Рифы любви

Мила Сербинова, 2019

Насилие и жестокость, проявленные к человеку, могут повлечь за собой гибель невиновных людей. Торжество справедливости не всегда вписывается в рамки закона. Эгоизм и безразличие близких людей могут привести к краху их собственные жизни. Главная героиня романа Лика пережила слишком много несчастий и трагедий для своего юного возраста. Трудности закалили ее характер и породили циничного монстра, лицо которого довелось увидеть лишь тем, кто сам явился причиной собственных несчастий. «Рифы любви» – это второй роман из серии «Убийцы поневоле».

Глава вторая. Ядовитое яблочко

Лика бежала куда-то по полутемному коридору. Он поворачивал и становился намного уже, но она продолжала бежать, не понимая, от кого она убегает и куда бежит. А может, это она за кем-то гонится? Но за кем? Коридоры в бесконечном переплетении сменяли друг друга. Одни, похожие на те, что были в ее институте. Другие больше были похожи на мрачные подземелья из фильмов ужасов Стивена Кинга. Переходы, лестницы, подъемы и спуски… И снова нескончаемые коридоры. Одни коридоры были светлые чистые и широкие, в других зловеще мигали тусклые лампочки и стены полуразрушены. Лика уже не бежала, а осторожно шла, как будто боялась звуками своих шагов спугнуть кого-то, но ее шаги все равно гулко, эхом звучали в неведомом, совершенно пустом здании. Попадались разного вида двери: железные, деревянные, стеклянные. За некоторыми из них Лика слышала какие-то звуки и даже крики, но все двери, независимо от того, как они выглядели, всегда были заперты. Она продолжала идти, пока резкий, бьющий по мозгам звук будильника не вырвал ее из этого кошмара.

Семь утра. Пора вставать и идти на занятия в институт, а вечером в языковую школу. Лика не любила рано вставать, но избавление от этого проклятого сна принесло облегчение. Почему ей снился один и тот же сон уже, наверное, лет шесть. Еще в школе ее мучил этот нескончаемый кошмар. Он повторяется почти каждую ночь и со временем становится еще страшнее. Стали появляться новые детали, как, например, эти закрытые двери и странные звуки за ними. Раньше такого не было.

— Может, я схожу с ума и мне срочно нужно к психиатру? — с тревогой подумала Лика, нехотя отрывая голову от подушки. — Почему мне постоянно снится эта хрень?

Она встала, прошлась по квартире, распахнула окно. Для конца сентября было довольно тепло, но в воздухе чувствовался горьковатый привкус осени. Получив от «бабушки» десять миллионов, Лика, как и собиралась, купила современную, просторную квартиру в высотке нового района Москвы, точнее, в новомосковском городском округе Щербинка. Это был ее первый «собственный дом». Раньше ни у отца, ни у матери она не чувствовала, что находится дома. Квартира обошлась в семь миллионов рублей. Еще миллион с лишним ушел на отделку, мебель и оргтехнику. В этой квартире все было так, как захотела Лика. Никто не диктовал ей, что можно и что нужно делать. Она была единственной хозяйкой, царицей и повелительницей этих 72 м². Просторная, светлая квартира, по сути одна большая комната на семнадцатом этаже, к которой уносил ввысь скоростной лифт. Единое пространство, условно разделенное на зоны питания, комфорта, работы и сна. Никаких нор с дверями, все современно, изысканно и со вкусом.

Как будущий дизайнер, Лика продумала и проработала каждую мелочь в своей квартире. Серебристо-синий уголок кухни, начиненный самой современной техникой, переходил в зону отдыха. Границей служил небольшой круглый стол с алюминиевой широкой основой и прозрачной столешницей в компании четырех блестящих алюминиевых стульев с плавным изгибом перехода от сиденья к спинке. В зоне отдыха господствовал совершенно круглый черно-белый диван без спинки. Находясь в самом центре комнаты, он вампирски приковывал к себе внимание. Усугубляли ощущение уложенные в два ряда вишнево-красные и белые подушки.

