5
— Делайте ваши ставки, господа! — громко предложил дилер — именно так правильно называется крупье — и выжидательно посмотрел на окруживший рулетку народ.
Время было уже позднее, а потому игроков в казино «Корона» собралось много. Правда, пока никого по-настоящему азартного и при этом богатого, — а на таких у него был настоящий нюх, — дилер у своего стола не видел. Публика была не особенно перспективная: пара толстых мужиков, в которых за версту можно угадать бизнесменов средней руки, которые скорее удавятся, чем сделают ставку больше ста баксов, трое крепких коротко стриженных молодых парней, похожих друг на друга, как однояйцевые близнецы — криминальная «пехота», не иначе. От них тоже больших ставок ждать не стоит — уж очень ребята проигрывать не любят. На прошлой неделе один такой проиграл несчастные двести баксов, и вместо того чтобы спокойно отвалить, как и полагается нормальному человеку, попытался скандал устроить.
Собственно говоря, почему попытался? Устроил! И прежде чем его охрана скрутила, успел Вальке нос сломать, бедолага теперь не меньше двух недель на работу не выйдет — начальство не одобряет дилеров с распухшим лицом, а то, что травма получена, так сказать, «на производстве», решительно никого не волнует. Спасибо хоть не уволили. Дилер покосился на коротко стриженную троицу с опаской. Да, надо с ними поосторожнее, а чуть что — сваливать на хрен. Пусть охранники разбираются — им за это деньги платят.
Остальные собравшиеся у стола игроки внушали надежд не больше, чем бизнесмены и братки. Пара каких-то дам неопределенного возраста, ставящих по минимуму — то ли чьи-то подруги, коротающие время, пока кавалер в блэк-джек режется, то ли проститутки, ищущие клиента. Хотя нет, это вряд ли. Всех местных девушек дилер знал, а чужих бы к «Короне» никто и близко не подпустил. Последние трое игроков, стоявших чуть сбоку и пока не столько игравших, сколько смотревших, тоже казались дилеру птичками невысокого полета. Невысокий бледный парень, совсем молодой и с каким-то затравленным взглядом — первый раз в казино пришел, что ли? Еще какой-то прилизанный мужик с повадками мелкого чиновника и высокий черноволосый детина лет тридцати с лицом, почему-то вызывающим ассоциации с бразильскими сериалами. Этакий мачо. Может, хоть он поставит по-крупному? Ох, вряд ли, больно долго думает…
Однако на этот раз дилер ошибся. Когда он последний раз предложил делать ставки, черноволосый мачо неожиданно шагнул вперед и сказал:
— Сто баксов на красное!
— Принимается, — торопливо отозвался дилер и отгреб жетон своей лопаточкой. Жетон был один, и это говорило о многом — только люди, собирающиеся играть по-крупному, берут жетоны достоинством в сто долларов. Прочие предпочитают ту же сумму набирать вразбивку. Убедившись, что ставки сделали все, кто собирался, дилер раскрутил рулетку. Шарик весело затрещал и запрыгал по черно-красному полю, словно купаясь во внимании десятка людей, пристально следивших за каждым его движением. Постепенно вращение рулетки замедлилось, вот шарик с трудом забрался на очередной выступ, покачнулся и откатился назад, оказавшись на номере «двадцать один».
— Двадцать один, красное! — громко объявил дилер. Он был даже рад тому, что сделавший приличную ставку мужик выиграл — теперь есть шанс, что он, почувствовав вкус денег, будет продолжать до тех пор, пока не спустит все. А денег у него, судя по первой ставке, много.
— Делайте ставки, господа! — предложил дилер, распределив между игроками выигрыши и пододвинув к себе проигранные фишки.
