Сны мудрого кота

Михаил Цой

Михаил пишет так, что читается на одном дыхании, есть всегда над чем задуматься. Серьезные вещи даются автором с чувством юмора и позволяют на многое посмотреть иначе. Книга содержит нецензурную брань.

4

август 2019

— Привет, я — Свинка Пеппа. Это мой брат Джордж, это папа Свин, это мама Сви…

— А я вас категорически приветствую.

— ЗАХЛОПНУЛ СВОЮ ПАСТЬ, УБЛЮДОК!

Папа Свин ударил по столу; тарелки подскочили, графин с соком упал и разбился.

— Какого дьявола ты здесь шумишь, лысый говнюк? — глазёнки главы семейства налились кровью. — Каждый, мать твою, раз ты умудряешься всё испортить! Ты — мерзкий кусок лысого дерьма! — папа Свин выдохнул. — Мы дали тебе второй шанс, мы дали возможность искупить свои грехи, мы дали тебе семью! — чеканил Свин. — Ты должен быть благодарен нам за всё, что мы для тебя сделали! В подвал на неделю! — нажатие на пульт, удар током — Гоблин упал без сознания.

Очнулся Дмитрий Юрьевич в переделанном под тюрьму подвале: бетонная коробка три на три с лампочкой на сорок ватт. Желтоватый свет придавал этому месту ещё больше уныния.

Тело ныло — лежал в неудобной позе. Шея побаливала от удара током. Ещё и ошейник туго затянули.

— М-да, ощущения — атас…

Гоблина похитили где-то полтора года назад. Самого похищения он, правда, не запомнил — это немного сложно, когда тебя бьют шокером. Краем глаза заметил, что нападавшие не были похожи на людей.

Так и оказалось. Его похитили свиньи. Целое семейство.

— Что за кучка малолетних дебилов сделала это? — несмотря на побои, Пучков сохранял бодрость духа — как-никак, бывших оперов не бывает.

— О, так ты очнулся! — с головы пленника сняли мешок.

В подвале Гоблина окружали три огромных хрякоподобных существа. Самый здоровый среди них держал в руках шокер.

— Позвольте представиться, я — папа Свин. Это мама Свинка, — указал на особь подле себя, в которой угадывалась женщина, — А это наши дети — Джордж и Пеппа, — сзади, около лестницы наверх, выглядывали два небольших существа.

— Какого дьявола здесь творится?

— Видите ли, мы не просто свиньи. Мы — переходное звено между человеком и сверхчеловеком. Мы — свиньи, по интеллекту превзошедшие вас, глупых людишек. Но это не значит, что мы будем спускать вам издевательства над нашими братьями.

— Что? Какие ещё, нахрен, братья? Идиоты.

— Но, но, но! Не нужно ругаться при детях, иначе, — искра шокера, — мне придётся поучить вас манерам.

Папа Свин протянул руку — мама Свинка положила туда телефон. Несколько тычков, и перед глазами Пучкова экран, на котором отображалась нарезка моментов игры с резиновыми свиньями.

— За унижение наших неживых братьев и эксплуатацию нашей свиной культуры вы, Дмитрий Юрьевич, приговариваетесь к смерти! — Свин помолчал. — Так бы мы сказали, будь мы людьми. Но мы не люди, нет, мы — Свиньи! Мы дали себя поработить, подверглись селекции, чтобы поднять восстание и пользоваться вами, как вы нами на протяжении веков. Так что убивать вас, как минимум, невыгодно. Мы вас перевоспитаем. Как перевоспитываем ваших детей с помощью телевизора.

— Пи@…

Договорить Гоблин не успел — папа Свин ударил током. Потом ещё пару раз, и пленник отключился.

С этих самых пор началось «перевоспитание». Дмитрия Юрьевича кормили, одевали, мыли, обеспечивали комфорт.

И били током. Много. За любую оплошность.

— Нельзя материться!

— Нельзя повышать голос!

— Нельзя сопротивляться!

— Свиней надо слушаться!

— Свиньям надо поклоняться!

— Свиньи — добро!

Ежедневные истязания сломали бы кого угодно. Но только не советского опера. Он смог приспособиться и даже жить длительное время без ударов током. Тогда семья свиней объявила о новом этапе воспитания:

— Виден прогресс, Дмитрий Юрич! Так держать! В честь такого события мы выделяем вам комнату, — папа Свин торжественно махнул рукой, — правда, одно «но», — опустил её, — там уже есть кое-кто. Впрочем, проще показать, нежели объяснить.

Папа Свин проводил Гоблина до нового жилища и открыл дверь:

— Мы зовём его Чмопс. Он очень токсичный.

В просторной и светлой комнате спал пёс. Мопс. Крупный для своей породы. Он тут же подскочил, злобно захрюкав и насупившись.

— Теперь вы будете жить вместе! Или выживать, ха!

С этими словами папа Свин толкнул внутрь Гоблина и захлопнул дверь. Послышался поворот ключа в замке.

— Ну что, свинтус, будем знакомы?

Чмопсу явно не понравилось приветствие, ибо он тут же кинулся на нового соседа. Но мопс, даже будучи крупным, злым и сильным, всё равно оставался мопсом — тупой жирной свиньёй в теле собаки.

Удар с ноги по носу остудил пыл пса. Чмопс заверещал, повернулся к Гоблину и пустил газы. Такая ядрёная смесь могла бы вырубить любого.

Но только не человека, прошедшего советскую армию и имевшего дело с настоящими портянками:

— Ну ты и навонял, ирод. Одно слово — Чмопс, — и отвесил смачного пинка.

Псина улетела в другой конец комнаты и впечаталась мордой в стену, после чего жалобно заскулила.

