Детство

Михаил Тимошевский, 2020

Истории о детстве мальчишек и девчонок разных поколений, которые оказываются связанными удивительным образом.

Утренняя звезда

I

Наступало утро. Предрассветные сумерки выхватили из ночного сумрака силуэты крыш деревенских изб. Чуть поодаль от них возвышался колодезный журавль. Сами дома и колодец ещё были окутаны туманной дымкой.

Тишина. Было слышно только стрекотание насекомых. Деревня ещё спала, но в одной избе, окутанной дрёмой, был человек, который уже проснулся.

— Генка! Генка, просыпайся! — говоря шёпотом, тормошил своего сына Александр Семёнович.

Генка не просыпался. Александр Семёнович несколько раз щёлкнул пальцами над ухом сына. Мальчик повернулся на другой бок.

— Генка, я сейчас ухожу, — снова зашептал Александр Семёнович.

Мальчик что-то забормотал спросонья.

— Ладно, дрыхни, — с теплотой в голосе сказал папа.

Он поправил одеяло, которым был укрыт его сын и подошёл к окну. Туман начал рассеиваться и стали появляться насыщенные зеленью поля и деревья. Александр Семёнович любовался видом, который открывался его взгляду. Приоткрыв окно, он впустил в комнату сына утреннюю прохладу. А после, стараясь не шуметь, вышел оттуда. Мальчик продолжил спать.

Генка был мечтателем. Мечтателем и фантазёром. В его руках деревянные щепки превращались в исследовательскую экспедицию по непролазным джунглям, а гладкие овальные камушки становились автотранспортом, техникой и прочим необходимым инвентарём.

Он мог остановиться, чтобы послушать пение птиц. В причудливых формах ветвей деревьев ему виделись различные волшебные существа. А обычный весенний ручеёк превращался в бурную горную реку.

Но его мечтательность не мешала общественной работе, которой за последний год у него стало больше — его избрали председателем совета пионерского отряда. Он научился распределять своё время так, что успевал играть и гулять, хорошо учиться и заниматься делами отряда и, конечно, он не забывал оставлять время для чтения книг.

Мальчик любил читать — особенно ему нравились приключенческие истории. После прочтения книг Генка часто переносил идеи оттуда в свою жизнь. Так, прочитав книгу «Тимур и его команда», он загорелся желанием связать дома всех своих друзей веревочными проводами, но пока это было только в планах. А одним из самых счастливых моментов в его жизни стал тот, когда прошлым летом мама с папой подарили ему подписку на журнал «Мурзилка».

Генка проснулся около десяти. Он выглянул из своей комнаты — в доме никого не было. Натянув на себя рубашку и штаны, мальчик выбежал босиком в сад. Там тоже никого не было.

«Папка наверное ушёл без меня», — подумал он и ловко перепрыгнул через изгородь.

Взгляду Генке открылся тот же вид, которым несколько часов назад любовался Александр Семёнович из комнаты сына — только туман уже исчез, а по полю гуляло большое стадо коров. Мальчик замер. Он любовался чистым, без единого облачка, светло-голубым небом.

Потом он неожиданно хлопнул ладонью себя по лбу и крикнул:

— Точно!

Тем же путём, что и пришёл он в спешке вернулся в сад и выбежал на улицу через калитку. Не останавливаясь он нёсся в сторону колодца-журавля. Когда он подбежал к нему, лицо Генки расплылось в улыбке — он успел. Ирина Фёдоровна, его мама, только собиралась опускать бадью в колодец. Увидев запыхавшегося сына, она улыбнулась и спросила:

— Как дела, астроном?

Генка смутился:

— Я заснул.

— Слышала я, как отец тебя будил.

— Он будил меня? — взволновано спросил мальчик.

Мама кивнула головой.

— Ну, вот, — расстроившись, сказал Генка, опуская бадью в колодец. — И утреннюю звезду не увидел, и с папой на рыбалку не сходил.

Дело в том, что в одном из журналов Генка прочитал заметку, что планету Венеру, которую ещё называют утренней звездой, можно увидеть невооружённым глазом. Ему очень захотелось увидеть собственными глазами настоящую планету, поэтому вчера вечером Генка объявил своим родителям, что этой ночью не будет ложиться спать.

— Почему? — спросила мама.

Он показал ей вырезку из журнала. Мама прочитала, после передала отцу.

Александр Семёнович задумался:

— Мы же с тобой собирались на рыбалку?!

