На гребне войны

Михаил Серегин, 2008

Капитан пиратского торпедоносца Сергей Рокотов любит риск и свободу. Вольная охота в водах Японского моря – стихия Рока и его команды. Но если среди прочей добычи попадется наркота, то она прямиком отправляется в море. А это прямой вызов наркодельцам. Потому-то наркобарон Михей объявил Року жестокую войну. Лихой кэп принимает вызов – его торпедоносец всегда готов к бою. Издавалась также под названием «Разборки в Японском море».

ГЛАВА 6

«Вэндженс» стоял на якоре у побережья одного из островов в Японском море. Рокотов спустился в рубку радиометриста, следившего за экраном радара.

— Ну что, как дела? — Сергей остановился за спиной Назарета, внимательно наблюдавшего за интересующим их судном, находившимся в двухстах милях к Корейскому проливу.

Судно носило имя «Сальмон», принадлежало некоему Чеботареву и было приписано к Тарутинскому порту. «Сальмон» был рыболовецким судном, и то, почему он оказался неподалеку от международного фарватера, могло бы вызвать кое у кого недоуменные вопросы.

— Дрейфует по течению, — сообщил Назарет, который бы таких вопросов задавать не стал.

Он откинулся на спинку кресла и взъерошил пятерней свою кудрявую шевелюру.

— Что-то сухогруз запаздывает, — показал он на экран радара, — а, нет, кажется, появился.

— Это он, ты уверен?

— По времени — он, — уверенно произнес Назарет, — да и по характеру движения.

— Хорошо, Боря, — кивнул Рокотов, — будем ждать. Он вернулся в ходовую рубку, где перед панелью управления дежурил Ивар, и озабоченно продолжил смотреть на дублирующий экран радара.

— Не нравится мне эта авантюра с ромом, — поморщился Сергей, — я согласился на это, только чтобы успокоить команду.

— Я тоже был против, — согласился штурман, — но думаю, все пройдет хорошо, как обычно.

— Не знаю, — покачал головой Рокотов, — Дудник сказал, что с реализацией проблем не будет, но только не верится мне что-то в эти крепкие связи на земле. Лучше отбить краба у япошек, браконьерничающих в наших территориальных водах, и сдать его другим япошкам.

— Ладно, кэп, — миролюбиво заметил штурман, — с ромом тоже можно провернуть неплохую аферу.

— Посмотрим. — Рокотов достал сигарету, щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.

Пока они говорили, сухогруз медленно, но верно приближался к «Сальмону». Наконец на экране радара они слились в одну точку, и Рокотов понял, что начался процесс перегрузки контрабандного рома с борта на борт. Сергей знал, что это займет определенное количество времени, и собирался выйти на палубу, но штурман остановил его.

— Послушай, Рок, — сказал он, попыхивая своей короткой трубкой, — если я правильно понял, ты терпеть не можешь наркотики.

— Ты правильно понял, штурман, — напрягся всем телом Рокотов, — но, может, у тебя другое мнение?

— Кто-то из твоей семьи пострадал из-за них? — Ивар не ответил на его вопрос.

— Сестра, — кивнул капитан, — она ввела себе слишком большую дозу. А может, кое-кто ей в этом помог.

— Ты знаешь кто?

— Знаю. И этот ублюдок не будет спать спокойно, пока я живу на этом свете. Я заставлю его страдать так же, как страдаю я сам.

— Значит, все, что мы делаем, мы делаем ради твоей мести?

— Не все ли тебе равно, штурман? — Сергей бросил на Ивара неприязненный взгляд. — И потом, разве все мы мало заработали на трепанге, пойле и крабе? Тот ничего не ответил.

— Ладно, извини, — сказал Рокотов, немного успокоившись, — я погорячился.

— Да мне-то все равно, как ты выразился, — Ивар пускал кольца дыма, — только вот ребята не все тебя понимают.

— А я никого не держу, — закашлялся капитан, — я уже говорил об этом. Ну, — он хлопнул Ивара по плечу, — готовься, скоро нам встречать наших клиентов.

