Предел дозволенного

Маша Храмкова, 2023

Фелисити грозится уволить пилота, которого ждет уже двадцать минут. Ну разумеется, ведь для нее он человек второго сорта, как и любой, кто старше шестнадцати лет. Фелисити – представитель элиты, Первого класса, и в Метрополе именно такие, как она, правят бал.“Тебе конец, приятель”, – думает девушка, садясь в его машину. Пока в зеркале заднего вида не пересекается с его такими красивыми и насмешливыми глазами.

Глава 4 — Неприкосновенность

— Что ты здесь делаешь? — отчего-то Фелисити была уверена, что Ноа давно наблюдал за ней. — Что-то случилось?

Оглянувшись по сторонам, она подошла чуть ближе. В публичных местах, и уж тем более на территории школы, представителям разных классов надлежало соблюдать дистанцию в полтора метра.

— В чем дело, Стоун? Тебя смущает, что я здесь? — Ноа косо усмехнулся, и Фел поразилась тому, насколько вымученной и болезненной была его ухмылка. На мгновение Фел даже показалось, что Ноа сознательно не включает мышцы одной половины лица, словно оберегая себя от неприятных ощущений.

— Пилотам нельзя покидать аэрокары на территории школы, — сдавленно сказала она. Сегодняшний Ноа пугал ее, и от мысли, что вчера этот гражданин Второго класса был у нее дома, внутри все промерзало до костей.

— И что с того? — Ноа не смотрел ей в глаза; он стоял, прислонившись спиной к своей машине, а руки на его груди были скрещены. Сейчас, при свете дня, Фел видела, что они практически ровесники. Однако год, проведенный во Втором классе сказался на его внешности самым невыгодным образом.

Потрепанная кожаная куртка с парой заплат, красивое лицо, но между бровей уже пролегла морщинка. В глазах, таких выразительных, постоянное ожидание угрозы, да и вся его фигура, поза словно готова к атаке… Нет, не так: к отражению атаки. Фелисити видела, как играют желваки на его скулах, словно Ноа жил в постоянной борьбе за свою жизнь. Хотя, почему “словно”? Он действительно жил в постоянной борьбе, она чувствовала это.

— Что будет, если я не сяду в аэрокар? — насмешливо повторил он. — На меня настучит малышня из Первого класса?

— Я не понимаю тебя, — Фелисити старалась говорить тихо, но находясь на таком расстоянии друг от друга, сложно было вести диалог незаметно.

— Зачем ты заблокировала меня? — неожиданно Ноа взглянул ей прямо в глаза.

“Так вот в чем дело, — вспомнила Фел. — И правда, зачем я это сделала?”

— Прости. Я не подумала, — честно призналась она.

— Ну разумеется, — кивнул Ларкетт и, оттолкнувшись от аэрокара, запустил пальцы в свои волосы. — Вы никогда не думаете о последствии своих действий! Я мог лишиться работы, поняла?

— Я могу снять ограничения.

— И ты сделаешь это, — Ноа стрался говорить спокойно, но Фелисити слышала, как его голос едва заметно дрожит от ярости. И самую малость — от усталости.

“Нет, приятель. Так дело не пойдет!”

Фелисити нахмурилась. Рядом со школьным хелипортом не было никого, кроме парочки завтракающих возле маленького пруда школьников. Однако те были настолько увлечены друг другом, что ни на кого не обращали внимания.

Никто не услышит, о чем они разговаривают.

— Ты, что угрожаешь мне? — спросила она.

— Как я смею, мисс? — снова эта ледяная усмешка. А тон — таким тоном Ноа мог произнести что-то вроде: “Тебе конец, Стоун”.

— Тогда попроси вежливо, пилот, — Фел прищурилась, чуть склонив голову набок.

Десять секунд они молча смотрели друг на друга; этого было достаточно для Фелисити, чтобы увидеть, как в его карих глазах разгорается ненависть к ней.

— Да пошла ты! — бросил Ноа и со всей силы ударил кулаком в дельфиний корпус своей машины. Фел вздрогнула, а разговоры у пруда быстро смолкли.

— Чтоб я еще раз… — начал было Ларкетт, садясь за штурвал, но вдруг поморщился, словно его пронзила резкая боль. Он мотнул головой и невольно коснулся своего живота под кожанкой; этот жест не остался незамеченным для Фел.