Пространство перед огромным, в полстены окном не было ничем занято. Никакие блестящие гардины в цветочек не мешали солнечному свету царствовать в этой квартире и закрывать панорамный вид сверху. По обе стороны от окна, как две колонны, ровными трубками спадали с потолка вишнево-красные, как и подушки на диване, тяжелые портьеры из плотной матовой ткани. Закрывались они автоматически при помощи специального пульта, но чаще окно оставалось открытым. На высоте семнадцатого этажа космос казался намного ближе. Отделяла от него только тонкая грань оконных стекол.

По центру боковой стены, контрастно темной, в отличие от остальных, по-королевски господствовал широкий телевизор в окружении коротеньких полочек из темного стекла. Каждая полочка была подсвечена с двух сторон крошечными лампочками. Дизайнерской блажью было и то, что на каждой полочке находился только какой-то один предмет. Например, на одной — только изогнутая, в форме спирали ваза для цветов из молочно-белого матового стекла, на другой — абстрактной формы статуэтка, на третьей — прозрачный стеклянный куб, закрепленный на одном ребре. Все безделушки в стиле постмодерна — вещи необычные и совершенно бесполезные, но стильные и полностью вписывающиеся в странный интерьер этой квартиры.

В ярко освещенном углу комнаты было рабочее место Лики. Книжные полки, широкий письменный стол, удобное кожаное кремового цвета офисное кресло с высокой спинкой. На столе, выстроившись в ряд, красовались три монитора. Мощный компьютер, способный поддерживать сложные дизайнерские программы, является первейшим инструментом архитектора. Далее, вдоль стены располагался уютный бежевый диван, на котором и спала Лика. Единственным украшением гладкой светло-серой стены была неизвестно что изображавшая абстрактная картина в красно-синих тонах и необычные, треугольной формы, молочно-белые светильники над спинкой дивана. Перед диваном был положен небольшой синий в белых треугольниках ковер, выгодно оттенявший серо-бежевый гладкий ламинат пола. Часть прихожей была перегорожена большим зеркалом, за которым находилась гардеробная и кладовка по совместительству. Единственная дверь вела из прихожей в ванную комнату с совмещенным санузлом. Обыкновенная ванная комната, удобная, с душевой кабиной, выложенная розовым кафелем, в общем, ничего интересного.

Лика с любовью продумывала и выбирала каждую мелочь для своего дома. Даже непримечательную снаружи входную дверь она обила изнутри натуральной белой кожей, сделав ее похожей на молочную шоколадку. Единственным недостатком этой квартиры было то, что она располагалась слишком далеко от института, в котором училась Лика. Добираться на занятия было очень неудобно. Лика записалась в автошколу и через месяц натаскивания на теорию и мучений на тренажере, получила водительские права. Водить машину Лику научил отец еще когда она училась в десятом классе, поэтому обучение закончилось быстро и без проблем. Лика не хотела транжирить деньги, но пришлось «разориться» на приличную машину. Выбор пал на подержанный Опель черного цвета. Надежная, практичная машина, да и людям показать не стыдно. Печально было осознавать только то, что после обустройства комфортной жизни в Москве, у Лики на счете остался всего один миллион. На какое-то время оставшихся денег, конечно, хватит, а что потом? Москва очень быстро съедает и не такие деньги!

Первые два курса в институте были непростым временем для Лики. Деньги, естественно, быстро закончились. Нужно было начинать самой зарабатывать, но как? После занятий в институте Лика бежала в малоизвестную дизайнерскую фирму «Дом мечты», где она подрабатывала дизайнером частных проектов. Лика в душе ненавидела эту фирму, но работа в ней позволяла хоть как-то сводить концы с концами. Местами очень трудно было угодить безвкусным и нелепым пожеланиям заказчиков, но, как известно, «клиент всегда прав».

