Университет Специальных Чар. Книга 2. Большие планы маэстрины

Милена Завойчинская, 2023

Маэстрина Мари не просто обживается в новом мире, но и становится местной достопримечательностью и любимицей студентов. Хотя они все так же пищат в ужасе и восторге от ее методов преподавания и новаторских идей. Ведь Маша привыкла все делать с размахом. А значит, возникают и пиар-кампания, и статьи в прессе, и клуб по интересам для обитателей университета. «План покорения мира», становится все толще, а «Большие планы маэстрины» – уже почти нарицательное. Да и миров уже два. Ведь полезные знакомства с выходцами с Изнанки – это только в плюс. И вот уже Маша внезапно для себя налаживает дружеские связи между двумя учебными заведениями. А демоны готовы к сотрудничеству. Не стоит на месте и личная жизнь. Ведь даже самый занятой человек может отыскать в своем сердце место для чувств и романтики. Только вот непросто людям из двух разных социумов и миров найти компромисс во всем.

Глава 3

Артур Гресс будто только и ждал приглашения, бодро просочился в мою комнату, уселся и с предвкушающим выражением лица сложил руки на коленях. Покосившись на кофе в турке, контролируя степень готовности, я вскрыла коробку.

В ней оказалась упакованная в мятую бумагу посуда. Развернула я блюдце, и у меня глаза округлились. Бросила взгляд на старающегося не улыбаться гостя. Распаковала все остальное, выставила на столе и, едва сдерживая смех, спросила:

— Вы специально, да?

— Да! — ужасно обрадовался он тому, что я догадалась. После чего рассмеялся, довольный своей проделкой. — Простите, маэстрина, но удержаться было выше моих сил.

— Да уж вижу. Кофе будете? Как раз и обновим посуду.

В коробке, которую с таким проказливым видом вручил мне месье ректор, оказался чайный сервиз. Чашки, блюдца, пирожковые тарелки, высокий узкий чайник, сливочник, сахарница и блюдо для торта или десертов.

И все бы ничего, но был он из тончайшего белого фарфора. А украшала его голубая полоска по краям. То есть фраза про блюдечко с голубой каемочкой, сорвавшаяся у меня вчера на Белом Балу, оказалась занимательной настолько, что месье решил мне их преподнести. Эти самые блюдечки с этими самыми каемочками.

Покачав головой, я убедилась, что дверь в мою комнату открыта нараспашку, нас хорошо видно, и никому не придет в голову, что мы уединились и занимаемся чем-то непотребным. Увы, реалии диктуют. Но, как и во всех похожих ситуациях, я бросила на дверь заклинание поглощения звуков. Теперь мы все слышали, что происходит в коридоре, но наши голоса из комнаты туда не долетали.

Пусть все видят, что визит протекает вполне благопристойно, но услышать наши разговоры никто не сможет.

Я убрала лишние чайные тройки, на остальную посуду бросила заклинание стерильности. Ну и, раз уж у меня неожиданный гость, достала из шкафчика печенье, высыпала на блюдо. Заполнила сахарницу, пересыпав сахар из небольшого бумажного кулька. У меня его немного, я привыкла все пить несладким. А держу для мастера Ханка, которого иногда угощаю чаем, когда он сидит с Софи и играет. И имелся в стазисе небольшой запас сливок из коровьего молока. Психологически я теперь козье молоко и все производные из него воспринимала исключительно как детское питание, хотя раньше любила и покупала козий сыр.

Накрывала я на стол в максимально возможном темпе, так как уже почти дошел кофе. Правда, перелила я его не в кофейник, порцию ведь рассчитывала на одного, а прямо в чашку гостю.

— Добавляйте все, что вам хочется. Я сейчас быстро поставлю еще вариться порцию для себя. А вы мне расскажите пока, как успели так быстро все провернуть? И где вы достали удивительное блюдечко с голубой каемочкой? — улыбнулась я.

Гресс снова усмехнулся и с удовольствием принялся добавлять в чашку и сахар, и сливки, и еще косился на печенье, но при этом отвечал:

— Меня не оставляла идея этого блюдечка. Пришлось отправить в город посланца с четким наказом и описанием того, что именно мне требуется. Мари, и все же, почему именно голубая каемка? Отчего не красная, не фиолетовая? Почему вам все нужно преподнести именно на такой посуде?