— Ты в порядке?

— Не твое дело, — огрызнулся он, заводя двигатель.

Разговор у пруда возобновился, однако сейчас Фелисити отчетливо слышала, как стайка дронов направляется к ним, чтобы вовремя зафиксировать возможный противоправный контакт между представителями разных классов.

— Прости, что я заблокировала тебя, — быстро сказала Фел, пока Ноа не взмыл в небо. — Это был дурацкий поступок, мне правда очень жаль.

Ей захотелось ободряюще коснуться его смуглой руки, лежащей на штурвале, но всем своим видом Ноа давал понять, что их разговор окончен.

— Это не потому, что ты не понравился мне, — Фел говорила тихо, да и двигатель шумел. — Скорее, я просто почувствовала себя неуютно. Никто никогда не говорил со мной так, как ты.

Их глаза встретились, и Фел поняла, что он все расслышал.

— Садись, — вдруг сказал Ноа. Неожиданно, смело, противоправно. Но еще страннее было то, что Фел готова была согласиться. Даже несмотря на начало учебного дня, контрольную по математике, на то, что лететь вот так с пилотом, прямо со школьной площадки, также нелепо и безрассудно, как и пускать его в свой дом. И все же, Фел готова была лететь.

Пока не заметила одну деталь.

— Это не твой аэрокар.

— Не мой, — Ноа качнул головой; теперь он был достаточно близко к ней, настолько, что девушка смогла различить странные пятна на его лице.

— А это что, тональник? Ты подрался? — дроны уже окружили их, этакие осы, напичканные электроникой, однако Фел все еще закрывала Ларкетта своей спиной.

— Садитесь, мисс Стоун, если хотите продолжить диалог, — голос Ноа был ровным, однако глаза на миг взглянули умоляюще, и от этого сердце Фел сжалось от какого-то нового для нее чувства.

— Скажи мне, что происходит, Ноа, — Фелисити была непреклонна. — Я должна знать.

— Это служебный аэрокар, ясно? — Ноа нервно ударил по штурвалу ладонями. — И я не подрался… я просто живу с конченным уродом.

Этого было достаточно для того, чтобы Фелисити Стоун заняла свое место на пассажирском сидении.

***

Ноа набрал высоту, и школа, мелькнув еще раз под углом, быстро скрылась за облаками.

Ларкетт молчал. Поймав себя на том, что уже несколько минут она по привычке рассматривает его глаза в зеркало дальнего вида, Фелисити смущенно отвернулась.

— Ты могла бы сесть рядом, — он усмехнулся. — Я не кусаюсь.

— Я знаю, — Фелисити невольно улыбнулась. — Ты же был у меня в гостях.

Теперь, когда они находились в одной машине, уровень напряжения между ними заметно снизился.

— Кстати, как твой умный дом? Снова включил режим микроволновки? — все та же улыбка во взгляде, от которой на душе Фел невероятно теплело.

— Да, с этим все стабильно, — Стоун вздохнула, вспоминая, как жарко было в ее спальне, когда она проснулась утром: вся в поту и с головной болью. Перед глазами вновь появились фрагменты из минувшего сна: вот молодой человек ведет ее за собой через залитый светом лес. В руках он несет что-то, какой-то подарок для нее — вот только что именно, она никак не может различить. Изображение размывается, ускользает, рассыпается, словно неосторожно задетая мозаика…

Должно быть, Фел надолго задумалась, потому что Ноа вдруг сказал:

— Это пройдет. Твоя тревога. Жизнь продолжится, даже когда ты перейдешь… — он вдруг осекся. — У тебя ведь нет одаренности?

Фелисити покачала головой.

— Значит, через год увидимся во Втором классе? — Ноа попытался улыбнуться как можно более мягко, но от его фразы Фел покоробило.

— Только не рассказывай мне, что во Втором классе тоже неплохо живется, — она подперла кулаком щеку и уставилась в окно, за которым проплывали такие маленькие, идеальной формы облака, что все вокруг казалось ненастоящим.

— Зависит от распределения. Ну это ты и сама знаешь… кстати, если хочешь, я могу еще раз посмотреть твой термостат.

