Ты больше не одна

Мила Незнакомка (2023)

Мирослава с детства отличалась образом мышления не только от сверстников, но и от людей в целом. Терпя насмешки, она не понимала причину этого различия, пока не попала в аварию, спасая человека.

2. «Ключ»

Узкая тропинка тонкой пыльной лентой изгибалась и изящно вилась средь высоких раскидистых деревьев и мощных каменных надгробий. Всё вокруг было погружено во всеобъемлющую умиротворяющую тишину. И покой этот невольно заставлял думать о бренности бытия.

Но тихую безмятежность этого места последнего упокоения внезапно разрушили две незваные путницы. Они неторопливо шагали, стараясь не выходить за границу тонкой дорожки, чтобы нечаянно не наступить на могилу. Раздававшийся от них шум едва слышным эхом прошёл по старому кладбищу, беспокоя отправившихся в вечность.

Высокая, довольно привлекательная женщина степенно проходила мимо небольших холмов, скользя по ним равнодушным невидящим взглядом. Она то и дело поглядывала на бредущую за ней маленькую светловолосую девочку с огромными синими, как весеннее небо, глазами.

Внучка крепко держала бабушку за руку, но при этом постоянно вертела головой. Со стороны могло показаться, что это всего лишь временный интерес. Малышка проявляет присущее всем детям праздное любопытство и разглядывает старинное кладбище.

Но никому бы и в голову не пришло, что на самом деле её внимание вызвано вовсе не этим. Девочка мысленно извинялась перед теми, чей покой они так дерзко нарушили, бесцеремонно вторгаясь в границы вечного и оскорбляя своим бестактным присутствием.

— А дедушка, папа и мама тоже тут спят? — неожиданно спросил ребёнок и задумчиво продолжил: — Интересно, они сильно по нам скучают?

— Мирослава, что ты такое болтаешь? — раздражённо бросила женщина, недовольно косясь на внучку. — Лучше поторопись, а то на автобус опоздаем. — Она невольно ускорила шаг. — Кто тебе вообще такие сказки рассказывает?

— Но это не сказки, — опечаленно вздохнула внучка и поспешила за ней. — Почему все смеются, когда я говорю об этом, а ты злишься?

— Пойми, малышка, большинство из нас о таком и не задумывается, пока не приходит время и не становится слишком поздно, — терпеливо пояснила бабушка, грустно улыбнувшись. — Люди не любят говорить, да и думать о неутешительном итоге, который ждёт каждого человека.

— Но для чего поздно, бабушка? — девочка изумлённо поглядела на неё. — Разве начало может быть итогом?

Проникновенные слова внучки заставили женщину остановиться. Она заглянула в чистые детские глаза, поражавшие своей синевой, и не сдержала тяжёлого вздоха. Но поспешила сразу же исправить его мягкой улыбкой и ласково погладила внучку по голове.

— Малышка моя, если хочешь жить в гармонии с этим миром, то лучше не говори ни с кем о таком, — обеспокоенно посоветовала бабушка. — Люди порой бывают очень жестоки с теми, кто отличается от них. — Она с тревогой смотрела на ребёнка. — Прежде чем довериться кому бы то ни было, узнай его получше. Помни: предательство ранит сильнее любого оружия…

Мирослава решительно тряхнула головой, отгоняя прочь болезненные воспоминания и акцентируя внимание на странном визитёре. Она невольно затаила дыхание и подозрительно прищурилась. Но незнакомец не отвёл глаз, продолжая смотреть на неё в упор.

— Ты ещё кто такой? — зло поинтересовалась Мира, уставшая от бесконечности чьих-то попыток заполучить её. — Хм… Тебя, видимо, тот «рабовладелец» прислал, — язвительно предположила она. — Самому не удалось, так он решил действовать через посредников. — Не сдержав эмоции, с её губ гневно сорвалось: — Я уже сказала, что не пойду за ним!

— И я безмерно рад этому, — кивнул мужчина и, словно в подтверждение своих слов, одобрительно улыбнулся. — Если бы ты согласилась, то это могло бы привести к непоправимым последствиям.

Самонадеянность незваного гостя вызывала раздражение. Мирослава невольно закусила губу. На её языке вертелось множество язвительных слов, которые могли сорваться в любую минуту. Но его светлая улыбка отчего-то обезоруживала и рассеивала её злость.

Внутри неожиданно затеплилась надежда на спасение, и Мира тут же поспешила мысленно одёрнуть себя. Ей вновь вспомнились бабушкины слова, что не стоит не только доверять незнакомым людям, но и на кого-то полагаться. Ведь предательство ранит сильнее всего.

Одиночество внезапно сжало её ледяными тисками. Оно снова напомнило ей, что надеяться уже попросту не на кого. Та, кто всегда поддерживал и помогал выбраться из самых сложных ситуаций, ушла из жизни. И теперь она навсегда осталась одна.

Мирослава едва сдержалась, чтобы не вздохнуть. Нет, она не станет проявлять свои чувства. У неё нет на это ни времени, ни желания. К тому же сейчас первостепенная задача — отыскать способ, который помог бы ей узнать, говорит ли незнакомец правду.

