Боги, магия, любовь. Книга первая

Михаил Александрович Швынденков (2024)

Пожилому человеку предложили молодость, магические силы, титул аристократа. Правда, всё это только для его информационного двойника, а ему жизнь молодого парня будет лишь сниться. Но ведь и это уже интересно! А в качестве оплаты надо испортить жизнь молодой красивой женщине. Вот ведь мрази! Это я о тех, кто такое предлагает… Для исполнения этого сознание пожилого человека направили в тело молодого бедного аристократа в далёком магическом мире. Попал не просто в молодое тело, а попал! Море проблем! Сумел выкрутиться, помог матушке, добрался до столицы королевства, устроился в библиотеку Магической академии. А когда встретил ту женщину и её подругу, то не просто попал, а пропал… Влюбился, как юнец. А кто он теперь? Юнец и есть. Восемнадцать лет — время влюбляться! Мата нет, порнухи тоже нет. Развлекательная история приключений и любви. Приятного вам чтения и отдыха.

Глава 2. Невесёлое начало новой жизни

Когда молодой человек открыл глаза, то увиденное им совершенно не порадовало его. Он лежал на жёсткой лежанке в очень бедно обставленной маленькой комнате, а у него в ногах сидела пожилая женщина. Она откинулась к стене и дремала, но стоило парню пошевелиться, она вскочила и бросилась к нему, при этом чуть не упала. Было очевидно, что каждый шаг даётся ей с трудом.

«Она явно больна или истощена. Наверное, это моя матушка» — возникла мысль.

Женщина напоила его простой водой, обтёрла его лицо влажной тряпкой, глядя на него с болью и сожалением.

— Как ты себя чувствуешь, сынок? — вот и стало понятно, кто она.

— Матушка, если боги не дали мне умереть, значит, я скоро поправлюсь.

Женщина упала парню на грудь и разрыдалась. Но у него были другие планы, он погладил её по волосам и заговорил.

— Матушка, выслушай меня спокойно и настройся на деловой лад. Я чувствую себя неплохо, только вот слабость. Руку поднимаю довольно легко, а вот ногу поднять сил не хватает. Думаю, что это быстро пройдёт. Беда в другом: я ничего не помню. Даже имени своего не помню. Тебя вспомнил только тогда, когда ты меня сыном назвала. Поэтому ты готовься мне рассказывать всё-всё. Сейчас начни с того, где мы? Что со мной случилось? Есть ли у нас что кушать и где ночевать? Есть ли у нас деньги? Не грозит ли нам прямо сейчас какая-либо опасность? Начни с этого и добавь, что сама сочтёшь нужным.

— Как же так, сынок, как ты жить-то будешь без памяти? — женщину просто захлестнула волна горя.

— Мама, не плачь! Скажи, кто я, и кто мы?

— Ты — виконт, Игнат Измайлов. Тебе восемнадцать лет. Мой муж, виконт Глеб Измайлов, погиб на войне с Северным королевством два года назад. По документам он твой отец, но на самом деле твоим реальным отцом является его сюзерен, граф Роланд де Моретти. В молодости я была очень красивой, нравилась графу, поэтому он часто отсылал моего мужа по каким-нибудь делам. Он изображал из себя друга Глеба и всей нашей семьи. На людях всегда был очень вежлив и предупредителен, но, когда мой муж уезжал из дома, граф приходил «проведать жену друга». А на самом деле он каждый раз брал меня силой. После одного из таких визитов я забеременела. На следующий день приехал муж и был ласков и нежен. У меня не повернулся язык рассказать ему всё. Поэтому он считал тебя своим сыном, уделял тебе много внимания, занимался с тобой науками, фехтованием, учил тебя быстрой езде на лошадях. Мы жили в столице, у нас был небольшой дом, и муж был счастлив. Если бы не визиты графа, я бы тоже чувствовала себя счастливой. При любом раскладе ты мой сын, и я тебя люблю. Когда я забеременела от графа второй раз, мужа долго не было, и мне пришлось вытравливать плод, иначе он бы понял, что ребёнок не его. Поэтому у меня больше не было детей, ты моя единственная кровиночка. Когда муж погиб, наш дом неожиданно сгорел, причём произошло это тогда, когда нас не было дома. Граф настоял на том, чтобы мы переехали жить к нему. Земель и людей у нас нет, жить как-то было нужно, и я стала гувернанткой в доме графа. Он продолжал периодически насиловать меня, но я уже просто не обращала на это внимания. Для меня было важным помочь тебе встать на ноги. Формально ты был оруженосцем у графа, а на самом деле просто служил в его дружине. Два месяца назад жена графа узнала, что ты его бастард. Откуда она могла это узнать, я не представляю, если только граф сам, будучи пьяным, проговорился. В итоге, жизнь моя превратилась в ад, а тебя просто отравили. Я собрала все свои сбережения и увезла тебя из столицы. По дороге нас обокрали, и теперь у меня нет денег. Сейчас мы в городе Скальном в самой дешёвой гостинице. Я продала свои серьги, денег нам хватило на еду и эту коморку, осталось три золотых, их хватит еще на две недели.

