Любимый деспот

Мила Александровна Реброва, 2021

С четырнадцати лет я знала, что Осман Хусейн будет моим. В восемнадцать добилась своего и вынудила его жениться на мне, сумев залезть к нему в постель. В двадцать – ушла, поняв, что все-таки не смогу получить его любовь. А когда муж отказался отпускать – стала самой счастливой, пока не забеременела и долгожданный любимый не обвинил меня в том, что ребенок не от него… Содержит нецензурную брань.

Глава 1

Лавируя между столиками, я несла заказ, дрожа от холода, сентябрь выдался на удивление холодным и сырым. Кто в такую погоду ест на улице?! К сожалению, таких чудиков хватало. Летняя веранда, как и весь зал ресторана «Вавилон», была заполнена посетителями.

Удивительно, но еще недавно я сама была на месте гостя, а не официантки. Жизнь в любой момент может перевернуться с ног на голову, и вот ты уже не жена миллиардера, а всего лишь жалкая челядь, на которую смотрят с пренебрежением, словно тебя и вовсе нет. А ведь я и сама воспринимала обслуживающий персонал как нечто неодушевленное, что-то, что приносило комфорт в мою налаженную жизнь.

Но той жизни больше нет и не будет.

В этой — я всего лишь скромная официантка, живущая в старой квартирке, оставшейся мне от бабушки. Как оказалось, единственное, чем я владела, была эта самая квартира в старой хрущевке, на окраине Питера, куда я и переехала, сбежав от вскоре бывшего мужа.

Было нелегко отказаться от того, кого любила всем сердцем, но он меня не любил. Все эти годы я обманывала себя, говоря, что смогу затмить образ его бывшей невесты, которая, бросив его, вышла замуж за другого. Но жизнь не сказка, и Осман так и не смог полюбить меня. А жить в браке без любви я больше не могла. Особенно после того, что узнала…

— Ксюх, обслужи кабинет номер шесть, — попросил администратор Павел, как только я вернулась за следующим заказом. — А это я сам отнесу.

Он подмигнул, уже не в первый раз давая понять, что интересуется мной. С другими официантками он вел себя совсем не так, чем ужасно раздражал. Мужское внимание мне было нужно в последнюю очередь. Кивнув и проигнорировав его попытку флирта, я отправилась на второй этаж, радуясь возможности получить хорошие чаевые, ведь те, кто брал отдельный кабинет, всегда были при деньгах и на чаевые не скупились.

Ноги ныли к концу смены, но шпильки были обязательным атрибутом моей униформы, как и белая рубашка с черной юбкой, заканчивающейся на середине бедра. В первые дни мне было ужасно некомфортно в подобной одежде, рубашка так и норовила поймать пятно от соуса или супа, а юбка все время скользила вверх по капроновым колготкам, открывая больше, чем нужно.

Открыв дверь, я автоматически поздоровалась и, не глядя на посетителя, который сидел ко мне спиной, взяла со столика меню.

— И тебе привет, жена, — раздался знакомый голос с бархатными нотками, как всегда спокойный и благовоспитанный.

Я невольно застыла, пораженная фактом нахождения здесь мужа.

— Так вот чем ты занимаешься, бросив меня? Если бы я знал, что тебе так нравится работа официантки, взял бы тебя в один из наших отелей, — не обращая внимания на мою застывшую фигуру, проговорил Осман.

Глаза тут же увлажнились, а дыхание сперло лишь от одного взгляда аквамариновых глаз. Уже в тринадцать я знала, что Осман Хуссейн — самый красивый мужчина на земле. Как влюбилась девочкой в этого строгого мужчину в неизменных костюмах-тройках, так и люблю до сих пор. Помню, как бесилась, когда мачеха просила называть его дядей Османом. Для меня он никогда не был дядей.

— Я думал, ты выросла из своих проделок, Ксюша, — тяжко вздохнул муж, окидывая меня недовольным взглядом ярких глаз.

— Это не проделка, — твердо ответила я ему. — Если не будешь делать заказ, не задерживай меня.

— Не разочаровывай меня, Ксения! — на удивление зло выплюнул он.

Это было что-то новое, ведь обычно муж всегда держал себя в руках, придерживаясь вежливо-холодного тона, что бы я ни вытворила. А творила я многое, пытаясь вызвать его внимание. Сейчас даже смешно вспоминать свое ребячество.

— Это ты разочаровал меня. Как и весь наш брак! — не сдержавшись, фыркнула я в ответ. — Уезжай, Осман. Я все написала тебе в письме, не нужно устраивать сцену. Пусть твои адвокаты все уладят, и я…

— Господи, дай мне терпения! — возвел он очи к потолку, запуская руки в свои шикарные кудри, отчего его идеальная укладка растрепалась, делая его еще более горячим. — Ты вновь ведешь себя подобно обиженному ребенку! Что на этот раз? Я забыл о какой-то важной дате? Или о твоей просьбе? Так скажи прямо, не устраивая мне забег в другую страну! Чего ты хочешь, Ксюша?! — давя тяжелым взглядом, спросил он.