Фелисити взглянула в зеркальце дальнего вида, но Ларкетт отвел глаза.

— Правда? Кажется, вчера ты говорил мне, что ни черта не смыслишь в умном доме.

— Я говорил не так, и к тому же, за ночь у меня появилась кое-какая идея, — Ноа попытался улыбнуться, но вместо этого губы его скривились, точно от боли.

— Кстати, а куда мы летим? — спросила Фел.

— Поесть.

— Ты угощаешь? — разумеется, она шутила. Разбитое лицо, боль в боку, словно от треснувших ребер, служебный аэрокар, да и в целом то, что он явился вот так среди белого дня, да еще и предложил ей “посмотреть” термостат — все это говорило о том, что пилот Ноа Ларкетт был на мели.

Фелисити предугадала его реакцию: по лицу Ноа пробежала гневная судорога, а глаза сделались почти черными.

На мгновение ей даже показалось, что сейчас-то он вышвырнет ее за борт.

— Я угощаю, — сказала Фел. — Выбирай место.

***

“Уж я выберу место! — думал Ноа. — Как тебе понравится “Кикко”? или “Стар Стар”? С радостью посмотрю, как ты просадишь там все свои денежки!”

Впрочем, попасть в подобные злачные места гражданин Второго класса мог только двумя путями: в качестве сопровождающего (например, эскорт услуги) или самостоятельно после прохождения медкомиссии. Даже добропорядочные Вторые могли быть носителями социально-опасных заболеваний, которые так легко было подхватить в нулевых районах.

Но даже после всех этих комиссий, типа вроде Ноа могли не пустить в тот же Кикко. Просто потому что он был Вторым, а значит, должен был знать свое место.

Однако снизившись над Окто-Ганом, чтобы избежать столкновения с грозовыми облаками, Ноа почувствовал себя таким голодным, что забегаловка “У Джоджо” вдруг показалась ему рестораном с мишленовскими звездами.

— Интересный выбор, — прокомментировала Фелисити, когда они сели на пахнущий жирными шкварками хелипорт для посетителей.

Ноа промолчал. Ребра ныли: должно быть, Скотт сломал пару. Впрочем, тут он ничего не сможет поделать — медицинская страховка Ноа истекла три месяца назад.

Фелисити оплатила все, что он выбрал: бургер из мраморной говядины (целых тридцать пять процентов органики, если верить меню), картошку фри (органическая, но столько раз замороженная и размороженная, что на вкус как пластик), кофе и сладкую колу. Сама она взяла только воду, и то, открыв бутылку и понюхав содержимое, отставила в сторону.

— Что же с тобой случилось? — спросила она, с откровенным сочувствием рассматривая то, как он ест.

— Так, — Ноа старался есть максимально аккуратно и все же, соус, кажется размазался по его подбородку, — убери это выражение со своего красивого лица. Во-первых, я не нищий. Не нужно меня жалеть и смотреть вот так…

Фелисити откинулась на спинку дивана и закинула ногу на ногу. Ее тонкие белоснежные чулки и короткая юбка школьного платья были настолько неуместны здесь, насколько неуместна была бы роза посреди заваленного мусором пляжа Джамото-Гана.

Швейцар, широкоплечий человек Плюс, напряженно принялся смотреть на них, но Ларкетт мотнул ему головой, мол, расслабься, приятель, она здесь по своей воле.

— Смотреть как? — уточнила Фел.

— Как на бездомного без гроша в кармане, — Ноа потянулся за салфеткой.

Девушка хотела сказать что-то еще, но в этот момент с ближайшего билборда донесся громогласный призыв вовремя сделать прививку от DIP-3, а затем сразу же купить себе двойной бургер в качестве моральной компенсации.

“Я и есть бездомный без гроша в кармане. Разве можно назвать домом место, где я живу?” — думал Ноа, доедая пластиковую картошку.

— Во-вторых, — продолжил он, когда афиша умолкла. — Я бы никогда не попросил тебя об этом. Накормить меня — вот еще! Если бы сегодня утром…

Он выдохнул и уставился на стол с разноцветной силиконовой скатертью. Нет, пожалуй, на эту тему он точно не хочет говорить.