— Что есть из моих вещей?

— Из твоих вещей я смогла сохранить два комплекта одежды: повседневную и выходную. Но из обуви есть только твои сапоги. И ещё твоё оружие, оно недорогое, поэтому на него не позарились.

— Покажи мне его.

Матушка показала сыну солдатский меч и боевой нож. Оба простейшей формы и из металла далеко не лучшего качества. Как-то совсем плохо относился граф к своему сыну и оруженосцу. Наверное, были и доспехи, но при бегстве матушка их с собой не взяла, и это правильно: доспехи тяжёлые, а большой ценности не представляют. Парень понимал, что главное сейчас, это быстрее встать на ноги.

— Матушка, мне уже лучше, поэтому ты ложись, поспи. Укладывайся к стенке, я полежу и попробую встать. Даю слово, что сильно напрягаться не буду, если будет плохо, разбужу тебя.

Для нового сознания Михаила, дальше будем называть его Игнатом, это совершенно чужая женщина, но это единственный человек в этом мире, кому Игнат нужен и дорог, поэтому он твёрдо решил, считать её своей матушкой и заботиться о ней. Женщине очень несладко пришлось в жизни, сволочь граф де Моретти отравил ей и радость замужества, и счастье материнства. О том подонке он будет думать позже, сейчас нужно встать на ноги в прямом смысле, потом в финансовом плане, устроить матушку в жизни, а самому податься в Магическую Академию. Во-первых, он обещал это тем, кто отправил его сознание в тело Игната, во-вторых, он прекрасно понимает, что, став магом, будет иметь гораздо больше возможностей.

Матушка Игната уснула сразу же, как только прилегла на лежанку. А он сам медленно перевёл тело в сидячее положение, опустил ноги на пол, взял свой солдатский меч в руки. Наступил момент проверки, не обманули ли его те господа.

«Кстати, — подумал теперь уже Игнат, — эти уроды обещали, что я буду аристократом из обедневшего рода. Мы не обедневшие, мы с матушкой нищие! Задумав забросить меня в это тело без всяких плюшек и преференций, они всерьёз рассчитывали, что я поступлю в Академию и выполню их поручение? Ну и придурки!»

Игната никто не инициировал как мага, его ничему не обучали, но ему должны были вложить в сознание определённые умения. Одним из них является способность изменять форму предметов из тех материалов, которые имеют жидкую фазу, как одно из физических состояний. Другими словами, всё, что плавится, может быть подвергнуто изменению формы с помощью такого умения. Начать он решил с этого оружия: сделать из короткого солдатского меча прямой рыцарский меч.

Пришлось ему вставать на ноги и подходить к столу, иначе меч мог получиться кривым. Положив солдатский меч на стол, молодой человек представил себе то, что он хотел бы получить в итоге. Потом стал рукой проводить вдоль клинка, прикрыв глаза и стараясь почувствовать металл, его объём, форму. Он сделал более десятка попыток, когда почувствовал это. Вот он как бы видит этот клинок с закрытыми глазами, вот клинок вытягивается вслед за его рукой. Меняется толщина, длина, профиль клинка. Придав мысленно клинку форму прямого и обоюдоострого, перешёл к рукояти и гарде. Грубую прямую гарду, в виде крестовины, Игнат чуть вытянул, а её концы изогнул в сторону клинка. С боков клинка начинающий маг сформировал небольшие усы-захваты. Когда открыл глаза, был поражён результатом того, что получилось.