— Благодаря тебе я уже ничего не хочу, Осман, — грустно усмехнулась я в ответ, разворачиваясь на шпильках и направляясь к выходу. — Я пришлю к тебе другую официантку.

Выскочив из кабинета, я как ужаленная спустилась вниз и, попросив Машу, которая хорошо ко мне относилась, подменить меня, заперлась в туалете. Слезы тут же градом покатились из глаз, и я, зажав рот ладонью, опустилась на крышку унитаза, не в силах справиться с истерикой.

«Ну почему он меня не любит?!» — наверное, в сотый раз задала я себе этот вопрос.

Неужели было так трудно обнять меня? Сказать, что скучает? Ведь одно ласковое слово — и я была готова ради него на все. Но любви как не было, так и нет. Тот, кого я заставила на себе жениться обманом, никогда не полюбит меня. И никогда не забудет ту, другую. Свою единственную любовь.

***

Отработав свою смену, я поехала домой, радуясь тому, что ресторан развозил персонал по домам. Сама бы я не потянула услуги такси. Теперь, когда я больше не пользовалась своей золотой карточкой, приходилось думать о таких мелочах.

Османа я больше не видела. Как сказала Маша, он просто ушел, пока я пряталась в туалете, пытаясь привести мысли в порядок.

Муж в очередной раз решил, что я играю. Для него все, что я делала, было «детской выходкой», как он это называл. Как бы я ни пыталась сблизиться с ним, понравиться, показать, что я взрослая женщина, а не ребенок, все было без толку. Он до сих пор винил себя за ту единственную нашу совместную ночь, что привела нас к свадьбе. Мне кажется, не будь я на его ответственности, он бы давным-давно сам со мной развелся. Но обещание, данное сестре, не дает ему просто забыть о моем существовании. А моя оставшаяся безответной любовь не дает мне остаться с ним. Одна мысль о том, что он с кем-то другим, пока я жду его на ужин, убивает.

Всю дорогу я думала о том, в какую же неожиданную сторону повернулась моя жизнь. И сколько еще поворотов ожидает меня впереди.

Попрощавшись с таксистом поблагодарив его, я нащупала в сумке ключи и только поднесла магнитик к домофону, как сзади раздался до боли родной голос:

— Очень глупо стоять в два часа ночи у подъезда и искать ключи, Ксения. Ты просто мечта для домушника.

— Надо же, какие словечки ты знаешь, — хмыкнула я, наконец, открывая дверь и пытаясь проскользнуть в нее так, чтобы не впустить мужа следом.

Но куда уж мне, пигалице в сто шестьдесят сантиметров, тягаться с мужиком под два метра ростом. Осман просто обнял меня сзади, толкая вперед и протискиваясь следом в темный подъезд.

— Черт, да тут даже лампочки нет, Ксюша! Как можно быть такой безответственной! Тебя просто схватят в этой темноте и…

— Знаешь что! — возмутилась я, отпихивая его плечами. — Единственный, кто меня тут бесцеремонно хватает, это ты! И хватит уже, наконец, называть меня безответственной!

— Ксюш, ну ты чего? Обиделась, что ли? — вмиг изменившимся тоном любимого дядюшки, что я так ненавидела, начал он.

— Я не обиделась! Я просто хочу, чтобы ты ушел и оставил меня в покое! — пытаясь, чтобы мой голос звучал твердо, а не плаксиво, ответила я.

— Ксюшка, ну нельзя же так, — как нерадивого ребенка, начал уговаривать он, беся лишь больше этимтоном заботливого взрослого.

Сразу захотелось закрыть ладошками уши, чтобы не слышать этих ноток. Но это лишь утвердило бы мой статус ребенка в его глазах.

— А как можно? — не сдержалась я. — Хватит принимать меня за неразумную и вести себя со мной как с ребенком! Мне двадцать один год, черт возьми! Я давно уже не ребенок!

— Хм-м… — задумчиво протянул он, беся меня этим. — Может, я бы и перестал, не веди ты себя как неразумное дитя? Давай-ка поднимемся в квартиру и нормально поговорим. Я не могу разговаривать, не видя твоего лица.

— Я не хочу с тобой говорить! — простонала я в расстройстве. — Почему ты просто не оставишь меня в покое?! Разве не об этом ты мечтал все три года нашего «брака»? Избавиться от меня?

— Что за чушь!? — возмутился Осман. — А ну-ка иди сюда! — схватив за локоть и направляя фонарик телефона на лестничный пролет, потащил он меня к моей квартире.