Генка видя, что родители не собираются его ругать или отговаривать, радостно воскликнул:

— И на рыбалку сходим! Я тебя ещё разбужу утром!

Александр Семёнович улыбнулся.

— Всё! — сказал запыхавшийся Генка, переливая воду из бадьи во второе ведро. — Готово!

Мальчик поднял одно ведро, мама взяла второе и они пошли к дому.

— Ты так и не видел утреннюю звезду? — поинтересовалась мама.

— Нет, — замотал головой Генка. — Но я обязательно её увижу. Сегодня ночью я точно не засну. Можно я вечером залезу на крышу и буду ждать там?

— Давай обойдёмся без таких идей. Хорошо? — спросила мама и посмотрел на Генку.

Генка тяжело вздохнул и сказал:

— Хорошо.

А потом, немного подумав, добавил:

— Я точно не засну сегодняшней ночью!

— Не заснёшь, не заснёшь, — улыбаясь, ответила ему мама.

— А ты хочешь посмотреть на утреннюю звезду вместе со мной?

— Не знаю. Я не готова ради этого не спать всю ночь.

— А тебе не надо будет не спать всю ночь. Я тебя разбужу! — радостно воскликнул мальчик. — Договорились?

— Договорились, — сказала мама. Она была уверена, что этой ночью Генка снова уснёт.

— Интересно, а папа согласится, чтобы я его разбудил его?

— Придёт и спросишь его.

— Обязательно спрошу!

Подойдя к дому, Генка поставил ведро на землю и открыл калитку, пропуская вперёд маму. Затем сам зашёл вместе со своим ведром.

Принесённые вёдра поставили в доме рядом с печкой. Вытирая пот со лба, Генка сказал:

— Мам, я пойду к себе в комнату. Поиграю немного.

— Хорошо. Спасибо за помощь.

Генка улыбнулся в ответ и скрылся за дверью своей комнаты. А Ирина Фёдоровна стояла, смотрела на закрытую дверь и думала о сыне.

Вроде, её сын был обычным мальчиком — любил гулять и озоровать. Зимой приходил домой весь сырой от снега, а летом мог до поздна играть с деревенскими ребятами в казаки-разбойники. Он очень легко сходился с людьми и не важно — были это дети или взрослые. Детям было с ним интересно, а взрослые считали Генку забавным. Мальчик много читал и с удовольствием и радостью делился полученными знаниями с другими. А взрослых ещё и засыпал вопросами обо всём на свете. А с другой стороны, было в нём что-то такое, чего мама не замечала в других детях. Его мечтательность и фантазёрство выделяли его из толпы детей. Все самые необычные идеи деревенских детишек принадлежали Генке. Кто придумал построить прошлым летом плот? Генка! Кто придумал игру про пиратов и их сокровища, в ходе которой была перерыта вся деревня? Тоже Генка! Гигантская снежная горка, которую дети строили половину зимы? Снова идея Генки. Своими придумками Генка увлекал всех ребят в деревне. Они с удовольствием принимали участие во многих затеях мальчика. Но были и такие идеи, о которых Генка никому не рассказывал. Последней такой мыслью стало желание посмотреть на утреннюю звезду. Это было необъяснимое, личное желание. С ним он поделился только с родителями. Но даже они не поняли желание своего ребёнка. Они не всегда их понимали.

Например, мама заметила, что Генка часто по вечерам проделывал путь вокруг деревни. Один, неспеша. Когда она его спросила об этих прогулках, то он ответил, что ему просто нужно подумать. Мама не понимала — о чём нужно подумать мальчику двенадцати лет? Но с расспросами не приставала — он не хулиганил и всегда был рядом с домом. Что маме было понятно и приятно, так это то, что его сына единогласно выбрали председателем совета отряда. Она понимала, что такую ответственную работу нужно заслужить.

А Генка просто жил и наслаждался жизнью. Работа в пионерском отряде, чтение книг, неспешные вечерние прогулки, помощь родителям и игры с соседскими ребятами — жизнь била через край. А самым главным штабом его жизни стала его комната. Это было небольшое помещение, которое вмещало в себя очень многое. Около входа на табуретке стояло две стопки книг. На столе тоже лежали книги, вместе с ними — новый номер журнала «Мурзилка» и несколько исписанных тетрадей, Генка имел привычку записывать свои мысли и идеи на бумагу. Это были его дневники. На них лежал распечатанный конверт — это было письмо от Лёши, вожатого их отряда. Ещё на столе стоял маленький деревянный глобус, который ему подарил дедушка. Дедушка был резчиком по дереву и приготовил для внука этот подарок по случаю избрания его в председатели совета отряда. Глобус был вырезан из дуба и покрыт специальным покрытием, чтобы он дольше сохранился.