— Это просто фразеологизм из одной веселой книжной истории^[2], — улыбнулась я. — Смысл в том, чтобы получить то, на что не надеялся, не ожидал. И тут — хоп, такая прекрасная халява.

— Занятно, — пригубив горячий кофе, заметил Гресс.

Дальше пить не стал, накинул стазис, желая подождать, пока приготовится моя порция. Удобная штука этот стазис…

Когда я наполнила свою чашку и присела за столик, он снял заклинание со своего напитка, утащил печеньку с блюда и с нескрываемым удовольствием захрустел.

— Спрашивайте, — разрешила я, смирившись, и тоже отпила горячего крепкого кофе.

Надо прояснить голову и проснуться до конца. Но понятно же, что ректор примчался ни свет ни заря — и неважно, что уже середина дня, я ведь только встала — за вопросами и ответами. Магистр Гресс жаждет подробностей о моей тайне, вытащенной на свет демоном.

— Мари, прежде всего, повторяю, преследовать вас никто не станет, если вы раскроете свой секрет. Я на всякий случай еще раз заглянул в законы королевства. Проверил и старые, и новые. Все действительно так, как я вчера сказал. Подтверждаю, ничего не грозит с этой стороны. Никаких проблем не будет.

— Все равно не хочу.

— Но почему?!

— Потому что не желаю становиться объектом исследований, любопытства, сплетен. Зачем мне это?

— Но ведь это… такая возможность узнать что-то новое, задать вам вопросы…

— Вот именно, — выразительно глянула я на него. — Меня не оставят в покое. А мне и так непросто. И ребенка растить надо.

— Но это ведь не ваш ребенок, — бросил он взгляд в сторону Софи, которая лежала на своем толстом коврике и играла с хвостом Барона. Кот, естественно, успел просочиться вместе с хозяином, но я даже внимания на это не обратила.

— Мой.

— Маша…

— Это не обсуждается, Софи моя, — оборвала я возможность что-либо добавить на этот счет. — И называйте меня, пожалуйста, Мари.

— Вы знаете, как произошло, что Мариэлла Монкар стала матерью? — помявшись, спросил Артур.

— Да, разумеется. Не в курсе только, что стало с этим уродом. Он пропал из видимости, мне неизвестно, где он сейчас.

— Хотите об этом поговорить? — не поднимая глаз, спросил он.

— Нет. Не о чем тут говорить. Я бы хотела, чтобы он понес соответствующее и равнозначное наказание. Но это вряд ли возможно осуществить, так что и обсуждать нечего. Просто от всей души желаю ему сдохнуть в муках. Заслужил.

Ректор бросил на меня задумчивый взгляд, открыл рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Потер подбородок, размышляя, но все же мотнул головой и вернулся к кофе.

— Мари, а когда вы оказались здесь? Давно вы?..

— За пару дней до того, как подобрала вас.

— Что?! — Он аж опешил. — То есть вы очутились тут, ничего не понимая, с младенцем на руках, приглашением на работу, и рванули в Усач? А по дороге еще и бездыханное тело спасли и кота приютили?

— Ну, как-то так. Да, — улыбнулась я.

— Я ошеломлен вашим напором, маузель. И вот теперь не сомневаюсь, вам удастся покорить мир, следуя четкому плану из тетрадки, по поводу содержимого которой умирает от любопытства весь университет.

И тут я от души рассмеялась.

— Серьезно? Это всего лишь список дел. Задачи, которые мне нужно выполнить, чтобы добиться результата.

— Да-да, — покивал ректор, рассматривая меня с любопытством. — Какой он, ваш мир?

— Техногенный, довольно высокоразвитый. Технологии и только технологии.

— И у вас не было магического дара?

— У нас вообще нет магии, магистр. Только в сказках.

— У них. Вы теперь здесь навсегда. Ваше «у нас» — теперь здесь.

Я едва уловимо поморщилась, поскольку питала надежду, что однажды все же смогу вернуться домой, в свою привычную жизнь. Слишком мало времени я провела в Одимене, и со слишком многими сложностями пришлось столкнуться, чтобы почувствовать в себе желание тут остаться навсегда. Нет, я хочу домой, в свою привычную жизнь, к бытовой технике, телевизору и лифту, компьютеру и смартфону, интернету и самолетам, метро и соцсетям.

