Я подарю тебе ребенка

Маша Малиновская

— Кто поставил диагноз? — Профессор в хорошей клинике. — У меня есть сомнения, Вика, — стаскивает перчатки и отключает монитор УЗИ. — Не надо, Захар. С меня хватит пустых надежд. Я не так давно смирилась с мыслью, что у меня не будет детей. Никогда. Без жуткого сердцебиения научилась проходить мимо детских площадок и смотреть на мамочек с колясками. Муж ушёл, едва не рухнула карьера. Но мой друг детства, крутой врач и просто шикарный мужчина, самонадеянно утверждает, что сможет подарить мне ребенка. И, похоже, он намерен сдержать свое обещание. Любым способом.

7

— Привет, — улыбаюсь Зернову, когда подхожу.

Он стоит в компании того же мужчины и девушки, которая подошла передо мной. Красотка как раз пытается завязать знакомство, задавая вопросы о выступлении. Стоит так близко, в глаза заглядывает. Кажется, вот-вот ниточку какую-нибудь с пиджака снимет, только ей заметную, или пылинки стряхнёт.

Неужели девушки думают, что мужчины такого нарочитого поведения не замечают? Смешно.

— Вика? Привет! — Зернов оборачивается и тоже улыбается, а девица стреляет в меня напряжённым взглядом. — Ты тоже участник семинара?

— Да.

— Знакомьтесь, — спохватывается. — Это Виктория. Мы вместе учились. Это Руслан, а это… — он делает едва заметную паузу, слегка напрягаясь, чтобы вспомнить, как представилась ему новоиспечённая знакомая, — Инна.

— Инесса, — поправляет его девушка с улыбкой, но я замечаю тень, что скользит у неё по лицу.

— Да, точно, — поддерживает как ни в чём не бывало Зернов.

Я точно стерва. Девушка явно недовольна моим вмешательством, она ведь не знает, что ей в этом случае не о чём волноваться. Но у меня внутри разливается какое-то азартное удовлетворение. Токсик-Вика.

Мы вчетвером болтаем о прошедшем семинаре и его ключевых вопросах. Точнее, по большей части я и Захар. Руслан тоже высказывается, а вот Инна, то есть Инесса, как-то не особо разговорчива. Больше слушает.

— Может, игристого, девушки? — интересуется Руслан, и после утвердительных ответов, берёт со столика сначала два бокала для нас с Инессой, а потом ещё два — для себя и Зернова.

— Я вообще ехать не хотел, если честно. Начмед отправила без права на отказ, — говорит Захар.

И как-то так получается, что Руслан и Инесса увлекаются болтовнёй о чём-то другом, а мы немного отходим к столику. Мне нужна салфетка, а Захар как раз рассказывает.

— Меня даже не спрашивали, — отвечаю ему. — Подобные мероприятия я посещаю по умолчанию.

— Но, надо сказать, было интересно.

— Согласна.

Мимо проходит мужчина, он быстро здоровается с Зерновым, перекидывается обещанием в скором времени поболтать и удаляется.

— Вика, я ещё не успел тебе отзвониться по анализам.

— Всё плохо, да? — почти безучастно пожимаю плечами.

Мы в процессе разговора отходим уже на приличное расстояние от новых знакомых.

— Меня смущает только уровень гемоглобина в общем анализе и следы незначительного воспалительного процесса, остальное без особенностей. Если идём дальше, направлю к терапевту и психотерапевту.

— Зачем мне к психотерапевту? — удивлённо смотрю на него.

Но ответить он не успевает. К нам снова подходят люди. Высокий рыжий мужчина поздравляет с выступлением, говорит, что впечатлён, что реорганизация родильных домов — это сейчас очень актуальная тема.

Включают музыку, и этот мужчина извиняется, а потом приглашает свою спутницу на танец.

— Песня классная, — говорит Зернов прямо как недавно в клубе. — Потанцуем?

— Почему нет?

Я позволяю ему взять меня за руку и вывести на середину залы, куда вышли уже несколько пар.

Песня и правда классная. И двигается Зернов так мягко. А ещё выпитое начинает кружить голову, и я, чтобы притормозить это головокружение, упираюсь лбом в мужское плечо.

Наверное, это ещё оттуда, из школьных лет, но рядом с Захаром я чувствую себя так… спокойно.

Вся моя жизнь — это какая-то бесконечная гонка и спешка. Соревнование. В детстве мне надо было быть хорошей, чтобы мама гордилась и от отчима не сыпались укоры, что он взял её с ребёнком. В секции волейбола приходилось тянуться и стараться больше всех, потому что рост не позволял быть полноценным членом команды, надо было компенсировать чем-то другим, далее в универе, на работе, в браке. Гонка-гонка-гонка. Соревнование.