— Кто этот конченный урод, с которым ты живешь? — спросила Фел. В ее глазах не было пренебрежения или заносчивости, как у большинства Первых. По-правде, говоря сидеть с ней рядом в этой придорожной забегаловке было невероятно комфортно. Словно… словно они были знакомы так давно.

— Мой брат. По отцу, — Ноа поднял на нее глаза и поразился тому, с каким пониманием они смотрели. — Он…

— Он избил тебя? — Фелисити наклонилась вперед, облокотившись о стол. — И забрал деньги, так?

Ноа кивнул. Он хотел сказать, что вообще-то так происходит нечасто. Обычно он всегда дает отпор этому козлу, но билборд снова ожил: на этот раз рекламой нового спа, который недавно открылся в пригороде Окто-Гана.

— Почувствуй себя снова в Первом классе! — сообщил томный женский голос. — Тебя любят и о тебе заботятся лучшие киборги…

— Черт бы тебя побрал! — ругнулся Ноа, стряхивая со стола мусор, который тут же подхватил робот-уборщик. Невозможно было общаться вот так, перекрикивая этот треклятый билборд!

Однако в этот момент Фелисити неожиданно встала со своего места и пересела к нему, так близко, что ее юбка коснулась его джинсов.

“Будь мы в сколько-нибудь приличном месте, сюда бы уже неслись сканирующие дроны”, — подумал Ноа, глядя на резко сократившееся расстояние между ними.

— Ты сообщишь в полицию о том, что он сделал? — спросила она с тревогой в глазах. Было видно, что подобное неправомерное поведение было для нее дикостью.

— Нет конечно, — он фыркнул и снова на всякий случай вытер лицо салфеткой, чтобы окончательно устранить следы своей трапезы. — Полиции начхать на то, что происходит в нулевых районах.

— Ты там живешь?

— Да, Стоун, поэтому и в гости не приглашаю, — Ноа чувствовал жар ее тела, тонкий запах ее духов, и, признаться, был растерян от того, что она неожиданно оказалась так близко.

— А к врачу пойдешь? — настаивала Фел.

— Может быть, — Ноа решил не сообщать о страховке, иначе Фелисити решит, что он и правда достиг самого что ни на есть социального дна.

— У тебя что-то с животом, дай мне посмотреть, — неожиданно она потянулась к его футболке. Почувствовав, что краснеет по самые уши, Ноа отодвинутся от нее почти что к дальней стене.

— Как будто ты что-то понимаешь в этом, — за очередной усмешкой он пытался скрыть свою растерянность.

— Понимаю, я хожу на дополнительные уроки по первой помощи! — ловкими пальцами Фел подцепила край футболки и почти невесомо коснулась его ребер.

— Кажется, есть отек… Пожалуйста, вдохни глубоко!

Ноа вдохнул, но заметив, как на него смотрит швейцар, поперхнулся и закашлялся. Левый бок заныл с новой силой — должно быть, дела его и правда были не очень.

— Эй, эй, стой, — он перехватил руки Фел. — Не лучше ли нам поехать к тебе, чтобы ты могла осмотреть меня как полагается? В спокойной обстановке?

— Думаешь, я заигрываю с тобой? — Фелисити нахмурилась и отодвинулась от него. — Я просто хочу тебе помочь, к чему этот подтекст?

— Какой такой подтекст?

— Сексуальный! — она даже не подумала понизить голос!

— Что ты… — Ноа оглянулся по сторонам: швейцар ушел куда-то, тогда как парочка синтетов за соседним столом прекрасно расслышала все. — Если здесь и есть кто-то, кто распускает… подтексты, то этот человек вы, мисс Стоун.

— Мне это не интересно. Я не встречаюсь со Вторым классом, — отрезала Фел.

— А я не встречаюсь с Первым, — выпалил он. Кожа все еще горела от ее прикосновений.

“Зачем я все испортил? — подумал Ноа. Руки Фелисити были сложены на коленях, такие бледные, такие прозрачные. — Дал бы девчонке поиграть в доктора!”

— Прости, Фелисити, — примирительно сказал он. — Мне непросто…

Он замялся, не зная, как сформулировать то, что он испытывал.

— Доверять Первому классу? — Фел взяла со стола колу и сделала глоток прямо из бутылки.

