Просветленный Тони

Михаил Михайлович Сердюков, 2019

Тони, главный герой этой книги, – черствый и упрямый коп, которому осталось совсем ничего до выхода на пенсию. Его взгляды настолько закостенелые, что только удар бейсбольной битой по его темечку может что-то изменить, и то это не точно. Герой неисправим, тем интересен. Эта история о том, как заносчивый засранец, просветлился к концу книги, отпустил свой контроль и наконец почувствовал жизнь.

Глава 4. Тони рассказывает о «Святошах»

Четыре года назад мне вспороли грудину, словно я осетр, и вытащили пятьдесят два процента моих легких. Врачи посчитали, что лучше так, чем выращивать раковую опухоль. Они сообщили, что диафрагма не плантация для размножения злокачественных клеток, и избавили меня от «грядки». Хирурги сделали свою работу так же, как я делаю свою, — не подкопаться. После операции я даже перестал кашлять. Единственное, что меня беспокоило, — это мотор: когда я оставался без запаса смертельных палочек, движок тарабанил быстрее африканских барабанов на пике катарсиса. В такие моменты в ушах стоял гул. Мое тело жаждало табака. Я был как гребаный наркоман, только в моем случае все было легально и за пачку сигарет мне на хвост не упал бы коп со стальной хваткой, типа меня.

Мне не впервой оказаться без «зубочистки», мне не в новинку оппозиция начальству, и я уже брал баррикады в одиночку, но за все сорок лет службы я ни разу не лишался значка. Остаться без него — это то же самое, что любовнику потерять хер, а стрелку́ из лука — большой палец. Я как голодный пес без клыков. Теперь мне предстояло хлебать молочную кашу вместо того, чтобы грызть сочный кусок говядины. Я был невесел. И даже двухдверный самец, стоявший на парковке, не вызывал теплых чувств.

Всякий раз, когда меня накрывала волна бессилия, я тащился к Дейзи. Эта девочка знала, как успокоить уставшего путника. Она без проблем могла зализать раны, покрутив своей упругой задницей, но сейчас мне нужно было к моему информатору. Этот парень по кличке Кислый находился в моем ежедневном рационе: после крепкого кофе в забегаловке «Теплый кипяток» я всегда направлялся к нему. Стукач имел такое погоняло из-за запаха изо рта. От него разило за версту, и я не исключал, что этот пикантный запах говна — из-за его длинного языка.

Я уже было собирался сесть в свою черную колесницу, как на горизонте замаячил один придурок — Стен. Прилежный детектив, образцовый засранец. Он всегда был одет в выглаженное, волосы его были ровно зачесанными, а осанка — безупречной, словно его насадили на деревянный кол. Этот тип не задавал лишних вопросов и выполнял приказы четче операционной системы на рабочем компе. Он вылизывал шефу жопу, словно она сладкий пудинг, и никогда не выкидывал фокусов. Стен был примерным, как ручной пес на выставке домашних животных.

— Тони, ты что, лимон облизал? — крикнул он.

— Стен, будь хорошим мальчиком, заткни свою рубку.

«Что с этими парнями не так? Неужели у меня написано на лбу „Задери меня“?» — подумал я.

Резко пойдя навстречу Стену, я выкинул руку вперед и вонзил ее в его размякшее брюхо. Он не ожидал такого поворота, поэтому согнулся монтажным уголком, а я лишь поправил кожаный плащ и спокойно направился к своему железному другу.

Несмотря на эмоциональный аттракцион в участке, я решил не изменять своим традициям и поехать в придорожную забегаловку, чтобы опрокинуть стаканчик-другой черного топлива, а после навестить моего вонючего осведомителя.

Солнце уже забралось достаточно высоко, чтобы заявить о себе горячими лучами. «Мустанг» стремительно двигался по дороге, напоминавшей взлетно-посадочную полосу. Мое тело трясло от нехватки никотина. Сердце от ломки выстукивало ритмичную дробь. В груди пронзительно болело, будто укусила сотня клещей.