* * *

Взрезая носом волну, «Вэндженс» стремительно шел наперерез «Сальмону». Тот уже отвалил от «грузовика» и направлялся в сторону Тарутинского порта. Они должны были встретиться в открытом море минут через двадцать. В рубку ввалился боцман. Его лысина блестела, как штиблеты английского матроса, во рту дымился короткий окурок сигары, а глаза блестели от только что принятого «доктора».

— Дело дрянь, капитан, — он ткнул толстым пальцем в сторону материка, где над горизонтом собирались низкие белые облака, — скоро будет шторм, чтоб меня раздавило в Марианской впадине.

— Возможно, Степан Ильич прав, — штурман покосился направо, куда показывал боцман. — Может, отменим операцию?

— Нет, — Рокотов покачал головой, — будем действовать быстрее.

— Кэп, — боцман всем телом повернулся к Сергею, и тому показалось, что он сейчас накинется на него, — если ты думаешь, что ребята не поймут…

— Мне плевать на то, что подумают ребята, — оборвал его Рокотов, — решение принято.

— Как скажешь, кэп. — Череватенко развернулся и, слюнявя свой окурок, вышел из рубки.

Через десять минут на горизонте показался силуэт небольшого судна. Рокотов видел его на экране радара, но все же решил уточнить, не ошибается ли он.

— Назарет, это «Сальмон» у нас на траверзе? — спросил он по внутренней связи.

— Точно, капитан, — отозвался Назарет, — через десять минут будем рядом с ним.

— Понятно. — Рокотов отключил микрофон и посмотрел на горизонт, но не туда, где маячило судно Чеботарева, а туда, где кучерявились облака.

Они уже не выглядели безобидно, как сбившиеся в отару барашки, а скорее походили на огромную приготовившуюся к прыжкукошку.

— Всем стоять по местам, — снова передал он по внутренней связи и услышал, как Череватенко дублирует его командупри помощи боцманской дудки.

Он уже не опускал микрофон переговорного устройства, чтобы не терять связи с экипажем. Когда до «Сальмона» оставалось не больше пяти кабельтовых, он связался с судовым радистом.

— Палермо, найди их волну и передай, чтобы стопорили машины. Дудка, — теперь он обращался к старшине боевого расчета, — если не послушают, дай очередь из зенитного пулемета.

— Дадим, капитан, — услышал он довольный голос Дудника.

— Только не прицельно, стреляй поверху, — предупредил его Рокотов. — Назарет, доложи обстановку.

— В радиусе десяти миль чисто, капитан.

— Отлично, средний ход.

На «Сальмоне» «Вэндженс» заметили давно, с тех пор, как он появился на горизонте. Чеботарев — владелец судна — почти никогда не выходил в море, поэтому кораблем управлял его помощник — капитан Райков. Когда ему сообщили о командах с торпедного катера, он не сразу смог оценить обстановку. Сперва он подумал, что это пограничники. Но когда в бинокль стало видно, во что одета команда «Вэндженса», ему все стало ясно.

На «Сальмоне» было оружие, и его команда смогла бы отбиться от пиратов, идущих на корабле его типа, но против торпедного катера, на палубе которого появилась торпедная установка, «Сальмон» бы не выстоял. Райков отдал приказ: «Стоп машины», и корабль лег в дрейф.

«Вэндженс» обошел «Сальмон» левым бортом и медленно приближался к нему со стороны кормы, когда на ют рыболовецкого судна высыпала вся команда с оружием наперевес. На борту корабля был закреплен двадцатифутовый морской контейнер, и Рокотов понял, почему встреча «Сальмона» с грузовым судном завершилась так быстро: ром не стали перегружать в коробках, а просто закинули на «Сальмон» контейнер.

— Нам нужен только товар, — передал Рокотов по рации, — если вы не будете сопротивляться — останетесь в живых. Опустите оружие и не дергайтесь.

— Отставить, — Райков понял, что сопротивляться бесполезно.