Мечта Лики о собственном дизайнерском агентстве казалась далекой, как Полярная звезда. Но эта мечта была ее ориентиром в жизни и путеводной звездой. Лика была твердо намерена воплотить в жизнь свои необыкновенные архитектурные замыслы и самой же разрабатывать внутренний дизайн этих странных строений. Для нее богом в архитектуре был Антонио Гауди с его нестандартным подходом к пропорциям и формам, но и подражать ему Лика не собиралась. Она хотела создавать собственные фантастические сооружения, опережающие свое время и шокирующие воображение людей. Но когда же настанет это время творческой свободы? Пока что, Лике приходилось вертеться в тесных рамках фантазий мещан-обывателей. Она не понимала, почему люди достаток и собственную значимость ассоциируют с позолоченным убранством аляпистых гостиных, зеркалами и тяжелой, сделанной под старину, вычурной мебелью.

Сложнее всего Лике было в периоды сессий на заочном. Времени катастрофически не хватало, как и денег, но бросить учебу на дизайнера она ни за что не хотела. С одной стороны, стать всемирно известным архитектором и дизайнером — было ее заветной мечтой и целью в жизни, а с другой — при ее финансовых трудностях было бы преступлением бросать учебу, которая полностью оплачена. Лика не спала ночами, трудясь за компьютером над нескончаемыми учебными заданиями или над заказными проектами. К счастью, на здоровье она никогда не жаловалась. Даже в таких экстремальных условиях ей хватало сил и энергии все преодолевать. Лика за последний год сильно похудела, но это ее нисколько не портило. Просто она перестала быть похожей на себя прежнюю. Куда делось то милое девичье личико и мечтательное выражение сияющих голубых глаз? Лика стала выглядеть по-другому. Не хуже, чем была, но это была совсем другая Лика. У нее появилось совершенно новое выражение мрачноватой жесткости в глазах. На осунувшемся лице ее светлые глаза казались еще больше и притягательнее. Их ледяной блеск завораживал и одновременно, заставлял ежиться, как от холода, даже в жаркую погоду.

Лика нервничала за рулем, опаздывая на экзамен по «Истории мировой культуры». Основания дергаться у нее действительно были. На свою беду, Лика еще в начале семестра безнадежно испортила отношения с преподавателем.

Трудно даже представить, как разочаровалась Лика, когда в аудиторию вошла сухонькая, сутуловатая женщина лет семидесяти с презрительно поджатыми плоскими губами и колючим, сверлящим взглядом. Она с ненавистью посмотрела на аудиторию и в качестве приветствия сказала:

— Если хотите сдать мой предмет, будете ходить на все занятия, сидеть тихо, как мыши, и не подавать голоса, если вас не спрашивают. Всем понятно или мне повторить для особо одаренных?

Консервативная пожилая женщина, профессор Уткина Елизавета Викторовна, крайне самоуверенно, не терпящим возражения тоном, стала утверждать, что все современные художественные направления являются просто уродством и примитивизмом. Она показывала слайды с шедеврами прославленных живописцев средневековья как некий эталон красоты, гармонии и искусства. Зато различным модернистам, постмодернистам, кубистам, фавистам, и, особенно, сюрреалистам очень не повезло с симпатией многоуважаемой Елизаветы Викторовны. С этим, конечно, ни один здравомыслящий студент спорить не стал. Никто, кроме Лики.

— Сюрреалисты утрированно извращают действительность, — железно уверенным тоном говорила Елизавета Викторовна. — Взять хотя бы Сальвадора Дали. Вы только взгляните на слайды с этими странными изображениями. Вы понимаете, что он хотел сказать? Эти мягкие часы… А пылающая жирафа? Разве человек в здравом уме изобразит такое. Еще при жизни Дали многие считали его сумасшедшим, хотя встречались и те, кто называл его гением. Вопрос остается открытым до сих пор. Лично я ничего гениального здесь не вижу. Чистое сумасшествие!

Терпение Лики лопнуло, когда преподаватель назвала ее любимого художника Сальвадора Дали сумасшедшим.