— Вам тут не нравится? — поймал мое чувство собеседник.

— Сложно сказать… — Я взяла печенье, повертела в руках и положила на свою пирожковую тарелку. — Здесь все чужое. Чужой мир, чужая жизнь, чужие люди, чужое тело. Простите за такой повтор слова, но это именно то, что описывает происходящее. Здесь абсолютно все — не мое.

— Вы были замужем? Дети? Или жених?

— Нет, я была свободна. — Бросила взгляд на Софи, которая перевернулась на живот и с целеустремленностью толстой гусеницы пыталась ползти в мою сторону. Получалось не очень, но ее это не останавливало.

Она уже сидела иногда, периодически заваливалась, но все равно старалась. И медленно ползала понемножечку на пузике. Порой задом, это ей почему-то было легче.

— Вы ей не поможете? — поднял брови ректор, проследив направление моего взгляда.

— Нет, конечно. Пусть тренируется, развивается.

— Почему вы ее так странно одеваете?

— А как надо?

— Платья… Сорочки… Она же девочка.

— А ползать ей как в платьях и сорочках? — поинтересовалась я.

Ректор улыбнулся, но тут же спрятал это за чашкой. Хотя я не понимаю, что в этом смешного. Реально же — ну как можно ползти детенышу, одетому в платьишко? Тут и в комбинезончике — тот еще спорт и преодоление. А в подоле, который будет задираться и путаться? Ну уж нет, мы прекрасно существуем в тех земных фасонах с отдельными штанинами и рукавами, которые мне шьют на заказ по эскизам.

Магистр отпил кофе и произнес:

— Вы не представляете, как я рад, что мои дикие догадки подтвердились. Я-то подумывал, что просто воображаю невозможное. Но вот вы сидите тут, самая настоящая, живая иномирянка.

— Ничего подобного. Я жительница О́димена, гражданка Иза́ра, выпускница академии магии в Зеру́ко, — решила я снова пойти в отказ и обозначить нынешний статус.

— Да-да, маэстрина. — Артур поставил чашку на стол, подался вперед и жадно спросил: — Расскажете? Не сейчас, но постепенно… Если бы вы только знали, Мария, сколько у меня вопросов, как мне хочется узнать все… А как ваша фамилия?

Я хмыкнула и ответила:

— Вот об этом я и говорила. Магистр, я Мариэлла Монкар. И если изменить ничего нельзя, то ею и останусь до самой смерти.

— Вы можете сменить фамилию, если выйдете замуж, — отмахнулся он от остальной части фразы.

— Вот это вряд ли. Не при данных обстоятельствах, — выразительно указала я глазами на сопящую Софи, которая уже добралась до центра комнаты.

— Это, определенно, удар по репутации. Но остановит далеко не всех. Вы в курсе, что кое-кто из пятикурсников собирается сделать вам предложение руки и сердца после окончания учебного года и выпускных экзаменов?

— Что? — растерянно моргнула я.

— Да, — абсолютно серьезно кивнул магистр. — Вы молоды, красивы, умны, необычны. Яркая личность, которая зажигает окружающих. Естественно, что вы заставили биться чаще не одно сердце.

— Это нехорошо, — покачала я головой. — Мне совсем не нужны ухаживания или замужество. Я не давала ни малейшего повода для подобных мыслей в свой адрес ни студентам, ни преподавателям.

— Знаю. Все знают. Вы неприступная и сияющая, как звезда в небе.

Я удивленно посмотрела на Артура. Вот уж не ожидала от него подобного поэтичного сравнения. Как-то даже неловко немного.

Он ведь не флиртует? Нет? Я не расположена к этому. Дистанция и только дистанция. Со всеми представителями мужского пола. Впускать кого бы то ни было в свой ближний круг я не намерена.

— Полагаете, мне следует как-то еще сильнее продемонстрировать свою… неприступность? — уточнила я.

Нет, ну серьезно. Мне вот только не хватало признаний в любви и отвергнутых обиженных поклонников. Не все умеют достойно принимать отказ. Нажить недоброжелателей среди тех, чьи ухаживания я не приму — а я ни от кого их не приму, — совсем мне не улыбается.

