Аромат грязного белья (сборник)

Михаил Армалинский, 2013

Это второй авторский том Михаила Армалинского, после вышедшего в 2012 году «Что может быть лучше?». Он состоит из биографических исследований сексуальной жизни Генри Миллера, Хью Хефнера, Лари Флинта, Маркса, Фрейда, Ницше, Фрэнка Синатры, Джона Кеннеди, Жан-Поля Сартра, Симоны де Бовуар и других знаковых личностей, впервые опубликованных в его интернетовском литературном журнальце «General Erotic». Основная тема в творчестве Армалинского – всестороннее художественное изучение сексуальных отношений людей. Неустанно, в течение почти полувека, вне литературных школ, не будучи ничьим последователем и не породив учеников, продвигает он в сознание читателей свою тему, свои взгляды, свои убеждения, имеющие для него силу заповедей.

© Михаил Армалинский. 2013.

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Последняя Венера Генри Миллера

Шла баба по воду,

качала ведром, трясла бедром,

а он налетел,

сбил с ног

и снизу лёг:

поди, разберись,

еблись или не еблись.

Сам еле дышит,

а ебёт как пишет.

«Русские бесстыжие пословицы и поговорки»^[1]

Впервые опубликовано в General Erotic. 2000. № 30. Оглавление и все номера General Erotic см.: http://www.mipco.com/win/GEr.html

Когда я уехал в Америку в 1976-м, Генри Миллер был ещё жив, было ему 84 года. Я ещё имел возможность посмотреть на него, живого. Но жалеть, что не посмотрел, стал значительно позже, когда прочитал его книги, после его смерти в 1980-м.

В Америке я оказался лишь со знанием его имени и фамилии да их легендарности. В те советские времена Генри Миллер изредка упоминался в критическом литературоведении. В начале семидесятых вышла в Прогрессе скучнейшая книжка американского марксиста Финкельстайна «Экзистенциализм и американская литература». Это издание в чёрном твёрдом переплёте с золотыми тиснёными буквами долгое время мозолило глаза на полках чуть ли не всех книжных магазинов.

Книжка представляла интерес только пространными цитатами из Генри Миллера, Дос Пассоса и ещё каких-то запрещённых писателей. Цитаты были, конечно, морально выдержаны, вернее, выдернуты. Но сквозь глушилку марксистской демагогии слышался литературный скандал, затеянный Генри Миллером, причём скандал сексуальный по сути. Словосочетания «Тропик Рака» и «Тропик Козерога» звучали астрологически таинственно и влекуще.

Вот с таким багажом знаний о Генри Миллере я приехал в США. Багажом это, впрочем, назвать нельзя — так, дырявая авоська.

Затем я прочёл «Тропики» и много прочего не только самого Миллера, но и о нём. Помимо ошеломления его потоком страсти к откровенности и прямоте, самым сильным впечатлением было ощущение подтверждения правильности моего собственного пути. Это касалось не только содержания, но и формы: Генри Миллер в своих текстах не раз высказывал сожаления, что пишет по многу, что не может остановиться в своей словесной производительности и что предпочитал бы писать маленькие по размеру вещи. Уж тут я точно осуществляю его мечту своими «крохотками».

В 1976 году вспыхнула последняя страсть Генри Миллера, которая пылала до завершения его земного пребывания. Именно эта страсть трогает меня сейчас особо, и тому — немало причин. Прежде всего — непреходящее острое неравнодушие к Генри Миллеру, писателю и личности. С другой стороны, я пришёл к такому возрасту, когда 80 стало ближе, чем 20, и мой интерес к любви в старости с каждым годом естественно растёт, а не уменьшается. Есть много других причин, которые станут понятны в процессе чтения.

* * *

Бренда Венус (Venus, что в переводе Венера, утверждала, что это её настоящая фамилия) родилась в штате Миссисипи и жила в Лос-Анджелесе, была актрисой, снималась в фильмах, но без громкого успеха, и вела по утрам уроки балета, чтобы сводить концы с концами. К знакомству Бренды Венус и Генри Миллера привела цепь предназначенных обстоятельств. Как рассказывает Бренда, Миллер был приглашён выступать для студентов семинара по актёрскому мастерству, но у Бренды в доме случился пожар, и на лекцию она прийти не смогла. Однако её желание познакомиться с Миллером не сгорело, и она стала разыскивать его адрес, чтобы ему написать.