Над кроватью висела карта Советского Союза. Из под кровати торчали палки — это была коллекция веток необычных форм. На противоположной стене Генка развесил свои рисунки. Что на них было изображено понимал только Генка — схемы, линии, узоры. На полу лежала деревянная доска облепленная глиной — в неё были вставлены зелёные листья, которые он только вчера оборвал с куста в саду. Это были его непроходимые джунгли, которые он собирался исследовать в самое ближайшее время. Рядом с джунглями лежали камушки. Они были отсортированы по размерам и форме — мелкая галька, гладкие продолговатые, несколько крупных неопределённой формы и пара булыжников. Тут же, в ящике лежала глина, а около неё стоял кувшин с водой. Под столом стояло несколько деревянных машинок — их тоже вырезал дедушка Генки. Рядом с ними стояла коробка, в которую складывались прочитанные номера «Мурзилки». В ящике стола лежали тетради с прошлого учебного года, на них — план мероприятий пионерского отряда на лето, который ещё в мае составил Генка и обсудил его вместе с ребятами на совете после окончания учебного года. На подоконнике лежал бинокль — в него Генка собирался рассматривать утреннюю звезду.

Зайдя к себе в комнату, Генка собрал в одну стопку бумаги, которые лежали на столе и убрал их в ящик. На освободившееся место он поставил макет джунглей и стал думать, каким образом здесь можно сделать водопад. Генка твёрдо решил, что без водопада джунгли не будут джунглями. Он около часа провозился со своим макетом, прилаживая деревянные реечки к уже имеющимся деталям конструкции. Обработав новую часть глиной, Генка поставил модель на подоконник сохнуть, а сам собрался на улицу.

— Мам, я на улицу, — крикнул он, выходя из комнаты.

— Далеко не убегай. Увидишь папу, приходи вместе с ним — будем обедать.

— Хорошо, — ответил Генка, выбегая на улицу.

День приближался к полудню. Было жарко. В песочнице, которая расположилась между двух домов на противоположной стороне улицы, играли ребята. Малышня строила куличики, а на деревянном ограждении сидели друзья Генки — Федька, Варя, Света, Антон.

— Привет! — подбегая к компании, закричал Генка.

— Здорово! — ответили ребята.

— Привет! — радостно сказали девочки.

— Генка, ты уже разговаривал с Лёшей? Когда мы поедем в Москву? — с нескрываемым любопытством и интересом спросила Света.

— Лёша ещё не вернулся, — ответил Генка. — Он написал, что приедет на следующей неделе. Думаю, что в начале июля мы соберёмся в Москву.

— Я так волнуюсь! — сказала Варя. — Вы все уже были в Москве, а я ни разу. От одной мысли уже становится не по себе! Там наверное так здорово!

— Город как город, — ответил Федька. — Была в нашем райцентре? Ну вот, в Москве всё так же, только в десять раз больше. Домов, машин, людей.

Варя ахнула от удивления:

— Я это всё видела на картинках. Вживую это наверное производит ещё большее впечатление.

— Обыкновенный город, — Федька махнул рукой.

— Не знаю, — возразила ему Света, — я была под очень большим впечатлением от города, мы с мамой ездили к её сестре. Правда, мы были только на вокзале, а потом несколько минут шли по большому проспекту…

— А я был под землёй, — перебил её Антон. — Похоже на дворец, в котором по тёмным тоннелям ходят поезда. Они очень быстрые.

— Это называется метро, — прокомментировал Федька.

— Я знаю, — ответил Антон. — Но там было интересно. Особенно на лесенках-чудесенках. Я уговорил родителей несколько раз на них прокатиться.

— А что за такие лесенки-чудесенки, — заинтересовалась Варя.

Генка ей ответил:

— Это такие лестницы, по которым не нужно ходить. Ты просто на них встаёшь и она тебя сама везёт.

Варя снова ахнула от удивления, а Федька решил подшутить над впечатлительной девочкой:

— Только нужно быть внимательным — если не успеешь спрыгнуть вовремя с лесенки, то она тебя закрутит под землю!

