Осуждение

Михаил Веллер

«– Любовь моя, осень, – изрекаю я. – Когда приходит знание и покой, весна раздражает, пора беспокойства, и я жду сентября. – Ста-ре-ешь, – улыбается Анна…»

— Любовь моя, осень, — изрекаю я. — Когда приходит знание и покой, весна раздражает, пора беспокойства, и я жду сентября.

— Ста-ре-ешь, — улыбается Анна.

— Так, — перестаешь проповедовать, что раньше было лучше, и это старость: ясность и смирение.

— Мужчина излагает кристально, — кивает бородатый из угла. Грязноволосые эстеты, мудрецы в поисках жратвы и аудитории, богема без искусства: шайка идиотов. Отыскиваю на столе невыпитую рюмку. «А в Швеции, — повествует мымра в свитере, — вместо „Нет выхода“ над задними дверьми автобусов пишут „Выход с другой стороны“ — чтоб уменьшить число самоубийств». Интеллектуи отдают дань проблеме самоубийств и мудрости шведов, переходя к обсуждению свободы секса. Все они гении в сослагательном наклонении. Моя причастность томительна. «Не злись, — трогает меня Анна, — лучше мы убьем время, чем оно убьет нас». Туда же.

— Мы сейчас пойдем в ту комнату и закроем дверь, — говорю, — или побудь-ка одна, моя юная грация тридцати восьми лет.

— С римской прямотой, — констатирует с удовольствием бородатый. «Вы умрете не от своей руки», — отворачиваюсь.

— Ты… ты… — Анна изображает готовность к эффектному жесту.

— Я? Подонок, мм? — Она охает: синяки будут. Идет покорно, опустив голову в своих химических волосах.

У Люды были не такие волосы

Конец ознакомительного фрагмента.