Тем временем Бренда оказалась на аукционе, где она намеревалась купить замену сгоревшему имуществу. Там было выставлено на продажу первое издание серии книг Женщины в Истории. Бренда взяла один из томов, раскрыла его и обнаружила там сложенный лист бумаги. Это было письмо Генри Миллера к какой-то женщине.

Бренда купила книгу с письмом и послала это письмо Генри Миллеру, присовокупив записку и свои фотографии. Через несколько дней она получила первое из тысячи пятисот писем, которые ей написал впоследствии Генри Миллер.

Письма Генри Миллера Бренде Венус изданы в книге Dear, Dear Brenda (1). В неё включены лишь три ответных письма Бренды плюс её комментарии, поясняющие некоторые письма. В книге значительно меньше писем, чем 1500, а в самих письмах сделаны некоторые изъятия, которые, по словам редактора, имеют целью убрать повторения. Таким образом, эта книга — единственный опубликованный источник для выяснения отношений Генри Миллера и Бренды Венус.

Первое письмо Генри Миллера Бренде датировано девятым июня 1976 года. В этом письме Миллер впрямую удивился:

Интересно, почему Вам хотелось бы увидеться с 84-летним писателем?

В этом возрасте он был по-прежнему светел умом, но ослеп на один глаз и еле ходил из-за артрита. Однако это не помешало ему рассмотреть красоту женщины на присланных фотографиях. Он загорелся, как юноша:

…я всегда рад познакомиться с красивой женщиной… Как бы мне хотелось сложиться в конверт и отправить себя к Вам по почте.

Прежде чем встретиться с Генри Миллером, Бренда несколько раз посылала ему письма со своими фотографиями, всё жарче разжигая Миллера, который тщательно рассматривал эти изображения при помощи лупы:

Если можете, пришлите мне ещё Ваших фотографий… Пока Вас нет рядом во плоти, я могу обнимать и целовать их, даже не спрашивая Вашего разрешения. В моём возрасте мужчины особенно подвержены женским чарам. Их никогда не бывает в достатке.

И в то же время Генри Миллер проявляет выдержанную скромность:

Что я могу дать молодой женщине, как Вы? Похоже, что я могу только брать, а в моём возрасте это вдвойне постыдно.

Прося о скорой встрече, веря и не веря в интерес к себе такой роскошной женщины, он оговаривается:

Вы, быть может, во мне абсолютно разочаруетесь. А коль так, то давайте завершим этот этап поскорее.

Бренда отвечает ему на письма, вызывая очередное признание:

…поток писем от такой красавицы, как Вы, распаляет меня…

Однако трепет Генри Миллера от предвосхищения встречи не мешает ему выражаться напрямую, как это ему свойственно. Он делится с Брендой своими взглядами на половую жизнь:

Не важно, в каком возрасте ты начинаешь ебаться, важно, как ты этим занимаешься — с душой и сердцем или только пиздой.

И, оправдывая вынужденность ожидания встречи, Генри Миллер цитирует Мопассана:

Самая прекрасная часть любви — это когда ты поднимаешься по лестнице.

По телефону Г. Миллер дозвониться к Бренде не может — то отвечает какой-то мужчина грубым голосом, то её просто нет дома. Бренда умудряется звонить Г. Миллеру, когда его тоже нет дома. Посему идёт переписка, столь подручная писателю, который, кроме романов, написал фолианты писем всевозможным друзьям и знакомым.

«Вы мне нужны, как грех», — красиво призывает незнакомку Генри Миллер.

Бренда Венус мурыжила его целый месяц, пока не явилась «мимолётным виденьем, гением чистой…» «пиздоты» как это окажется потом. Омерзительно «чистой».

