Криминальная любовь

Мила Дрим

Я обратилась за помощью к самому опасному человеку. Я понимала, что рискую, но только он мог помочь мне. Но я не могла представить, что это выльется в пламя страсти. И это пламя угрожает сжечь весь мой привычный мир.Остросюжетный любовный роман.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Я думала, что отвезти маму в больницу станет целым квестом. Что она начнет сопротивляться и искать причины, чтобы остаться дома.

Но странно, мама лишь один раз попросила: «не надо», а потом стихла. Будто у нее совсем не осталось сил.

Хотя почему «будто»? Мне было видно, как сильно она была истощена — в том числе и морально.

Куда сложнее было объяснить сестрёнкам, что случилось с мамой.

Увы, они увидели, как та выглядела…

И ужас, отразившийся в детских глазах, навсегда запал мне в душу.

Пришлось врать, что мама заболела и ей нужно лечиться в больнице. Аня и Таня молча кивали головами, но что-то подсказывало мне, что сестры больше не верили моим словам.

От этого понимания становилось еще горше. Ведь прежде я всегда говорила им, что врать нехорошо, и вот теперь сама же нарушила свои правила.

Успокаивая свою совесть, что я действовала во благо, я начала помогать сестрам и маме собираться в дорогу. Про себя вспомнила, лишь когда обнаружила, что на мне по-прежнему вчерашняя одежда. Я быстро переоделась. На то, чтобы принять душ, не было ни времени, ни уверенности, что это безопасно.

Вдруг Ганс вернется домой прямо сейчас?

На все сборы у нас ушло чуть больше получаса. Я собрала документы, необходимые вещи, кинула в сумку даже наш фотоальбом и пару любимых игрушек сестер.

Затихнув, Таня и Аня молча разместились в машине.

А ведь будь совсем другой повод для этой поездки, они непременно бы обрадовались розовому, такому девчачьему порше!

По пути в больницу мы завезли моих сестер в садик, а потом доехали до медицинского учреждения. Страховка мамы позволяла сделать все необходимые обследования, и вскоре врач изрек вердикт — у мамы было сотрясение мозга, множественные гематомы.

Доктор настаивал на том, чтобы она осталась на лечении.

— А как же Таня с Аней? Как же ты? — сидя в кресле-каталке, на котором её возили из кабинета в кабинет последний час, тревожно вопросила мама.

— Ты о нас не переживай. О сестрах я позабочусь. О себе тоже, — пообещала я.

Глаза мамы наполнились слезами. Она спрятала лицо в дрожащих ладонях и произнесла:

— Прости. Прости, что из-за меня это случилось. Прости!

«Это не из-за тебя, мамочка. Вся вина на этом проклятом Гансе!» — запульсировало мое сердце.

Но понимая, что подобные заявления сейчас заставят маму еще больше нервничать, я ответила так:

— Мама, ты не должна винить себя. Отдыхай. Лечись. Я позвоню тебе. Завтра постараюсь прийти проведать. Самое главное, чтобы ты выздоровела.

Ладони мамы упали вниз. Взгляду моему предстало напуганное лицо.

— Василиса, — сдавленно начала мама, — не ходите домой. Переночуйте у соседей или подруг. Только… Вдруг…

Она не договорила, но я все поняла. Мама боялась, что отчим что-то сделает со мной и сестрами.

— Хорошо, мама. Обещаю тебе — ни я, ни Таня с Аней, не будут ночевать дома.

Я поцеловала маму в лоб. Тихонько, но все равно это, кажется, причинило ей боль.

Медсестра покатила маму в сторону отделения интенсивной терапии. Дождавшись, когда они скроются за дверьми, я пошла к выходу.

Только теперь я не то что шла, а ползла. Ноги мои гудели, голова чуть кружилась, а лицо и глаз больно пульсировали.

Кажется, я начинала понимать, что тоже пострадала от руки отчима.

— Мисс! — окликнул меня молодой доктор, когда я проходила мимо приемного отделения.

Я обернулась.

Кажется, врачом был пакистанец или индус. Кудрявые волосы, смуглая кожа. Для меня они все были на одно лицо, но их отличие не становилось поводом для неприязни.

— А? — испуганно выдохнула я.