— Простите, я не ослышалась? Вы всерьез считаете Дали сумасшедшим? — громко крикнула она с места, чтобы быть услышанной в большой лекционной аудитории.

— Кто-то что-то сказал? — пренебрежительно скривившись, спросила Елизавета Викторовна. — Может, вы, девушка, объясните скрытое послание, зашифрованное в картинах Дали? Например, его странные мягкие часы. Что они значат, по-вашему?

— Легко! Во-первых, в искусстве каждый воспринимает любое изображение по-своему. Автор мог иметь в виду что-то совсем другое, не то, что видим мы. В этом одно из преимуществ современного искусства. Но глядя на мягкие часы Дали, невозможно не понимать, что он жил и творил в 30-е годы XX века в условиях гражданской войны в Испании. Мягкие часы — это символ потерявшего смысл и исказившегося времени. Это утрата реальности происходящего, потому что братоубийственная война не может быть нормальной реальностью. Исказился мир, исказилось и время, а часы символизируют изуродованное войной время. Я так это понимаю, — сказала Лика, садясь на место.

— Ну, ты жжешь, подруга! — шепнул обалдевший от ее выходки сосед Лешка.

— Вот попала, дурочка! — со смешком повернулась к Лике сидевшая перед ней девчонка из параллельной группы.

— Есть еще адвокаты у сумасшедшего художника? — туповато пошутила Елизавета Викторовна. — Похоже, подобное тяготеет к подобному. Я рада, что вам импонируют сумасбродные идеи Дали.

— Если творчество великого художника выше вашего понимания, это вовсе не означает, что он сумасшедший, — едко заметила Лика, повергнув в шок насчитывавшую около сотни человек аудиторию.

Как результат, Лика трижды безуспешно пыталась сдать «Историю мировой культуры». На четвертый раз почтенный профессор, мадам Уткина, ее, наконец, «удавила», чему Лика безмерно обрадовалась. Более того, доцент Изольда Германовна, являвшаяся подругой Уткиной, которой Лика сдавала «Историю Европы», завалила ее на экзамене и лишь со второй попытки также поставила «удовлетворительно». Раньше Лика никогда не получала троек, но сейчас ей было не до оценок. Всем было понятно, что Лику проучили за длинный язык, но какое это имело значение? Нужно было просто сдать сессию и освободить время для заработка средств на существование. Не имело никакого значения, что историю Европы и историю мировой культуры она знала намного лучше многих «круглых» отличников. Главное, что Лика закрыла учебный год. Теперь она переведена на третий курс. Впереди лето, а это столько возможностей для новых знакомств, дизайнерских идей и, конечно же, интересных коммерческих проектов. Ведь именно летом большая часть людей благоустраивает свои дома и квартиры, жертвуя отдыхом и семейным счастьем.

Лето пролетело слишком быстро. Лика никуда не поехала отдыхать. На отдых у нее не было ни времени, ни денег. Она колесила по подмосковным дорогам, исполняя заказы клиентов фирмы. Украшение загородных домов состоятельных москвичей уж точно не было пределом мечтаний Лики, но за время каникул она заработала приличную сумму.

Настала осень… Начались занятия в институте. Хотя Лика училась всего лишь на третьем курсе, у нее были серьезные клиенты, которые, в свою очередь, рекомендовали ее, как молодого, талантливого дизайнера, своим знакомым. Те своим, и так далее…

Сейчас Лика трудилась над интересным проектом по оформлению детского кафе в Одинцово. Она полночи делала наброски, прорабатывала различные идеи, чтобы предложить клиентам на выбор три возможных варианта дизайна кафе. Хозяйка кафе — крайне требовательная и наглая женщина, мало что понимающая как в бизнесе, так и в дизайне. Она настаивала на совершенно нелепых вещах, как, например, круглые надувные кресла за столиками. Лика тщетно пыталась объяснить хозяйке, что дети, сидя в таких креслах, будут все просыпать и проливать на себя и вокруг, да и кушать в таком кресле очень неудобно, не говоря уже о том, что проткнуть вилкой такое кресло ребенку одно удовольствие.