Когда Бренда появилась у дома Генри Миллера, она увидела вывешенную на двери надпись:

Когда человек достиг старости и выполнил своё предназначение, у него есть право погрузиться в размышления о покое и смерти. У него уже нет нужды в других людях, он их познал и успел ими пресытиться. Всё, что ему нужно — это покой. А потому не пристало домогаться его внимания, изматывать его болтовнёй и заставлять его страдать от банальностей. Всякий должен проходить мимо двери его дома, будто бы в нём никто не живёт.

Следует заметить, что эта кокетливая цитата из китайца Менг Це, использованная в качестве плаката, косвенно призывала делать именно то, против чего она якобы выступала, — привлекать внимание. Целесообразней было бы повесить обыкновенную надпись: «Осторожно, злая собака!» А ещё лучше — просто не открывать стучавшимся в дверь, как это делаю я в Хэллоуин.

Но к Генри Миллеру, невзирая на эту надпись, шёл поток почитателей, знакомых и друзей, которому он в глубине души был рад.

Описывая его дом, Бренда Венус так говорит о спальне:

Я любила его спальню. Быть может, потому, что в ней происходило много замечательных разговоров, и в ней мы делились многими секретами.

Весьма странное использование спальни, в особенности если речь идёт о спальне Генри Миллера.

После первых встреч Бренда продолжает посылать ему свои профессионально изготовленные фотографии, всё более и более голые, но не ниже пупка, о чём горюет Миллер в одном из писем. Однако важнее всего то, что не только на фотографиях, но и в жизни он пока ещё не видел Бренду голенькой. Открытое желание Генри Миллера сблизиться невозможно было не заметить женщине. Вот что пишет об этом Бренда Венус:

Бывали дни, когда мне хотелось, чтобы он не говорил так много о моём теле и не делал вид, будто он теряет равновесие, чтобы прикоснуться к моей груди или бёдрам.

Ей не приходит в голову, что её неприступность заставляет унижаться Генри Миллера, вынуждая его прибегать к таким трюкам, чтобы всего лишь коснуться её тела. Уверенность в себе как в мужчине пошатнулась в Генри Миллере с преклонным возрастом. Поэтому он прибегал ко всяческим литературным и прочим ухищрениям, чтобы хоть как-то продолжать сближение с Брендой. В его эротических фантазиях, которыми он спешно делился с Брендой, она в прошлых жизнях была куртизанкой, храмовой проституткой, и секс — был её религией, которую она проповедовала.

После её жалоб на излишнюю прямоту в выражениях (а эта жалоба у женщины может появиться только тогда, когда она не хочет данного мужчину), Генри Миллер переходит на французский язык и описывает, как изощрённо он бы её ёб. Бренда это переводит, но делает вид, что это не призыв, а лишь намёк, а намёк можно не понять.

Она с неудовольствием замечает, что у Генри Миллера только секс на уме. Он же пытается ей объяснить, что вообще-то он думает о сексе далеко не всегда, но когда рядом с ним находится существо, являющееся воплощением секса, то ему ни о чём другом в присутствии этого существа думать не удаётся.

Чтобы добиться благосклонности Бренды, Миллер привычно льстит ей, забывая, быть может, искренне о Джун, Анаис Нин и о многих других его возлюбленных. Вот что он пылко изрекает Бренде:

…ты первая женщина, объединяющая в себе пиздусингеллектом.

Он прекрасно понимал, что мужчине для успеха нужно обязательно убедить женщину в том, что его интересует в ней не только пизда. Тем не менее эта лесть не помогала. В письме того периода есть подтверждающая этот прискорбный факт фраза:

Я схожу с ума, когда представляю, как должна выглядеть твоя пизда.

«Испытываешь ли ты похоть ко мне?» — отчаянно спрашивает Миллер Бренду. И, предчувствуя негативное положение вещей в этой области, Миллер подстраховывается:

У меня есть дурное предчувствие, что, если ты одаришь меня своей благосклонностью, я умру в твоих объятиях.