Вдруг, маме стало плохо? Сердце сжалось от страха. С холодком в груди я наблюдала за тем, как доктор быстрым шагом шел в мою сторону.

— Мисс. Ваше лицо и глаз. Кажется, вам тоже нужна помощь, — деликатно заметил он.

Я едва сдержала вздох облегчения. Словно наказывая меня, щека больно запульсировала. Может, я бы и согласилась на медицинскую помощь, но моя страховка бы не покрыла эти расходы.

— Благодарю, но я справлюсь.

Я поспешила на выход. Заметила, что Майя, наворачивая круги вокруг своей машины, с обеспокоенным выражением на лице разговаривала по телефону.

Когда я подошла, до меня долетело её неповторимое:

— Вот козел!

— Случилось чего? — щурясь от яркого солнца, я посмотрела на Майю.

Она выглядела одновременно расстроенной и злой.

— Да блин, как нарочно, — её полные губы задрожали, словно она сдерживалась, чтобы не расплакаться. — Мне надо встретиться сегодня с одним мужчиной. Он ко мне приедет. А я думала, что вы у меня поживете. Что делать, ума не приложу.

— Что за мужчина? — я нахмурилась и тут же пожалела об этом.

Глаз так сильно заколол!

— Который мне купил эту квартиру, — Майя обреченно вздохнула, — я не могу ему отказать.

— Что ж… — только и смогла ответить я.

Я, правда, рассчитывала, что мы останемся у Майи, и вот теперь задачка усложнялась.

— Можно было бы к Алене попробовать, но у нее такие родоки, одна мать чего стоит, загрызет и не поймешь, — размышляла Майя.

— Или просто снять номер в отеле, — добавила я.

— Как вариант, — согласилась подруга.

Я устало вздохнула и запрокинула голову. Слезы обжигали мне глаза, но я по-прежнему боролась с ними.

— У меня кое-какие сбережения есть. Сегодня, может, еще прибавятся, — Майя начала копаться в своей лакированной сумочке.

Не успела я что-то ответить, как рядом послышалось вызывающе громкое рычание. Я обернулась — в двух шагах от меня красовался ярко-красный спортивный седан.

Окно с водительской стороны чуть приспустилось, и я увидела Макса. Он задрал солнцезащитные очки наверх и окинул меня удивленным взглядом.

— Что это с тобой, царевна? — громко вопросил он.

— Гравитация, — саркастически, вспомнив фильм, ответила я. — Моя голова встретилась с тумбой.

— Да какая гравитация?! — вскрикнула Майя. — Говори как есть! Твой друг не помог моей подруге. Вот и досталось ей. А мать вообще в больнице!

Окно еще сильнее опустилось, и я увидела Калаша.

Его взгляд остановился на мне. Давящий, пронзительный.

— Садись в машину, — скомандовал он.

Я усмехнулась и скрестила на груди руки. А Майя продолжила говорить:

— С какого этого она теперь должна сесть к вам? Чтобы вы ее поимели и бросили, что ли? Знаю я вас! Справимся как-нибудь!

Уф! Грубо, но правдиво! Теперь красный авто должен был рвануть вперед.

Для меня стало полной неожиданностью, когда дверь открылась, и Калаш вышел наружу. Ленивой походкой, в которой, впрочем, ощущалась хищная грация. Казалось — любое неосторожное движение, и он бросится на противника.

Калаш подошел ко мне и посмотрел прямо в глаза.

— Поехали со мной, — произнес он.

Уже не скомандовал, а почти попросил.

— Ты не только ее зовешь. На Василисе еще сестры маленькие и избитая мать, — не унималась Майя. — Ты их тоже зовешь или только её одну?

— А ты, смотрю, поболтать любишь? — выходя из машины, подал голос Макс. — Ну давай поболтаем, красотка.

— Хм, я еще подумаю, болтать ли с тобой, — Майя демонстративно закатила глаза.

Макс подошел к ней, тем самым закрывая мне вид на подругу. Теперь мое внимание сфокусировалось на Калаше.

— Поехали, — повторил он.

Я не на шутку разволновалась. Сердце странно запрыгало в груди.

— Скажи, почему теперь я должна ехать с тобой? — ощущая горечь на языке, спросила я.

Калаш наклонился ко мне. Странная, многообещающая улыбка изогнула его губы.

— Русские своих не бросают.