Варя испугано посмотрела на ребят.

— Федька, хватит страшилки рассказывать, — сказал Генка.

— А что я? Я ничего, — ответил Федька, расплываясь в улыбке.

Варе было не до смеха:

— Мы же не поедем в метро?

— Я не знаю, — сказал Генка. — Не бойся, на этой лесенке нужно быть просто внимательной, а ты самая внимательная девочка в нашем классе.

— Я всё равно боюсь.

— И самая трусливая, — не выдержал Федька и сразу же получил по подзатыльнику от Генки и Антона.

— Всё, молчу, — сдерживая смех, сказал раскрасневшийся Федька.

А Варя застыла и не могла перестать думать о страшной лестнице, которая может утащить тебя под землю. Света, видя испуг подружки, решила сменить тему разговора:

— А на Красную площадь мы пойдём? — спросила она у Генки.

— Конечно! Лёша сказал, что это обязательная часть нашей поездки.

— А нам не нужно будет ехать до Красной площади по лестнице? — спросила Варя.

— Антон! — обратился Генка к товарищу.

— Что?

— Ты же катался на таких лесенках. Объясни Варе, что это не страшно.

Антон на секунду задумался, а потом сказал:

— Не верь всему, что Федька говорит. Видишь, со мной ничего не случилось! А я катался на них не один раз. Уверен, что тебе даже понравиться. И ты будешь не одна, не переживай. Хорошо?

Варя кивнула, слова Антона её успокоили и она спросила Генку:

— А в кино мы пойдём?

— Да. Хочу уговорить Лёшу, чтобы мы сходили на «Таинственный остров».

— По Жюлю Верну? — спросил Федька.

Генка кивнул:

— Книга мне очень понравилась.

— Небось уже всю библиотеку два раза перечитал? — снова стал подшучивать Федька.

— А ты уже закончил читать букварь? — не растерялся Генка.

Девочки засмеялись, а Федька, надувшись, ответил:

— Уже давно. Вчера дочитал «Тимура и его команду».

— А что ты дуешься? Или только тебе одному можно шутить? — спросил Генка.

— Я не дуюсь. Можно подумать, что я не читаю вообще.

— А что плохого в том, что я читаю больше других?

— Ничего плохого. Я просто пошутил.

— А что смешного в том, что человек чего-то боиться? — продолжал Генка. — Федь, тебе было не приятно, когда я сказал, что ты всё ещё букварь читаешь?

— Да, — буркнул Федька под нос.

— А как Варя отнеслась к твоей шутке?

— Но ведь ты сказал про меня неправду, а я про Варю — правду! — воскликнул Федька. — Ты же сам говорил, что нужно быть честным!

— Мы должны быть не только честными, но и помогать друг другу. Как твоя шутка помогла справиться Варе со своими страхами?

— Никак, — снова буркнул под нос Федька.

— То, что ты пошутил надо мной — мне всё равно…

— Ага, всё равно! Устроил тут демонстрацию, — возразил Федька.

— Нет, Федя. Я на твою шутку ответил шуткой. И ты на неё обиделся…

— Ничего я не обиделся!

— Все видели как ты на неё отреагировал, — спокойно ответил Генка.

— А вы мне на мою шутку — подзатыльников надавали! Это по-пионерски?

— Но ты ничего нам не сказал, когда мы это сделали. Ты понял, что заслужил это. Но нас это не оправдывает. Мы с Антоном поступили не правильно. Да, это было не по-пионерски. Я прошу у тебя извинения за этот поступок.

Генка протянул руку Федьке.

— Хорошо, — ответил Федька и протянул руку в ответ.

— И меня извини, — сказал Антон.

— Хорошо.

Генка не сводил глаз с Федьки, ожидая, извиниться ли он перед Варей. Но Федька молчал.

Тогда Генка продолжил:

— А что касается твоего поведения… Будем решать этот вопрос по-пионерски.

— Это как? — пробормотал Федька.

— На совете отряда, — ответил Генка.

Федька посмотрел на людей, которых всегда считал своими товарищами. Генка замолчал. Федька встал и сказал:

— Варя, извини меня за неуместную шутку. Когда поедем в Москву, мы все будем рядом с тобой и поможем справиться с твоим страхом.