После того, как оба судна сошлись бортами и команды закрепили швартовы, Рокотов первым ступил на борт «Сальмона». Навстречу ему вышел Райков. Маленький и коренастый, со скандинавской бородкой, он походил скорее на гнома из сказки, чем на капитана корабля. Но взгляд Райкова, каким он смотрел на капитана «Вэндженса», не предвещал ничего хорошего.

— Пойдем перетрем, — Райков взял Рокотова под руку и повел на корму.

— Нечего тереть, — Сергей подошел к контейнеру и, сорвав пломбу, открыл створку, — я забираю товар.

Ром был упакован в картонные коробки по двенадцать бутылок в каждой.

— Около десяти тысяч бутылок, — прикинул он на глаз и кивнул Череватенко, — приступайте, и быстрее.

Боцман тут же организовал выгрузку силами команды торпедоносца, но команда «Сальмона» пока не принимала в этом участия.

— Прикажи своим людям, чтобы помогли, — Рокотов зыркнул на Райкова, — скоро шторм нагрянет.

— А мне-то что, — ехидно улыбнулся Райков, — теперь это твоя проблема.

— Давай быстро, — Рокотов выхватил девятимиллиметровый «вальтер» и, взяв капитана «Сальмона» за отворот куртки, ткнул стволом ему в щеку, — если не хочешь, чтобы твои мозги жрали акулы.

— Ладно, ладно. — Райков понял, что Сергей не шутит, и приказал членам своей команды помочь перегрузить товар.

Те неохотно повиновались. Попрятав оружие, они встали в цепочку вместе с экипажем «Вэндженса». Пока перекидывали коробки с ромом, волнение моря усилилось. Швартовы, стягивающие вместе два корабля, то напрягались, как перетянутые гитарные струны, готовые в любую секунду лопнуть, то ослаблялись, и тогда кто-нибудь из матросов еще сильнее наматывал их на корабельные кнехты, заставляя кранцы из зиловских покрышек сжиматься будто поролоновые. Облака, пришедшие с северо-запада, превратились в тучи, заслонившие почти половину неба. Рокотов видел, что боцман, командующий перегрузкой, тоже бросает в сторону материка обеспокоенные взгляды. Сунув «вальтер» за пояс, Сергей собирался уже присоединиться к команде, но капитан «Сальмона» остановил его.

— Ты же понимаешь, Рок, — Райков схватил Рокотова за рукав, — что тебе это даром не пройдет. Товар принадлежит Чеботарю, и он так просто с ним не расстанется.

— Пусть он сначала найдет меня, — усмехнулся капитан, — тогда и поговорим.

— Здесь товара почти на триста тысяч баксов, — не унимался Райков, — думаешь, Чеботарь сделает тебе такой подарок?

— Ну, во-первых, это не подарок, — наблюдая за перегрузкой, ответил Сергей, — это наша добыча, во-вторых, триста тысяч — это ты загнул. Максимум, что за него можно срубить, учитывая, что нет никаких документов, — это сотня тысяч зеленых, а в-третьих, если Чеботарь хочет, могу уступить ему товар за треть стоимости, так ему можешь и передать. Вам же он достался почти бесплатно. Считаешь, это не честно?

На самом деле Рокотов не собирался продавать Чеботарю его собственный товар. Это было бы верхом наглости. Он еще просто не знал, как поступит с ромом. Он пошел на эту авантюру, поддавшись давлению команды, и теперь жалел об этом. Впрочем, сдать по дешевке небольшую партию спиртного не было очень уж большой проблемой. В конце концов для этого можно было сгонять на материк.

Естественно, это было рискованней, чем скинуть ром на Таруте, но и прибыль можно было получить большую.

— Смотри, Рок, доиграешься, — насупившись, ответил Райков, — Чеботарь такие вещи не прощает.

— В гробу я видал твоего Чеботаря, сам лижи ему задницу, если тебе это нравится.

Райков весь покраснел от такой наглости. У него средь бела дня, в открытую, забирают товар да еще попрекают в лизоблюдстве. Вспомнив свое боксерское детство, он неожиданно выбросил из-за спины крепко сжатый кулак, с силой ударив Рокотова в живот. Другой рукой он провел прямой в челюсть, надеясь сбить противника с ног.