Еще минут сорок черноволосый мачо раз за разом выигрывал все больше и больше. Ему здорово везло, а ставки он делал только на цвета, не рискуя ставить на номер или хотя бы сектор. Дилер заметил, что некоторые другие игроки начали стараться ставить так же, как он — верный признак того, что в удачу мачо поверили. Постепенно на столе перед черноволосым скопилось штук тридцать стодолларовых фишек. Дилер начал понемногу нервничать и задумываться о том, не пора ли прибегать к некоторым специальным приемам, предназначенным как раз для таких случаев.
Однако прибегнуть к ним дилер так и не успел. Неожиданно у входа в казино раздался какой-то шум и крики. Игроки начали удивленно оглядываться, но в этот момент свет в зале мигнул и погас, а от входа раздался громкий приближающийся топот.
— Всем оставаться на местах — работает ОМОН! — послышался громкий крик, и тут же в темноте ярко вспыхнули несколько ментовских аварийных фонарей. — Всем приготовить документы! Ну, быстро!
Дилер тут же нажал на кнопку тревоги — про такие случаи их предупреждали особо. Если кто-то врывается, то плюй на то, кем они себя называют, хоть СОБРом, хоть ФСБ, и подавай сигнал тревоги. Если и правда силовые органы, то хуже не будет. А может, это бандюки под видом ментов? Бывали случаи…
Но на этот раз менты были, судя по всему, самые натуральные, — десятка полтора автоматчиков в титановых бронежилетах рассыпались по залу, разгоняя темноту взблесками своих фонарей. Они словно искали кого-то — подлетали к каждой сгрудившейся у стола группке посетителей, что-то проверяли и тут же шли дальше, теряя к ним всякий интерес. Посетители казино, немного оправившись от неожиданности, начали возмущаться. Но менты в дискуссии не вступали. Справа раздался чей-то возмущенный голос, но следом за ним тут же послышался звук глухого удара и сдавленное оханье. Слева какая-то баба заголосила про свои права и мужа-депутата, однако на омоновцев и это особого впечатления не произвело. Как и всегда во время зачистки, они действовали согласно своим правилам, и попадись им сейчас хоть сам губернатор, ему было бы лучше не спорить и спокойно сделать все, что говорят.
Через несколько секунд после начала зачистки со стороны бара послышался топот. Это неслись охранники казино. Раздался возмущенный крик:
— Что за херня?! Покажите ордер! И документы! — Дилер узнал голос Шапочникова, старшего сегодняшней смены охранников «Короны».
— Молчи, плесень! — раздался негромкий, но очень уверенный ответ. — А то будут тебе сейчас такие ордер и документы, что до конца жизни не забудешь.
— Нет, я не понял! — Темный силуэт начальника смены решительно двинулся навстречу возглавлявшему ментов громиле, но омоновец сам шагнул вперед и резко ткнул старшего охранника под дых. Тот согнулся и осел, а его подчиненные мгновенно присмирели и предпочли отступить.
— Сохраняйте спокойствие! — еще раз крикнул мент. — ОМОН проводит зачистку, все приготовьте документы.
Омоновцы тем временем сноровисто продвигались в глубь зала, и через несколько секунд три темные фигуры оказались у стола, за которым играл черноволосый мачо.
— Все лицами к стене, руки на стенку шире плеч, ноги расставить! — скомандовал здоровенный громила в черной маске с автоматом и омоновскими нашивками на рукаве.
— Что за беспредел вообще?! Идите… — Это попытался возмутиться один из трех братков. Но сказать, куда именно следует идти ментам, он не успел.
Омоновец легким, скользящим шагом придвинулся к нему и резко двинул стволом автомата по печени.
— Еще вопросы есть?! Быстро, все к стене!
Больше в дискуссии вступать никто не пытался. И дилер, и посетители покорно встали у стены на «растяжку».
Омоновцы по очереди осветили их лица своими фонарями. На везучем брюнете латиноамериканского вида они неожиданно остановились, а потом стоявший позади всех омоновец что-то негромко бормотнул в рацию.