Её взгляд невольно остановился на окне, за которым по-прежнему медленно опускались пушистые снежинки. На ум вдруг пришли слова предыдущего мужчины про срок в три дня. Этот изверг даже не оставил ей права выбора. Он сделал его за неё, будто её жизнь действительно находилась в его руках.

Мира неожиданно осознала, что, по большому счёту, ей нечего терять, и прекратила наконец колебаться. Она решила рискнуть и пойти ва-банк.

— Хорошо, возможно, я поверю, что ты не имеешь с ним ничего общего, — скрестив руки на груди, скептически начала Мирослава. — Но ты ведь тоже пришёл не просто навестить меня — у тебя явно есть свои цели. — Проницательный синий взгляд буквально впился в него. — Говори всё как есть, только не ври — я сразу пойму.

Мужчина изучающе оглядел её, надменно отвернулся, неторопливо прошёл к одиноко стоящему стулу и присел. Он закинул ногу на ногу и бесцеремонно посмотрел на неё. Подобное поведение определённо не располагало к уважению и уж тем более не вызывало доверия.

Мирослава отчётливо видела откровенную насмешку в его глазах. Все его поступки говорили о том, что он не относится серьёзно к их беседе. Она едва заметно сглотнула и напряжённо нахмурилась: похоже, интуиция в очередной раз не подвела её.

— Думаю, ты и сама знаешь, что испокон веков в мире существует противостояние добра и зла, — размеренно начал он, словно проводил занятие для первоклашки. — Как бы абсурдно для тебя сейчас это ни звучало, но ты одна из «ключей», или, как мы вас иногда называем, — экскимий, которые способны повлиять на исход очередной битвы. — Проницательный взгляд незнакомца снова прошёлся по ней. — Каждая из сторон многое бы отдала, чтобы заполучить тебя.

Мира в панике заметалась по палате, не в силах оставаться на месте. При таком положении вещей выводы казались совершенно неутешительными. Все вокруг — враги. Они ни за что не оставят её в покое и будут преследовать как вожделенный трофей.

— У каждого «ключа» есть особые силы, пользоваться которыми на Земле невозможно, — невозмутимо продолжил незнакомец. — Эти способности запечатаны до тех пор, пока они живы, — терпеливо прояснил он. — Впрочем, это нормально — ты и не должна принадлежать этому миру.

— Что?! — от изумления Мира остановилась. Ей показалось, что она ослышалась. — Ты совершенно спокойно говоришь мне, что я для вас что-то вроде «добычи», и добавляешь, что для этого и существую? Добро и зло? Да вы попросту играете чужими жизнями и не видите в этом ничего предосудительного. — Она окинула его презрительным взглядом. — Вы оба мне отвратительны.

Мирослава стояла напротив него и гневно сжимала ладони в кулаки, пытаясь подавить охватившую её дрожь ярости. В глубине синих глаз отразилась вся гамма переживаемых ею чувств. Её растерянность, мучительное смятение и боль из-за сложившейся ситуации.

Мужчина внезапно почувствовал, как внутри него что-то дрогнуло и сжалось под измученным выражением этого невероятно синего взгляда. Небрежная усмешка незаметно исчезла с его лица, мгновенно сменяясь задумчивым сжатием губ.

«Этот «ключ» действительно силён, раз даже я поддался её напору, — пронеслось в его голове. — А ведь она ещё не в полной своей силе».

— Тебе всё равно придётся сделать выбор, — несколько поспешно выпалил он, не в силах отвести от неё глаз. — Тёмная сторона может вернуться в любую минуту — ты не сможешь противостоять ему.

Мирослава только презрительно скривила губы, одарила его надменным взглядом и направилась к своему телу. Она жадно вглядывалась в своё неподвижное лицо, как в зеркало, и крайне бережно проводила пальцем по бледно-серым щекам.

— Я тебе… вам обоим… не верю, — в надтреснутом голосе отчётливо слышались непролитые слёзы. — Вы живёте какими-то своими амбициями, называя людей — «ключами», или какими-то экскимиями. — Мира на миг замолчала и негромко продолжила: — А помните ли вы, что у нас тоже есть желания и стремления?

— Говори прямо: чего хочешь? — Мужчина с трудом удержал маску равнодушия на лице, поражаясь пылу собственного порыва. — Если пойдёшь со мной, то я сделаю всё, о чём попросишь.

Тонкие пальцы невольно дрогнули и замерли на впалой щеке. Мирослава импульсивно обернулась и недоверчиво заглянула в его глаза. Серебристый взгляд незнакомца остался, как и прежде, равнодушным. Мужчина безучастно взирал на неё, оставаясь совершенно беспристрастным.

— Хорошо, — словно боясь, что он передумает, поторопилась согласиться она. — Во-первых, с телом я расставаться не буду, — начала спешно перечислять Мира. — Во-вторых, ты поклянёшься, что не заставишь меня выполнять то, что я не захочу. В третьих — никто не будет посягать на мою свободу.