Вот что пишет Бренда, комментируя страсть Генри Миллера:

Ему представлялось, будто у меня нет любовников, раз я не занималась любовью с ним. Самолюбие Генри не позволяло ему допустить, что я могу обратиться за чем-то к кому-нибудь, кроме него, в том числе и за сексуальными услугами… Когда Генри спрашивал меня, как мне удаётся подавить своё половое чувство, я заверяла его: «Я много занимаюсь спортом, балетом и бегом». Он отвечал ухмылкой с лёгкой кривой усмешкой и этим удовлетворялся.

Из переписки же вовсе не следует, что Генри Миллер был подвержен этому заблуждению. Скорее всего, он великодушно или вынужденно давал ей право на ложь, освобождая её от необходимости прямого ответа, смысл которого был бы: «не дам, и всё». Бренда этим правом радостно пользовалась и выдумывала, что на секс у неё якобы не хватает сил и времени среди забот о карьере.

Чем дольше продолжалось невинное знакомство с Брендой, тем откровеннее Генри Миллер излагал ей, чего он хочет:

Я бы вылизал тебя всю, особенно маленькую щель между ног. Я представляю, как я бы тебя ёб утром, днём и вечером, но здравый смысл говорит мне, что это невозможно. Однако никто не может помешать мне выебать тебя в моих фантазиях. Одна из трагедий старости в том, что можешь жутко хотеть, но всё равно у тебя не стоит.

Бренда увёртывалась от ебли с помощью лести, и в какой-то момент она назвала его «настоящим мужчиной». Миллер ужасно обрадовался этому и называет её в ответ «настоящей женщиной». Происходит обмен комплиментами в том, что обоим друг о друге неведомо. Да и что это такое «настоящее», кроме как глажение по шёрстке.

Через девять месяцев после первой встречи Генри Миллер и Бренда ещё не любовники. Вот как подтверждается это в письме:

…Не будучи с тобой в интимных отношениях… У моего хуя ещё нет пропуска. (Генри Миллер имеет в виду Брендину пизду, о которой пишет строчкой раньше. — М. А.) И если у него его никогда не будет, это не так-то и важно. Меня прежде всего интересует женщина. Не скажу, что меня не интересует её пизда — но только вторично.

Опять Генри Миллер использует способ не отпугивать женщину своей зацикленностью на её пизде и плетёт ей, что она вся для него интересна. Ведь Генри Миллер неопровержимо продемонстрировал в своих произведениях и всей своей молодой и зрелой жизнью истинное отношение к женщине: сначала пизда, а потом: «Ну, что там у тебя ещё есть?»

Разговорами об импотенции Генри Миллера можно смело пренебречь не только потому, что стоящий хуй вовсе не обязателен для сексуального общения с женщиной, но и вследствие его собственных последующих заявлений:

У меня всегда встаёт, когда ты уходишь, — замедленная реакция.

Бренда же — упёртая «святая невинность» — сетует в комментариях:

Я никогда не могла полностью совместить известные мне две стороны Генри: скромный, простой в обращении, нежный мужчина, который давал мне ненавязчивые уроки любви, приобщая меня к книгам, искусству и поэзии, и другая сторона Генри, который гордился своей прямотой, какой бы резкой она ни была, которая так была присуща его произведениям о сексе.

Бедняжка, её разум без сомнения торжествовал бы, если бы она имела дело только с одной стороной из вышеперечисленных. Если бы Миллер был просто нежный ненавязчивый мужчина, как бы это ей было удобно доить Генри Миллера и не волноваться за свою пизду. Или если бы он был только резкий и требовательный на незамедлительное совокупление, как в своих книгах, она бы быстренько разочаровалась и сбежала. Ей было не понять самого простого, что Генри Миллер был не одноцветный, как мораль, а разноцветный, как жизнь.

Далее Бренда пытается объяснить, что же ей от Генри Миллера было нужно, помимо естественного ублажения тщеславия, что с ней якшается знаменитый на весь мир писатель:

Я сказала Генри, как я хочу знаний, читать и понимать всех выдающихся писателей и философов. Он рассмеялся и ответил, что знание всех произведений знаменитых писателей и философов не поможет мне стать лучше, но если это для меня так важно, то он готов стать моим ментором. Я никогда не любила его сильнее, чем в тот момент. Моя мечта свершалась. Я рассказала ему, что в Миссисипи девушку учат стать хорошей женой, ублажать мужа, растить детей и водить их в церковь, но это не то, чего я хотела. Я всегда хотела выбрать себе собственного учителя. И человек, которого я выбрала для этого, был сам Генри Миллер, и он согласился.

