Похороны слонов. Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»

Михаил Карусаттва

История про мальчика-изгоя, который пытается найти свой путь в этом мире. И в процессе поисков ему открывается альтернативный взгляд на эволюцию человечества. Книга содержит нецензурную брань.

Дизайнер обложки Артём Масленников

© Михаил Карусаттва, 2023

© Артём Масленников, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0056-1046-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Похороны слонов

Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»

Эпиграф

Древняя притча

В пустыне на бархане сидят два суслика и разговаривают на своём языке, непонятном для человека.

Вдруг из-за бархана медленно выходит караван верблюдов. На первом верблюде сидит человек.

Один из сусликов, который впервые видит человека, спрашивает друга:

— Это кто такой?

— Человек.

— А почему он едет на верблюде?

— Потому что он провозгласил себя царём мира.

— И что это ему дало?

— Теперь он живёт в постоянном страхе лишиться этого звания…

1

— Итак, дети! — объявила Милана Владимировна, учительница по рисованию. — Сегодня будем рисовать наши семьи! Вы можете рисовать ваших мам, пап, бабушек, дедушек, братьев, сестёр… И даже собачек и кошек…

— А попугайчиков можно, Милана Владимировна? — спросила Света Пилипенкова.

— Да, конечно! И попугайчиков. И хомячков. Вот только… — она обратилась в сторону сидящего в одиночестве на последней парте мальчика, — никаких людей-слонов! — и класс взорвался весёлым смехом.

Пока дети рисовали, Милана Владимировна прохаживалась по рядам, заглядывая в их альбомы.

— Это кто, Григорьев, твой дедушка? — спросила она Сашу Григорьева.

— Нет, — смущенно ответил Григорьев, — это мой брат. Он ногу сломал, поэтому ходит с палкой.

— А-а-а! — поняла учительница. — Ну, молодец-молодец! Продолжай, — и погладила его по голове. Потом подошла к Вере Снигирёвой:

— Верочка, у вас дома что действительно так много собак?

— Нет, Милана Владимировна. Но мне бы так хотелось. Я же могу рисовать так, как бы мне хотелось?

— Да, конечно, Верочка! — и также погладила её по голове.

Потом она подошла к последней парте, где сидел Максим Степанов, и заглянула в его рисунок.

— Степанов! — испуганным шёпотом сказала учительница. — Это кто?! — и ткнула пальцем в рисунок.

— Это… моя семья… — тихо ответил мальчик, — Это, вот, мама, это папа, это Танюша, сестра, это я…

— Но почему у вас у всех слоновьи головы?!

Мальчик пожал плечами. А одноклассники тихо захихикали, перешёптываясь.

Учительница наклонилась ещё ниже и спросила Степанова:

— Вы на уроках природоведения уже проходили слонов?

— Да, — ответил Максим.

— И разве они похожи на людей?

— Нет, Милана Владимировна.

— Ну тогда почему… — она постучала пальцем по рисунку, — так?!

— Мне так снится… — стыдливо сказал Максим, и в классе снова засмеялись.

— Тихо, дети! — повелела учительница классу и, уже обратившись к Степанову: — Ну хорошо, Степанов, тебе так снится… Оставим этот вопрос для другого места… А это, — она взяла рисунок, — я пока оставлю у себя…

2

На родительском собрании, случившемся через неделю после описанного выше случая, речь держала классная руководительница 3-го «Ж», нам уже известная Милана Владимировна:

— Дорогие родители! Наша с вами общая задача воспитать полноценных членов общества, способных успешно социализироваться как со сверстниками, так и со взрослыми. Как вы знаете, наша школа является одной из самых лучших в городе, и заверяю вас: весь педагогический коллектив сделает всё, чтобы дети получали все самые современные знания. Но и от вас, дорогие родители, зависит многое! Мы с вами должны действовать сообща. Ведь именно сейчас, не в старших классах, не в институтах, мы закладываем в детей основы того, что потом мы назовем характером и личностью…

Кто-то из родителей вполголоса произнёс:

— А она точно училка по рисованию?.. — что вызвало смешки от других родителей.

Но Милана Владимировна, не обратив на это внимания, продолжала:

— Именно сейчас мы должны обращать особое внимание на любые отклонения от поведенческих норм, как формальных, так и нравственных. Ведь если не успеть вовремя отреагировать на такие сигналы, в ребёнке могут сформироваться социопатические наклонности, которые усложнят его путь к успеху…

После окончания собрания Милана Владимировна попросила родителей Степанова задержаться для приватной беседы. И пригласила в этой беседе поучаствовать школьного психолога, Роберта Николаевича.

