Рождество в кошачьем кафе

Мелисса Дэйли, 2016

Бездомная кошка Молли и Дебби, хозяйка маленького кафе, встретились благодаря счастливому случаю и начали жизнь с чистого листа. Жители Стортона-на-Холме полюбили кошачье кафе и его замечательных обитателей, а Дебби и Молли завели новых друзей. Но внезапно тучи над их головами стали снова сгущаться. Приезд бесцеремонной Линды, которая поселилась у них (с собакой!) стал только началом неприятностей. Спасти их может только чудо… Но приближается Рождество, а ведь это время настоящих чудес!

Глава 5

Хотя я и старалась обращать на них как можно меньше внимания, но совсем не замечать Линду и ее пса было все же никак не возможно. Три человека, полдюжины кошек и собака — для маленькой квартирки это было уж слишком, нам просто не хватало места.

Хуже всего дело обстояло с гостиной: открытый диван занимал почти всю комнату, так что Линде, чтобы пройти из одного угла в другой, приходилось пробираться чуть ли не у самой стены или перелезать прямо через диван. В нише рядом с диваном, где стоял открытым ее огромный чемодан, Линда устроила нечто вроде гардероба, рядом размещалась переноска Боу, а на полу кучей лежали одежда, украшения и косметика.

Но хаос, внесенный в наш дом Линдой, не ограничивался только одной комнатой. В кухне на столе теснились коробочки с травяными чаями и баночки с витаминами, а на подоконнике в ванной — целая коллекция кремов, масел и лосьонов. Даже прихожая, казалось, стала меньше: все вешалки были заняты куртками и плащами Линды, а на полу повсюду стояли бесчисленные пары ее сапог и туфель. Днем, когда Линда выходила с Боу на прогулку, я старалась напомнить о наших правах на территорию и обходила все, потираясь о мебель, чтобы оставить на ней свой запах. Но несмотря на мои усилия, в квартире повсюду пахло собачьим шампунем и духами Линды.

К моему великому облегчению, агрессивное самодовольство Боу, которое он обнаружил, впервые появившись здесь, через несколько дней исчезло. Нос, поцарапанный Парди, болел и служил псу хорошим напоминанием о том, что среди всех здешних обитателей он занимает самое нижнее положение. Котята быстро усвоили, что стоит только злобно зашипеть и замахнуться на него лапой с выпущенными когтями, и Боу сразу отступает, ища защиты у Линды. Он по-прежнему грозно хмурил свои мохнатые брови, каждый раз, когда кто-нибудь из котов появлялся в комнате, но рычание его было какое-то неубедительное, а вид стал и вовсе жалким, как у любого, кому ясно, что с ним никто не считается. Боу хотя бы на некоторое время утратил свой боевой дух, и мы могли его кое-как терпеть. Пес чем-то напоминал кусочек грязи, застрявший между подушечками на лапах: опасности никакой, но и совсем игнорировать его тоже не получается.

Главным событием дня для Боу безусловно была прогулка. Он неистово скакал и прыгал, высунув язык, пока Линда доставала его поводок. Сунув возбужденного пса под мышку, Линда спускалась по лестнице и сообщала Дебби, что пойдет прогуляется с Боу, чтобы посмотреть на Стортон. Я сразу поняла, что, когда Линда говорит «посмотреть», она имеет в виду «пройтись по магазинам».

Со своей первой прогулки она вернулась с внушительной хозяйственной сумкой на плече. Заинтригованная, я поднялась вслед за ней по лестнице и, заглянув в гостиную, увидела, как она вытащила из хозяйственной сумки какой-то сверток, сняла с него бумажную упаковку и в руках у нее оказалась дорогая кожаная сумочка. Радуясь как ребенок, Линда переложила в нее все из своей прежней сумки и отправила ту в кучу грязного белья за диваном.

— Что за шикарная сумочка? Новая? — спросила Дебби вечером, заметив обновку, лежавшую на полу у дивана.

— Какая? Эта? — притворно удивилась Линда, стараясь незаметно задвинуть сумочку ногой под диван. — Да она у меня уже сто лет!

С этих пор Линда стала скрывать свои походы по магазинам. Они с Боу выходили из дома утром и возвращались спустя несколько часов, нагруженные покупками из шикарных бутиков. Отдыхая на своей подушке в эркере, я наблюдала, как они идут через площадь и Боу семенит рядом с ее цокающими каблучками. Только убедившись, что Дебби нигде не видно, Линда открывала дверь кафе — потихоньку, чтобы не звякнул колокольчик, и, лавируя между столиками, бросалась к лестнице.

В квартире покупки Линды странным образом куда-то исчезали. К тому времени, как возвращалась Дебби, нигде не было видно ни магазинных пакетов, ни их содержимого, и Линда никогда не рассказывала, сколько времени бродила она по магазинам Стортона. Единственными покупками, которых она не скрывала, были подарки. В спальне Дебби как-то раз к вечеру появился шелковый шарф, а на следующий день, когда Софи вернулась из колледжа, Линда встретила ее и вручила пижаму.

