Странная книга. Оранжевый том

Миони

Каждый из нас хоть на минуту мечтал стать волшебником и отправиться в приключения по неизведанному, чудесному краю. Однако фантастические земли могут оказаться мрачным местом, набитым разочарованиями, тайнами и заговорами.Анна Красов, рождённая в истерзанном войнами мире, столкнётся с чередой обманов и страшных секретов. В попытке распутать клубок загадок, девушка запустит цепочку событий, способную в корне изменить судьбу её страны. Веками хранимые тайны скоро будут раскрыты…

Иллюстратор Тимофей Горчаков

Редактор Наталья Филимонова

Корректор Венера Ахунова

© Миони, 2021

© Тимофей Горчаков, иллюстрации, 2021

ISBN 978-5-0053-2806-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1: Побег от возрождения

Я здесь, чтобы рассказать свою историю, историю моего мира. Поведать о событиях, изменивших его навсегда. Это произошло очень-очень давно. Тогда еще все было иначе — беззаботный, дружественный мир. Много машин, много людей, вера в то, что следующий день мало чем будет отличаться от предыдущего… Как же все-таки интересно устроен мир. Кажется, все под контролем, но появляется непреодолимая сила и отбрасывает так далеко, что приходится все начинать заново.

Однажды где-то в глубинах вселенной произошел невообразимый всплеск энергии, и его эхо в виде скопления неизвестных частиц разлетелось по всему космосу. Ученые того времени, обязанностью которых было следить за всем, что происходит за пределами нашей планеты, уверяли, что нам ничего не грозит — они ошиблись. Через каких-то 22 года волна частиц настигла нашу ни о чем не подозревающую планету и окрасила небо над всеми городами в ярко-оранжевый цвет. Свет в домах и на улицах погас, машины застыли на дорогах. На мгновение наступила абсолютная тишина. Внезапное молчание сменилось криками и паникой, когда все механизмы, которые должны были находиться в воздухе, с глухим и тяжелым лязгом устремились к земле, разрушая все на своем пути. То, что тогда случилось, ученые позже назовут приходом У-волны, и ее первым последствием стал отказ всей техники. Страшно сказать, сколько людей оказались на волосок от гибели в тот день, а число умерших и пропавших без вести до сих пор считается неизвестным. В развитых государствах власти сразу отдали приказ о выводе военных сил на улицы городов для сохранения порядка. Менее развитые страны ощутили на себе второе последствие — полную анархию. Но впереди было еще одно, куда более серьезное испытание для нашего мира. Вся планета стала содрогаться от природных катаклизмов, которые в течение нескольких месяцев старались уничтожить нашу цивилизацию. Страшные грозы с ураганными ветрами порождали наводнения и цунами, которые обрушивались на прибрежные зоны, а сильнейшие землетрясения выворачивали планету наизнанку, создавая глубокие пропасти и огромные каньоны. Природа бушевала во всем своем великолепии, меняя ландшафт и тепловые пояса по несколько раз в месяц, но в один день она внезапно успокоилась. Людям, уцелевшим в этом хаосе, понадобилась не одна сотня лет на то, чтобы полностью адаптироваться. Появлялись новые города и отстраивались старые, конечно, если было что отстраивать. Общество стало постепенно восстанавливаться, и в этот период проявилось самое неожиданное — так сказать, завершающий момент! Что-то внутри нас изменилось. Неизвестная сила наполнила наши тела. Виной всему оказались загадочные частицы ультриниума. Захлестнув наш мир вместе с У-волной, они зарядили собой все живое и неживое на планете.

Люди получили возможность ментального воздействия на материальный мир. Человечество вошло в эпоху пробуждения силы, которая была так схожа с той самой магией, о которой так много говорили и писали во все времена. «Ментал» — название, которым нарекли это невероятное явление.

На то, чтобы научиться управлять новообретенным даром, у людей ушло много лет. Самым простым и распространенным было управление одной из четырех основных природных стихий. Тех, кто мог нагревать объекты, контролировать или создавать пламя, прозвали «спичками». Тех, кто мог контролировать жидкости, именовали «медузами». «Змеи» могли манипулировать порывами ветра. Ну а «камертоны» могли заставить резонировать землю, вызывая страшные разрушения, правда, действительно опасного представителя еще никому не довелось встретить. Было и множество других типов сил, но все они либо вытекали из четырех основных, представляя собой их комбинации, либо были настолько редкими или бесполезными, что их обладатели просто не поддавались классификации.