Ебля не получалась, и Миллер ухватился за обучение Бренды — лучше, чем ничего. Надо держать при себе такую красавицу и, глядишь, в процессе обучения можно будет её за зад прихватить. А Бренда не умнела и продолжала недоумевать, почему Генри Миллер такой разный, а не однообразный. Однажды она вызвала его гнев, которого она раньше в нём никогда не наблюдала. Она спросила его, почему он изобразил Мону в «Тропике Рака» как дешёвую проститутку, почему описывал секс так грубо, тогда как Джун, его вторая жена и прототип Моны, поддерживала его финансово, любила его и пр. Короче, опять пошли претензии — как смеют литература и жизнь не походить друг на друга и почему Г. М. ведёт себя с ней как джентльмен, а в книгах пишет про еблю, а не про любовь.

Неясно, что так разозлило Миллера, или Бренда о чём-то умалчивает. Скорее всего, его вывела из себя её женская натура, которая становится нестерпимой, когда её не облагораживает ебля. Однако гнев Г. М. не продлился дольше одного дня, и он продолжает осаду бесконечными признаниями в любви:

…Не могу выбросить тебя из головы. Где ты? Что мешает тебе написать мне или позвонить? Что-нибудь случилось? Быть может, ты разлюбила — или влюбилась? Я скучаю по тебе, скучаю, скучаю. Я не представлял, как я нуждаюсь в твоём присутствии, твоей любви…

Далее он продолжает давать ей понять, что он действительно ещё «настоящий» мужчина:

…Я стал думать о тебе и о том, насколько я здоровее выгляжу с тех пор, как мы полюбили друг друга. И знаешь, сразу после этой мысли у меня возникла эрекция — и мне представлялось, что ты с наслаждением держала его в своей руке…

29 сентября 1978 года он пишет письмо, которое Бренда, уверен, использовала для своего резюме:

…И вот я, мужчина 87-ми лет, безумно влюблён в молодую женщину, которая пишет мне потрясающие письма, которая любит меня до последнего дыхания, ради которой я живу, живу в любви (впервые в совершенной любви), которая делится со мной такими глубокими и трогательными мыслями, я как юноша нахожусь в смятении и восторге…

Ну прямо Соломон и Суламифь. Но это письмо обращено к заинтересованному лицу, процесс соблазнения продолжается, и мы не узнаем никогда, что Генри Миллер думал на самом деле. Или, вернее, какие ещё мысли были у него одновременно с этими. Ведь всё сводилось к более простому и жизненному: даст она всё-таки или не даст. Надежда на это пока не оставляла его:

…всё больше и больше я хочу тебя выебать, забраться внутрь твоего роскошного тела.

Но вот наступает переломный момент — больше Генри Миллер терпеть не хочет. По-женски эта фаза отношений называется «пора давать». Но до этой фазы у Бренды не дойдёт, хотя Генри Миллер уже «полез на стенку»:

10 ноября 1978

…В твоём письме ты говоришь, что я тебя никогда ни о чём не прошу и что только ты просишь меня. Бренда, мне это не нравится. Всего лишь письмо или два назад я послал тебе особое письмо, где я просил тебя сделать мне «маленькое» одолжение (прости, что я называю это одолжение «маленьким»). Но ты проигнорировала эту просьбу. Ты прекрасно знаешь, что с тех пор, как мы познакомились, я молчаливо задаю тебе один и тот же вопрос. Как ты легко догадываешься, речь идёт о сексе. Я не настолько бестактен, глуп или одержим, чтобы просить тебя пойти со мной в постель. Я могу хорошо себе представить, как это должно быть противно юному и красивому существу, подобному тебе, когда тебя просит совокупиться мужчина, которому почти 90 лет… Я не жду, что ты позволишь мне себя выебать… Но я считаю… что ты должна позволить мне (уж кому-кому, а мне — точно) прикоснуться к твоим интимным органам… И быть может, ты ответишь взаимным прикосновением…

