Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе?

Михаил Чернявский, 2022

Михаил Чернявский – профессиональный менеджер в области проектного управления. Окончил НИУ ВШЭ и Финансовый Университет при Правительстве РФ. Более пяти лет занимался оптимизацией бизнес-процессов и привлечением инвестиций в консалтинговых компаниях, в том числе в PwC и Ernst & Young. Проводит тренинги для руководителей и сотрудников на темы эффективных переговоров и project management. В настоящее время отвечает за заключение инвестиционных сделок и развитие новых рынков в международной компании. Часто ли нам приходится отстаивать свои права на работе? В современном корпоративном мире настойчивые и целеустремленные добиваются карьерных высот любыми путями. Но амбициозность не является синонимом компетентности: некоторым руководителям сложно выстроить правильные отношения с подчиненными, тем более если работник окажется более подкованным в вопросах профессионального плана – к сожалению, зачастую такого сотрудника пытаются скомпрометировать и склонить к увольнению. Так как же быть, если вы столкнулись с абьюзом и травлей на работе? В книге «Мои токсичные коллеги. Как пережить abuse на работе» вы найдете практические советы и рекомендации как: • грамотно выстроить отношения с руководителем-абьюзером; • правильно привлечь высшее руководство к решению конфликта; • продуктивно организовать рабочий день; • четко обозначить свои личные границы; • эффективно общаться с коллегами на основе взаимного уважения.

Глава 1

Как дойти до жизни такой

В течение последних нескольких недель я предоставлен самому себе. Я переделал все бытовые дела, возобновил занятия в спортивном зале, пообщался с психоаналитиком и два раза здорово напился с друзьями. Пробовал читать, но совершенно не могу сосредоточиться на чем-то, что содержит хоть какой-то смысл, а трата времени на бульварные романы или желтую прессу, боюсь, загонит меня в еще большую тоску. Психоаналитик говорит, что я слишком долго находился в состоянии стресса, это привело к травме, а на восстановление нужно время, которое я должен пытаться заполнять чем-то содержательным, но не слишком обременительным. И эту грань следует неукоснительно соблюдать.

Забавно, но я всю жизнь находился на грани между различными крайностями. Пресловутый work-life balance^[1] (точнее, его отсутствие) в консалтинге, профессиональный спорт и физкультура, необходимые расходы на саморазвитие и бессмысленное расточительство — даже в школе, выполняя домашние задания, я понимал: чем больше я буду заниматься алгеброй, тем меньше — русским, а в моем случае слишком значительна корреляция между оценкой и временем, затраченным на подготовку того или иного задания, значит… Тоскливая аналитика.

Сейчас мне не следует загружать себя чем-то обременительным, так мне сказали. Мне нужен отдых, не простой, а конструктивный, ведущий к психической устойчивости и эмоциональному спокойствию. Я должен постоянно что-то делать, чтобы не фиксироваться на циклических мыслях, но при этом не напрягаться. Звучит как невыполнимая задача. И хотя в моем распоряжении «все время, которое мне потребуется», желательно восстановиться как можно быстрее. Согласитесь, трудно расслабиться, когда, не считаясь с тем, что ты вроде бы никому ничего не должен и отдыхаешь, писклявый голос в твоей голове постоянно тебя подгоняет, напоминая, что сумма, которую ты зарабатываешь в день, равна нулю.

Вот что я тогда с самого начала решил: в первое время вынужденного простоя я не буду активно искать работу и конкретных сроков (как раньше — по SMART^[2]) ставить себе не стану. Все эйчары со своим отшлифованным мнением о том, что пускать поиски на самотек нельзя, что «нужно всегда быть в обойме» и использовать каждую минуту на благо своего резюме, могут оставить это мнение при себе. Поиск работы — тоже работа, а я решил отдохнуть (пусть даже это решение приняли за меня). Справедливости ради отмечу, что некоторые полезные пассивные действия я все же осуществил: обновил резюме на нужных сайтах и провел стандартные мелодраматические переговоры с дружественными эйчарами и коллегами, которые, как предполагается, теперь «будут иметь меня в виду». Однако я не склонен считать, что все это приблизит меня к «работе мечты»: я всегда находил работу благодаря своей активности, и вряд ли пассивное ожидание новостей от моих знакомых принесет значимые плоды. Хотя, конечно, правила нетворкинга никто не отменял, и освежить связи обычно и полезно, и приятно.

И вот, зарабатывая ноль рублей в день, усталый и раздраженный, я начал многое забывать. Правда, мне все еще снятся кошмары, и я с содроганием вижу эпизоды произошедшего, но в часы бодрствования ощущаю обыденный ритм жизни. Как будто ничего и не было и все продолжается как ни в чем не бывало. Обычно после беспокойного сна мне требуется час на то, чтобы прийти в себя, — я делаю гимнастические упражнения и слушаю рэп. После этого у меня нормализуется сердцебиение, пропадает желание причитать, глаза перестают слезиться, и я обретаю ясность мысли, пусть пока и не абсолютную. В итоге за несколько недель я улучшил свое состояние.