Каждый человек с рождения получал способности к управлению одним из менталов, но, оттачивая свое мастерство, мог овладеть сразу несколькими близкими по свойствам. Во многих городах стали появляться институты и гильдии, предлагающие особые знания, техники контроля и использования различных менталов.

Казалось, человечество страшной ценой получило шанс жить в невероятном фантастическом мире, заглянуть за завесу неизвестности и понять вещи, которые до этого осознать было невозможно. Но, как говорится, за все нужно платить — возможности оказались не беспредельными, при длительном использовании ментала люди будто опустошались, и наступала сильная слабость. Требовалось около недели, чтобы полностью восстановиться, если этого не происходило — наступала смерть. Но были и те, чьи тела странным образом начинали генерировать У-частицы и образовывать много чистой энергии, таких называли «батарейками». Если ты «батарейка» — можно сказать, что на тебе клеймо пожизненного рабства. Такие люди не истощались, от одного их прикосновения можно было запитать целый завод. «Батарейки», как и все мы, имели свой ментал, но контролировать собственную переполняющую мощь были не в силах. Считались самыми редкими, лишь около половины процента от всего населения планеты, а опознать их можно было по характерному кобальтовому цвету кожи и некоторым внешним изменениям, делавших их не совсем похожими на обычных людей.

За годы выделяемую «батарейками» энергию научились контролировать, извлекать и превращать в подобие жидкости, имеющей насыщенный синий цвет. Ее начали разливать по небольшим флаконам и продавать под названием «У-мана». Она позиционировалась как крайне дорогой напиток, позволяющий мгновенно восстановить силы при истощении. Из-за того что каждое государство хотело иметь возможность производить это вещество, разразилась первая «синяя» война, которая продлилась 121 год. Из нее победителями вышли четыре страны. Провозгласив себя Оплотом Единства, они за 40 лет монополизировали производство У-маны и взяли под свой негласный контроль все, что происходит в мире. Аврора Далис стала первым верховным консулом объединенных государств.

Первым ее указом было принудительное ношение браслетов, подсчитывающих количество энергии, образуемой телом. Если энергия постоянно поддерживалась на уровне выше максимального, пусть даже ненамного, таких людей отправляли на заводы-тюрьмы для выработки У-маны. «Батарейки» более эффективны в этом плане, но их количество ничтожно мало, а население росло, Единство наращивало свою мощь, и для этого требовалось огромное количество ультриниума.

В случае нарушения какого-либо закона браслет начинал поглощать энергию, вплоть до наступления мгновенного истощения или смерти. Самыми тяжелыми считались преступления, связанные с воздействием на тела других людей, а также массовые беспорядки, повлекшие разрушения и смерти — наказание наступало незамедлительно.

Браслет нельзя было снять, а те, кто отказывался его носить, считались изменниками. Они организовали свое подпольное движение и периодически устраивали диверсии, пытаясь пошатнуть политическую систему. Единственными, кто не носил браслеты на законных основаниях, были «батарейки» из-за их основной особенности: эти устройства на них взрывались, травмируя носителя. Но им и без этого контроля хватало. Все «батарейки» находились на главном заводе «Возрождение» в столице Единства, а условия, в которых они существовали, были никому не известны. Единственное, что я знаю, — они не могли покидать стены завода, никогда.

Открытое рабство и дискриминация стали вызывать негодование у простых людей. По всем городам прокатилась волна протестов в защиту «батареек», но все они были быстро подавлены властями. Разделяющих взгляды митингующих становилось все больше, и моя мама не стала исключением.

Наша семья жила в столице буквально в нескольких кварталах от завода «Возрождение». Нельзя сказать, что это был элитный район города, но и обыкновенным спальным его тоже было назвать трудно. Мой отец, Андрей Красов, был помощником главного механика консульства, а моя мать, Виктория, трудилась в швейной мастерской мисс Броуни. Пока я была маленькой, мама всегда брала меня с собой на работу, где я могла наблюдать, с каким усердием она изготовляет концентрационные волокна для формы солдат. Когда наступал вечер, нас встречал отец, и мы шли в столичный парк смотреть на картины, выставленные местными художниками. Мы были совершенно обычной семьей и вели совершенно спокойную, радостную, ничем не примечательную жизнь. Но все закончилось одним злополучным днем, ставшим точкой отсчета для грядущих событий, навсегда изменивших мою жизнь.