Вот как отреагировала на этот вопль о помощи Бренда:

Я так и не ответила на это письмо и не позвонила ему. Но на следующий день я пришла к нему домой после моего урока балета. На мне была белая греческая тога. Я вошла в его ванную и сказала: — «Генри, по поводу твоей просьбы…» Он сидел в кровати, и я сбросила тогу с моих плеч на пол. Я не произнесла ни слова. Я подняла тогу и надела её. Он улыбнулся, я улыбнулась ему в ответ и ушла.

Как бы мне хотелось верить, что она недоговаривает, и в действительности всё было не «дразниловкой», а вожделенным для Миллера контактом, но, судя по последующей переписке, она просто продолжала над ним, беспомощным, издеваться. Она воспользовалась тем, что у него не было сил вскочить с кровати, броситься на неё и завалить. В подтверждение того, что никакого сексуального контакта не произошло, в тотчас последовавшем письме Миллер в восхищении упоминает только её груди. А в письме от 6 марта 1979 года он подтверждает продолжающуюся невинность их отношений:

…С тобой у меня настоящий, истинный союз, даже если в нём не хватает союза плоти.

Такие удручающие подтверждения следуют и в письме от 1 мая 1979 года. Говоря о сцене соблазнения, которую Бренда исполняла в фильме, Миллер восклицает:

О Боже, какой же ты должна быть в подобной ситуации в реальной жизни!

И далее в письме ему ничего не остаётся, как продолжать признаваться в любви:

Я весь полон любовью, преданностью, всецело одержим тобой. Благословляю тебя за это. Это часто мучительно, но и восхитительно в то же время.

В мучительности слышится то же неудовлетворённое желание. Затем вступает в действие комплекс Лисы и Винограда, но с полным его осознанием: «О да, я хотел бы к тебе прикасаться — и больше ничего. Ты слишком красива и свята, чтобы тебя осквернять». — И такое исходит от автора «Тропика Рака»!

В декабре 1979 года Бренда Венус побывала в Париже, где встречалась с друзьями и агентами Генри Миллера, пошла на балет Нуриева «Манфред», от которого была в неописуемом восторге, и посетила ретроспективную выставку Сальвадора Дали в центре Помпиду. Через месяц я, приехав в Париж, тоже побывал на этой выставке. На Нуриева я, правда, не пошёл, но провёл долгое время на Сен-Дени, смакуя парижских проституток одну за другой. Вот, пожалуй, и вся моя опосредованная близость с Генри Миллером. Не густо. Но не в ней суть. Суть — в этом тексте.

7 января 1980 года, возвращаясь, восхищённая, из Парижа, Бренда благодарит Г. М. за её свершённые мечты. «Вы — ангел с волшебной палочкой», — пишет она.

Но именно его «волшебной палочкой» она неблагодарно пренебрегла. От Генри Миллера Бренда получила всё, что хотела. Он от неё не получил того, чего жаждал, и умер позже в том же году.

* * *

Всё, что я пытался выяснить в этой заметке, отражено в эпиграфе: «…поди, разберись, еблись или не еблись». Вроде разобрался. Необходимость в этом разбирательстве, каким бы никчёмным оно ни показалось кому бы то ни было, для меня является исключительно важным прежде всего потому, что оно являлось исключительно важным для самого Генри Миллера.

Не менее важным факт избегания совокупления с Генри Миллером был и для Бренды Венус, исходя из того, как стойко она держалась все четыре года.

Кстати, Бренда Венус жива и здравствует и имеет собственный сайт (http://www.brendavenus.com), где она торгует своими полуобнажёнными фотографиями и божится, что за определённую плату она исчерпывающе ответит на следующие жизненно важные вопросы:

Как важен размер члена?

Как мне обрести уверенность при разговоре с женщинами?

Как мне дольше не кончать?