Но странное дело, именно за школьной партой я чувствовала себя расслабленно. Словно биополе у Зернова такое — с ним спокойно. Можно выдохнуть. Остановиться.

Вот и сейчас. Я вдыхаю запах его парфюма и расслабляюсь. Позволяю голове кружиться и просто дышу.

Захар тоже молчит. Чувствую, как упирается подбородком мне в висок. Вроде бы и гладким, но к утру щетина явно уже будет колоться. Даже губу прикусываю, подавляя желание провести по его подбородку пальцем.

— Кажется, бокалов было немного больше, чем следовало. Это не очень хорошо.

— Тебе плохо? — отзывается, сперва прочистив горло.

— Нет, но я устала.

— Сегодня был напряжённый день.

— Угу.

Немного приобнимая за плечо, когда заканчивается песня, Зернов ведёт меня к лифту. Свет здесь ярче, но в глаза не бьёт.

— Мне на двенадцатый, — говорю, когда заходим в лифт.

Захар жмёт кнопку, не отпуская моего плеча. Кажется, что даже притискивает чуть ближе. Я поднимаю глаза, почему-то очень хочется посмотреть ему в лицо. Но почти натыкаюсь губами на подбородок.

Вдох получается рваным, желание спонтанным, но я беру и прикасаюсь губами чуть ниже его губ. Вижу, как дёргается кадык, когда Зернов сглатывает. Чуть наклоняется, и наши губы оказываются в миллиметрах друг от друга. Ловит мой взгляд своим.

— Это слишком странно, да? — шепчу, и мои губы в движении едва ощутимо касаются его.

— Возможно, — отзывается тихо.

— Это потому что ты видел меня… в медицинском смысле?

— Нет, — лёгкая усмешка трогает его губы. — Это потому что я помню тебя от бантов и до впервые накрашенных губ.

— Тебе нравились мои накрашенные губы?

— Угу.

— А сейчас?

— И сейчас. Иначе бы я вышел ещё на своём десятом.

А потом Захар меня целует. Его губы накрывают мои, раздвигают мягко и осторожно. Пробуют на вкус, спрашивают разрешения. И я даю его. Мой остров безопасности открывает мне новые грани.

И мне они нравятся.

Когда двери лифта открываются, я выхожу первой. Захар следует за мной, но у двери моего номера тормозит, опёршись рукой о косяк, когда я уже оказываюсь за порогом.

— Тебе, как вампиру, требуется приглашение? — выгибаю бровь и улыбаюсь.

— Скорее разрешение, — в ответ зеркалит улыбку. — На все дальнейшие действия.

— Письменное?

— Можно и письменное.

— А такое подойдёт? — делаю к нему шаг, сжимаю пальцы на вороте рубашки и тянусь губами к его.

Со стороны, наверное, интересная картина, но, думаю, эти стены и пооткровеннее видали.

Тяну Зернова на себя, давая разрешение на действия нам обоим. Всё равно черту мы уже переступили, и поздно о чём-то сожалеть. Да и зачем сожалеть-то? Мы оба свободны, никого не обманываем. Кто нам может запретить?

Сталкиваю пиджак с его плеч прямо у порога, чтоб уж совсем не сомневался в моих намерениях. Он же привлекает меня за талию и целует за ухом, пока я расстёгиваю пуговицы на его рубашке.

Вот это ощущения! О-о! Никогда не думала, что можно пустить по телу столько электричества, всего лишь ласково прикусив мочку уха и лизнув под ней.

В моей жизни было немного мужчин. Тот, с которым я жила в Бельгии, ещё один короткий роман и бывший муж. И с каждым первый раз вызывал какой-то конфуз, даже при поддержке лёгкого игристого. Но с Захаром я сейчас такого не ощущаю, скорее это предвкушение, смешанное с каким-то удивлением, что ли. Я ведь открываю для себя давно знакомого человека с другой стороны.

Только вот знала я Захара-парня, а сейчас меня сжимает в объятиях Захар-мужчина. И то, что я чувствую под пальцами, когда веду ладонями по его груди, удивляет и возбуждает. Он прекрасно сложён и явно следит за собой. Интересно, когда в его столь плотный график успевает вписываться ещё и спортзал?

Я просто таю от того, что он делает с моей шеей губами и языком. Кажется, будто вот-вот и…

А дальше я совершенно теряюсь во времени и пространстве. Никогда бы не подумала, что мой сосед по парте Захар Зернов — такой искусный любовник. Нет, я этого не исключала. Просто не задумывалась. Мы дружили в школе, но векторы наших симпатий были направлены не в сторону друг друга.