Дом был старый, и лифта в нем не было, так что подниматься на четвертый этаж нам пришлось по лестнице.

— Хорошо хоть тут свет есть, — прокомментировал он, когда мы добрались до моей площадки. — Какая твоя?

Поняв, что говорить что-либо бесполезно, я лишь махнула рукой в сторону старой двери в свою однокомнатную обитель. Выхватив у меня ключи, что все еще были зажаты в моей руке, Осман без труда открыл дверь, первым входя внутрь и нащупывая выключатель.

— Чувствуй себя как дома, — зачем-то съязвила я.

— Надеюсь, тут не водятся мыши, — осматривая старый коридор, прокомментировал он.

— Что, боишься, съедят тебя? — подколола я.

— Да что с тобой такое, Ксюх? — в расстройстве запуская руку в и так растрепанные волосы, спросил Осман. — Такое ощущение, что тебя бешеная собака укусила!

— Понимаю, ты ведь не привык, чтобы я что-то говорила или, не дай бог, не соглашалась с тобой. Тольковот заглядывать тебе в рот и слушать каждое твое слово я больше не готова. Уж прости, — проговорила я, скидывая куртку и направляясь в гостиную. — И да, сними обувь, если планируешь пройти в мою кишащую мышами квартиру. Я только вчера вымыла пол.

— Я никогда не просил тебя заглядывать мне в рот! — возмущаясь, он разулся и прошел вслед за мной в единственную комнатушку.

Здесь было скромно, и даже сесть, кроме как на диван, было негде. Когда я переехала, пришлось вынести всю советскую мебель на свалку. Она буквально сыпалась на глазах, не говоря уже об ужасной вони. Мыши тут, кстати, раньше водились. Правда, мне все же удалось их вытравить, о чем говорить Осману я, конечно же, не стала.

— Поверить не могу, что ты променяла наш дом на это! — в шоке раскрывал он рот, оглядывая мои пустые квадратные метры.

Ну да, небогато. Даже шкафа нет, вместо него железная вешалка на колесиках, что я приобрела на днях, устав вечно копаться в чемоданах. Но мне было не до удобств или красоты. Единственное, о чем я могла думать за прошедший месяц, это как залатать разбитое сердце и забыть мужчину, неспособного воспринимать меня как женщину.

— Так, все, хватит! Мы сейчас же едем в отель, а потом и домой. Это перестало быть смешным! Я думал, ты одумаешься, побесишься и вернешься. Но тут даже твое упрямство зашло слишком далеко, — хватая мой чемодан, стоящий в углу, прорычал он, явно разозленный моим поведением и условиями моего обитания.

— Положи, пожалуйста, мой чемодан на место, — устало попросила я, садясь на диван и давая, наконец, отдых ногам. — И уходи, я никуда с тобой не поеду. Я устала и хочу спать.

— Хватит говорить со мной так! Я твой муж, в конце концов! — вконец разозленный, он швырнул чемодан на место, разворачиваясь и нависая надо мной.

— Муж? Знаешь, Осман, я вдруг поняла, что мне не нужен брак, в котором муж даже не спит со мной. Что изменилось с тех пор, как мы поженились? Мы так и остались опекуном и подопечной. Я устала быть твоей мнимой племянницей-женой! Я не твоя племянница, но и не жена! — выдала я то, что так терзало и мучило меня.

— Чего ты хочешь, Ксюша?! Я совершил ошибку, и я ее исправил, женившись на тебе! У тебя есть все, о чем другие женщины могут лишь мечтать! — действительно не понимая или делая вид, что не понимает, возмутился он.

— Значит, ты общался не с теми женщинами, Осман. Я никогда не мечтала быть нелюбимой женой миллиардера! — на эмоциях высказала я.

— А о чем ты мечтала? Ты знала, как я отношусь к тебе, когда лезла ко мне! — не выдержав, высказал он то, в чем никогда прежде не упрекал меня. — Я совершил ошибку, поступил бесчестно, но я женился на тебе, Ксения!

— Да, женился, — подтвердила я. — Но мне не нужен муж, с которым я не могу поделиться ни своей радостью, ни печалью! Я устала мечтать о семье! — закрыв лицо руками, выдавила я из себя. — Уходи, Осман! Мне больше не нужен ни ты, ни твои деньги. Мне вообще ничего от тебя не нужно…

***

«Ничего не нужно» — эти слова еще долго крутились в моей голове, когда мне все же пришлось уйти из ее квартиры ни с чем. Ксюша была слишком упряма, чтобы слушать доводы разума. Эта девчонка и в лучшие свои времена-то сводила с ума, не говоря уже о том, что творила сейчас.