Как довести женщину до оргазма?

Как орально удовлетворить женщину?

и т. д.

Так как Бренда предлагает ответить на эти вопросы лишь словесно, а не практически, она продолжает использовать ту же стратегию, какой пользовалась с Генри Миллером.

На этом же сайте она продаёт свои книги, среди которых и та, что я здесь штудировал.

Для избежания возможных недоразумений в толковании писем Генри Миллера я послал Бренде Венус по электронной почте письмо:

7 ноября 2000

to: [e-mail]

Dear Ms. Venus,

Я пишу статью о Вашем влиянии на Генри Миллера в последние годы его жизни…

У меня есть к Вам вопрос.

Как в книге «Dear, Dear Brenda», так и в биографиях Генри Миллера тщательно скрывается, были ли у Вас с ним сексуальные отношения.

Факт того, что у него не было эрекции, как он сам говорил, вовсе не мешало оральному сексу, касанию руками, разнюхиванию Вашей пизды и зада или проделыванию многих других вещей, которые хотя и не являются совокуплением, но представляют собой сексуальный контакт. А быть может, он всё-таки смог ввести свой член в Ваше влагалище?

Это очень важно для того, чтобы понять умственное состояние Генри Миллера и степень его удовлетворённости. Трудно поверить, что он постоянно был убеждён, что у Вас нет любовников, или в его возрасте можно увериться в чём угодно?

Я буду весьма благодарен за Ваш ответ.

Михаил АрмалинскийMinneapolis Minnesota

Ответа я не получил.

По-видимому, за все её ответы надо платить, как это указано на сайте, а денег я ей не посылал.

Оскорбить или смутить Бренду моими вопросами было невозможно после школы Генри Миллера, законченную с успехом, который, как мы видим, продолжает длиться.

* * *

Гёте, де Сад — первые, кто приходит в голову из сотен знаменитостей, которые, будучи стариками, ебли юных женщин. Самый свежий общеизвестный пример — муж Анны Николь Смит. Она — красавица, украшавшая несколько номеров Playboy, вышла замуж за 90-летнего миллиардера. Он купил её роскошное тело, как утешение на последние годы.

Цену этой сделки определили завещание и суд после недавней смерти мужа — в 400 миллионов долларов, которые присудили Николь. Следует заметить, что её муж выглядел пострашней, чем Генри Миллер в свои 84.

О чём это говорит? Об опять-таки общеизвестном — о том, что женщина легко преодолевает своё отвращение к мужчине за его деньги, и проститутки доказывают это ежедневно и еженощно. А вот за знания и за дружеское расположение, которые предложил Генри Миллер Бренде Венус, она подавить своё отвращение не смогла, а точнее, не захотела.

Лоуренс Дюрелл и другие друзья Миллера считали, что благодаря Венус Миллер прожил на несколько лет дольше. О её благотворном влиянии писал сам Генри Миллер:

Люди говорят мне, как хорошо я выгляжу, и я всегда отвечаю:

«Это всё из-за любви. Это всё из-за Бренды».

Но прожил ли бы он ещё дольше, если бы она позволила ему прикасаться к пизде и сама бы прикасалась к хую Генри Миллера? С помощью пряника пизды и кнута недопускания до неё Бренда держала какое-то время Миллера на взводе, а потом он в конце концов этого безысходного напряжения не выдержал. Я прихожу к неизбежному выводу, что Генри Миллер умер из-за того, что он потерял надежду на тело Бренды Венус. Бренда из-за своей неблагодарной и эгоистичной недоступности стала для Генри Миллера предсмертным надругательством над его идеалами пизды и ебли.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Dear, Dear Brenda. The Love Letters of Henry Miller to Brenda Venus. New York: Henry Holt and Company, 1986. ISBN 0-8050-0356-8.

2. The Happiest Man Alive. A biography of Henry Miller by Mary V. Dearborn. New York: Simon & Schuster, 1991. ISBN 0-671-67704-7.

Примечания

1

Русские бесстыжие пословицы и поговорки / Сост. Михаил Армалинский. Minneapolis: M.I.P., 1995.