Это был меч великолепной формы.

Дальнейшие действия откладывались, так как ослабленный организм требовал отдыха. Немного полежав, Игнат сел на лежанку рядом с матерью, постарался настроиться на то же состояние, в котором был, когда изменял форму клинка. Когда это получилось, он представил себе, что лезвие клинка становится очень острым, и это у него получилось.

Потом он захотел улучшить качество металла клинка этого меча. Он вообразил, что поверхность клинка сжимается, усыхает, но при этом становится необыкновенно прочной и твёрдой. Открыв глаза, понял, что сильно устал, голова кружилась, хотелось срочно лечь. Не стал этому противиться, прилёг рядом с матушкой. Можно было предположить, что он исчерпал запас своих магических сил.

Минут через двадцать головокружение прошло, парень снова сел на край лежанки и стал осматривать, что же у него получилось. Клинок меча потемнел, стал серого цвета, с него ушёл металлический блеск. Поверхность стала матовой, хотя была очень гладкой. Очень хотелось этот меч оставить себе, но сейчас им очень нужны деньги, поэтому меч придётся продавать.

Молодой человек решил проверить качество клинка и произвёл несколько манипуляций. У него были большой боевой нож и этот меч. Он начал их испытывать друг на друге. Нож не царапал меч, в то время как меч не только царапал поверхность ножа, он даже снимал стружку с клинка ножа. При встречном ударе на ноже осталась глубокая зарубка, а на мече следов не было заметно. Отдельно Игнат попробовал этот меч на изгиб, положив его, как мостик, на пол и на доску перевёрнутой скамейки. Потом встал двумя ногами на клинок между точками опоры. Клинок изгибался и пружинил, но не погнулся и не переломился, как будто был сделан из рессорной стали мира Михаила.

А вот ножны к солдатскому мечу были деревянные, и магическое умение Игната на них не распространялось. Подумав, что продать меч можно и без ножен, парень решил на этом остановиться в преобразованиях меча. Он проверил запор на двери, потом лёг рядом с матерью, обнял её, подгребая под себя, попутно осознав, что она очень худая. Женщина прижалась к нему, не просыпаясь, что-то забормотала во сне, из глаз её капали слёзы. Игната захлестнула волна жалости и сострадания к этой женщине. Он стал гладить её тело и говорить, что трудности позади, что теперь будет всё хорошо, что ей нужно отдохнуть. Они прижались друг к другу, пригрелись, и парень крепко уснул.

Проснулись они только на другой день утром. Матушка всполошилась, но Игнат удержал её от того, чтобы она куда-то сразу бежала. Потом они оба вышли из комнаты, умылись во дворе у колодца и пошли в обеденный зал. Игнат убедил мать, что нужно хорошо покушать, не жалея денег. В зале было несколько человек, по внешнему виду это были чьи-то дружинники или наёмники, которые что-то ковыряли в своих тарелках. Видимо, с похмелья у них не было аппетита, зато плохого настроения было в избытке. Видя, как наша парочка усиленно поглощает пищу, один из этих похмельных решил сорвать на них свою злость.

— Эй, пацан, что это у тебя в свёртке, наверняка, что-то украл. Ну-ка, покажи! — небритый мужик с убийственным запахом перегара изо рта навис над их столом, наклоняясь к лицу Игната.

Игнат не рискнул оставлять этот меч в комнате дешёвой гостиницы, где их уже один раз обокрали. За неимением нормальных ножен, он часть клинка засунул в ножны от солдатского меча, а поверх этого обмотал его своим старым камзолом.

— Если я разверну этот свёрток, то ты умрёшь.

— Что ты сказал? — говоря это, пьяница попытался схватить парня за одежду, но поймал только лезвие ножа.

Игнат выхватил кинжал и выставил его на пути руки этого громилы. Это было ещё одно из умений. Ему должны были вложить в сознание умение универсального боя любым холодным оружием, а так же рукопашного боя без всякого оружия. Ему самому оставалось наработать технику и выработать в мышцах навыки и мышечную память. А ещё, как сказала матушка, отец много тренировал юношу в обращении с оружием. Если навыки, заложенные отцом, и привнесённые умения сольются, то он очень быстро станет умелым бойцом.

