Повреждение нравов в России. Письмо правителям и вельможам

Михаил Михайлович Щербатов

«Бедные народы! Вы подвергнуты правлению тех, которые начав жизнь свою подлостью и множество лет упражняясь в двух только искусствах — трусости и лести, достигли правления, и они уже не люди, но как бы такие естества, которые почитают себя едиными предметами к управлению народными судьбами», — писал Михаил Щербатов (1733 — 1790), один из самых ярких русских историков и публицистов. Он принадлежал к старинному княжескому роду, ведущему свое происхождение от Рюрика, обладал поистине энциклопедическими знаниями и большой ученостью — недаром Екатерина II назначила его первым русским историографом. Однако в своих произведениях он резко критиковал «самовластие», при котором, по его мнению, пышно расцветают людские пороки. Эта критика звучит как в его публицистических работах, так и в исторических, например, «О повреждении нравов в России», где он дал нелицеприятную картину правления русских императоров от Петра I до Екатерины II. Екатерина II прекрасно понимала оппозиционность взглядов Щербатова, распорядившись после его смерти изъять архив. Но и князь хорошо знал, какая судьба уготована его бумагам, и заблаговременно укрыл их у родственников. Впервые эти работы М. М. Щербатова были опубликованы почти через сто лет в Вольной русской типографии А. И. Герцена в Лондоне, а некоторые из вошедших в данную книгу, не издавались до нашего времени. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

«Сколь ни черны мои повествования, они не пристрастны»

О повреждении нравов в России

Повредились повсюду нравы в России

Взирая на нынешнее состояние отечества моего с таковым оком, каковое может иметь человек, воспитанный по строгим древним правилам, у коего страсти уже летами в ослабление пришли, а довольное испытание подало потребное просвещение, дабы судить о вещах, не могу я не удивиться, в сколь краткое время повредились повсюду нравы в России.

Воистину могу я сказать, что вступив позже других народов в путь просвещения, и нам ничего не оставалось более, как благоразумно последовать стезям прежде просвещенных народов. Мы подлинно в людскости и в некоторых других вещах, можно сказать, удивительные имели успехи и исполинскими шагами шествовали к поправлению наших внешностей, но тогда же гораздо с вящей скоростью бежали к повреждению наших нравов и достигли даже до того, что вера и божественный закон в сердцах наших истребились, тайны божественные в презрение впали.

Гражданские законы презираемы стали. Судьи во всяких делах не столь стали стараться объясняя дело, учинить свои заключении на основании законов, как о том, чтобы, лихоимственно продавая правосудие, получить себе прибыток или, угождая какому вельможе, стараются проникать, какое есть его хотение. Другие же, не зная и не стараясь познавать законы, в суждениях своих, как безумные бредят, и ни жизнь, ни честь, ни имения гражданские не безопасны от таковых неправосудей.

Конец ознакомительного фрагмента.