Я не был дураком и прекрасно понимал, в чем ее проблема. Я всегда знал, да она и не скрывала своего интереса. Просто я всегда думал, что она перерастет свою детскую влюбленность, и не относился к ней серьезно.

Я даже перевез ее к себе, когда понял, что мне проще поселить ее с собой, чем каждый раз лететь в Англию из-за передряг, в которые она влезала. Да и в пансионате, в котором она училась и жила, начали жаловаться, несмотря на мои щедрые взносы.

Я, конечно, мог бы поручить заботу о ней какому-нибудь помощнику, но Ксюша была дорога мне. Эта девочка была моей единственной семьей. Хоть и не родная по крови, но все же я чувствовал связь с ней. И я обещал умирающей сестре позаботиться о ней, что и собирался сделать.

Руководствуясь всем этим, я и забрал ее в Дубай. Даже купил нам дом в элитном районе, хотя до этого всегда предпочитал жить в своих отелях. Но не повезу же я шестнадцатилетнюю девчонку в отель? Ей дом нужен, уют. Да и сама по себе Ксюша девочка домашняя, хоть и с норовом.

Думал ли я о том, что ее присутствие доставит мне проблемы? Думал, конечно, и даже был в этом уверен. Но отказаться не мог.

Сейчас, когда я вспоминаю те два года, что мы провели под одной крышей в роли опекуна и подопечной, меня больше забавляют ее попытки к флирту и сближению со мной, а вот тогда не на шутку напрягали.

Хотя, если говорить начистоту, я плохо помню то время. Не лучший период в моей жизни. После отмены моей свадьбы я долго приходил в себя. Если бы мне кто-то сказал, что я способен на такие сильные чувства, я бы не поверил.

Но в свои тридцать я влюбился как мальчишка. Вернее, влюбился-то я в двадцать девять и весь год ходил вокруг своего главного администратора, пытаясь найти к ней подход. И нашел. Даже свадьбу назначили.

Правда, длилось мое счастье недолго.

Мой так называемый друг оказался бывшим женихом моей невесты, когда-то обманувшим ее и теперь решившим, что желает вернуть утерянную игрушку. Мне пришлось отступить, когда я понял, что чувства моейневесты не остыли, что бы она ни говорила мне о своем желании отомстить ему. Она разорвала нашу помолвку, и я позволил ей это, ведь с самого начала понимал: не любит. Тогда меня это устраивало, я считал, что рано или поздно смогу добиться взаимности, но влюбить в себя женщину, в сердце которой другой мужчина, непосильная задача.

Так что я просто отпустил.

Заботы о Ксюше, поиск дома и нового учебного заведения здорово помогли мне тогда не впасть в депрессию, но тоска по несбыточному все равно меня не отпускала.

Я бы и рад отпустить, но чертовы чувства нет да нет вспыхивали.

И именно в одну такую ночь я и совершил непоправимую ошибку.

***

Обычно я не пил, но новость о том, что Диляра вновь стала матерью, ранила сильнее, чем я готов был признать. В ту ночь я впервые напился до такого состояния. Не знаю, зачем я вообще остался дома. Нужно было пойти в клуб, снять девочку и спустить напряжение, но я не хотел. Мне просто хотелось напиться в тишине и отрубиться, забыв о реальности. Но, сколько бы я ни пил, разум оставался все таким же четким.

Выжрав полбутылки виски, я зачем-то решил подняться в свою комнату, когда услышал лязг, раздавшийся с кухни.

Остановившись у порога, я в недоумении уставился на выставленную женскую попку, хозяйка которой что-то увлеченно искала на нижней полке холодильника. Спиртное так затуманило мой разум, что я даже не сообразил, кому именно принадлежит эта весьма привлекательная пятая точка, прикрытая лишь микроскопическими пижамными шортами.

А когда понял, с удивлением осознал, что девочка выросла. Нет, я, конечно, замечал, что она больше не тот ребенок, который попал ко мне на попечение, в конце концов, сам устраивал ей праздник на восемнадцатилетие четыре месяца назад. Просто до этого момента я ни разу не смотрел на нее как на женщину.

Сейчас же я просто глаз не мог отвести от этих аппетитных бедер и ног. Даже головой встряхнул, желая избавиться от этого наваждения.

— Ой! — привел меня в себя ее возглас. — А я тут решила червячка заморить.

Словно извиняясь, она показала на яркое пирожное в своей руке. Я же продолжал рассеянно оглядывать эту девочку-женщину. Поджатые пальчики на ногах с розовым лаком, растрепанные длинные волосы…

— Что-то не так? — поинтересовалась она, явно почувствовав мой неподобающий взгляд. — Ты пил? — удивленно спросила она, видимо заметив бутылку, зажатую в моей руке.