Сторонники свободы «батареек» решили организовать мирный протест на центральной площади около «Возрождения». Моя мама собралась поддержать несогласных и присоединиться к их собранию. В тот день она взяла меня с собой. Протестующих было не очень много. Одни выкрикивали лозунги, другие держали разные плакаты, третьи просто, как и мы, наблюдали за происходящим.

Толпа замолкла, когда совершенно внезапно на площадь въехал транспорт верховного консула в сопровождении конвоя элитной гвардии — личной маленькой армии Авроры Далис. Покинув свои машины, гвардия организовала живой коридор прямо до ступеней «Возрождения», а через мгновение из пассажирской двери вышла и сама верховный консул. Тогда я впервые увидела ее вживую. Высокая красивая женщина, выглядящая неестественно молодо для своих 59 лет. Аккуратно уложенные серебристые волосы спускались до плеч, а темные брови и ресницы подчеркивали фиолетовые глаза. Она была в своем фирменном светло-голубом костюме из пиджака с короткими фалдами сзади и узких, скроенных точно по фигуре брюк. Именно в нем консула всегда изображали на различных постерах и газетных рисунках. Завершали ее образ маленькая золотая брошь в виде трех треугольных лепестков на левом лацкане пиджака и туфли с серебряными каблуками, издающими тихий звон с каждым шагом. Аврора Далис медленно направилась к ступеням, бросая леденящие взгляды на плакаты протестующих. Поднявшись достаточно высоко, она подняла полусогнутую левую руку, а правую прижала к груди и заговорила:

— Я всегда уважала сильных и гордых людей, готовых отстаивать свои идеи, даже если они разнятся с мнением большинства. Мне непонятно только одно… Все мы — единый народ. Части хорошо отлаженного механизма… и мне непонятно, когда кто-то желает лишить его самой главной детали. У каждого из нас есть свое место… Место «батареек» — «Возрождение». Однако я не могу игнорировать волю своего народа. Одно мое слово — и все «батарейки» будут освобождены… всего при одном условии… Пусть хотя бы один из вас выйдет и скажет, как поступить с теми, кто из-за дефицита энергии лишится работы?! С теми, кого настигнет истощение?! Готовы ли вы обречь себя и своих детей на жизнь в полной анархии?!

Все молчали, кругом была гробовая тишина. Люди стали опускать плакаты и собирать свои вещи. Аврора окинула взглядом толпу, покачав головой.

— Что ж, я вижу, вы приняли верное решение, — когда она уже начала спускаться, из толпы донесся крик.

— Это все наглая ложь! — мужчина в красном капюшоне с изображением черного волка вышел вперед, его руки горели огнем. — Мы положим конец этому вранью!

После этих слов в сторону верховного консула полетел огненный сгусток, но, едва приблизившись, рассеялся так же внезапно, как и появился.

Аврора с каменным лицом произнесла:

— Протест окончен.

Мужчина схватился за горло, а из его рта повалил дым. На миг его глаза вспыхнули красным пламенем, но через секунду он рухнул на землю, не подавая признаков жизни.

Все браслеты издали странный громкий писк.

Моя мама повернулась ко мне с лицом, на котором застыл предсмертный ужас, и воскликнула:

— Беги, Анна, беги, сейчас же!

Я испугалась, отбежав достаточно далеко, обернулась и увидела, что все протестующие лежат на земле. Они все были мертвы, все погибли от истощения, вызванного браслетами. Мои глаза наполнились слезами, и я бежала, бежала и кричала. Лишь одно в этот момент не выходило у меня из головы — невообразимое безразличие ко всему произошедшему и абсолютное спокойствие на лице Авроры Далис. Она села в свой транспорт и исчезла в нахлынувшем холодном тумане.

Мне удалось выжить в тот день лишь потому, что браслет надевали, только когда тебе исполнялось семь лет. Если бы протест прошел на день позже, я была бы мертва.

Добравшись до дома, я обнаружила своего избитого, но живого отца, на столе лежало предписание полиции консула о штрафе в 20000 ул за организацию незаконного протеста. Я сразу же подбежала к нему. Обняв его, сквозь слезы кричала:

— Мама, ма… ма, она… она… — тут его рука легла мне на голову, он обнял меня.

— Я знаю, дорогая, знаю…

Мы просидели так еще четыре часа, не сказав ни слова. Я так и уснула на руках отца.