Рокотов ожидал от него чего-то подобного. Он заметил, как тот передвинул ноги, принимая удобную для удара стойку, и успел вовремя самортизировать силу удара в живот. Прямой же вообще не достиг цели: отведя его блоком правой руки, Рок ею же нанес Райкову чувствительный уракен в нижнюю челюсть.

По Таруте ходили слухи, что новоявленный капитан Рок, будучи в Южной Корее, обучался восточным боевым искусствам, но сталкиваться напрямую с ним, Рокотовым, еще никому не приходилось. Капитан «Сальмона» первым оценил его умение.

Если бы Рокотов провел удар чуть сильнее, он просто-напросто выбил бы челюсть капитана из суставов, и самое малое, что тогда бы грозило Райкову, это вправление в береговом военно-морском госпитале, в худшем же случае ему пришлось бы подвязывать челюсть тесемочкой и всю оставшуюся жизнь питаться исключительно пюре и манной кашей.

Но ему повезло: от удара он просто остолбенел на какое-то время, поскольку все произошло так быстро, что он даже моргнуть не успел. Он помотал головой, глядя замутненным взором на Рокотова, и снова кинулся в атаку. Он бил с обеих рук, вкладывая в удары все свое умение и силу, стараясь передвигаться стремительно и неуловимо, что при его комплекции делать было не так просто, но ни один из его ударов так и не достиг цели. С небрежной усмешкой глядя на него, Рокотов легко уходил от прямых ударов или отражал самые замысловатые. Когда секунд через пятнадцать мокрый от пота, сопящий, как морж, Райков остановился, чтобы перевести дух, Сергей одним неуловимым движением двинул его к краю палубы и завалил на фальшборт.

— Если ты не перестанешь дергаться, клоун, — с холодной яростью зашептал он ему на ухо, — я отправлю тебя немного охладиться. Скажи своим, чтобы притухли, а то всех здесь оставим крабов кормить. Видишь, какая у нас машинка на турели? — Он повернул голову Райкова так, чтобы тому был виден сорокапятимиллиметровый зенитный пулемет. — Изрубим в капусту.

Кое-кто из команды «Сальмона» заметил эту стремительную потасовку. Люди на кораблях, подобных «Сальмону», ходили горячие, поэтому, побросав коробки, некоторые кинулись было на подмогу своему капитану: одно дело отбить товар, используя перевес в силе и скорости, — с этим они как-то еще могли смириться, это было как бы негласным правилом — кто сильней, тот и съел, и другое — когда на твоих глазах навешивают твоему же капитану.

Команда «Вэндженса» пока не трогалась с места, ожидая приказа, но все замерли в напряженном ожидании, а кое-кто потянулся за оружием.

Капитан «Сальмона» понял, что дальнейшее сопротивление может привести к необратимым последствиям. Когда-нибудь, возможно, очень скоро, уж он приложит к этому все усилия, он отплатит за обиду этому длинноволосому человеку со шрамом на лбу, но пока было не его время.

— Ша, пацаны, стоять на месте, — Райков отсемафорил своим матросам, — это мы так шутим, не видите, что ли? Давай, ребята, быстрее сгрузим этот гребаный ром, нам еще до берега добираться!

Моряки «Сальмона» снова нехотя встали по местам, передавая коробки из рук в руки. Проверив, много ли еще груза осталось в контейнере, Рокотов вернулся на борт «Вэндженса». Погода неумолимо портилась. Ветер все усиливался, неся с собой грозовые тучи, так что с минуты на минуту мог начаться хороший ливень. Чтобы не заниматься этим во время шторма, ящики с ромом сразу же спускали в трюмы, где устанавливали в два ряда, во избежание падения.

До конца погрузки больше не произошло никаких эксцессов. Как только швартовая команда приняла концы, торпедный катер тут же отвалил от «Сальмона» и, идя крутым галсом против ветра, направился к знакомому острову.