Но однажды я вдруг понял: я не должен ничего забывать. Мои противники хотели бы лишить меня памяти, их переговорная тактика, которую я опишу ниже, основывалась на ложной парадигме, гласящей, что «ничего же и не было». Но нет, было. И я не могу позволить себе роскошь забвения. Меня загнали в мою нынешнюю эмоциональную яму конкретные люди, осуществлявшие конкретные действия, а не череда бесстрастных обстоятельств. И я намерен вылезти из этой ямы.

Если вдуматься, у каждого из нас не так уж много прав. Гораздо больше обязанностей. Более того, в повседневной жизни многие люди руководствуются еще и «понятийной» установкой: лучше уступить, чтобы избежать проблем. Хотя обычно проблемы того или иного индивидуума рождаются именно из-за того, что он кому-то уступает «по доброй воле» или перестает уступать, сделав ранее одну или несколько уступок. Многие считают, что лучше позволить попрать свои права и взвалить на плечи груз дополнительных обязанностей, чем попробовать отстоять свою, надо сказать, весьма скромную позицию. Мне кажется, подобная мысль укоренилась в сознании большинства, но не берусь утверждать это категорично. При прочих равных условиях большинство работников корпоративного мира скорее согласятся взять на себя дополнительную задачу для выполнения в личное время («отказ отстоять свое право на отдых и согласие расширить поле обязанностей»), чем откажутся выполнять обычную работу в рабочее время («отказ от прямой обязанности и расширение поля прав»). Можно привести разные примеры в пользу этой или противоположной точки зрения; здесь, конечно, важен контекст, но общая тенденция понятна.

Парадокс заключается в том, что человек, даже не защищающий свои права, а просто напоминающий противной стороне об их существовании, считается ею конфликтным. Противная сторона может осуществлять в отношении этого человека любые действия: оскорбляющие его достоинство, уничижительные и даже противоправные, — но как только в ответ на подобные действия он попытается напомнить о своих правах — его посчитают агрессором. Как будто никаких действий и не было, а первый шаг, с которого начался конфликт, был сделан именно им, а не его противником.

Я попал в ситуацию противостояния и был вынужден отстаивать свои права. Я хотел этого не делать, но не смог — из-за страха, особенностей своего характера и обязательств перед семьей. Моим противником стала транснациональная корпорация с безупречной деловой репутацией, представляемая отдельными людьми с репутацией совсем иного уровня. Мне угрожали, объявляли бойкот, перекрывали все положенные средства коммуникации и ставили заведомо невыполнимые задачи. Меня оскорбляли и изолировали в отдельном помещении. На меня клеветали, мое имя пытались очернить. Все эти действия подточили мой внутренний стержень, повлияли на здоровье и психику. Какие-то действия уже нанесли мне вред, какие-то еще аукнутся в будущем. Я не хочу об этом думать, потому что мое решение было принято довольно давно, и оно неизменно. Я свое отбоялся, и мне уже больше не страшно. И я счастлив, что моя линия поведения и защиты, тактика переговоров и терпение, которое подпитывалось близкими людьми, привели к планируемому результату: я победил.

Теперь я хочу, чтобы все произошедшее со мной не превратилось в абстрактное воспоминание, дымка от которого периодически заволакивает мои мысли, придавая им конформистский импульс. Я хочу, как умел это раньше, мыслить прицельно и четко. И я собираюсь упорядочить все детали произошедшего и изложить свою историю точно так, как она произошла в реальной жизни (мои недавние противники уже пытались и еще могут попытаться представить ее в карикатурном виде). Для этого мне потребуется постоянно вспоминать и анализировать свой опыт, а это, мягко говоря, не совсем то, что мне советует сделать психоаналитик. Но я убежден, что, только завершив эту задачу, процедив каждую пагубную мелочь через сито беспристрастного анализа, я сделаю шаг к полному восстановлению. До сегодняшнего дня мои решения, как правило, оказывались верными, хотя зачастую их последствия и не приносили мне радости. Увидим, прав ли я в этот раз.

Ниже — мой рассказ. Приступая к работе над ним, я начал с того, что тщательно собрал всю фактуру: события, их последовательность, мои ожидания и конечный результат. Получилось нечто похожее на служебную записку, не лишенную смысла, но обезличенную, написанную шаблонным языком. Это не соответствовало моей цели. Перефразируя Льва Толстого, можно сказать, что все корпоративные работники счастливы одинаково, а несчастливы — по-разному^[3]. И описание этой моей личной трагедии невозможно без упоминания об эмоциях и переживаниях. По этой причине я не церемонился с самим собой, постаравшись рассказать все именно так, как это было в действительности. Если я испытывал страх — так и писал, если малодушничал — не стеснялся признаться в этом, если делал ошибки — отмечал их. «Если играешь — играй с открытыми картами», — сказал мне один из моих руководителей в консалтинге. Я так и играю. Скрывать мне нечего.