— Не получится еще сильнее, — издал смешок ректор. — Вы и так ничего не замечаете. Ни ухаживаний, ни подарков.

— Да не было ничего такого, магистр! — напряглась я. — Ну да, ребята порой приносят сладости и выпечку. Но так мы их все вместе и съедаем во время лекций.

Магистр выразительно улыбнулся.

Так… Я чего-то не знаю о местных традициях? Парни действительно приносили на факультативы коробки конфет или пирожных и ставили ко мне на стол. Но они ведь не думали, что я унесу это и съем в одно лицо в общежитии? Естественно, я благодарила, вскрывала и всех тут же угощала. Никто никогда не отказывался. Это же вечно голодные студенты, все сметалось в мгновение ока. Сами дарители тоже участвовали в процессе поедания, кстати.

Мы помолчали.

— Это ничего не значит, — наконец произнесла я и резко перевела тему: — Не хотите рассказать, что с вами такое приключилось? С вашей магией?

Вопрос был неприятен, магистр тут же выпрямился и притворился, что ничего не услышал. Ха! Не на ту напал. Я сидела и буравила его заинтересованным взглядом.

Пауза затягивалась. Ладно, спросим другое.

— Что мы будем делать с демоном?

Мне достался удивленный взгляд:

— Мы? Делать? Вы что же, собираетесь что-то предпринимать?

— Он подарил Софи штуку… Посмотрите потом? И обещал, что не тронет ее и меня. И, знаете, я могу быть неправа, но… ему скучно было. Пока он не поговорил со мной.

— Я его понимаю, — возмутительным образом хохотнул магистр. — После разговоров с вами уже никому не скучно.

— Не преувеличивайте, — отмахнулась я. — Я среднестатистический обыватель. Просто здесь отличаюсь от других, вот и все. Так что с демоном? Вы сами пока не в состоянии магичить, но пентаграмма… И некая Эстрелла… О! Я вспомнила! Эстрелла Не́рвуд, прежний преподаватель алхимии и зельеварения. Но она ведь давно уехала, да?

— Мне бы не хотелось обсуждать это здесь, — наконец признался магистр. — Я уже связался с тем, кто поможет в расследовании. Но вам не стоит впутываться в это.

— Я уже впутана, магистр. Именно я с Софи угодила в пентаграмму, именно ей представитель другого мира оставил амулет. Или артефакт. Кстати! Как вы нас нашли? И как узнали о нашем разговоре?

— Через Барона, — помедлив, признался он.

— Вот как…

Я бросила взгляд на кота, который тоже двигался в нашу сторону вместе с упорной девчушкой. Софи хотела ко мне на ручки и не замечала расстояний. Еще немного, месяц может, и встанет на четвереньки, будет намного шустрее. Меня уже просветили на этот счет опытные тетушки.

Ректор немного смущенно молчал, и я уточнила:

— Магистр, вы мне обещали посоветовать книгу о магических питомцах. Кажется, пришло время с ней ознакомиться. Когда зайти к вам для обсуждения ситуации? И где и как вы изучите подаренный демоном амулет?

— Не я, Мари. К сожалению, сейчас я еще не могу сделать это сам, вы же знаете. Магия у меня пока… — Он кашлянул.

— А кто?

— Тот, кто приедет. А мы сейчас еще не можем поговорить о вас? О вашей родине?

— И все же мне бы не хотелось, чтобы об этом кто-то знал, — поджала я губы.

Чего он прицепился-то? Несколько раз уже повторила, что я не хочу признаваться и обсуждать это.

— Даже король?

— Особенно король! Любые власти — это те, с кем лучше пересекаться как можно меньше. Я не планирую нарушать законы и стараюсь быть во всем законопослушной гражданкой. На этом все. И, магистр, не вынуждайте меня это говорить. Я буду все отрицать. Вообще не понимаю, о чем вы, о каком таком другом мире?

— Но почему?! — с разочарованием спросил Гресс.

— Не хотите поговорить о вашей контузии и проблемах со здоровьем?

— Нет, конечно. Это…

–…личное, — многозначительно закончила я фразу за него.

Примечания

2

Илья Ильф и Евгений Петров, «Золотой теленок».