— Валентина Ивановна, Сергей Петрович, — начала она, — вот знакомьтесь, это Роберт Николаевич, наш школьный психолог.

— Психолог?! — испуганно спросила мама Максима и переглянулась с мужем.

— О, нет-нет! — поспешила успокоить их учительница. — Серьёзных поводов для беспокойства нет, просто Роберт Николаевич задаст вам несколько вопросов.

— По-о-ожалуйста… — тревожно произнёс папа Максима.

— Скажите, пожалуйста, — взял слово психолог, — всё ли у вас в порядке в семье?

— Что вы имеете в виду?! — возмутилась мама.

— Ну… знаете… нет ли конфликтов?..

— Какие конфликты?! Вы что?! У нас обычная семья! Ну да, бывают ссоры, как во всех нормальных семьях, но чтобы конфликты!..

— Подождите, подождите, — сказал папа. — А к чему эти вопросы?

Психолог переглянулся с учительницей и достал из портфеля рисунок.

— Вот, посмотрите, — сказал он. — На уроке рисования было задание нарисовать семью. И Максим… изобразил всех вас — я прошу прощения — со слоновьими головами… И даже кошку… У вас есть кошка?

— Да, Мурзилка, — сказала мама. — Максим её очень любит…

— Ну вот, — сказал психолог, — и даже Мурзилка у него с головой слона…

Папа стал разглядывать рисунок и, улыбнувшись, сказал:

— А что, по-моему очень даже авангардненько…

— Да, — подтвердил психолог. — Но вам не кажется, что ещё рановато для нонконформистских проявлений?

— Пожалуй, да… — подтвердил папа.

— Но вы то психолог! — возбуждённо сказала мама. — Вы то что усмотрели в этом рисунке?!

На что психолог ответил:

— Ну, пока ещё рано говорить о каких-либо диагнозах, может, всё вполне безобидно… Но… Максим сказал, что это ему снилось. А сны, как известно, часто бывают вытесненными психологическими травмами.

Родители вопросительно глядели на психолога.

— Понимаете, — продолжил он, — слоны в данном случае могут быть так называемым триггером. То есть могло произойти какое-то негативное событие, никак не связанное со слонами, но при этом событие происходило как бы на фоне слонов. К примеру, во время события ребёнок смотрел мультик со слонами, или событие произошло в зоопарке…

— Да в нашем зоопарке и слонов то нет… — сказал папа.

— Да-а-а… в нашем нет… — думая о чём-то другом, подтвердил психолог. — Видите ли, как говорит Милана Владимировна, подобные рисунки Максим изображает уже не в первый раз… А это уже повод присмотреться к ребёнку. Давайте поступим так. Вы понаблюдайте за ребёнком повнимательнее, посмотрите, как он использует игрушки, нет ли склонности к порче игрушек…

— Порчи игрушек?! — подозрительно спросила мама. — Ну так все же дети ломают игрушки…

— Все то все. Но, сами подумайте, есть ли разница между поломкой игрушечного автомобиля и откручиванием головы у пупса?

— О, господи! — испугалась мама. — Такого никогда не было!

— Надеюсь, что так. Но всё же вы понаблюдайте. И… вот ещё что…

— Что? — одновременно спросили родители.

— Все мы, взрослые люди, иногда ссоримся. И если всё же ссоры имеют место быть, обратите внимание, как ребёнок реагирует на них. Может, он пытается спрятаться за дверь, или убежать в другую комнату, или просто закрыть лицо или уши руками…

Родители вновь переглянулись, но ничего не ответили.

После чего Милана Владимировна проводила родителей и, закрыв дверь, спросила у психолога:

— Ну, что думаешь?

— Ты знаешь, чаще всего проблема кроется в конфликтах между родителями. Взрослые конфликтуют часто на автомате, не понимая, что ребёнок имеет собственную интерпретацию этих конфликтов, объясняя это себе на уровне собственного миропонимания. Для ребёнка этого возраста мир не делиться на реальность и сказку, но они тесно между собой переплетены. И где реальность его не устраивает, там он дополняет её сказкой. Возможно, отсюда и головы слонов…

— И что делают в таком случае?