— С места не двигаться, не шевелиться! — рявкнул мент, увидев, что один из бизнесменов пытается сдвинуться в сторону. — Стоять спокойно!
Через несколько секунд послышались приближающиеся шаги, и к стоящим у стены людям подошли еще двое, явно из числа начальства. Рядовой омоновец молча показал на чернявого.
— Этот вам нужен, Андрей Михайлович? — спросил у подошедшего вместе с ним мужика командир ОМОНа.
— Сейчас проверим, — отозвался Захарович.
Это был именно он, и на нем единственном из ворвавшихся в казино не было маски.
— Документы! — резко приказал он черноволосому, подходя к нему вплотную.
— В кармане пиджака… А в чем проблема-то?
Захарович, не ответив, умело охлопал стоящего «на растяжке» по бокам и вытащил из его кармана паспорт.
— Посвети, — скомандовал он одному из омоновцев.
Луч мощного фонаря осветил первую страницу паспорта. На ней рядом с фотографией черноволосого мачо было написано: «Лопатников Алексей Родионович. Дата рождения: 04.11.75».
На лице Захаровича появилась довольная улыбка. Он кивнул омоновцам, и те, взяв Алексея Лопатникова под руки, потащили его куда-то направо.
— Эй! Это что такое?! — громко и возмущенно заорал Лопатников. — В чем проблема?! Куда вы меня тащите?! — Он попытался вырваться, но здоровенные омоновцы и с тремя такими, как он, легко управились бы.
Захарович и начальник омоновцев неторопливо двинулись за ними, командир ментов скомандовал своим отбой. Через несколько секунд в игровом зале не осталось ни одного омоновца. Еще спустя минуту кто-то догадался включить свет, и посетители, поняв, что все кончилось, возмущенно загомонили, обсуждая происшествие.
Тем временем яростно сопротивлявшегося Алексея Лопатникова дотащили до какой-то тесной подсобки и впихнули внутрь.
— Обыщите его, — скомандовал вошедший следом за омоновцами Захарович. — Все, что найдете, давайте мне.
— Вы за это ответите! Что за беспредел?! Покажите документы! — надрывался Лопатников, но менты не обращали на это ни малейшего внимания.
Они тщательно обшарили все карманы задержанного, и через полминуты Захарович уже осматривал добычу: навороченный мобильник, бумажник с пачкой баксов и документами, ключи от машины, несколько стодолларовых фишек, носовой платок… И еще небольшой кожаный мешочек, в котором оказались несколько бесформенных зерен какого-то очень тяжелого металла серо-стального цвета, одновременно напоминающего и олово, и серебро.
Увидев его, московский следователь широко улыбнулся — судя по всему, его ожидания оправдывались.
— Разверните его, — приказал Захарович ментам.
Те немедленно повиновались, и взбешенный пленник встретился глазами с москвичом.
— Не знаю, кто ты такой, урод, но ты за это ответишь, я тебе обещаю, — брызгая слюной, прохрипел Лопатников. — Ты еще…
Повинуясь жесту Захаровича, омоновец несильно, но точно двинул задержанного в солнечное сплетение. Тот мгновенно замолк и выпучил глаза.
— Откуда у тебя это? — негромко спросил Захарович, подбрасывая на ладони вынутые из мешочка крупинки металла.
— От верблюда, — хрипло отозвался Лопатников. — Ну ты попал, мужик. — Видимо, полученный тычок просто сбил задержанному дыхание, но смирения не прибавил. — Ты теперь покойник, точно тебе говорю.
— А это что? — словно не слыша угроз в свой адрес, продолжал спрашивать следователь.
— Хрен в пальто!
— Андрей Михайлович, без толку здесь с ним разговаривать, — негромко сказал наблюдавший за всей этой сценой командир омоновцев. — Надо его в управление везти и там уж побеседовать по всем правилам.
— Да, пожалуй, — словно бы нехотя согласился москвич, краем глаза наблюдая за реакцией своего пленника.