Симфония ощущений от его действий меня поражает. Он знает, что делает, знает как и где ласкать, будто я самолично предоставила ему карту собственного тела. Но в то же время его нельзя назвать очень мягким. Идеальное сочетание нежности и мужского напора.

С ним не нужно думать. Он ведёт, но не подавляет. И мне тоже хочется отвечать ему, доставлять удовольствие.

— Такой вот ты, Захар Зернов, — выдыхаю, когда обретаю возможность снова говорить и двигаться.

— Это комплимент? — спрашивает со смешком, тоже пытаясь привести в норму дыхание.

— Ещё какой.

Он ухмыляется и чуть отползает к спинке кровати. Откидывается на неё спиной.

— Слушай, Вик, — спрашивает спустя пару секунд, — напомни, какой у тебя сегодня день цикла? Двадцать с небольшим?

Подкатываю глаза. Спать с гинекологом оказывается тот ещё прикол.

— Я всё понимаю, Зернов, работа превыше всего, но сейчас не момент.

— Это не к работе. Просто изделие некачественное попалось.

Поворачиваю голову, как раз когда он демонстрирует, что пошло не так.

— Оу, — меня это, собственно, никак не пугает. — И правда некачественное. Двадцать четвёртый или двадцать пятый. Гляну в телефоне потом.

Второе и третье изделие из коробочки оказываются куда более качественными, кстати.

Через два часа я, сидя на кровати и вытянув ноги, наблюдаю, как Зернов заваривает чай, стоя ко мне спиной. Он обернул бёдра полотенцем, влажные волосы растрёпаны.

— Что значит эта змея? — спрашиваю, разглядывая небольшую татировку у него на лопатке. — Что-то связанное с медициной?

— Не вся моя жизнь — медицина, Вик, — поворачивается и несёт две чашки к постели. — Она ничего не значит. Просто понравился рисунок. К тому же, это было давно, на третьем курсе ещё. Сейчас бы не делал.

— Почему?

— Потому что индивидуальность можно проявить и по-другому. Но я не осуждаю тех, кто делает. На здоровье, если им нравится.

Отпиваю глоток чая с наслаждением. Запах изумительный.

Зернов тоже делает пару глотков, глядя на меня, а потом отставляет кружку и растягивается рядом на кровати. Молчим несколько секунд, а потом он вдруг произносит:

— Твой муж ушёл от тебя потому, что ты не родила ему ребёнка?

На удивление, этот его вопрос не ломает атмосферу лёгкости. Скорее располагает к беседе по душам. Телу мы дали возможность насытиться, наверное, пришло время расслабиться и эмоционально. Нам есть о чём поговорить.

Замечаю, что Захар будто специально не формирует фразу «потому что ты бесплодна».

— Он сказал, что ему нужна полноценная семья, — отвечаю спокойно, тоже отставляя чашку и откидываясь на подушку рядом с ним. — А я… ну ты понял.

— Он идиот, — ставит безапелляционный диагноз моему бывшему мужу. — От таких женщин не уходят.

— Спасибо, — улыбаюсь. От любого другого эта фраза бы прозвучала слишком слащаво, но от Захара она вышла такой естественной, словно и правда так и есть. — Но ты не можешь этого утверждать, ты ведь меня толком не знаешь.

— Я помню тебя. Вряд ли ты так сильно изменилась. Так что всё верно: твой бывший — идиот.

Я снова смеюсь. Мне так легко сейчас, как не было за последние много лет.

— Ну а ты? От таких ведь тоже не уходят.

Захар тогда обронил фразу, что расстался со своей девушкой прямо перед свадьбой, потому что ей не нравилась его специальность. Но мне хочется узнать подробнее.

— Ушла не Аня, а я. Она поставила перед выбором, и я его сделал.

— Твоя бывшая — идиотка, — тоже ставлю диагноз.

Мы замолкаем и просто пялимся в потолок. Несмотря на упоминания бывших близких людей, с которыми мы так или иначе связывали наши судьбы, атмосфера, как часто бывает в подобных случаях, абсолютно не меняется. Мне всё так же спокойно. Надеюсь, Захару тоже.

Можно просто ни о чём не думать. Расслабиться. Главное, не подсесть на эту пилюлю.

Уходит Зернов тихо, когда меня уже утаскивает сон. Прикрывает одеялом и легонько целует в губы. А я отключаюсь, даже не посетив душ. Ну и ладно. Ведь мне сейчас так хорошо. Как не было уже очень и очень давно. А рефлексировать я буду завтра.