— Пил, — зачем-то проговорил я, продолжая буравить ее взглядом.

— А… Почему? То есть ты же обычно не пьешь, — неловко начала она. — Что-то случилось?

— Случилось, — алкоголь развязал мне язык. — Диляра сегодня родила. Представляешь? А говорила, что выходит замуж, чтобы отомстить…

Я нес полную чушь, показывая свою слабость.

— Что? — больше инстинктивно, чем заинтересованно спросила Ксюша.

Глаза, как всегда, заволокло злостью при упоминании моей бывшей невесты. Не будь я пьян, это бы меня остановило, но у пьяного меня были собственные переживания, чтобы замечать чужие эмоции и чувства.

— Это мог бы быть наш ребенок, если бы этот чертов Алихан не явился на нашу помолвку и не решил, что может просто так взять и увести мою невесту…

— Осман, пошли спать? — не давая мне договорить, предложила Ксюша. — Идем уложим тебя в кровать.

Убрав пирожное обратно в холодильник, она почистила липкие от крема руки и попыталась сдвинуть меня с места, взяв под локоть.

— Я не хочу спать! — возразил я, глядя вниз на ее макушку, еле достающую мне до груди.

Такая маленькая, прям как фарфоровая куколка.

— А чего хочешь? — задирая ко мне свою симпатичную мордашку, спросила она.

Поцеловать тебя.

Моргнув, я мотнул головой, не понимая, откуда в ней берутся такие дикие мысли. Ради бога, это же Ксюша!

— Иди спать! — резче, чем следовало, сказал я, отшатываясь от нее.

Дьявол в меня, что ли, вселился?!

Вздрогнув, она отступила от меня, и спустя минуту я уже слышал звуки ее удаляющихся шагов.

Я же продолжил пить, теперь уже виня себя за неподобающие взгляд и мысли. Это же надо былододуматься — посмотреть так на Ксюшу?!

И это я, всегда презиравший и считавший извращенцами тех, кто женится на молоденьких девочках! Ксюша же всегда была для меня ребенком и должна была оставаться таковой.

***

— Как это уволили?! — растерянно спросила я, следующим днем придя на работу.

— Ксюш, я тут ни при чем, честное слово! Поступил приказ сверху, ну что я мог поделать? — оправдывался Павел. — Не знаю, кому и чем ты насолила, но я должен тебя рассчитать.

— О-о-о… Уж я-то знаю! — прошипела я сквозь зубы.

Вот, значит, как?! Осман решил действовать таким вот образом? Не понравилось принцу, что его выгнали, не прислушались к нему? Вот и получай, Ксения, по заслугам, нет у тебя больше работы!

Будь проклят тот день, когда я, дура такая, решила, что смогу завоевать эту холодную глыбу льда! Бесчувственная скотина, вот он кто! Хоть бы раз воспринял меня всерьез! Думает, это игра и можно просто взять и разрушить то, что я с таким трудом выстраивала?

Конечно, моя жизнь не сахар, но сейчас хотя бы появилась стабильность, которую он взял и разрушил!

— Садись в машину! — раздалось неожиданно сбоку.

Стоя на остановке и понося в мыслях будущего бывшего мужа, я даже не заметила, как он появился рядом! Сверкающий черный автомобиль перекрыл проезд, и недовольные гудки автомобилей уже спешили оповестить об этом.

— Ах ты!.. — хотела было я начать возмущаться, но меня, как и вчера, просто взяли и бесцеремонно поволокли в сторону машины.

Ну что за внезапно появившаяся привычка тащить меня без моего на то согласия?!

Втолкнув на заднее сиденье автомобиля, Осман влез через ту же дверь, заставив меня двигаться на сиденье.

— Эй! — возмутилась я его беспардонностью.

— В отель, — отдал он короткое распоряжение водителю. — А ты молчи, пока мы не приехали на место, — повернувшись ко мне, строго зыркнул он.

Как удобно! Прикрылся водителем и закрыл мне рот! Ну погоди у меня! Дай только остаться наедине! Тогда уж я все тебе выскажу!

***

— Прежде чем ты начнешь истерить, выслушай меня, пожалуйста, — начал Осман, стоило нам только войти в его пентхаус. — Давай поужинаем и поговорим, Ксюш. Я не хочу с тобой ругаться.

И опять этот мягкий тон и забота в глазах! Ненавижу! Вот просто ненавижу это! Хочется взять что-нибудь тяжелое и запустить в него! Ну что мне сделать, чтобы он не смотрел на меня как на бездомного щенка?!

— Я не хочу ужинать с человеком, из-за которого меня выгнали с работы! — отчеканила я. — Вот зачем ты лезешь в мою жизнь, Осман? Я взрослая девочка, способная сама принимать решения касательно своей жизни.