Варя улыбнулась Федьке и протянула ему руку. Они обменялись рукопожатиями. А Варя добавила:

— С тобой всегда весело… Мне нравятся твои шутки. Но насчёт моей боязни… Мне действительно было неприятно… Генка был прав… Хотелось услышать слова поддержки, а не смех.

— Я вас понял, — ответил Федька. — Иногда я увлекаюсь и забываю думать о последствиях. И сначала мне не понравилась твоя шутка про букварь, но сейчас наоборот. Надо его наверное перечитать. Особенно… — Федька замолчал.

— Особенно — что? — дружно спросили Генка и Варя.

— Особенно обратить внимание на букву «Д».

— Почему? — удивилась Варя.

— Потому что «Д» — это дружба!

Все засмеялись. А потом Генка снова пожал руку Федьке и сказал:

— Варя права — с тобой весело. Без твоих шуток, комментариев и замечаний было бы скучно и наше звено, наш класс, были бы совершенно другими. Не забывай только об одном — никогда не смейся над тем, кому нужна помощь.

— Я это запомню, — пообещал Федька.

— Может после обеда на речку сгоняем? — предложил Генка.

Все с радостью поддержали эту идею. А Антон показал в начало улицы и сказал:

— Смотрите. Там народ собирается.

— Побежали, посмотрим! — воскликнул Федька и сорвался с места.

Ребята дружно побежали к толпе, которая собралась в начале улицы. В толпе все словно замерли и внимательно слушали мужской голос, который о чём-то говорил по радио через громкоговоритель. Ребята тоже прислушались.

–… и подвергнув бомбёжке со своих самолётов наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…

Ребята стояли в оцепенении и в их головах стучало только одно слово — война!

–… Вся ответственность за это нападение на Советский Союз целиком и полностью падает на германское фашистское правительство…

Лицо Антона стало серьёзным, губы были плотно сжаты — в его глазах читалась злость. Федька глубоко дышал, его руки непроизвольно сжались в кулак. По лицу Вари текли слёзы, которые она и не думала вытирать. Света тоже плакала, прикрыв лицо ладонями.

–… Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, Советским правительством дан приказ нашим войскам отбить нападение и изгнать германские войска с территории нашей родины…

Генка стоит словно в тумане. Он мысленно возвращается в сегодняшнее утро. В тот момент, когда он ещё спит. К нему подходит папа, но Генка его не видит — Генка ещё спит. Папа начинает его будить, но он этого не слышит. Интересно, папа звал его по имени, когда будил? А щёлкал пальцами над ухом? Всё в тумане. В густом непроглядном тумане.

–… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!

Генка срывается с места и бежит. Бежит изо всех сил. В голове стучат лишь несколько слов — папа, война, утро, туман! Ему становится тяжело дышать, но мальчик не сбавляет скорость. Позади осталась деревня, впереди широкий луг, за ним извилистая речка. В голове остаётся только два слова — папа и война. Пробежав поле, Генка оказался у речки. Он дал себе несколько секунд передышки — осмотреться по сторонам. Генка увидел, что по тропинке, около крутого бережка, идёт человек. Генка несётся ему навстречу с невероятной скоростью. В голове осталось только одно слово — папа!

— Папка! — кричит мальчик и с объятиями набрасывается на отца.

— Генка, ты чего? Совсем ошалел? — улыбаясь, спрашивает его отец.

Мальчик не выпускает папу из своих объятий.

— Война! — говорит Генка и обессиленный садится на траву. Он больше не может сдерживать слёз. Он плачет навзрыд и тихо повторяет:

— Война.

II

В доме, где живёт Генка стоит тишина. Папа уехал вместе с другими мужчинами в райцентр, мама и другие женщины собрались вместе в клубе. А Генка лежит в своей комнате и никак не может прийти в себя. Несколько часов назад он пришёл из школы — там было общее собрание всех пионеров, но Генка не принимал в нём участия. Он стоял погружённый в свои мысли. Его не отпускало сегодняшнее утро. Утро, которое он мог провести вместе с папой… А теперь эта возможность потеряна… Генка прогоняет из своей головы слово «навсегда»… Но оно упорно возвращается. Генка чувствует себя виноватым перед отцом… И от этого ему становится не по себе.

Мальчик не знает, что теперь делать. Слёз уже нет. Только сильная головная боль. Хлопнула входная дверь и к его комнате подошли.

— Ты не спишь? — услышал он через дверь голос папы.

— Нет.

Александр Семёнович зашёл в комнату сына и сел около него на кровати.