Реакция обнадеживала — когда тот услышал про управление и разговор по всем правилам, в глазах его явно мелькнул страх. Конечно, внешне Лопатников его никак не проявлял, наоборот, только яростнее ругался, но Захарович уже был уверен, что расколоть этого субъекта будет не самой сложной задачей.
* * *
Через полчаса Захарович уже сидел за столом в одном из кабинетов Магаданского ГУВД, отданном в его распоряжение, и внимательно смотрел на сидевшего напротив Лопатникова. Москвич не зря привез задержанного именно сюда, а не в горпрокуратуру. Магаданские менты, в соответствии с полученными сверху приказами, оказывали ему оперативную поддержку, но в суть проблем вмешиваться права не имели. Такое положение вещей, разумеется, было Захаровичу на руку — полный карт-бланш, делай что хочешь, никто не помешает.
— Ты, урод! — яростно сверкая глазами, шипел Лопатников, только больше раздражаясь от загадочного молчания Захаровича. — У меня брат — очень богатый человек. И связи у него кое-какие есть, полковник МВД как-никак! И я тебе обещаю, как только он узнает про эти твои фокусы, так ты в двадцать четыре часа из органов с таким волчьим билетом вылетишь, что тебя автостоянку охранять не возьмут! Понял, козел?!
Захарович только усмехнулся. Да, полковник МВД — это, конечно, фигура. Но фигура фигуре рознь, жаль, что этот красавчик такой простой истины не понимает. Хотя понимать-то он, наверно, понимает, просто еще не знает, с кем дело имеет.
— Ты хоть скажи, кто ты такой? — подтверждая последнюю мысль следователя, прорычал Лопатников-младший. — И что тебе от меня надо? — В этих вопросах Захарович, обладавший изрядным опытом таких разговоров, уловил пока еще едва заметную нотку растерянности и страха. Лопатникова явно нервировало поведение следователя. Слишком уж тот был спокоен, слишком уверен в себе.
— Это я тебе скажу, — наконец-то заговорил москвич. — Я — Захарович Андрей Михайлович, старший следователь Генпрокуратуры по особо важным делам, советник юстиции. Документы показать или так поверишь?
Лопатников приоткрыл рот, лицо его приняло удивленное и даже немного обиженное выражение.
— Так что ты меня братом-полковником не пугай, — продолжил москвич, поняв, что ответа не дождется. — Мне он ничего не сделает. А вот я ему могу. Богатый он человек, говоришь? Так на богатого всегда управа найдется — налоговая полиция, ОБЭП или еще что в этом роде. А вообще, тебе бы лучше сейчас не о брате подумать, а о себе.
— Что вам от меня нужно? — Самоуверенности в голосе Лопатникова заметно поубавилось.
— Вот это уже деловой разговор. Мне нужно от тебя совсем немного. А именно: чтобы ты сказал, откуда у тебя это. — Москвич показал Лопатникову зернышко серого металла. Того самого, что был в отнятом при обыске мешочке.
— А какое вы право имеете меня допрашивать? — уже без угроз, но все еще довольно спокойно спросил Лопатников. — Я что, в чем-то подозреваюсь? Тогда предъявите обвинение, ордер, вообще объясните, с какой стати вы на меня ментов натравили и сюда приволокли. Я свои права знаю.
— Знаешь? Это хорошо. Приятно посмотреть, как в народе юридическая грамотность растет. Так вот я тебе что скажу: я тебя сейчас не допрашиваю. Допросы ночью, то бишь после одиннадцати ноль-ноль по закону вообще строго запрещены. Так что мы сейчас с тобой просто беседуем на добровольных началах. Если хочешь, можешь отказаться. Хочешь?
Лопатников замялся.
— Молчишь, — удовлетворенно сказал Захарович. — Наверняка потому, что хочешь узнать, а что будет, если ты от общения откажешься. Так ты не стесняйся, спроси. Я тебе отвечу.