— Взрослая? Не уверен, — задумчиво протянул он. — Будь ты взрослой, не вела бы себя столь импульсивно. У тебя начало учебного года, Ксюша. А ты, вместо того чтобы сосредоточиться на учебе, сбегаешь в другую страну и начинаешь жить жизнью простого русского человека. Это, по-твоему, твоя зрелость?

— Я живу жизнью, которая у меня есть. Ты почему-то забыл сообщить мне о том, что я часть твоей благотворительности! — чувствуя обиду от каждого его слова, сказала я. — Тебе так нравится быть благодетелем? Сначала обеспечивал моего отца, потом меня…

— Достаточно, Ксения! — не терпящим возражений тоном прервал меня он. — Да что с тобой такое?! Откуда эти глупости?

— Глупости? Хорошо, — совершенно другим тоном начала я. — Скажи мне тогда, что мне досталось по наследству, кроме этой убогой квартирки, где я живу?

Осман тут же напрягся, подтверждая то, что я и так знала: ничего у меня не было.

— Вот и ответ. Знаешь, может, я и смогла бы смириться с тем, что мой отец был мужчиной, живущим за счет жены, но сама быть такой не собираюсь. Так что ничего мне от тебя не нужно, — в очередной раз повторила я.

— Ну что за глупости, Ксюша!? — хватая меня за плечи и слегка встряхивая, в расстройстве спросил Осман. — Ну что ты прицепилась к этим деньгам?! На кого мне их еще тратить?

— Уж точно не на приживалку, заставившую на себе жениться! — повторила я слова его помощницы, после которых и перевернулся весь мой мир.

— Ну что за…

— Глупости? Знаешь, Осман, я действительно очень глупая! Сначала думала, что, если буду вести себя как бунтарка, ты уделишь мне больше внимания. Потом поняла, что этим лишь утверждаю свой статус ребенка в твоих глазах, и начала вести себя терпеливо. Думала, рано или поздно ты заметишь мои чувства, и если не разделишь их, то хотя бы примешь. Но годы идут, а ничего не меняется. Нам обоим нужно двигаться дальше, вот я и ушла с твоего пути. Я уже написала тебе в письме, что хочу развестись и жить своей жизнью. Я не хочу, чтобы ты беспокоился обо мне или бегал за мной. Поверь мне, наконец, я не играю и не пытаюсь привлечь к себе твое внимание! И финансовая помощь мне также не нужна! Я месяц жила без тебя и твоих денег. Как видишь, с голоду не умерла.

— Не говори так даже в шутку! — явно расстроенный моей речью, произнес он. — Я же люблю тебя, Ксюш.

Убивая меня этими словами и тем, что вкладывал в них совсем другое значение, чем я хотела, начал он, вдруг крепко обнимая меня.

— Неужели это ничего для тебя не значит? Ты же… Ты же родная, — прошептал он мне в макушку.

«Родная» — как домашний питомец.

Нет, я верила и знала, что Осман любит меня. Но мне нужна была другая любовь. Эту его щенячью нежность и заботу я не хотела и не принимала. Раньше я действительно верила, что рано или поздно чувства Османа перейдут на новый уровень. Что страсть, вспыхнувшая однажды, вновь разгорится, но из года в год он относился ко мне как к бесполому существу, продолжая не замечать во мне женщину.

— Я купил тебе нормальную квартиру, Ксюш. И работу тебе нашел, — все так же уткнувшись мне в макушку, проговорил он. — И если ты так хочешь развода, я тебе его дам. Только, пожалуйста, не веди себя со мной как с врагом?

Вздохнув, я вдруг поняла, что злость испаряется. Да и злилась я по большей части на себя, и наказать я тоже в первую очередь хотела себя.

А Осман. За что его наказывать? За то, что взял к себе сироту и вырастил ее? Что проявил заботу, женился, вместо того чтобы выгнать, когда она залезла к нему к пьяному в постель?

Я ведь прекрасно понимала в ту роковую ночь, что я делаю. Понимала, что он не в себе, что он пьян и расстроен. Но я была так эгоистична в своем желании заполучить его, что не смогла побороть эту темную часть себя, шепчущую мне, что это мой единственный шанс. Что он больше не посмотрит на меня, как смотрел под воздействием алкоголя.

И если виновата я, почему наказываю его? Осман ведь самый лучший, заботливый и родной. Мои чувства — это мои проблемы, и решать их нужно мне.

— Хорошо, — ответила я, обнимая его. — Я соглашусь на квартиру и работу, но на этом все.

— Ксюш… — начал он, явно несогласный с моими словами.

— Пожалуйста, Осман, иначе мы снова поругаемся, — взмолилась я, пытаясь не расплакаться от переполняющих меня чувств.