— Ты как, Генка?

— Плохо, — с трудом сдерживая слёзы, ответил мальчик.

Александр Семёнович не знал какие подобрать слова для разговора с сыном. Он даже не ожидал подобной беседы. Ему всегда казалось, что его сын сильный. Он не думал, что известие о войне так сильно ударит по мальчику. В голове Александра Семёновича мелькнула мысль о том, что может причина в другом… Но как об этом узнать?

— Прости меня! Прости, пожалуйста! — Генка навзрыд ревел, уткнувшись в папино плечо. Генка понимал, что если сейчас он не поговорит с отцом, то ни за что в жизни не простит себе это молчание.

— Да за что я должен тебя простить?! — удивился Александр Семёнович. — Что ты такого натворил.

— Сегодняшнее утро, — всхлипывая, начал говорить Генка. — Мы должны были провести это время вместе… А я… Из-за меня… Ты пошёл один… И теперь… Ты скоро уедешь… А вдруг… — на этом слове Генка запнулся.

— Пошли прогуляемся, — предложил Александр Семёнович. — На свежем воздухе и разговаривать легче будет. Давай собирайся! — улыбнулся он сыну. — Жду тебя на улице.

Через пять минут Генка был готов и вышел на крыльцо.

— Давай напишем маме записку, что мы вышли прогуляться, — предложил Антон Семёнович. — Чтобы она не переживала.

— Давай, — безучастно ответил Генка.

Написав записку, они вышли на прогулку.

Отец и сын молча прошли через деревню. На пути им никто не встретился. Они вышли за околицу и пошли по тому пути, по которому сегодня днём бежал Генка.

— Ты винишь себя в том, что сегодня утром мы не смогли провести время вместе?

Генка утвердительно мотнул головой.

— А в чём именно твоя вина? Что ты сделал плохого или неправильного?

Генка молчал — он не знал, как объяснить, что он сейчас чувствует.

Александр Семёнович задумался, он пытался подобрать нужные слова, но понимал, что у него это не получается. Он спросил у Генки:

— Как прошло твоё утро?

Генка пожал плечами и ничего не сказал.

— Расскажи. Во сколько ты встал? — не отчаивался Антон Семёнович.

— Около десяти.

— Хорошо. Что ты потом делал?

— Побежал к колодцу.

— Зачем?

— Дома никого не было. Я подумал, что мама сейчас там и ей нужно помочь.

— Помог?

— Да. Я успел, она только собиралась опускать бадью.

— Потом?

— Мы пошли домой.

— Вы разговаривали?

— Да.

— Это был обычный разговор?

— Да. Мы говорили про утреннюю звезду. Я сказал, что сегодня ночью её точно увижу. Мама даже согласилась, чтобы я и её разбудил, — Генка тяжело вздохнул. — А потом я сказал, что хочу, чтобы и ты тоже её увидел.

Мальчик с трудом сдерживал слёзы:

— А ещё мама сказала, что ты меня утром будил. А я даже не слышал этого.

Генка заплакал, а Александр Васильевич спросил:

— А потом, что ты делал?

— Когда мы пришли домой, я пошёл к себе в комнату.

— Читать?

— Нет. Я доделывал макет джунглей.

— Это который с листьями настоящими?

— Да.

— Ты же вроде всё сделал!

— Я решил, что там нужен ещё водопад. Я приделал новые реечки и облепил их глиной.

— А как там будет течь вода?

— Этого я ещё не придумал.

— Можно во время игры лить воду из кувшина, — предложил Александр Семёнович.

— Наверное, — согласился сын. — Только теперь уже не до макета будет…

— Это верно, — согласился папа. — Что потом делал?

— Пошёл на улицу. Там встретил ребят.

— Во что играли?

— Просто разговаривали.

— А потом?

— Потом мы увидели, что люди собираются около громкоговорителя… — слёзы снова появились на глазах мальчика.

Александр Семёнович обнял Генку и сказал:

— Прости, я не умею красиво говорить. Попробую объяснить… Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Смотри, что получается… — Александр Семёнович ненадолго задумался. — Если бы ты пошёл со мной на речку, то ты не смог бы помочь маме, ты бы не смог заняться своим любимым делом, ты не увидился бы с друзьями. Понимаешь?

Генка смотрел на отца и внимательно его слушал.

— То, что началась война — это событие, которое никак от тебя не зависит. Ты не мог на это повлиять. Она случилась бы в любом случае.