Когда нападавший бугай сжал то, что поймал и попытался тащить на себя, его рука соскользнула с клинка ножа. Естественно, при этом он разрезал свою ладонь. Взревев, словно раненный медведь, этот здоровяк отшвырнул в сторону стол, за которым сидели мать с сыном, и ринулся на парня, насадившись на меч, который Игнат успел вытащить из свёртка и выставить перед собой. При этом на мужике был кожаный доспех, который ножом с одного раза не прорезать, и даже не всякая шпага его проткнёт. А этот меч прошёл через него, как острое шило, даже чуть выглянул из спины здоровяка. Сражённый агрессор застонал и рухнул на пол. Не желая даже на мгновение выпускать из рук столь прекрасное оружие, Игнат крепко держал меч в правой руке. Падая, тело нападавшего должно было вывернуть застрявший в теле меч из его руки. Вместо этого меч рассёк кожаный доспех, разрезая грудину вдоль рёбер, и на пол это тело упало с резаной раной на половину груди.

Собутыльники этого задиры вскочили из-за стола, но никто из них не решился нападать на столь ловкого мечника. А Игнат срезал с пояса трупа кошелёк и, не открывая его, швырнул трактирщику. Поскольку Измайловы уже почти закончили свой завтрак, они встали и вышли из зала.

— Мама, одеваемся в приличную одежду и уходим из этой гостиницы.

Так и сделали. За углом Игнат остановил проезжающую пролётку, помог матушке взойти в экипаж и сел рядом.

— В трактир или гостиницу, где собираются наёмники или ветераны армии. Мне нужна консультация по поводу продажи оружия.

— Вам, Ваше Благородие, может быть, лучше заехать в магазин гнома Топора. Лучше его мастеров оружейников нет. Он, конечно, жадный и торгуется за каждую медяшку, но никогда не обманывает.

— А где это?

— У него магазин возле гильдии наёмников.

— Ну, что же, поехали к этому Топору.

Матушка присмирела и только поглядывала на сына. Видимо, парень ведёт себя очень не типично для её сына. Ладно, этот вопрос они обсудят позже.

Магазин гнома Топора внушал. Во-первых, это было двухэтажное здание, во-вторых, над входом на цепях висел огромного размера боевой топор. В самом магазине, а торговля шла на первом этаже, было выставлено большое количество оружия. Оно стояло или лежало в открытых шкафах, но перед ними был установлен прилавок, так что взять в руки что-то было можно, лишь попросив приказчика, чтобы он эту вещь подал вам. Приказчиков было трое, но ни один из них на гнома не походил.

Игнат с матушкой одели свою лучшую одежду, но и в таком виде не производили впечатления богатых людей, поэтому на просьбу пригласить хозяина магазина приказчик лишь хмыкнул и заявил, что хозяину некогда.

— Уважаемый, я виконт Измайлов. Если ты не хочешь получить неприятности, вызови хозяина.

В ответ приказчик кивнул кому-то у парня за спиной, на что Игнат среагировал мгновенно. Спасибо покойному Глебу Измайлову, натренировал он парня отлично. Тот не только развернулся, но и скользящим шагом сместился к стене так, чтобы подойти к нему сзади уже никто не смог. А до этого за спиной у него стоял один из охранников магазина, который посмотрел на извлечённый из свёртка меч. Его глаза резко сузились, взгляд секунд десять изучал это оружие, потом он произнёс:

— Не нервничай парень, сейчас позову.

— Гони ты этого нищеброда! — завопил приказчик.

Однако охранник даже не посмотрел на него, а ушёл на второй этаж. Минут через пять в зал спустился удивительный персонаж. Глядя на него стало понятно, почему его прозвали гномом. Глядя на его руки и плечи становилось очевидным, что он кузнец. Они бугрились мышцами, а пальцы были почти чёрными, от въевшегося металла. При этом он был ниже среднего роста, не толстый, скорее, квадратный. Портрет дополняли густые чёрные волосы, покрывавшие не только голову, но и почти всё лицо. Но они не были длинными. На голове у этого персонажа была короткая стрижка, борода и усы также были аккуратно и довольно коротко пострижены. Оно и понятно, работая с раскалённым металлом, некогда думать о длинной бороде.