На следующий день отец отвел меня в институт когнитивной нейробиологии. В этом заведении можно было выполнить корректировку памяти, стереть или изменить события, которые причиняли боль. После того как мы зашли в институт, для меня было все как в тумане, мои воспоминания о смерти матери подверглись значительной корректировке. Тогда мне казалось, что я проснулась с чувством легкости и свободы. Боль больше не терзала мою душу. К вечеру того дня я отпраздновала свое семилетие. Мне и еще нескольким детям нашего района торжественно вручили браслеты. Диагностика моего ментала показала склонность к пирокинезу — я была «спичкой». Через неделю отец записал меня в специализированную школу, где обучались дети, подобные мне.

Образовательные учреждения в Единстве были разными, для каждого типа менталов. Чтобы стать учеником, нужно было сдать некоторого рода экзамен. Поступающий в момент приема должен был впервые пробудить свой ментал. За всем наблюдала специальная комиссия, учитывающая все факторы и данные, поступающие с браслета. Это было нужно для того, чтобы определить сферу твоей дальнейшей деятельности. Помимо классификации по менталам существовало и разделение по уровню силы. Они назывались магик-классами или сокращенно — «М-К». Их было всего четыре. Распределение учеников по М-К происходило в соответствии с решением комиссии, и в зависимости от полученного класса осуществлялось обучение. В 4-М-К оказывались люди с самым низким энергетическим потенциалом или те, кто не смог пробудить ментал. Мало кто хотел оказаться в четвертом М-К, ведь там готовили обыкновенных рабочих с минимальными базовыми знаниями. Третий класс предназначался для людей со средним потенциалом, к слову, меня распределили именно туда. В нашей школе он назывался «спичечный коробок». Нас учили, как использовать свои силы на благо единых, самообороне, а также некоторым точным наукам. Во втором классе готовили будущих ученых — они были интеллектуальной элитой нашего общества. В первый класс попадали люди с самым высоким энергетическим потенциалом, конечно, не превышаемым допустимую среднюю норму. Там занимались подготовкой будущих гвардейцев, ну а в целом мне было мало что известно об этом М-К. Обычно туда устраивали детей самых богатых жителей Единства.

Образование в школе продлилось девять лет. На протяжении этого срока я старалась преуспеть во всех дисциплинах и благодаря этому стала одной из лучших учениц своего класса. Трата слишком большого количества времени на выполнение различных заданий привела к тому, что единственными моими друзьями стали книги, но я не слишком переживала по этому поводу. Я хотела после окончания школы поступить в исследовательский центр фауны, чтобы путешествовать по миру и изучать новые виды животных.

Последним испытанием должен был стать финальный экзамен. Там нужно было продемонстрировать уникальность своих способностей и контроль над ними. Я решила совместить свой ментал с элементами традиционного балета и показать всем свой огненный танец. Время пришло, и я начала, в воздухе появились языки пламени, и зал озарился светом. Я готовилась к этому моменту целый год. Все должно было быть идеально. Заиграла музыка, и вот я взмахнула руками, пламя приняло вид больших огненных крыльев. Но в этот момент меня будто окутал туман. Я услышала писк и крики, а затем тишина. Я упала и потеряла сознание.

Очнулась я уже в больнице при институте ментального контроля. Возле койки сидел отец и держал меня за руку.

— Ну что, дорогая, как ты?

— Болит голова, и, кажется, кажется, я видела маму. Где я?

— Это место — больница, из окна видно завод «Возрождение».

В палату вошел человек в белом костюме.

— Ну что? Как мисс Красов себя чувствует? — спросил седовласый мужчина высокого роста. — Я доктор Алекс Громбари, у вас случился ментальный выброс, Анна, но в целом ваше состояние сейчас стабильно, вы должны пробыть в нашей клинике еще неделю и пройти несколько тестов.

— Х… хорошо.

— Доктор, с ней ведь все будет в порядке?

— Думаю, мы сможем помочь вашей дочери, она пережила нейрошок, мы полагаем, что ее состояние связано с тяжелыми воспоминаниями, возможно, у нее была какая-то психологическая травма. В вашей семье происходило что-то, что могло бы к этому привести?

— Да, ее мать погибла за день до ее семилетия, это был несчастный случай, перевозчик влетел в толпу людей, среди которых была моя жена.

— Соболезную. Поскольку причина ее состояния может скрываться в вашей семье, я попрошу вас не посещать ее в течение этой недели, чтобы не допустить ухудшения или рецидива.

