличается, однако дружим мы еще со школы, где учились в одном классе, а это, знаете ли, святое.

Самой Светки в комнате нет, но по доносящемуся с кухни запаху сигарет я определяю, что хозяйка вчерашней вписки уже вовсю бодрствует. Заставляю себя встать и плетусь к ней. Подруга сидит за кухонным столом, скрываясь в густых клубах дыма.

— Свет, а ты случаем не знаешь, кто у нас министр иностранных дел?

— Мать, ты о чем? Не отрезвела еще?

Ну, другого ответа я и не ожидала.

— Ладно, проехали. А как зовут нашего героя-любовника?

— Да хрен его… — Светка смачно рыгает. — Какая разница, по-моему, он не очень, хотя точно не помню. Слушай, посмотри в холодильнике, пивас остался?

Лезу в холодильник, отодвигая от него светкиного кота Микса. Толстый кастрированный шотландец с полными вселенской печали глазами вызывает жалость у каждого, кто бывает в этой квартире… Помимо пива, нахожу кусок недоеденной селедки и скармливаю его пушистому наглецу, одновременно протягивая подруге спасительный напиток. Светка с удовольствием отпивает и вновь отрыгивает. Брр… Вот чего я никак не пойму — так это когда девушки ведут себя как мужики, тем более, как быдло-мужики. Мне кажется, девушки должны оставаться девушками даже в отсутствии мужчин.

Наливаю кофе и с кружкой в руках забираюсь на стул, по привычке поджав ноги под себя.

— Я седня выходная, — с радостью докладываю подруге. — Чем займемся? Может, в басик?

— Не, мне нельзя. Одно из противопоказаний после аборта, — говорит Светка абсолютно спокойным и будничным голосом, словно речь идет о какой-то незначительной мелочи.

— Аборта??? — от неожиданности я аж поперхнулась кофе. — Ты делала аборт???

Бедный Микс, испугавшись, стремительно прячется под стол.

— И че? — лениво протягивает Светка, широко зевая. — Не первый и, вполне возможно, не последний.

— Подожди, но если тебе нельзя в бассейн, разве тебе можно… Ну… — я киваю в сторону комнаты, где по-прежнему храпит тот полуголый парень без имени.

— Ой, Кех, не нуди…

Кеха — это, кстати, я. Точнее — Кеша. Еще точнее — Иннокентия. А уж если совсем точно — такого женского имени в природе вообще не существует. Просто мои родители, отдыхая в 93-ем году в каком-то подмосковном санатории, познакомились с Иннокентием Смоктуновским — величайшим, как они мне говорили, актером своего времени. Мама тогда как раз была беременна мной (к слову, еще не будучи расписанной с папой, так что по сути я — дитя греха), и родители, видимо, находясь под впечатлением от знакомства с актером, решили назвать меня в честь него. Хотя в свидетельстве о рождении и в паспорте я записана как Инна.

Такая вот история.

Пока мы со Светкой продолжаем — я с помощью кофе, она с помощью пива — отходить от вчерашнего, наконец просыпается наш безымянный герой. Зайдя на кухню, он смотрит на нас так, будто впервые видит (похоже, он даже не уверен, с кем из нас спал), и вместо какого-либо приветствия спрашивает, какой здесь адрес, чтобы вызвать такси. После чего быстро собирается и сваливает. Мда, странный товарищ… Хотя мне-то, в принципе, без разницы. Светкин грех, не мой.

Однажды я читала книгу, в которой описывалось, как девушка, находящаяся в коме после падения с балкона, путешествует по какому-то мрачному потустороннему миру и сталкивается с различными проявлениями смертных грехов. Подробностей я уже особо не помню, но один момент все же врезался в память: когда героиня оказалась в самом настоящем аду, там ей наглядно показали суть прелюбодеяния. Она увидела, как ее маленькая фигурка спаривается с другими фигурками — всеми мужчинами, что были у нее в течение жизни. А так как мужчин было много, фигурка эта походила на какое-то страшное многотельное существо. Жуткое, в общем, зрелище…

Вот и представьте, на что бы походила фигурка Светки, ведь сколько у нее было мужиков, я даже и не скажу. Однажды, когда мы ночевали вместе, она начала их считать, но я уснула примерно на номере сто. А ведь Светке, как и мне, всего 23. Я, конечно, тоже не сказать, что чиста как слеза младенца, но парней у меня было всего двое. Правда, и моя фигурка выглядела бы… ну, как минимум необычно…

— Кех, ты снова?