— Кто тут меня спрашивал? — голос у этого мощного квадратного мужчины оказался таким, что ему только с эстрады петь любовные песни.

Мягкий, бархатный, не очень низкий, голос производил впечатление полного несоответствия формы и содержания. Возникало подозрение, что говорит кто-то другой. Игнату с трудом удалось сбросить с себя оцепенение. Он повернулся к хозяину магазина, продолжая держать в руке оголённый меч. Теперь в оцепенение впал этот, так называемый, гном Топор. Он впился взглядом в это произведение Игната и лишь тянул к нему руки.

Молодой человек сделал пару шагов к этому мастеру, положив меч на раскрытые ладони разведённых рук. Торговец и кузнец в одном лице взял это оружие в руки и долго его осматривал, буквально обнюхивал, только что языком не полизал.

— Это древнее оружие?

— Нет, сделано не очень давно, но делал его не кузнец, а маг.

— Так на него наложена магия?

— Нет, его делали для воина без дара, оно просто укреплено магией.

— Я должен проверить!

— Сначала слово о честной сделке. Я хочу продать этот меч. Отец погиб, а мне нужны деньги, чтобы поехать в столицу. Слово сказано!

— Слово сказано! — не задумываясь, ответил кузнец.

Потом он начал проверять этот меч. Он его травил кислотой и щёлочью, проверял на остроту, на способность держать заточку, на изгиб, на излом. Стучал по нему разными своим штучками, слушая звук, потом попробовал сделать то, что делал Игнат, то есть ударил лезвием другого клинка и лезвием меча друг о друга. Долго изучал последствия этого удара, потом произнёс:

— Ножен, как я понимаю, нет? Тогда больше трёхсот пятидесяти золотых за него я не дам.

— Двадцать золотых монетами, пять золотых серебром, остальное банковским чеком.

Денежную систему мать «напомнила» сыну ещё по дороге сюда. Поэтому Игнат уже представлял себе, что получить всю сумму монетами, даже империалами, это будет жуткий геморрой.

А система денег в этом мире не очень сложная. Самая дорогая монета это золотой империал. В этой монете сорок грамм золота довольно высокой пробы. В одном империале пять золотых. Эта монета так и называется, «золотой», соответственно весит она восемь грамм и довольно небольшая по размеру, но триста пятьдесят золотых весили бы почти три килограмма. Носить их в кармане было бы очень неудобно. Далее идут серебряные монеты. Большая монета, это «серебряный», и мелкая серебряная монета, это «серебрушка». Размерами серебряный совпадает с империалом, в нём двадцать грамм серебра, но по стоимости империал равен пятидесяти серебряным, соответственно, один золотой равен десяти серебряным. Серебрушка в десять раз легче и дешевле серебряного. Ещё есть медные монеты: десять монет «медный» равны по стоимости одной серебрушке, а десять «медяшек» — одному «медному».

Судя по довольному виду гнома, он остался доволен сделкой и считал, что выгадал. А Игнат с трудом скрывал свою радость. Никак он не рассчитывал получить такую сумму. Но пока торжествовать было рано, поэтому он опять поймал пролётку и приказал отвести их в банк. Когда он выяснил, что у матушки есть счёт в банке, но на нём осталась минимальная сумма в один золотой, положил на её счёт сотню золотых. Далее он завёл счёт и чековую книжку на своё имя, и оставшиеся двести двадцать пять золотых положил на этот счёт.

— Матушка, сейчас мы едем в самый дорогой магазин готового платья, одеваемся, как аристократы, пусть и небогатые. После этого селимся в приличную гостиницу. А потом будем долго беседовать и выяснять всё о том, что со мной произошло. Хорошо?

Так они и сделали, но все эти дела заняли у них весь день, после позднего ужина сил на разговоры уже не осталось, и они оба уснули очень быстро. При этом спали они теперь в разных комнатах одних апартаментов, предварительно посетив моечную и переодевшись в чистое бельё. Спал Игнат, как говорят, мертвецким сном, а когда проснулся, то обнаружил, что мать сидит рядышком и гладит его по лицу, рукам.