— Понимаю, доктор.

В этот момент на лице моего отца проскользнуло выражение грусти, но он улыбнулся.

— Увидимся через неделю, я буду тебя ждать, выздоравливай поскорее, — сказал он и ушел.

Я была в недоумении от произошедшего, пытаясь что-то понять, у меня вновь разболелась голова, я закрыла глаза и уснула.

Открыв глаза вновь, я чувствовала себя лучше, так же, как раньше, полной сил. Но, посмотрев на часы, поняла, что с момента, когда ушел отец, прошло два дня. Я встала и пошла к двери.

— Думаю, стоит прогуляться и найти доктора Громбари, — сказала я сама себе.

От прикосновения к ручке двери мою ладонь пробил легкий разряд. Я отдернула руку, и в этот момент раздался взрыв. Я подбежала к окну и увидела, как клубы дыма начали охватывать все вокруг. Столб пламени возвышался над одним из цехов завода «Возрождение». Раздался еще один хлопок, и в моей палате замелькал свет, через мгновение перебои с энергией прекратились. За окном я увидела, как элитные «медузы» со «змеями» начали тушение цеха. Пламя быстро угасло. Сквозь дым я смогла разглядеть, как гвардия консула выводит несколько колонн людей с территории завода. Их всех вели в сторону клиники, где была я. Через пару минут отряд консула сомкнул ряды, из дыма показались шесть фигур, на одной из них были оранжевые штаны и толстовка, остальные были одеты в ярко-зеленые комбинезоны. Больше ничего я рассмотреть не смогла, но знала одно: те шестеро были «батарейками», и всех их вели в здание клиники.

— Мисс Красов, — донесся голос за спиной. Я даже слегка подпрыгнула от страха. Обернувшись, я увидела Громбари в сопровождении мана-бота, в руках его были планшет и ручка.

— Я вижу, вы уже встали, вам лучше?

Придя в себя от неожиданности, я сказала:

— Да, сейчас я чувствую себя намного лучше. А что происходит на заводе? Я слышала взрывы и видела дым.

— О чем это вы?

Вновь посмотрев в окно, я обомлела. Небо было чистым, не было ни дыма, ни повреждения цеха, ни гвардии консула.

— Я видела… Только что центральный завод был в огне, я…

— Не волнуйтесь, мисс Красов, вы просто переживаете последствия того, что с вами произошло, у вас сейчас болит голова, тошнит, чувствуете слабость?

— Нет, думаю, нет.

— Что ж, показатели вашей энергии в норме, примите эти таблетки, и вам лучше лежать и отдыхать.

Закончив делать записи, доктор махнул головой мана-боту, и из его груди выдвинулся цилиндр, на дне которого были две оранжевые таблетки. Я протянула руку и забрала таблетки.

— Примите две штуки, не рассасывая, — сказал доктор и ушел вместе с ботом, закрыв за собой дверь.

Я села на койку, посмотрев в окно еще раз, закинула таблетки себе в рот.

— Ох, какие горькие, — вырвалось у меня.

Просидев еще четверть часа, я огляделась, чтобы найти хоть что-то в палате, хотя бы какой-то журнал или газету, но поиски завершились неудачей. И тогда я начала делать то, чему научилась еще в средней школе. Я стала щелкать пальцами, извлекая таким образом искры, формируя из них разные фигуры и животных.

После вспышки У-волны изменениям подверглись не только люди, но и весь мир. Все животные начали меняться в большей или меньшей степени. Некоторые стали похожи на существ из древних сказок. Драконы, единороги, огромные многоголовые змеи больше не были вымыслом. На самых редких открывали сезонную охоту. За разные трофеи можно было получить много денег. А из шкур синтезировали нити, из которой делали концентрационную одежду. Эта одежда усиливала ментальный потенциал носителя. Я сама никогда не выходила за пределы города и не видела этих животных, но по разным рассказам, используя свой ментал и воображение, научилась создавать их образы из искорок пламени. Я всегда чувствовала радость и спокойствие, глядя на них.

Потратив на это развлечение еще 15 минут, я совсем заскучала и, собравшись с духом, решила еще раз попробовать открыть дверь. Я потянула ручку вниз, и на этот раз дверь распахнулась. С опаской я выглянула пару раз и, не увидев никого, вышла за пределы палаты.