Еще и этот проклятый город выворачивал наизнанку. Он шептал свою песню насилия. В этой тюрьме без видимых стен люди затаптывали друг друга в грунт, не зная милосердия. Кровоточащая рана гноилась, и тонны перекиси в синей форме не спасали от огромной гангрены. На улицах разило тухлятиной. И даже через плотно закрытые окна доносился ядреный запах человеческого дерьма. Это место было больным, современная чума — психоз и бесконечное напряжение — выжигала радость напалмом. Люди искали освобождения, и «Святоши» обещали дать его.

Сперва добрые ребята в белых мантиях пропагандировали очищение с помощью мантр, медитаций и других модных практик, позаимствованных у восточных культур. «Святоши» предлагали просветление и впаривали его агрессивнее многих сетевых пирамид. Одностраничные сайты с яркой версткой призывали притащить свое тело к «Святошам», которые даже из самого обреченного сделают будду — счастливого человека, способного в этом гребаном мире продолжить свое существование без боли и прочего говна.

Только было одно но: процесс просветления требовал дикой концентрации и уймы времени. Не всем тибетским монахам, проводящим дни в медитациях, хватало жизни, чтобы заполучить состояние нирваны, а тут, согласно рекламной кампании, затраханный менеджер среднего звена мог достичь просветления. Ясно, что это ловушка для простаков.

Если бы так все и оставалось, то, возможно, «Святош» никто и не трогал бы, максимум — парни из экономического отдела задали бы им пару вопросов, и всё. Но ситуация изменилась, когда парни в чистых простынях, осознав, что туфта, которую они впаривают, не действует, решили разработать препарат, способный притупить работу головного мозга.

Говорят, они немало заплатили ребятам, которые когда-то не зря провели время с Альбертом Хофманом в поисках формулы абсолюта. Применив свой богатый опыт, химики создали дурь, способную повлиять на мозг так, чтобы человек кайфанул один раз и надолго. Одной таблетки размером с виноградную косточку стало достаточно, чтобы клиент вошел в бесконечный трип и не выходил из него до самой кремации. И что-то мне подсказывало, что это стало самым выгодным вложением со времен Рокфеллера, который в 1870 году основал компанию «Стандарт Ойл» и стал первым в истории долларовым миллиардером.

У «Святош» наклевывался недурной оборот от адептов новой культуры, только проблема заключалась в том, что препарат способствовал формированию общества, свободного от желаний, то есть вел экономическую систему потребления в черную дыру. Я всей душой люблю Дядюшку Сэма, все это время радующего меня блестящими медалями на моей груди, и из-за этого я имею личные счеты с ребятами, вставляющими палки в колеса моего доброго друга.

Движок «мустанга» ревел, словно стая диких птиц, спасающихся от затаившегося аллигатора. Этот звук меня успокаивал, ритмичная работа двигателя действовала как колыбельная, папочка радовался пуще обдолбанного «святоши».

Мой информатор при наших встречах не кричал от радости и не прыгал ко мне на шею, но эти встречи всегда были полезны обоим: я закрывал глаза на его мелкие проделки, а он закачивал в меня массу полезных сплетен о делах, творящихся в нашем уютном городке. Кислый накопал информацию о сложной системе поставок товара и помог раскрыть иерархию коммуны «Святош», а самое главное, он обещал слить место, где можно встретить Тоси Дэнсэцу, бессменного лидера «Святош». Этот самурай особенно интересовал меня, его японскую задницу я и планировал заарканить. Тоси, помимо того что имел дебильное имя, еще имел и тупое окружение, распускавшее языки. Информация про «Святош» была доступнее косяка в Амстердаме: если такой придурок, как Кислый, мог быть в курсе их дел, то у «Святош» точно были проблемы с болтовней.