Пациент №6

Михаил Полежаев, 2015

Когда все, кто был дорог, отворачиваются от тебя, когда нет больше сил сопротивляться несправедливости, когда кажется, что ты совсем один на всем белом свете, появляется тот, кто будет рядом всегда… Раздвоение личности – страшная болезнь, вылечить от которой главного героя берётся его бывшая любовь и некий профессор Гритман. Этот эксперимент должен помочь, но никто не даёт гарантий.

© Михаил Полежаев, 2015

© Andreo Ra, иллюстрации, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Пролог

— Какая глупость! — возмущался Павел Антонович, читая рубрику «Веселая Наука» в только что вышедшей газете. — Они предлагают заполнять воздушные шары углекислым газом, на случай, если под рукой нет гелия! А углекислый газ они добывают путем смешивания уксуса и соды! И сама глупость не в способе, так сказать синтеза наполнителя, а в том, что, как вы, моя дорогая, знаете, — обращаясь к рядом сидящей девушке, произнес профессор Гритман, — углекислый газ почти в десять раз тяжелей гелия! И как же этот шар полетит!? Ха! Представляю, как все бросились на кухню к запасам этих бытовых веществ! Как они видят, что шарик не то, что не может взлететь, он наоборот, стал тянуться к земле! Вздор! — Павел Антонович, не отрываясь от газеты, взял из блюдца печенье, надкусил его и тут же запил чаем.

Молодая аспирантка Амальгама иногда заходила к своему бывшему руководителю по дипломной работе — профессору Павлу Антоновичу Гритману, попить чая. Она приносила с собой свежую прессу и только что выпеченные сдобные изделия из кондитерской «Сладкий Край», которая, очень удобно, находится неподалеку. Ей нравилось сидеть в лаборантской, в которой она некогда провела уйму времени, готовясь получить документ об окончании высшего образовательного учреждения.

— Кстати, — продолжал профессор, — а посчитайте-ка мне, забавы ради, отношение молярных масс гелия и окиси углерода!

— Павел Антонович, так это ж в восьмом классе еще посчитать учат, неужели вы думаете, что для меня это задача? — немного обидевшись, ответила девушка.

— А вы посчитайте! — настаивал профессор.

Спустя полминуты Амальгама пододвинула к профессору салфетку, на которой были описаны ее расчеты.

— Ох уж эти ваши менделеевские манеры! — с иронией произнес профессор. — Да что тут писать? Здесь в уме можно в два счета все решить! Оставим эти детские игры, — убирая в сторону газету и салфетку, сказал ученый.

— Павел Антонович, — желая развлечь бывшего руководителя начала Амальгама, — А над чем вы сейчас трудитесь? Вижу, у вас тут много чего поменялось с моего последнего визита. Вот под простынкой что-то, шкаф какой-то что ли? Чертежи повсюду. — Амальгама окинула взглядом комнату с инвентарем и стеллажами с реактивами.

— Ну что же, вам, мой дорогой ученик, я думаю смогу приоткрыть завесу тайны, — начал Павел Антонович и сразу как-то стал серьезней, — В юношестве я совершил непоправимую ошибку, передо мной стоял выбор, согласиться или отказаться. Испугавшись последствий, я отказался и очень поплатился за свой ошибочный выбор. Долго думая и переживая по этому поводу, я решил создать нечто, что позволит не совершать ошибок и вот, наконец, у меня есть чем похвастаться! — ученый кивнул в сторону «шкафа под простыней», — Это специальное техническое устройство позволит самому писать свою судьбу! — наполненный восторгом восклицал профессор.

— И что за аппарат? — не без интереса спросила Амальгама.

— Вот смотрите, я думаю, вы сталкивались с ощущением того, что если бы вы поступили в той или иной ситуации иначе, все сложилось бы по-другому?

— Знаете, да. — Аспирантка задумчиво нахмурила лоб. — На эти мысли меня заставил натолкнуться мой… знакомый, — ее щеки вдруг покрыл румянец, — Он хороший человек, но в свете недавних событий стал замкнут и зол, я боюсь даже представить, к чему это может привести его.

— Хм, что ж, интересно. Думаю, еще не поздно помочь ему, убедить изменить свой взгляд на мир, особенно после того, как он увидит, что может с ним произойти. Расскажите-ка мне поподробней о нем.