— Вообще довериться кому-то, — сказал Ноа. Он не хотел пугать ее, но решил, что должен объяснить. — Знаешь, что происходит на шестнадцатый день рождения? Когда тебя переводят во Второй класс, тебе в голову вшивают датчик. Штуковину в твой мозг, чтобы следить за тобой! С тех пор твое тело больше не принадлежит тебе.

Ларкетт коснулся своего левого виска.

— Протекторий решает, где ты будешь жить, кем ты будешь работать. А иногда и то, с кем ты будешь спать, точнее — кто с тобой.

— Мне известно все это, — Фелисити нахмурилась.

— Если ты думаешь, что у тебя есть свобода выбора — это иллюзия. Но у тебя есть нечто более ценное. — Ноа залпом допил остатки остывшего кофе. — Неприкосновенность.

Какое-то время они молча сидели рядом. Синтеты поднялись из-за стола и ушли, а человек Плюс, похоже, потерял к парню и девушке интерес.

— Не знаю, как было у вас, но в моей школе с неприкосновенностью плохо, — тихо сказала Фел, сложив руки на груди. — Три раза в неделю мы проходим медосмотры. Нам нужно тренироваться, чтобы стать лучшей версией себя, нужно хорошо учиться, нужно, нужно, нужно… ты знаешь, что мне нельзя пить колу?

— Когда мне исполнилось шестнадцать, я пилу колу каждый день, — улыбнулся Ноа. — Пока накопления не закончились.

Глядя на Фел, Ноа вдруг почувствовал, как сильно хочет защитить ее от всего того, что довелось пережить ему. Защитить ее, такую тонкую и хрупкую, не знающую ничего о жизни.

Он подумал о том, на что идут такие девушки в первый год во Втором классе. Не получившие распределения на те места, на которые они надеялись, зарабатывающие копейки на уборке отелей и офисов, за год они из куколок превращаются в шлюх.

— Я разблокировала тебя, — Фел потрясла телефоном. — И через двадцать минут у меня контрольная по математике.

Она с неохотой пожала плечами, и Ноа понял, что Стоун не хочется прощаться.

— Я прилечу за тобой после школы, если ты не против, — сказал Ноа и тут же решил пояснить: — И мы полетим чинить твой термостат.

— А что будет, если ты не сможешь его починить? — Фел лукаво улыбнулась, и Ларкетт впервые заметил, что у нее ямочки на щеках.

— Тогда тебе придется переехать ко мне, в нулевой район, — серьезно сказал Ноа.

— А знаешь, я не против! — вдруг сказала она. — Нужно мне проучить твоего брата, чтобы не распускал руки!

Ноа улыбнулся. И хоть его челюсть ныла, ему было невероятно приятно слышать о ее готовности, пусть и в шутку, заступиться за него.

— Дай бог тебе никогда не знать таких людей, как он, — Ноа и Фел одновременно потянулись к бутылке с колой, и их руки соприкоснулись.

— Прости, — сказал он смущенно. — Бери ты.

Он гнал от себя любые мысли о сближении, обо всем, что лежало за пределами деловых контактов. Они и так очень рискуют, находясь здесь вдвоем посреди рабочего дня. Сидя так близко друг к другу! Кто знает, может швейцар уже вызвал служителей протектория, и сейчас сюда войдут красные плащи, чтобы забрать его туда, откуда не возвращаются. Надеть черный мешок ему на голову…

— Ноа? Все в порядке?

Похоже, он глубоко задумался.

— Да, — Ларкетт тряхнул головой. — Пора лететь, верно?

— Да. Дай сюда руку, пожалуйста, переведу тебе денег на обед, — мягкие теплые пальцы Фелисити уже обхватили его запястье, и на секунду Ноа представил, что было бы, если бы они могли вот так просто касаться друг друга. Закладывая в прикосновения совсем другие смыслы, как это было у них с Терезой.

— Не стоит, — он осторожно освободил свою руку. — Ты уже сделала для меня очень много.

Через две минуты Фел и Ноа поднялись с места и вышли из забегаловки.

Еще через тридцать секунд вслед за ними вышел человек в свободной черной толстовке с капюшоном, который все это время наблюдал издалека за их столиком.