— Ну, для начала пусть задумаются сами родители, поймут, что их ссоры имеют серьезное влияние на ребёнка. Как минимум, хуже не будет, если родители будут меньше ссориться.

— Хм… — задумалась на мгновение учительница. — А с виду такая дружная пара…

— Ну, дорогая моя, на публике мы все стараемся казаться хорошими. Но что там творится за занавесом, это нам не известно. Но мы и не можем оказывать давление на родителей, мы можем только тонко намекнуть, что мы, собственно, и сделали…

— Вы такой умный, доктор!.. — училка сменила тон на игривый. Она подошла к психологу и положила ему руки на плечи. — Ну а про нас как вы думаете? Мы дружная пара?..

— Ну не знаю, не знаю… — включился он в игру и положил руку ей на ягодицу. — По крайней мере, мы можем это проверить…

— Что, здесь?! — она сымитировала удивление.

— А что? Так сказать, в педагогических целях…

3

После уроков 5-го «Ж» Фомин привёл Степанова в секретный штаб, который находился в подвале дома, возле шахты лифта.

— Зачем ты привёл сюда Слонопотамова? — с издёвкой спросил у Фомина Удовкин.

— Да ладно, он нормальный парень, — сказал Фомин.

— Нормальный?! Он разговаривать то вообще умеет?

— Умею… — неуверенно сказал Максим.

— У-у-умею! — спародировал его Удовкин, и все пацаны, что присутствовали в штабе, засмеялись. Потом Удовкин сменил тон на серьезный: — Ладно, смотри, Слонопотамов…

— Я Степанов, — возразил Максим, и все вновь засмеялись.

— Пока что, — продолжил Удовкин, — мы будем называть тебя Слонопотамов, пока не придумаем другое прозвище. Здесь нет имён, имена для родителей и учителей, а здесь только прозвища. Фомин, вот — Лужа, потому что один раз уронил жвачку в лужу, но достал её и продолжил жевать. Додонов — Жук, потому что съел жука на спор. Фу! Мы тогда чуть не сблевали! Жук, ты такой придурок! — он толкнул Додонова в плечо, и все расхохотались. — А вон в том углу сидят два брата, Леха и Андрей. Который Леха — он Бутылка, а Андрей — Банка, потому что они как-то поспорили — что выгодней сдавать: бутылки или банки. Они постоянно спорят…

— А у тебя… — осмелел Максим, обратившись к Удовкину, — какое прозвище?

— Монстр, — сказал Фомин, — потому что собирает монстров, у него дома целая коллекция.

— Да, — подтвердил Удовкин, — может быть, и ты их когда-нибудь увидишь. Если тупить не будешь…

Потом Удовкин порылся в кармане и достал новенькую, ещё не раскрытую пачку сигарет.

— Курить будешь? — спросил он Максима.

— Не знаю… Нет…

— Фигня, закуришь! Здесь уже все пробовали. Вон, Лужу чуть не стошнило в первый раз, но ничего, привык, — он аккуратно распечатал пачку. — Это я у отца спиздил. Он не заметит, у него таких много пачек в шкафу припрятано. А ты? Что ты можешь спиздить у отца ради братства? Может, денег? Я слышал, что твой отец много зарабатывает…

— Не уверен, что много. Если бы он много зарабатывал, то давно купил бы мне трансформера, о котором я мечтаю…

— Все родители жмоты! — недовольно сказал Удовкин. — Себе то они постоянно что-то покупают, а на детей им плевать! Покупают только к школе всё — портфели да тетрадки! Нет чтобы купить нормального трансформера, или монстра…

— Но тебе то родители монстров покупают? Раз у тебя целая коллекция.

— О! Знал бы ты, сколько их приходится каждый раз уговаривать! Да ещё условия ставят: не приноси двойки, не дерись ни с кем. А ты знаешь, как это сложно — ни с кем не драться?!

Максим пожал плечами.

— Постой-ка! — восторженно сказал Удовкин. — Ты что, никогда не махался?!

— Так… по-настоящему… нет…

— Не-е-е! — провозгласил Удовкин, глядя на Фомина. — Нам тут не нужен пацан, который не умеет драться! Это надо исправить, — он окинул взглядом компанию, потом указал пальцем на Додонова и спросил Степанова: — Будешь с ним махаться?

— Не знаю…

Конец ознакомительного фрагмента.