Генка задумался, а Александр Семёнович продолжал:

— А наша вечерняя прогулка? Как ты думаешь, она случилась бы, пойди ты сегодня утром со мной на речку? Я скажу больше — я рад, что ты сегодня спал. Не припомню я таких разговоров с тобой, по душам. И для меня очень ценно, что перед отъездом на фронт случилась эта важная прогулка.

Генка смотрел на папу с широко открытыми глазами и чувствовал, что на душе становится легче. Генка вспомнил разговор со своими друзьями. Он вспомнил страх Вари и диалог с Федькой — будь он сегодня на речке, этого бы не произошло. А ведь эта встреча укрепила дружбу ребят. В тот момент этого никто не понял, но во всех ребятах произошли серьёзные изменения. Генка сам осознал это только сейчас:

— У нас с ребятами был не просто разговор. И я рад, что он произошёл именно сегодня. Ты прав, папа.

Генка крепко обнял отца и улыбнулся.

— Я рад, что тебе стало лучше.

Генка и Александр Семёнович стояли у реки. Дул тёплый ветер. По водной глади бежала лёгкая рябь. Медленно плыли пушистые, похожие на перья, облака. Солнце клонилось к горизонту. Небо стало алеть.

— Ты когда уезжаешь? — нарушил молчание Генка.

— Точно не знаю. Несколько дней у нас ещё есть.

— Обещай, что вернёшься.

Александр Семёнович горько улыбнулся:

— Никогда не давай обещаний, которые можешь не выполнить. Это война — случится может всякое.

— Но ты же вернёшься?

— Сделаю всё возможное. И обещаю, что не опозорю честь нашей семьи. Сделаю всё, чтобы сыну не было стыдно за отца.

— А я обещаю, что тебе никогда не будет стыдно за сына, — с волнением сказала Генка.

Александр Семёнович обнял сына за плечо и сказал:

— Я тебе верю.

Они ещё немного посидели на берегу. Генка рассказал о планах, которые они строили с ребятами на лето; о планах, которым не суждено было сбыться. Александр Семёнович подбодрил сына и напомнил, что теперь он остаётся за мужчину в семье. Генка пообещал не раскисать.

— Ну что, пойдём домой? Мать уже наверное испереживалась вся, — сказал Александр Семёнович после нескольких минут молчания.

— Пошли, — согласился Генка.

Покушав, Генка сразу пошёл спать. Слишком много волнений принёс этот день. Он слышал, как мама с папой начали о чём-то разговаривать за столом, но уже через пару минут Генка провалился в глубокий и крепкий сон.

— Генка! Генка, просыпайся! — тормошил своего сына Александр Семёнович.

Генка проснулся сразу. В предрассветных сумерках он увидел силуэт отца.

— Это был сон! — первой мелькнула мысль в голове мальчика. Но осознание реальности быстро развеяло эти мысли.

За спиной отца стояла мама.

— Ты уже уезжаешь?

— Нет ещё.

— Что случилось?

— Одевайся и пошли на улицу, — с загадочной улыбкой произнёс папа.

Генка быстро оделся и через минуту уже был готов.

Вся семья вышла на улицу. Было раннее утро — прохладно, над землёй стелился густой туман. Сырая трава щекотала ноги мальчика. Генка с родителями обошли дом и оказались около клумбы с цветами, которые выращивала мама. Рядом стояла скамейка — она была влажная от тумана. Папа постелил газету и пригласил всех сесть. Когда все сели, папа вручил Генке бинокль, который он умело скрывал от взгляда сына по пути сюда.

— Тебе предоставляется честь первому посмотреть на утреннюю звезду.

Генка от удивления не мог произнести и слова. Он бросил свой взгляд на светлое небо и радостно воскликнул, указывая куда-то на правую сторону:

— Видите!?

На чистом предрассветном небе горела яркая белая точка. Она была крупнее, обычных звёзд. И её было видно сейчас, когда большинство других звёзд уже спрятались от человеческих глаз.

Генка посмотрел на планету через бинокль. На несколько мгновений он забыл о войне, о скорой разлуки с отцом, о трудностях, которые их ждут.

Потом мальчик передал бинокль папе, а он — маме.

Утренняя звезда подарила последние минуты спокойствия и счастья этой семье. Спокойствия, которое на неопределенное время покидало их. И не только их, а всю страну.