— И что же? — Лопатников старался говорить спокойно, но голос у него все же дрогнул.
— А вот что. Я прикажу отвести тебя в камеру, там ты посидишь до утра, когда допрашивать тебя уже будет можно. И вот тогда мы поговорим официально, под протокол. И обвинение тебе тогда предъявят, честное слово.
— И какое же обвинение? Что я такого преступного сделал? Центробанк ограбил?
— Ну зачем же? Например, можно предъявить обвинение в торговле наркотиками. Скромненько и со вкусом. Насуем тебе в карманы кокаина, позовем понятых, оперов с видеокамерой, вот и будет материал для обвинения.
— Так вы ж меня в казино взяли! Там свидетелей до фига, что у меня ничего с собой не было!
— Да ну? Взяли тебя в зале, а обыскивали в подсобке. Вот там мужественные опера вкупе с честными понятыми наркотики и углядели. И никакой брат-полковник тебе не поможет. Ясно?
— Да вы… Да я… — Лопатников явно не находил слов.
— Что, не хочешь, чтобы так было? Тогда колись. Что это за металл и откуда он у тебя? — Захарович снова показал на серую крупинку.
Несколько секунд Лопатников-младший колебался, но потом, видимо, решил, что опасность слишком реальна и заговорил:
— Что это за хрень, я не знаю. Это брат мне дал. Попросил отвезти к геологам, как раз чтобы они выяснили, что это такое. Вот я завтра и должен был отвезти это на экспертизу.
— Ясно. А ты, значит, вместо экспертизы в казино зарулил. А у брата это откуда?
— Не знаю. Честное слово, не знаю! Он же мне не докладывал. Мало ли… У Димана прииск есть, может, там нашел. Или кто из старателей принес.
— Если наврал, я тебе такое устрою…
— Да не наврал я! Как хотите можете проверить — все правда!
Следователь задумался. Лопатников сидел тихо, как мышь, со страхом думая, что будет, если тот ему не поверит. Но его опасения были напрасны. За годы работы в органах Захарович научился неплохо определять, когда ему врут, а когда нет, и сейчас весь его опыт говорил о том, что задержанный говорит правду. Ну а если так, тогда понятно, как следует действовать.
— Вот что, Леша, — тихим и почти ласковым голосом сказал Захарович. — Давай мы с тобой сделаем так. Несколько зерен этого металла я возьму себе. На память, так сказать, о нашем знакомстве. А остальное ты, как и обещал, отнесешь на экспертизу. Нехорошо обманывать старшего брата, заслуженного отставника МВД! Отнесешь, отдашь геологам, а результат честно сообщишь брату. Но не только ему. Копию дашь мне. Понял?
Лопатников-младший кивнул, с трудом веря, что удастся так легко отделаться.
— Только я тебя об одном предупредить хочу, — продолжил москвич. — Если ты расскажешь о нашей беседе брату — гнить тебе на самой страшной зоне! Имей в виду, я слов на ветер не бросаю.
— Не скажу я ему! Правда, не скажу! Да подумаешь, ничего страшного, пару зернышек и копию отчета об экспертизе вам отдать! Я думал, вы чего похлеще потребуете! А так ничего, я и перед братом ни в чем виноват не буду.
— Точно, — кивнул Захарович, тщательно скрывая презрение. — Все, можешь быть свободен. Вот тебе пропуск, покажешь прапору у выхода, он тебя выпустит.
Посветлевший лицом Лопатников радостно схватил подписанную Захаровичем бумажку и выскочил из кабинета.
— Ну и мразь, — негромко сказал ему вслед москвич, когда дверь за Лопатниковым закрылась. — Ну да ладно, хрен с ним. Зато обмануть побоится.
После этого Захарович склонился над столом и в который раз принялся внимательно рассматривать крупинку серого металла. «Что же это такое? — вертелись у него в голове назойливые мысли. — Неужели и правда то, о чем я сразу подумал?»