Глупая девочка внутри меня до последнего надеялась, что он скажет мне о неожиданно проснувшихся чувствах и сделает что-нибудь романтичное. Осман же согласился на развод, о котором я сама же и просила. Правильно говорят, что женщины сами не знают, чего хотят.

— Хорошо. А теперь давай поужинаем? Я ужасно проголодался, пока бегал за тобой, — немного отстраняясь и игриво дергая меня за кончик носа, взмолился он.

— Давай. Только помою руки, — нуждаясь в небольшом уединении, сказала я сбившимся голосом, разрывая его объятия и проскальзывая в ванную комнату.

Мне было просто необходимо побыть наедине с собой, чтобы справиться с внутренним раздраем.

Внутри кипели чувства и эмоции, которые я не понимала. Часть меня, которую я начала ненавидеть за эти годы, бунтовала, приказывая мне нагрубить и уйти, вместо того чтобы вести себя так, словно в происходящем не было ничего особенного.

К счастью, справилась я с ней относительно быстро, не поддавшись на этот раз.

«Осман не виноват, что не любит меня», — словно мантру повторяла я, брызгая в лицо холодной водой. Желание расплакаться и, спрятавшись на коленях любимого мужчины, нажаловаться ему на него же самого просто душило меня.

Хуже всего было то, что я знала, если бы Осман мог, он дал бы мне все, чего бы я ни попросила. Только вот хотела я не те блага, что он мог мне предоставить, а его самого.

***

— Ну чего ты, Ксюш? Тут же все твои любимые блюда, — обеспокоенно спросил я, поняв, что девушка почти не притронулась к еде. — Или не нравится?

Хоть мы вроде как и помирились, но вела она себя по-прежнему странно. Практически не смотрела на меня, чего я раньше за ней не замечал, да и отвечала в основном односложно. А поговорить Ксюша любила.

— Нравится, просто не голодна, — улыбнулась она, но я видел, что улыбка не коснулась ее глаз. — Я поела перед выходом из дома.

— Тогда возьми десерт, — подвинул я в ее сторону столь любимый ею чизкейк.

— Спасибо, — поблагодарила она, начиная вяло ковырять в нем вилкой. — Так что за работа? — спросила Ксюша, наконец, поднимая на меня взгляд своих карих глаз.

— Управляющий в ресторане моего хорошего знакомого. Глеб ищет человека, который полностью возьмет на себя ресторан, он открывает новый и полностью занят им, так что ему нужен человек, которому он сможет полностью доверять. Система там налажена, так что я не думаю, что у тебя возникнут проблемы.

— Но это же слишком ответственно! — вмиг растеряв свое равнодушие, вскрикнула она, смотря на меня огромными глазами. — Кто доверяет такую работу первому встречному?!

— Ты не первая встречная, — начал спокойно объяснять я ей. — Объем работы, с которым ты помогала мне в отеле, был намного больше, чем в этом ресторанчике. Я бы не предложил тебя, если бы не был в тебе уверен.

— В твоем отеле я имела право на ошибку. А тут…

— А тут ты будешь еще старательнее, зная, что ошибок не простят, — перебил ее я, делая глоток из стакана с водой. — Да и не помню, чтобы ты ошибалась. Так что не волнуйся, со всем ты прекрасно справишься. А даже если и допустишь ошибку, Глеб поймет.

В какой-то момент я понял, что Ксюша права в своем желании развестись. Было эгоистично с моей стороны удерживать ее в этом лживом браке.

О чем я только думал, когда затевал все это? Не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос. В то время брак показался мне хорошей идеей. Сейчас же, оглядываясь назад, я понимаю, что действовал импульсивно, поддавшись чувству вины и панике.

Мне нужно было отпустить Ксюшу, дать ей новую жизнь, где не будет меня, позволить ей начать строить отношения с кем-то, кто будет достоин ее и сможет оценить по достоинству.

Я долго размышлял, прежде чем принять решение отпустить ее. Если уж она продержалась месяц, живя в той дыре, что досталась ей от бабки, то с теми условиями, что я ей предоставлю, она точно не пропадет. Да и я ее не брошу, буду прилетать хотя бы раз… Нет, лучше два раза в месяц, чтобы узнать, как она.

Ксюша умная и сообразительная, чего только стоила ее помощь в отеле. А ведь я даже не ожидал от девчонки без опыта такой прыти! Что ни говори, но организаторские способности заложены у нее в крови.

— Я выбрал квартиру в паре кварталов от ресторана, чтобы тебе не пришлось долго добираться, — вернулся я к разговору. — Там свежий ремонт и новая мебель, но, если тебе что-то не понравится, мы с легкостью все заменим.

— Мне все понравится, ты же знаешь, я неприхотлива. Это ты у нас зависим от окружающего тебя интерьера, — пошутила она, впервые за эти два дня искренне мне улыбаясь.