Я попала в белоснежный длинный пустой коридор. Двигаясь влево от двери палаты, я увидела нечто, похожее на стойку регистратуры. Подойдя к ней, я ожидала встретить медсестру, но там никого не оказалось. Внезапно послышался громкий металлический лязг. Выглянув из-за стойки, я увидела мана-бота уборщика, что опрокинул ведро с водой.

После того как на Земле вышла из строя вся техника, ученые мира пытались заставить работать разные механизмы. Появление первой батарейки дало новую жизнь нашему машиностроению. Оказалось, их энергия может запускать созданные механизмы. Так, шаг за шагом, машины становились все сложнее, и, в конце концов, был создан первый индивидуальный помощник. Ведро гаек и шестеренок, которое всем известно под названием «мана-бот». Всего 400 миллилитров гидрированной У-маны позволяли им работать беспрерывно в течение трех недель. Стоили такие игрушки очень дорого. Они заменяли слуг самым богатым гражданам. Позже их стали внедрять в муниципальные структуры в качестве уборщиков и поваров. Правда, они были довольно неуклюжи и нерасторопны, но выполняли свою работу качественно. Заметив меня, бот открыл свой металлический рот и проскрежетал:

— Приветствие!

Затем отвернулся и продолжил дальше выполнять свои обязанности уборщика.

Проводив его взглядом, я пошла к лестнице, ведущей вниз. Спуск занял довольно много времени. В месте, которое было похоже на цокольный этаж, почти не было света, лишь приглушенные огни двух фонарей у двери с рифленым оконцем. Тишина начинала пугать меня.

— Нет никаких указателей, очень странное место, — высказалась я вслух.

Подойдя к двери, я собралась открыть ее, как вдруг с другой стороны донесся очень знакомый голос.

— Я надеюсь, у вас очень веские причины, чтобы отрывать меня от дел, доктор.

— Наши исследования зашли в тупик, нам нужно больше материала, чтобы продолжать работу.

— Хочу напомнить вам, что вы не укладываетесь в намеченные сроки, и если вы не можете выполнить то, о чем мы договаривались, я найду того, кто сможет.

— Но при всем уважении быстрее просто невозможно.

Шаги и голоса затихли, слишком отдалившись от меня. Без сомнения, женский голос принадлежал Авроре Далис, а ее собеседник — Громбари. Но что нужно верховному консулу здесь? Дождавшись, когда шаги окончательно стихнут, я открыла дверь и попала в длинный темный коридор. По обе стороны находились палаты. Их было так много, что мне казалось, этот коридор бесконечен. Я шла в потемках, пока не услышала мычание, доносившееся из палаты 46-Б. Подойдя к ней, я приоткрыла дверь. То, что тогда я увидела, до сих пор не может выйти у меня из головы. В центре комнаты находилась подвешенная за руки и за ноги маленькая девочка. Через мгновение по тросам, которыми она была закреплена, пошел разряд. Ее лицо скорчилось от боли, вены стали виднеться сквозь кожу и светиться синим цветом. Она кричала. Страх охватил все мое тело. Я в панике отпрыгнула от двери и быстрым шагом, переходящим в бег, помчалась как можно дальше. Вдруг мгла сменилась ярким красным светом, зазвучала сирена. Я увидела, как впереди замелькали тени. Единственным спасением для меня стал технический шкафчик для одежды. Я влезла в него и, закрыв ладонью рот, наблюдала за происходящим через щели. Мимо пробежали трое вооруженных гвардейцев, за ними следовали два боевых бота. Через некоторое время быстрым шагом прошли Далис и доктор.

— Как подопытная могла так просто сбежать?

— Я, я не знаю, все палаты заперты и могут быть открыты только снаружи.

— Насколько ценным был экземпляр?

— Девчонка — пирокинетик, гиперсенситив.

— Найдите ее, доктор, или наше сотрудничество придет к концу.

Снова наступила тишина. Сидя в шкафчике, я знала, что надо бежать отсюда, но не могла пошевелиться, страх парализовал мое тело, капли холодного пота стекали со лба. Сжав руки в кулаки, я сделала глубокий вдох и вышла из своего убежища. Я бежала по коридору, постоянно оглядываясь назад. И вот я уперлась в большие ворота. Приложив усилия, я пыталась открыть ворота, но они не поддались. Тогда, отойдя на небольшое расстояние, я сконцентрировала пламя в руке и направила огонь в сторону, где находились петли. Все больше концентрируясь, я вложила в огонь весь свой гнев и страх. Петли расплавились, ворота издали скрип и повалились на пол. Я увидела лифт, справа от которого была вешалка с белым комбинезоном. Схватив его, я забежала в лифт. Внутри была единственная кнопка. Я нажала ее, и лифт тронулся, направляясь сначала вверх, а потом вперед.