— Надувные кресла имеет смысл разместить в игровой зоне, напротив большого телевизора. В таких креслах удобно смотреть мультики, но невозможно кушать, — пыталась убедить упертую заказчицу Лика.

Та обещала подумать и предложила разработать несколько вариантов дизайна. Лика убила на это всю ночь. Голова болела, а глаза закрывались, несмотря на выпитые три чашки кофе. Живя в Москве, Лика отвыкла жалеть себя, заботиться о своем комфорте, сне, полноценном питании. Пока что, природное здоровье со скрипом справлялось с таким темпом и стилем жизни, но ведь и железо гнется. Лике вечно было не до себя. Ей ни мать, ни отец не привили в свое время это незаменимое чувство любви самой к себе.

— Нельзя упускать этот заказ, — сама себе твердила Лика. — Эта нахальная баба сама не знает, чего хочет. Нужно ее как-то уломать. Из трех моих проектов хоть один ей должен понравиться. Деньги ее муж обещал хорошие. Бедный мужик! Чтобы старая зуда от него отвязалась, он нашел ей занятие — это детское кафе. Только, по-моему, головная боль у него из-за этого только усилится.

С этими мыслями Лика вышла из дома. Она уже собралась сесть в машину, когда ее окликнул знакомый голос.

— Лика Сафинова! Уж не соседи ли мы? — спросил голос.

Лика резко, даже как-то нервозно обернулась и выдохнула с облегчением. Перед ней стоял ее преподаватель французского и испанского языков из языковой школы, Максим Дмитриевич Кротов.

— Здравствуйте, Максим Дмитриевич! А я сейчас как раз о вас думала. Точнее о задании по французскому, которое я, к сожалению, не успела выполнить. Вы не сердитесь? — спросила она с виноватой улыбкой.

— Конечно нет, Лика. Самое большее, потребуется дополнительное занятие. Ничего страшного, я думаю, — с улыбкой, вежливо ответил Максим Дмитриевич. — Вы приедете сегодня вечером на занятия?

— Конечно, обязательно! Извините, я опаздываю на пару. Препод такой злющий, — улыбаясь, сказала Лика, садясь в машину.

— До вечера! — сказал Максим Дмитриевич, помахав ей рукой.

Лика стояла в пробке и думала:

— Какой интересный мужчина. Не старый и совсем не похож на придурков и маменькиных сынков вроде Ромки. Ему лет тридцать, наверное, не больше, и кольца на пальце нет. Скорее всего, не женатый или разведенный. Интересный мужчина…

В начале учебного года Лика решила, что европейского уровня дизайнеру, каким она непременно хотела стать, необходимо знать несколько языков. Английский она очень неплохо изучила в школе и продолжала изучать в институте. Максим Дмитриевич преподавал в языковой школе. Лика записалась в эту школу на курсы испанского и французского языков, но занятия в группе ей не понравились. Языком и музыкой всегда лучше заниматься индивидуально, однако это стоило на порядок дороже. Пока Лика решила походить на занятия в группу, а дальше видно будет. Максим Дмитриевич умел производить впечатление на молоденьких девушек, ну и иностранные языки, конечно, не плохо знал. Многие девушки приходили на его занятия главным образом для того, чтобы поближе пообщаться с таким интересным мужчиной.

— Приличной девушке почти невозможно встретить нормального, социально адекватного молодого человека. Мужчины постарше кажутся более нормальными, но лишь потому, что научились притворяться и хорошо знают, что вкладывать в уши нам, глупым женщинам, — думала Лика. — Я уже на третьем курсе, а нормальных отношений с мужчиной у меня так и не было. Ромка придурок. Даже вспоминать о нем не хочу.

