Сон Виолетты. Сказка для детей, потерявших свой возраст

Матвей Карташов

Опасность сказки в том, что она легко может превратиться в кошмар. А кошмар за пределами сна – что это, если не трагедия? Книга «Сон Виолетты» крайне не рекомендуется людям восприимчивым, впечатлительным, с неокрепшей психикой. Это сказка не для детей, а для тех взрослых, кто на пределе собственных сил, кое-как пережил сердечную агонию и в какой-то момент понял, что все вокруг не то, чем кажется. Вот и в этой истории все далеко не то, чем кажется.

Часть 1. Глава 2. Действие 4

— Как хочется спа-а-ать, — зевнула Виолетта. — Ну сколько можно все лететь и лететь, лететь и лететь…

— Ви, посмотри на свою руку, — сквозь полудрему услышала Виолетта знакомый голос. — У тебя на руке ожог от яда. На тебя попала капля!

Но Виолетта уже ни на что не реагировала. Она лишь что-то невнятно бормотала себе под нос с закрытыми глазами:

— Я посплю еще пять минуточек и посмотрю, обязательно посмотрю…

— Ви, ты начинаешь каменеть! Если ты сейчас уснешь, то уже не проснешься. Слышишь меня?

— Ну, еще совсем булочку… — неразборчиво прошептала Виолетта. — Поем пироженку и встану…

— А ну вставай!!! — заревел Вестник, да с таким нечеловеческим остервенением, что его голос вырвался у Виолетты из головы через уши и эхом заполнил пространство вокруг.

Виолетта вмиг открыла глаза и растерянно начала оглядываться. Оказывается, она уже давно никуда не летела, а медленно погружалась в какую-то липкую жидкость, очень похожую по своей консистенции на мед. Все вокруг было окутано нежным белым светом и наполнено ароматом парного молока. Над головой виднелась черная дыра, а вокруг была лишь белая пелена — и больше ничего. Девочка не могла понять, моргает она до сих пор или нет, хотя это уже не имело никакого значения. Виолетта рассматривала свою обожженную руку, которая покрылась черствой коркой. Попыталась ее поднять, но у нее не получилось. Рука обвисла, став слишком тяжелой и непослушной.

— Ви, ты слышишь? Ты меня слышишь? — тревожно переспрашивал Вестник.

— Да, Веня, слышу, — как-то невнятно промямлила Виолетта. — Что с моей рукой?

— На тебя попал яд, и ты каменеешь. Но так как ты в пруду забвения, то яд действует медленней, чем обычно.

— Что еще за пруд такой? — нехотя и сонно спросила Виолетта.

— Сейчас не до объяснений! — резко ответил Вестник. — Ты можешь двигать второй рукой?

Виолетта попробовала поднять руку.

— Да, могу.

— Это хорошо. Тогда достань один комок из сарафана и начни его размачивать в омуте отрешенности.

— В чем? — переспросила Виолетта.

— Эта то, в чем ты сейчас оказалась. Только меньше двигайся. Чем больше ты делаешь движений, тем быстрее тебя утягивает на дно. Ты уже по колено, поэтому прошу — не спеши, но при этом поторопись.

Виолетта не совсем поняла, что он ей говорит, но начала активно разминать заготовку, которую достала из кармана.

— Умница. Теперь надо добавить пару своих волос в этот комок и обжечь его в свечении, чтобы получилась искра надежды.

Виолетта в очередной раз хотела все подробно расспросить у Вестника, так как снова ни в чем не разобралась, но спросила лишь:

— Как? Как мне добыть свечение, если ноги увязли и я не могу ими пошевелить?

— Вначале, — стал объяснять Вестник, — отломи кусочек того, что получилось, и попробуй его разжевать. Оставшееся положи в карман и достань два сухих комка.

Виолетта послушно все выполнила, хотя проделать это одной рукой оказалось довольно сложно. Однако еще сложнее оказалось разжевывать этот мерзкий комок с волосами.

— Стукни их друг о друга, только резко. Один зажми под мышкой той руки, которая не слушается, и немного отклонись вбок, чтобы прижать ее весом, а другой черкани…

Не успел Вестник договорить, как Виолетта уже стукнула комки друг о друга, но у нее ничего не вышло. Она лишь больше провалилась в омут отрешенности и увязла там уже почти по пояс.

Вестник сильно переживал, хоть и не подавал виду. Он знал, что еще пара неудачных попыток — и уже ничего нельзя будет исправить. Однако он не терял самообладания и поэтому спокойным и сдержанным голосом продолжал наставление:

— Ви, стукни их максимально сильно, настолько сильно, насколько можешь, это очень важно.

Виолетта поняла, что именно он от нее хочет, и, размахнувшись свободной рукой, со всей силы ударила скользящим движением комок о комок, да так, что они разлетелись в разные стороны. Однако искра все же получилась, и она застыла прямо над ее головой, ведь от столь сильного удара Виолетта так резко провалилась вниз, что уже увязла по шею в этом медовом болоте. Но здоровая рука все же осталась на поверхности.

— У тебя вышло, вышло! — радостно воскликнул Вестник. — Теперь то, что ты разжевала, окуни в это свечение. Не бойся, тебя не обожжет.

Как только Виолетта начала обжигать свою жвачку, она увидела, что свечение преображается и становится ярко-ярко-синим, но при этом с холодным оттенком. Она поняла, что это, наверное, и есть та самая искра надежды. Но чем больше она обжигала свою жвачку, тем ближе омут отрешенности подбирался к ее лицу и уже практически касался губ.

— Жуй, теперь жуй, — призвал ее поторопиться Вестник, и поэтому резким движением она положила жвачку в рот и стала интенсивно ее разжевывать, когда полностью скрылась в водах омута.