Я натянула на себя комбинезон и накинула капюшон. Лифт остановился, двери распахнулись. Передо мной была комната. Небольшая комната с двумя креслами по центру и столиком, на котором стояли четыре бутылки у-маны. Было тихо. Я воспользовалась моментом. Схватила одну бутылку и опустошила ее. Второю положила в карман. Тут я почувствовала небывалый прилив энергии. Даже воздух вокруг нагрелся. На столе лежал пульт. Подняв его, я его осмотрела. Сзади была наклейка: «собственность завода «Возрождение». Я нажала на кнопку с надписью «открыть створки», и стена передо мной раскрылась, за ней оказалось стекло. Я подошла к нему и увидела, как сотни людей в зеленых костюмах возят тележки со странными контейнерами. Помещение было просто огромным. Вдоль стен был размещены комнаты, похожие на тюремные камеры. Вдалеке виднелись конвейерные ленты. Сотни тысяч флаконов с синей жидкостью курсировали по ним. Гвардейцы патрулировали все входы и выходы, но их было не очень много.

— Почему же вас тут так мало? — спросила я себя.

Присмотревшись к рабочим, я увидела, что на них ошейники. Они были очень похожи на браслеты.

— Так вот, значит, как их контролируют.

Окинув взглядом цех еще раз, я увидела, что в конце конвейера есть люк. Скорее всего, это путь в одну из отводящих шахт, мой билет отсюда. Прозвучал сигнал. Все рабочие в сопровождении гвардейцев оставили тележки и направились к своим камерам. Цех опустел. Я поняла, что лучшего момента для побега и быть не может, вышла из этой комнаты и тихо спустилась. Внизу не было ни души. Я направилась в сторону конвейера. Пройдя еще несколько метров, я поняла, что меня и выход разделяет четырехметровая стена из контейнеров. Единственным, что оставалось, пройти поверху мимо камер.

Слева находилась лестница, она вела на помосты, которые окутывали железной паутиной весь цех. Я начала подниматься, шум моих шагов разносился по всему залу. Наверху также было пусто. Узкая сетчатая дорожка, низкие перила, прозрачные двери камер и никакой охраны. Я осторожно двигалась вперед. Проходя мимо дверей, я привлекала внимание тех, кто находился в боксах. Они подходили к дверям и смотрели на меня с любопытством, я старалась не смотреть в их сторону, но иногда все же оборачивалась. Сложно было сказать, кто находился в камерах, потому что люди были одеты в одинаковые зеленые комбинезоны, а на их лицах были железные маски. Наконец я миновала стену, и вдруг громкий звук раскатился по всему залу. Двери внизу распахнулись, и цех стал наполняться гвардейцами. Я увидела просвет между камерами, забежала туда и забралась за трубу. Раздался характерный скрипящий звук, и двери боксов открылись. Мимо начали проходить работники в сопровождении гвардейцев. Много людей, много шагов, шум снова охватил весь цех.

«Здесь собраны самые сильные менталисты, но все же они обычные люди. Хоть они и в комбинезонах, их внешность не соответствует тому, что я слышала о „батарейках“, наверное, это простые заключенные. Но почему так много и что за ошейники на них? Чего хотели от меня в той клинике? Что за дела у доктора и консула? Почему из клиники можно попасть на завод?» — подумала я в тот момент.

Так много вопросов и полное отсутствие ответов на них — вдруг я ощутила сильное напряжение в воздухе и странное давление. Ощущение было такое, будто на меня обрушился целый океан, и неизмеримая толща воды приковала мое тело ко дну. Я едва могла шевелиться под этим натиском.

Из-за угла показалась загадочная фигура в оранжевой одежде, той самой, что я видела, глядя в окно клиники. На вид это был парень, синее лицо которого наполовину было скрыто под железной маской. На голове у него были небольшие рога, вместо стоп копыта, и еще два длинных хвоста и заостренные уши. Этот демон остановился напротив просвета и смотрел своим желтым глазом прямо туда, где скрывалась я. Мое сердцебиение участилось, дыхание стало прерывистым.