Действительно, Лика, девчонка, прямо скажем, видная, парни толпой крутятся возле нее, но постоянного парня у нее почему-то нет. Повстречается пару месяцев и разочаровывается. Правда, появился тут один парень с соседней группы, Влад. Он догнал ее после вечернего семинара по философии, стал рассказывать смешные глупые истории, изображал из себя шута. Парни почему-то думают, что девушкам нравятся клоуны, а девчонки боятся отпугнуть и потерять парня и ржут как последние дуры над каждой сказанной ими глупостью.

Лика такой никогда не была. Что называется «умница-красавица». Обо всем у нее было свое мнение и в угоду кому-то она никогда не строила из себя идиотку. Почему-то именно ее независимость магнитом притягивала к ней парней и вызывала скрытое бешенство подруг, но она всегда была одна. Парни, приятели, подруги — все были поверхностны, фальшивы. Ее настоящую никто не знал и даже не пытался понять.

Влад отличался от остальных парней. Он ни в чем не был похож на прыщавых, пошленьких, озабоченных ровесников. В нем было что-то королевское: взгляд, манера держаться, говорить, круг интересов, эрудиция, интеллект. В то же время, он старался не уступать приятелям в глупости, наверное, чтобы не выделяться из общей серой массы. Лика считала ниже своего достоинства прогибаться под других или кому-то подражать. Она никогда не делала первый шаг в отношениям. «Гордая как Сатана», — говорила ее бабушка, Елена Афанасьевна, и была абсолютно права.

На втором курсе универа Лике понравился один парень — красивый, довольно не глупый, с убойным чувством юмора и легким заиканием. Этот маленький недостаток делал его очень милым и даже забавным. Вокруг таких парней девчонки кружат стайками. Выбирай любую. У нее и без него хватало поклонников, а он не привык стоять в очереди. Интересному парню не нужно добиваться девушку. Девушки сами вешаются на шею. Как говорится, сами все предложат, сами все дадут. На Лику он не обращал внимания. Наверное, именно поэтому, Лике нужен был именно он. Она, вопреки самой себе, стала за ним бегать, строить глазки, зазывать в гости и, в конце концов, добилась своего.

Дима, так его звали, не долго радовался их отношениям. После месяца бурного романа и пары знойных ночей Лика абсолютно утратила к нему интерес. Она его даже немного ненавидела в душе. Из-за этого недоумка она унижалась, бегала за ним, поступилась своими принципами и своей гордостью. Ей дико захотелось отомстить ему, втоптать его в гряз, выставить идиотом. Она унижала его перед друзьями, высмеивала, за глаза говорила о нем всякие гадости, даже пустила слух, что он скорострел с крохотным членом.

Наконец, она его бросила. Бедный Дима очень переживал, не понимая, чем заслужил такое наказание. Другие девчонки еще как наплакались из-за него! Одна обещала порезать себе вены, другая бросила учебу и уехала к себе в деревню. С Ликой все было по-другому. Она всегда диктовала, что им делать, куда идти и с кем из друзей встречаться. Последнее слово всегда должно было быть за ней. Если ей не перечить, она была очень милой и ласковой малышкой — так, во всяком случае, думал Дима. Что ей было нужно? Ведь он почти любил Лику, покупал билеты в кино, водил ее в ночные клубы, дарил всякие мелочи. У него даже мелькнула мысль бросить университет и вернуться домой в Тверь, но воспоминания об облупленной хрущевке и тесной комнатушке, которую он делил с братом, заставили его поступиться гордостью и остаться в Москве. Ему осталось только ждать, когда Лика найдет новую жертву, все переключатся на нее, а про него просто забудут. Хуже всего было слышать перешептывание сквозь смех и видеть сочувственные взгляды, стоило ему выйти на улицу. Лику травля Димы только забавляла. Так было даже интереснее, чем когда у них был роман.