Ага, снова… Как часто я слышу этот вопрос… Меня постоянно упрекают в том, что я надолго выпадаю из реальности и летаю где-то в облаках. Хотя не вижу здесь ничего преступного. По-моему, если мне всегда есть о чем поразмышлять, значит, я — глубокий и вдумчивый человек. Разве это плохо?

Впрочем, на сейчас размышлений хватит. Пора двигать.

— Ладно, Свет, я тоже домой. Дела.

Накинув куртку и почесав за ухом выбежавшего проводить меня Микса, я ухожу.

Дела у меня, кстати, самые что ни на есть важные. И раз уж поход в бассейн с подругой накрылся, откладывать их дальше смысла нет.

В общем, я решила покончить жизнь самоубийством. Да, да, вы не ослышались… Именно самоубийством. Причина, спросите вы? А почему обязательно должна быть причина? Безответная любовь, прогоревший бизнес, травля среди сверстников? Я вас умоляю… Я тупо жить не хочу. Лишняя я здесь…

Как уже говорила, мне 23. Не красавица. Моя жизнь — бесконечный день сурка. Работаю кассиром в «Пятерочке», продаю еду и бухло людям, которые вечно чем-то недовольны. Когда нет смены, иду к Светке, пью пиво или что покрепче, иногда даже курю, а заодно слушаю философские рассуждения о бренности человеческого бытия от очередного подругиного хахаля. Самоубийство — не выход, скажете вы. Нужно что-то изменить в своей жизни. Херня. Могла бы, изменила. А так… Просто как-то все не сложилось. Причем с самого детства… Школа — на тройки, техникум со средним специальным образованием и апогей всего этого — «Пятерочка». Как же достало… Не хочу так жить. И не буду. Даже придумала, что должно быть написано на моем памятнике на кладбище (о чем предусмотрительно написала в предсмертной записке родителям):

«Летает ангел безработный

над гробом с девушкой внутри.

Она была его работой…

Но на нее он опоздал…»

Круто, да? Мне тоже нравится. Люди будут останавливаться, печалиться, увидев даты 15.04.1994 — 16.09.2017. Такая молодая… Она же пожить не успела… Ох, нет. Пожить я успела сполна…

Вообще не думаю, что есть определенный возраст разочарования в жизни. И дети, особенно подростки, бывает, разочаровываются, и взрослые. Или взять меня: вроде давно не ребенок, но пока еще и не взрослая — а тоже разочаровалась.

Ой, в своих мечтаниях о собственной безвременной кончине я совсем забыла о главном — суицидников же не хоронят на кладбище, только за оградой. Ну да ладно, в конце концов, это от меня уже не зависит. Зато зависит другое — каким именно способом покинуть сей опостылевший мир? Задавшись этим вопросом, я поняла, что прыгать с крыши, топиться, резать вены и тому подобное я не хочу, все-таки неплохо было бы лежать в гробу красивой. В итоге на помощь мне пришла недавно прочитанная книга Паоло Коэльо «Вероника решает умереть». Там главная героиня, чтобы уйти из жизни, выпивает пачку снотворного. Я решила сделать также. Засну и больше не проснусь. А если вдруг все же проснусь… Значит, есть еще незавершенные дела на этой земле. Такая вот, мать ее, русская рулетка…

Кстати, две пачки снотворного как раз лежат у меня в тумбочке. На той неделе навещала бабулю и предусмотрительно стырила их из ее аптечки. Будто знала, что пригодятся…

Итак, орудие самоубийства под рукой, и теперь настал его звездный час. Что может быть более романтичным, чем умереть во сне?

По правилам суицидников (а я, конечно же, много чего нагуглила об этом), в первую очередь я должна была отдать все долги и попросить прощения у близких. Ну, долгов у меня нет. А родителям звонить не хочу. Зная мою впечатлительную маму, могу с уверенностью сказать, что она сразу же обо всем догадается и бросится на помощь. Эх, мама… Ничем мне уже не поможешь… Ничем…

Нахожу в недрах кухонного шкафчика оставшуюся от какой-то попойки водку, нарочито медленно ползу с ней в комнату и, усевшись на кровать, высыпаю в рот одну упаковку таблеток. Запиваю. Потом повторяю процедуру еще раз. Буквально сразу же меня настигает ощущение расслабленности и безмятежности. Правда, это вряд ли от таблеток, скорее от водки. Да ещё явно сказывается почти бессонная ночь… Принимаю горизонтальное положение и сладко засыпаю.

Ну, здравствуй, смерть, вот ты, значит, какая… Ласковая, нежная… И такая спокойная…