— Пошел! — разразился чей-то голос, и фигура отвернулась и продолжила движение. Давление спало, но мой страх все никак не мог отступить.

«Что, если он видел меня? Они поднимут тревогу, и что тогда меня ждет? Участь подопытной, на которой бы ставили странные эксперименты, как на той девочке? Медлить нельзя, надо бежать, не оборачиваясь, выход совсем близко», — эти мысли не давали мне покоя.

Я решила быстро выбежать на площадку, выскочить и бежать что есть мочи. Сделав рывок из щели, я, возможно, совершила самую большую ошибку в своей жизни — оказалась лицом к лицу с одним из гвардейцев. Видимо, он от неожиданности опешил ровно так же, как и я.

— Посторонний!

Вступать в бой с гвардейцами было бессмысленно, к тому же все, что находились внизу, тотчас же возникли позади меня. Я оказалась в кольце. Другого выхода не было, я приняла оборонительную стойку, и мое тело окутало пламя. Один из гвардейцев, взяв манастрел, направил его на меня, хорошо прицелившись. В этот момент я поняла, что на его руке нет браслета. Он развернулся и перестрелял всех, кто окружил меня. Включилась сирена. Сняв шлем и резко его откинув, передо мной предстала короткостриженая женщина с татуировкой черного волка над левым глазом.

— Годы кропотливого планирования, операций под прикрытием — и все впустую! Вот откуда ты вообще взялась? Ты вообще знаешь, как было сложно пробраться на этот чертов завод? — я посмотрела на нее, развернулась и побежала в сторону конвейера.

— Стой!

Я продолжила бежать без оглядки. Женщина достала переговорное устройство.

— У нас тут непредвиденная ситуация, вытаскивайте нас!

После этих слов прямо у меня над головой взорвалась крыша, я успела отпрыгнуть, но путь оказался перекрыт. Из-за взрыва контейнеры вспыхнули, начался пожар. Меня дернули за плечо.

— Я не знаю, кто ты, но думаю, тебе лучше пойти со мной, если, конечно, не хочешь остаться и попасть в руки к гвардейцам, — сказала таинственная женщина, снова надевая шлем гвардейца.

Другого выхода не было, так что я доверилась ей.

— Все вы! Быстро к южному выходу! — крикнула она зеленым комбинезонам, что столпились внизу. Все они послушно двинулись в указанном направлении, я последовала за ней. Рабочие скопились у выхода, мы тоже подбежали.

— Все вы должны образовать колонну, опустить головы и делать все, что я говорю!

После этих слов рабочие послушно выполнили приказ. Я, решив еще раз осмотреть задымленное помещение, обернулась и увидела ту самую фигуру. Он стоял с заинтересованным видом, слегка склонив голову вбок, будто пытаясь понять, что же будет дальше.

— Там еще один! — сказала я и закашлялась от дыма.

— Нам его не вытащить! Скоро сюда нахлынут гвардейцы, надо уходить!

Я набрала остатки воздуха в грудь и рванула в его сторону. До сих пор не могу понять, откуда взялся этот героический порыв, но мне хотелось его спасти. Используя свои навыки, я отгоняла огонь, перенаправляла его, образовывая коридор. Я подбежала и, схватив незнакомца за руку, потянула его к выходу.

— Быстрее! — говорила я ему. Мы бежали сквозь пламя и, наконец, добрались до выхода.

— Ты! Накинь капюшон. Пойдешь впереди и не вздумай что-нибудь выкинуть, «батарейка», — сказала моя новая знакомая.

Мы образовали строй, я была в центре, так, чтобы меня не увидели. Ворота открылись, и мы двинулись вперед. На улице была колонна гвардейцев, выстроились, чтобы сопровождать нас.

— Вперед! Пошли! — тыча в оранжевую толстовку манастрелом, покрикивала моя знакомая.

Мы направлялись в сторону клиники, где меня держали. Поднимая голову, я даже увидела окно, из которого смотрела на завод. Впереди на плацу стоял грандбустер — большой летающий корабль для перевозки особо ценных грузов. Нас погрузили в него. Сопровождающая отдала честь другим гвардейцам, зашла внутрь, и отсек закрылся. Мы начали взлетать, я могла видеть, как мы отдаляемся от горящего завода. Это был тот самый цех, который пылал при виде из окна. У меня появлялось все больше вопросов, но чем сильнее мы отдалялись от того места, тем легче мне становилось. Это был долгий день, и он наконец-то закончился.