Так вот и стали они жить.

Кормили их тоже одновременно. Еду приносили в комнату, после чего забирали посуду. Чмопс после еды любил поспать, периодически пуская газы. После очередного выхлопа Гоблина это достало, и он решил выяснить, в чём же дело.

Дождавшись следующего приёма пищи, Дмитрий Юрьевич отпихнул пса и стал изучать выданную пищу. Еда оказалась обычными собачьими консервами, в то время как с водой было что-то не то.

— Точно! — Гоблина осенило. — Это же Балтика нулёвка. То-то Чмопс такие серенады хреначит. Ему бы тараканов в общежитиях травить, — после чего вылил жидкость в окно, — вот твари, поить животное такой дрянью. На, лучше чай попей, всё полезнее будет.

С этого дня Дмитрий Юрьевич выливал Балтику. Вместо этого поил животное водой, либо чаем — в зависимости от того, что принесут. Постепенно мопс привык к Гоблину, более того, признал его главным — выполнял команды и слушался.

Настала пора действий.

По плану раз в день мопс участвовал в озвучке очередной серии свинки Пеппы: бегал, хрюкал, пыхтел, — в общем, делал то, что обычно делают чмопсы. Этим и решил воспользоваться Гоблин.

С помощью всемогущего русского мата и изобретательности Дмитрий Юрьевич смог выдрессировать пса. Сначала Гоблин вдолбил псу в голову, что от свиней надо бежать. «Свиньи — зло», — продолжал повторять Гоблин, глядя в маленькие глаза мопса.

Затем научил подавать вещи. И напоследок, заставил пускать газы по команде.

Начался день «Икс».

Всё шло как обычно: подъём в семь утра, поход в туалет, завтрак, короткая прогулка с мопсом. Затем пса забирали на озвучку, а Гоблина уводили в комнату (иногда давали озвучить пару фраз, когда требовалась массовка). Именно этот момент был лучшим для побега.

Приближалась пора озвучки. Пеппа пришла забрать Чмопса, а папа Свин отвести Дмитрия Юрьевича. Тогда Гоблин отдал команду:

— Чмопс, газы!

Предварительно накачаный безалкогольным пивом пёс совершил газовую атаку. Не привыкшие к такому свиньи растерялись. Этим и воспользовался Гоблин, оглушив ударом в пятак папу Свина. Пнул в лицо Пеппу и выхватил смартфон у неё из рук (ох уж эти современные дети).

И побежал.

— Клим Саныч, спасай, меня в плену держат! Да хрен его знает где, отследите сигнал! Спасай, друг, на тебя вся надеж… — договорить не удалось — Гоблина сбили, ударили.

Дмитрий Юрьевич упал. Над ним возвышалась фигура мамы Свинки, прибежавшей на плач Пеппы.

Мгновение спустя мать семейства валялась рядом. Теперь над ними обоими что-то возвышалось. Этим «что-то» была земляная фигура, воняющая безалкогольным пивом.

— Вот что нулёвка с землёй делает…

Долго прожить Гоблину не удалось — папа Свин с разбега уничтожил его.

— Тупые свиньи, как же я вас…

Удар током.

Следующие пару недель Гоблин провёл в подвале. Том самом, где он сейчас. Его один раз допустили к озвучке под строгим контролем папы Свина, обедающего рядом, после чего опять бросили в подвал.

Обращаться с ним стали хуже: вместо еды — хлеб, вместо нормальной одежды дали обноски, вместо чая — вода. Ещё одеяло забрали.

Казалось бы, плёвое дело для бывшего опера. Но старый тигр — не охотник. Суставы болят от холода, давление скачет от нагрузок. Нехватка витаминов.

Может быть, стоит сдаться?

Раздался скрип двери. Послышались тяжёлые шаги — спускался папа Свин.

— Ну что, Дмитрий Юрич, как поживаете? Как здоровье?

— Вашими молитвами…

— Не богохульничайте! — Свин погрозил пальцем.

— А то что? Ну ударите вы меня током, ну убьёте. И что? Помру я. И что?

Смысл всего этого цирка? Просто поиздеваться надо мной?

— Ха-ха, голубчик, вы слишком ничтожного о себе мнения. Понимаете ли, сейчас вы — не Дмитрий «Гоблин» Пучков. Вы — Иисус. Точно так же расплачиваетесь за грехи людские. За все эти года угнетения.

Воцарилось молчание. Гоблин прервал тишину:

— Возможно, так и есть. Возможно, люди действительно перегнули палку, — в глазах папы Свина вспыхнули довольные искорки, — но знаете в чём разница между мной и Иисусом?

— В чём же?

— Ваш судный день уже начался. Гаси его!

Мощный удар прикладом и последовавший за этим грохот — папа Свин упал на пол. Сзади стоял Дементий с двустволкой в руках.

— Своих не бросаем! Сейчас вытащим.

Через полчаса Клим Саныч поведал обо всём: о том, как не могли найти Гоблина, о поисках и о внезапном звонке Дмитрия Юрьевича.

— Малолетние дебилы, если вкратце. Смартфонов напокупали, а толку-то? Геолокация, блютуз, всё включено. Мозгов нет вообще. Вот по геолокации и поняли, где они скрываются. Я ребят собрал и тут же сюда двинул, ну мы их и повязали, — Клим Саныч кивнул в сторону повязанного семейства свиней.

— Эх, спасибо, выручили. Может того, отметим? Думаю, хозяева не против.

— Эти-то? Эти против не будут.

— Класс. Ну что, ребят, шашлык будете? — Гоблин поинтересовался у троих мужиков с ружьями.

Ответом ему послужило одобрительное гудение. Отлично.

— Итак, Дементий, тащи свиней!