Бесконечные тысячи людей работают в компаниях, больших и маленьких. Сколько человек осознанно позволяют этим компаниям нарушать свои права? А сколько работников даже не знают, что их права нарушают? Такие опросы не проводят, обиженных не считают. Обиженных не любят, в компаниях их всех без разбора считают «конфликтными». Но что значит конфликтный? Это относительно новое, очень удобное в корпоративном мире слово, эвфемизм, который в различных контекстах может означать «отстаивающий свои права», «очерчивающий свои личные границы», «не дающий безнаказанно себя обидеть», «не готовый терпеть оскорбления и надругательства» и пр. Иногда слово «конфликтный» может означать «склонный к конфликтам и любящий их» (прошу прощения за вынужденное рекуррентное определение термина). Должен заметить, что за всю свою сознательную жизнь я не встречал конфликтных в этом смысле людей: стремление человека не дать себя в обиду я никак не мог толковать как «желание создать конфликт»; людей же, пытавшихся, что называется, «прожать» меня в разных обстоятельствах, я определял как «жестких», «имеющих чрезмерно высокие требования к другим» или даже «мошенников» (привет автоподставам). Если считать конфликтом «предельное обострение противоречий двух сторон», то я не знаю примеров, когда кто-либо сознательно стремился бы к этому.

Я горжусь тем, что в корпоративной и личной жизни некоторые считают меня «конфликтным». Это означает, что я не унижаюсь за подачки и настолько верю в свой интеллектуально-аналитический аппарат, что готов отстаивать результат его деятельности — свое личное мнение. Если вы попали в тяжелую ситуацию на работе и вас назвали «конфликтным» — я жму вам руку. Вы не один такой, но, безусловно, вы в меньшинстве.

Пусть моя история станет напоминанием о том, что сопротивляться силам, возведенным современным экономическим укладом в абсолют, — коммерческим фирмам — можно и нужно. Размер и история фирмы не имеют значения — мне, например, пришлось сопротивляться транснациональной гидре. Я надеюсь, что вы найдете в моей истории практические советы (как действовать в определенных ситуациях, когда на вас оказывается давление), а также эмоционально откликнетесь на нее. Возможно, личная составляющая здесь даже важнее, чем прикладная: в течение всего времени, пока я вел борьбу с представителями той мощнейшей фирмы, мне очень не хватало человека, способного провести меня за руку через минное поле или хотя бы объяснить, каким образом можно через все это пройти. К счастью, мои друзья были рядом и не дали мне сойти с ума, когда психологическое давление достигало пика. Повторюсь: в нашем обществе не принято отстаивать свои права, почти никто этого не делает, а если какие-то попытки и предпринимаются — о них молчат. Надеюсь, что, прочитав эту историю, вы снизите градус давления на вас, почерпнете мотивацию не опускать руки и повысите свои шансы на успешное завершение схватки.

Пусть так и будет.

Практические рекомендации

• Не стоит чисто формально относиться к задачам, возникающим в ходе работы, и выполнять свои обязанности «от сих до сих». Нужно четко определить зоны своей ответственности и обозначить их границы: любое нарушение этих границ должно быть обусловлено объективной необходимостью; ваши коллеги не должны относиться к такому нарушению как к чему-то повседневному и само собой разумеющемуся. Если же подобные действия сопровождаются грубостью и хамством, то вы должны сразу же пресекать это.

• Вежливо, но твердо сообщите противной стороне, что подобный стиль общения с вами недопустим. Помните, что вы обладаете множеством прав, прописанных в Конституции и в Трудовом кодексе РФ. И тот факт, что вы знаете о своих правах, не может никого оскорблять или обижать. Не бойтесь напоминать противной стороне о том, что ваши права не должны нарушаться, если вы чувствуете, что такое нарушение вот-вот произойдет.

• Не используйте ваши права и знание о них как инструмент давления на других людей, чтобы нарушить их права (о которых они, возможно, даже не знают).

Примечания

1

Термин, используемый для описания баланса, который необходим работающему человеку между временем, отведенным для работы, и другими аспектами жизни (семья, хобби и пр.).

2

Метод постановки целей, гласящий, что цель должна быть Specific (конкретной), Measurable (измеримой), Achievable (достижимой), Relevant (уместной или соответствующей долгосрочным планам), Time bounded (ограниченной во времени).

3

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Л. Толстой.