— Матушка, давай, я умоюсь, мы позавтракаем, потом вернёмся в эту комнату и поговорим без свидетелей.

На завтраке никто к ним не лез, поэтому всё прошло спокойно. Вот они сидят в комнате снятых апартаментов, и парень мучительно раздумывает, как построить разговор с матерью. А женщина своим материнским сердцем всё почувствовала и спросила первая:

— Размышляешь, что бы соврать, чтобы меня не расстраивать?

— Почти так. Врать не хочу, но и расстраивать не хочу.

— Ты настолько сильно изменился, что я сомневаюсь, что ты мой сын. Так что говори правду, хуже уже не будет.

— Матушка, ты не сомневайся в том, что перед тобой сидит твой сын, которого ты родила и вырастила. А вот про душу его я так уверенно сказать не могу. Я совершенно не помню, что со мной было, как я рос, что делал. Ничего не помню. Мне очень жаль, что я не помню отца. Он столько сил в меня вложил, только благодаря ему и тому, чему он меня обучил, нас не ограбили ещё раз в той дешёвой гостинице. Но, что есть — то есть. При этом я говорю, читаю, могу писать, ориентируюсь, как вести себя с людьми. То есть какая-то память у меня есть… Перед тем, как прийти в сознание после отравления, я видел сон, как будто я говорил с двумя господами, мужчиной и женщиной. Они сказали, что я выживу благодаря их вмешательству, у меня проснётся магический дар, но за это я должен поступить в Академию в столице и там сойтись с одной дамой. Означает ли это, что они в это тело вселили другую душу, я не знаю. Про даму я буду думать потом, но в Академию мне нужно поступать в этом году, так как мне уже восемнадцать лет, это предельный возраст для поступления. Теперь, что касается нас с тобой. Как я сказал, я не помнил ничего, но я хочу считать тебя своей мамой. Клянусь, что постараюсь быть хорошим сыном и заботиться о тебе, как ты обо мне заботилась всю мою жизнь. И ещё, давай забудем тот факт, что мой биологический отец — граф. То, что он тебя насиловал, ещё не доказывает, что я его сын. И я не хочу считать его своим отцом. Кроме тебя этого сказать никто не может, а ты, я прошу тебя об этом, всегда говори, что у тебя ребёнок от мужа, от Глеба Измайлова.

Женщина упала на грудь молодого человека и залилась горькими слезами. Продолжалось это довольно долго. Игнат гладил её по спине, ждал и молчал, просто не знал, что ещё можно добавить. Можно продолжать говорить, что не бросит, что будет любить, но вся это уже сказано, дальше это будет попытка внушения, а внушение со временем проходит, сейчас может помочь, а в будущем приведёт к новым конфликтам. Нет! Необходимо, чтобы матушка услышала своё сердце и поступила так, как оно ей велит, а уж Игнат будет под это подстраиваться.

Через какое-то время женщина успокоилась.

— Кто бы ты ни был, это тело моего сына, и я всегда буду его любить. Значит, и о тебе буду переживать, заботиться, помнить и думать. Даже если я тебе надоем, или ещё какие-нибудь причины будут, ты тогда честно скажи, но не обманывай меня.

— Хорошо! Мамой я могу тебя называть?

— Лучше называй матушкой, как называл в начале твоего выздоровления. А я тебя буду называть по имени.

— Матушка, ты пару дней подумай, потом мы с тобой должны решить, поедешь ли ты со мной в столицу. Я очень не хочу оставлять тебя здесь одну, но в столице у тебя есть враг. Лучше всего было бы тебе выйти замуж и сменить фамилию. Давай, я попробую ещё денег заработать, мы тебя нарядим и оденем, как подобает аристократке. Начнём посещать балы и вечера, может быть ты ещё и влюбишься в кого-нибудь? У тебя есть хорошие знакомые в этом городе? Как только пошьёшь красивую одежду, можно будет их посетить.

— Смеёшься, Игнат, какая любовь? Чтобы прилично одеть аристократку ста золотых недостаточно.

— А сколько нужно?

— Не меньше тысячи. Конечно, это вместе с украшениями.

— Ты рассчитывай на то, что украшения у тебя будут. Этот вопрос мы решим отдельно.