Буран 2.0

Михаил Миллан, 2018

Открывая глаза с утра, мы, как правило, видим привычную картину нашего с вами мира: комната, дом, улица, люди, которые окружают нас, и события, происходящие с нами по нашей воле или же вопреки ей. Но обычно никто не задается главным вопросом: действительно ли наши глаза открыты?.. Роман о мире, где привычные вещи приобретают совершенно иной смысл, где всё не то, чем кажется на первый взгляд, и о человеке, по воле случая ставшем игрушкой в руках мироздания. Содержит нецензурную брань.

4.

— Мы ознакомили его с событиями, и вот что он сказал…

На экране молчал погружённый в воспоминания старик.

— То, что я увидел, просто невероятно.

После паузы:

— В своё время мы дали что-то вроде коллективной клятвы молчать, пока не придёт время, и время, судя по всему, пришло. Правда, не так я себе это представлял.

— Вы можете сказать, о какой клятве идёт речь?

— Понимаете, в 1992 году, когда стало понятно, что финансирования программы работ по кораблю многоразового использования больше нет и не предвидится, а государству на космос плевать, как, впрочем, и на всё остальное, что не связано с личными доходами первых лиц… — Сидящие за столом слегка заёрзали. — …руководством объединения был предпринят (втайне, конечно), ряд шагов по спасению проекта. Шаги включали в себя консервацию изделий, оборудования, сохранение проектной и технологической документации.

— А почему втайне?

— На фоне тотального разрушения промышленности и всего народного хозяйства тех лет так называемыми «реформаторами»… — Старик скривил губы в презрительной усмешке. — …это был единственный способ попытаться сохранить труд десятков тысяч людей. В надежде на будущее. Не может вакханалия разрушения длиться вечно. Короче, нашему отделу было поручено разработать код запуска изделия. Был разработан специальный шестнадцатизначный код, включающий в себя не цифры, а последовательность переключения некоторых тумблеров на панелях управления. Без знания этого кода «Буран» — мёртвое железо.

— А подобрать этот код реально?

— Физически — можно, практически — нет.

— Почему?

— Нужно много времени, примерно миллион лет — это вам не компьютерная программа. Кроме меня его знает ещё один человек. Впрочем, он уже умер.

— Вы хотите сказать, что изначально то, что все принимали за макет, на самом деле полноценный космический корабль?

— Теперь уже можно сказать, что да.

— Но почему так? Вы не находите странным выставлять шедевр конструкторской мысли на потеху ярмарочной толпе?

— Напротив, старое как мир правило: хочешь что-нибудь спрятать — оставь на виду.

— Но риск…

— Да, риск. Но так есть хоть какая-то надежда, что изделие переживёт тяжёлое время. А если бы оставили где-нибудь в ангаре на задворках — давно бы он был уже разворован на цветной металл, а что нельзя украсть, сожгли бы вместе с ангаром. Вы меня простите, но мой возраст не позволяет строить иллюзии.

— И всё-таки, если вернуться к событию. Вы утверждаете, что для того, чтобы запустить двигатели, необходимо набрать некий пароль, который невозможно подобрать?

— Верно.

— Кроме вас, его никто больше не знает?

— Да, могу это утверждать. Знал ещё главный конструктор, но его давно нет в живых.

— И никто не пытался у вас его выпытать?

— Молодой человек, никто даже знать не мог, что он существует!

— И как тогда можно объяснить случившееся?

Старик снял очки, долго протирал идеально чистые стёкла.

— Не знаю. А эти люди — и тот, кого вы задержали, и тот, который улетел, — они специалисты? Лица, прошедшие подготовку?

— Нет. Они… — Голос интервьюера за кадром замялся, подыскивая подходящие слова. — Они среднестатистические россияне.

Учёный водрузил очки на место и ухмыльнулся.

— Я так и думал. Как последовательный атеист и убеждённый материалист, одно могу сказать: то, что случилось, — это… — Он сделал паузу. — Промысел божий. Видно, время пришло. Честно говоря, рад. У меня камень с души свалился…

Главный сделал знак остановить просмотр и в свойственной ему манере позволил себе пошутить:

— Осталось только молебен заказать во славу российской науки! Там будет ещё что-нибудь конструктивное?

— Как раз самое интересное.

Помощник снова включил видео.

— Николай Андреевич, мы все не раз видели, как проходят старты космических ракет. Это море огня. По известным кадрам видели и старт «Бурана» с ракетоносителем «Энергия»…

Старик перебил:

— В автоматическом режиме — как взлёт, так и посадка. Кстати, до сих пор никто не смог повторить.

— Да-да, но сейчас не об этом. На ВДНХ не было ни моря огня, ни выжженной земли, как это бывает при стартах. Очевидцы утверждают, что объект всплыл над городом, как невесомый, и только потом включились двигатели. Как такое может быть? Есть ли этому научное объяснение?

— Если честно, меня это самого потрясло! Повторю: проект курировали военные, и секретность была абсолютной. Но, так или иначе, мы немного представляли, чем занимаются соседи. Кто-то занимался двигателями, кто-то — планером, ну и так далее. Короче, то, что я скажу, — не информация, а мои домыслы. В 1984 году у нас был создан новый отдел. Причем не из наших сотрудников, и общаться с этими людьми нам было запрещено. Им выделили огромный ангар. Чем занимались, было неизвестно, но ходили слухи, что антигравитацией. Все ещё недоверчиво посмеивались. А через два года стало известно, что отдел закрывается, — видимо, чтобы слухи пресечь. А на деле окружили ангар пятиметровым забором и по периметру камеры наблюдения повесили — они в то время в диковинку были. Знать наверняка, чем там занимаются, мог только генеральный, но он уже ничего не скажет. Видимо, у ребят что-то получилось…