Другие парни боялись связываться с Ликой. Никто не хотел оказаться на месте Димы. Влад перевелся из Питера и не знал ничего ни про Лику, ни про ее несчастных парней. Он был ошеломлен ее дерзкой красотой, независимым нравом и экстравагантным поведением. Лика с Владом быстро стали приятелями, но не более. Он ей слишком нравился, чтобы неудачной любовью оттолкнуть от себя человека, которого больше всего на свете хотелось бы видеть другом. В любовь Лика давно перестала верить, хотя время от времени встречалась с некоторыми парнями. Она хотела видеть возле себя единомышленника, друга, а не банального любовника с фальшивыми чувствами. На эту роль идеально подошел бы Максим Дмитриевич. Ловелас со стажем… Можно ли найти любовника лучше?

Почему-то в жизни так складывалось, что в одном мужчине никак не могли сочетаться ум, характер, сексуальность, чувство юмора, а, главное, умение быть искренним со своей девушкой. Например, не лгать ей по пустякам. Казалось бы, что может быть проще? Почему честно не сказать, что ты не хочешь идти в кино сегодня вечером, потому что по телевизору в это время футбол? Может они считают девушек непроходимыми дурами, пригодными только для одного? Почему-то даже не имея веских причин для лжи, многие парни лгут. Лгут просто так, на всякий случай. Но ведь это же просто диагноз какой-то!

Лика держала Влада на расстоянии, хотя с удовольствием с ним общалась. Они часами «висели на телефоне», вместе ходили на скачки. Влад обожал лошадей. Все собирались, но до сих пор так и не поехали на конный завод в Подмосковье. Вместе играли в компьютерные игры, ходили в ночные клубы. В общем, в отношениях было все, кроме романтики. Влад терпеливо относился к причудам Лики. Она даже удивлялась. Нормальный парень от ее не сладкого характера сбежал бы через неделю, ну, максимум, через месяц. А Влад оказался терпеливым и настойчивым. Лике это, с одной стороны, нравилось, а с другой — бешено раздражало. Она что, средневековая крепость, которую можно взять измором, если штурм не удался. Тошнило от одной мысли об этом. Ей не хотелось, чтобы ее завоевывали, добивались, штурмовали или брали на измор, блокадой. Лика мечтала видеть возле себя человека, который не задает глупых вопросов, не пытается мерить ее общими весами, не наклеивает ярлыки. Ликин мужчина должен всего лишь воспринимать ее такой, какая она есть, не пытаясь ее изменить, не всовывая ее в узенькие рамки «принятого» и «обязательного» для каждой женщины.

— Неужели никто не сможет воспринимать меня такой, какая я есть? — задавалась вопросом Лика. — Если других девушек любят за премилую глупость, почему меня нельзя полюбить за ум, за характер?

Позвонил Влад. Веселый, как обычно, «красноречивый».

— Лика. Соскучилась? Признавайся! Ты сегодня вечером где залипаешь? — спросил он. — Я собираюсь в «Город Ангелов». Ты ведь не была в этом клубе? Потусим?

— Я занята вечером. У меня занятия в языковой школе. Туси без меня, Владик. Завтра расскажешь, как там. Может вечером вместе потусим. Позвони мне завтра.

Лика нервно отбросила телефон и сосредоточилась на дороге. Непонятно почему, но она злилась на Влада. Уж слишком он идеальный, что ли. Сказала девушка один раз «нет», он больше и не стал настаивать, но и не отходит от нее. Наверное, решил: «куда она денется»? С нормальными парнями так не бывает. Почти год Лика общается с Владом, но так и не поняла, что это за птица. Он что гей? Ни с одной девушкой, кроме Лики, его никто не видел. Но между ними то ничего не было.

— Какой нормальный парень будет год без девушки. У него или взорвется мозг, или будет сперматаксикоз, — раздраженно подумала Лика. — Что-то с ним не так. То ли дело Максим Дмитриевич! И внешне выглядит супер, и такой умный! А как разговаривает!

Лика, конечно, понимала, что с такими мужчинами, как Максим Дмитриевич, никаких серьезных отношений быть не может. Но зато как может быть интересно!

Конец ознакомительного фрагмента.