— Не напоминай мне, пожалуйста, — взмолился я, прекрасно понимая, о чем она думала.

Года два назад мы решили обновить интерьер в нашем доме и по причине занятости полностью доверились дизайнеру. О чем, конечно же, пожалели. Вернее, пожалел я, Ксюшу же все устраивало.

— Милый был ремонт. Наши гости думали бы, что попали во дворец, — не выдержав, рассмеялась она.

— Хорошо еще, что они успели обставить только мой кабинет, — покачал я головой, вспоминая этот золотой ужас. — Возвращаясь к квартире, как ты смотришь на то, чтобы перевезти твои вещи?

— Сегодня? — выпучила она глаза.

— А чего тянуть? Быстрее обустроишься, а завтра я познакомлю тебя с Глебом, — описал я ей свой план.

— Хорошо. Только это займет время, — предупредила она меня.

— А я, как видишь, никуда не тороплюсь. В полном твоем распоряжении. Так что заканчивай с десертом, и поехали в твой мышиный дом.

Месяц спустя…

— Ну и что? — спросила я, отправляя в рот очередной ролл с креветкой. — То, что они крадут твою концепцию, их дело. Ты не должен из-за этого что-то переделывать. Будь лучше, вот и все!

— Ты чудо, знаешь это? — спросил Глеб, смотря на меня своей потрясающей улыбкой.

Я даже представить не могла, что мой новый работодатель окажется таким легким на подъем человеком. У меня складывалось ощущение, что мы знакомы годы, а не один месяц. Возможно, виной всему было время, что мы проводили вместе. Сначала случайно, но вскоре мы стали обсуждать бизнес за обедом, сделав это своей традицией. Глеб был очень интересным собеседником, и мы даже не заметили, как подружились.

— Мне многие это говорили, — не растерялась я, отвечая на его улыбку.

— Приятного аппетита, — раздался внезапно голос, который я совсем не ожидала услышать.

— Осман? — удивленно уставилась я на почти бывшего мужа. — Когда ты приехал? — ненавидя бешено заколотившееся сердце из-за его внезапного появления, спросила я. Некоторые вещи не меняются. Вот почему я не могу просто его разлюбить?

Я ведь уже два месяца живу без него! Почему расстояние не помогает мне избавиться от этих глупых ненужных чувств?!

Я ведь была уверена, что смогу! Но вот он появляется, и времени врозь будто и не было!

— Пару часов назад, хотел с тобой пообедать, но вижу, что опоздал, — с каким-то странным недовольством, прозвучавшим в голосе, проговорил он, буравя нас с Глебом взглядом.

— Ничего подобного! Я как раз ухожу, вы можете спокойно поговорить и пообедать, — встал Глеб, вытирая рот салфеткой. — Позже поговорим, дружище, — хлопнул он Османа по плечу.

— До завтра, Ксюш, — кивнув мне на прощание, удалился он, оставив нас в напряженном молчании.

— Вижу, ты мне совсем не рада, — все еще стоя на месте и буравя меня своим гипнотизирующим взглядом, произнес Осман.

Словно отмерев, я вскочила и обняла его, обхватывая руками за торс.

— Ну что за глупости! Конечно, я тебе рада! Просто удивилась, вот и тормознула чуток, — издав смешок, замерла я, наслаждаясь его теплом и близостью.

Желанные губы прижались к моей макушке и замерли, как и их обладатель. Неиспытанное ранее напряжение окружило нас, и миг словно застыл. Так и стояли молча, замерев в объятиях друг друга, каждый думая о своем, пока я, наконец, не нашла в себе силы отстраниться.

— Ты надолго? — поднимая к нему лицо и с удивлением понимая, что он все еще держит меня в кольце своих рук, спросила я.

— На пару дней, — наконец, отступая, ответил он. — Хотел тебя проведать и провести с тобой выходные.

Я хихикнула, не сдержавшись, и присела обратно, с нескрываемым весельем наблюдая за его аналогичными действиями.

— Что? — недоуменно поинтересовался он причиной моего веселья.

— Ты напомнил мне о том, как так же приезжал ко мне в пансионат. Только вот я больше не бунтующий подросток, и следить за тем, чтобы я не натворила глупостей, не нужно, — покачала я головой.

— А тебе не приходило в голову, что я просто соскучился по тебе? — удивил он меня.

И неужели в его голосе прозвучали нотки обиды? Бред, быть такого не может!

— Не поверю, что у тебя было время скучать! — перевела я все в шутку, чувствуя неловкость от своихглупых предположений.

— Но это все же так, — наконец, улыбнулся он мне своей теплой улыбкой. — Придется тебе теперь компенсировать мне свое отсутствие.