Ребенок моего мужа

Мила Реброва (2024)

Два года назад я вышла замуж по договоренности, не представляя, что вместо понимания и любви, на которые рассчитывала, встречу лишь равнодушие и грубость. Мой муж не признает меня женой, считая лишь помехой на пути к своей свободе. Но всё ухудшается еще больше, когда он приносит мне ребенка от своей любовницы, заявляя, что теперь его воспитание полностью ложится на мои плечи.

Глава 3

— Сафия!

— Да иду я, иду! — кричу я раздраженно. Подхватываю Медвежонка и иду в коридор.

Хотя чертов напыщенный индюк мог бы и сам подойти!

— Что такое? — спрашиваю, глядя в злющее лицо мужа.

— Срочно пакуй вещи, мы улетаем утренним рейсом. У бабушки инфаркт, — как всегда коротко, отдает он приказ.

— Как инфаркт? — шокированно хлопаю я глазами.

С бабушкой Амирхана я была знакома всего месяц, именно столько времени мы провели с его семьей до нашего отъезда в Европу.

Но мне хватило и этого недолгого времени, чтобы привязаться к этой милой пожилой женщине.

— А как он бывает? Не задавай глупых вопросов, Сафия! Я и так на взводе! — кидает он на меня очередной злющий взгляд.

Можно подумать, это я виновата во всех его бедах!

— Ужинать будешь? — пытаясь не нарваться на конфликт, миролюбиво спрашиваю я, укачивая на руках ребенка.

Малыш с интересом наблюдал за нами, хлопая своими огромными глазами.

— Не буду, не до еды сейчас. Собери наши вещи и будь готова выехать в пять, — идет он в сторону своего кабинета, и я понимаю, что разговор окончен.

Князь отдал свои распоряжения и был таков. Впрочем, как и всегда.

***

— Нам нужно обсудить то, как мы будем вести себя дома, — начинаю я важный для себя разговор уже в самолете.

К счастью, всё проходит без происшествий, мы с легкостью добираемся до аэропорта на такси и также проходим паспортный контроль.

Именно в этот момент я и узнаю, что по документам записана как мать Медвежонка. Не знаю, как Амирхан всё это проделал, но я чувствовала от этого странное облегчение.

Не хотелось бы, чтобы его мать пришла и смогла забрать его, когда я уже начала к нему привязываться.

А ведь прошла всего пара дней с его появления в моей жизни. Что будет, если она появится, скажем, через полгода? Разве смогу я пережить такую утрату?

Вон как малыш спит, прижавшись ко мне!

— Положи его в люльку, зачем держать на руках? — словно прочтя мои мысли, говорит Амирхан.

— Затем, что ему так уютнее, — раздражаюсь я от его слов и отношения. — И возвращаясь к своему вопросу, как ты собираешься вести себя при семье? Думаешь, твои родные оценят твое отношение к сыну? Ты ведь даже не смотришь на него!

— Зачем мне на него смотреть? Он мелкий, крикливый…

— Если будешь рассуждать так при своих родителях… — прерываю я его, не желая слушать тот бред, что он несет.

— То что?

— Они не оценят. Отцы так себя не ведут. По крайней мере нормальные, — не могу удержаться от того, чтобы уколоть его.

— Я не намерен притворяться только для того, чтобы соответствовать общепринятым шаблонам. Вот когда он подрастет, я им займусь, а пока не вижу смысла. Он всё равно ничего не понимает, — бросает он на спящего ребенка взгляд.

— Это тебе так кажется, — не соглашаюсь я.

— Правда? Думаешь, он проявляет к тебе чувство привязанности? Он просто тянется к тому, кто накормит его и сменит подгузник. Всё в этом мире строится на эгоизме, Сафия, так что не нужно обманываться.

Я закрываю уже открытый для ответа рот, слишком задетая его словами. Я понимала, что он несет бред, но всё же… Это было обидно.

— И не надо смотреть так, словно я задавил твоего щенка, — фыркает бессердечный. — Просто веди себя как мать моего ребенка, и у нас не будет никаких проблем. Ты ведь помнишь, что у нас не принято сюсюкаться с детьми на глазах у старших? — спрашивает он и, дождавшись моего кивка, продолжает: — Так что, как видишь, проблем с моим отцовством не возникает.

— А как насчет того, что ты не сказал им о наличии у нас ребенка? Как они отреагируют на это? — не сдаюсь я, хотя вижу, что Амирхан всем своим видом дает понять: тема закрыта.

— Нормально отреагируют. Увидят этого мопса, и им будет уже не до упреков, — закатывает он раздраженно глаза.

— Мо… Мопса? — заикаюсь я от возмущения.

— Ну жирдяя, если тебе от этого легче, надо бы, кстати, проверить его. Разве дети должны быть такими толстыми? — оглядывает он моего бедного Медвежонка. — Надо бы посадить его на диету.

— Сам ты толстый! — злюсь я на столь неприятный комментарий. — Дети должны быть толстыми! В этом вся их прелесть!

Это же надо до такого додуматься!

— Странное представление о прелести, — смотрит он так, словно я сказала несусветную глупость. — В любом случае родители и бабушка будут только рады наличию внука.

По прилете нас встречает старший деверь, такой же серьезный и молчаливый, как Амирхан. Я вообще не понимаю, как в такой милой и общительной семье могли родиться эти двое?!

Муслим даже не показал своего удивления, как и заинтересованности, когда заметил на моих руках ребенка.

Только поприветствовал нас и загрузил наши вещи в багажник своего джипа последней модели.

— Как бабушка? — задал вопрос Амирхан, стоило нам завести машину и выехать за пределы аэропорта.

— Лучше. Вечером обещали отпустить домой, отец выписал для нее сиделку, — следя за дорогой, ответил деверь. — Надеюсь, у нее не случится второго приступа от вашей новости, — кинул он взгляд в зеркало заднего вида.

Значит, наличие ребенка всё же заинтересовало этого холодрыгу.

— Давай обсудим всё дома, не хочу рассказывать всё по второму кругу, — морщится Амирхан, и, к счастью, его брат не настаивает.

Не хотелось бы запутаться в своей лжи, намного проще будет объяснить всё один раз и закрыть тему.