— Настоящий кашемир, попробуй! — восторженно заявила она и, подмигнув, протянула шикарную пижаму ошеломленной племяннице.

Мне было очень любопытно, куда же складывает Линда свои покупки, и однажды утром, пока их с Боу не было дома, я исследовала гостиную. Там ничего не обнаружилось, только привычная куча одежды на полу рядом с открытым чемоданом. Но подойдя ближе, я раскрыла секрет Линды: она прятала все в переноску Боу. За проволочной дверцей виднелись аккуратно сложенные коробки с новыми туфлями и стопка одежды.

Тем не менее, хотя Линда и старалась не раздражать никого своей страстью к дорогим вещам, скрывала походы в магазины и прятала покупки, атмосфера в переполненной квартире становилась все напряженней. Видимо, почувствовав это, Линда заявила, что в пятницу она угостит всех ужином — в знак благодарности, как она пояснила. И вот, когда пробило восемь, Дебби и Софи в ожидании ужина сидели за столом, а Линда хлопотала на кухне. Дебби выглядела усталой, а Софи, вся нахохлившаяся, была настроена явно враждебно, хотя и пыталась напустить на себя равнодушный вид. Вместо того, чтобы провести вечер с приятелем, ей пришлось явиться домой к ужину, и она негодовала по поводу такой несправедливости.

Наконец Линда появилась на пороге кухни, осторожно неся три тарелки.

— Вуаля! Витаминный салат, — объявила она, триумфально поставив тарелки на стол.

Взглянув на горку бобов и злаков на своей тарелке, Дебби через силу выдавила улыбку.

— Ммм, вот это да! — восхитилась она с поддельным энтузиазмом.

Софи состроила страдальческую гримасу.

— Тебе не нравится, Софи? — спросила Линда, глядя, как племянница нехотя ковыряет вилкой в тарелке.

Терпение Дебби было на пределе, я поняла это по ее взгляду, который она бросила на дочь.

— Будь умницей, Софи, пожалуйста, ешь, — сказала она. — Тетя Линда так старалась.

Софи сердито взглянула на мать и подцепила вилкой немного бобов.

— Ты не любишь кино́а? — озабоченно спросила Линда.

— Нет, я не фанат кино́а, — ответила Софи, явно передразнивая интонацию тетки.

Она наколола на вилку одно зернышко и принялась с сомнением его разглядывать.

— Оставь свой сарказм, Софи, просто ешь, — сказала Дебби, строго посмотрев на дочь.

Софи положила зернышко в рот и принялась медленно пережевывать.

— Она всегда довольно привередлива, — извиняясь, сказала Дебби сестре.

Софи сердито посмотрела на мать, бросила вилку на тарелку и встала из-за стола, отодвинув стул, так что ковер сзади собрался гармошкой. От неожиданности я так и подпрыгнула на диване, а Боу нервно дернулся под столом.

— Я сделаю себе сэндвич, — буркнула Софи и, взяв свою тарелку с недоеденным салатом, скрылась в кухне.

— Софи! — с упреком воскликнула Дебби. — Тетя Линда так старалась, ты могла бы все же съесть это, — сказала она вслед дочери. На кухне Софи демонстративно громко сгребла все содержимое тарелки в мусорное ведро.

— Ничего страшного, — примиряюще сказала Линда. — Я думаю, у киноа просто непривычный вкус.

Дебби не обратила на нее внимания, по-прежнему глядя на Софи. Та недовольно гремела посудой и хлопала дверцами шкафчика в кухне, сооружая себе сэндвич, а потом гордо потопала с ним к себе наверх.

Перебранка Дебби и Софи обеспокоила меня. Она напомнила мне непростые времена, когда Дебби впервые принесла меня в эту квартиру. Тогда они часто ссорились, Софи обычно кричала и бушевала, доводя Дебби до слез. Иногда я думала, что Софи злится из-за меня. Когда Дебби после развода переехала в Стауртон, отношения между ними и так были довольно сложными, и я боялась, что Софи ревнует Дебби ко мне. Но постепенно Софи привыкла к моему присутствию в доме, стала относиться ко мне более терпимо, а вскоре даже приветливо. Времена, когда она запускала мне в голову своей школьной сумкой или называла меня «этой паршивой блоховницей», остались в далеком прошлом.

Сидя в коробке, я прислушивалась к тяжелым шагам Софи наверху. Внутри у меня все сжалось от тревоги и предчувствия, что жизнь в этой квартире может измениться к худшему. Раздражение Дебби было вызвано скорее Линдой, чем Софи, но я подозревала, что сама она этого не осознает. Глядя, как Дебби стоически доедает свой супервитаминный салат, я подумала, что ей, наверное, тоже не очень нравится киноа.