Она мой лучший друг

Миша Гановер, 2022

Некоторые думали, у меня проблемы. Некоторые думали, у меня их нет. Это лишь круг знакомых. Но она мой лучший друг. И она лучше дорогой машины или огромного дома. Она спряталась в этом номере отеля, желая лишь поступать так, как ей захочется. Спряталась от остальной жизни. Возможно, я желаю того же. Содержит нецензурную брань.

1

Меня зовут Ган. Это потому, что у меня есть оружие, и я умею им пользоваться. Вернее сказать, оно у меня было. Револьвер и один патрон. Всегда был прижат к груди, отдавая холодом.

Пока есть работа, значит есть деньги. Ган, сделай это. Ган, сделай то. Ган, не делай этого! Я знаю, что всем надоел, мне просто нужно выйти покурить. Я расталкиваю народ и выхожу на улицу. Рабочий день подошёл к концу быстро, но болезненно. Что мне делать дальше?

Я подхожу к телефонной будке и набираю номер.

— Сегодня я вернусь. — говорю я и кладу трубку.

Меня никогда не поддерживали. Любые мои идеи выбрасывались из разговора. Некоторые нервничали. Некоторые просто всё отрицали или предлагали то, что мне не нужно. Я просто застрял в непонятном мне кругу знакомых, что всегда пытались меня переубедить.

Но она мой лучший друг. Если она хочет меня видеть или быть со мной, я тут же появляюсь. И вот сейчас я выбиваю зубы очередному пьяному ублюдку, что доебался до неё на улице. Кажется, я слишком увлёкся.

— Почему бы нам не пойти другой дорогой? — спрашиваю я.

— Пойдём. — отвечает она.

Её зовут Кэнди. Мы познакомились с ней, когда я был год назад в Нью-Йорке. В Россию мы возвращались уже вместе. Она говорила по-русски, хоть и прожила в Америке довольно долго. Тем не менее, её потянуло на Родину.

Как и всегда это у меня случается, мы встретились в баре. Американские бары всегда казались мне немного мрачными. Я увидел Кэнди, и сразу подумал про себя: «Она любима всеми». В туалете этого бара соответственно. Ей было двадцать пять лет, хороша собой. Мне двадцать один.

— Купить тебе выпить? — говорю ей я.

— Если можно.

Я заказал Дюбонне. Ей нравилось.

— У меня совсем не остаётся денег. Ты должна помочь мне. — сказал я, делая глоток.

— С чего бы? — спрашивает Кэнди.

— Я хочу домой.

— И я хочу.

— Что для тебя дом?

— Здесь, вверх по лестнице.

— Ты шутишь, это же отель.

— Дом.

Мы выпили ещё.

— Мой дом далеко отсюда. — говорю я и ставлю пустой бокал на стойку.

— Я не могу заплатить за комнату.

— Я помогу нам. Постоянно я так. Просто уезжаю куда-то, лишь бы развеяться. И не думаю о деньгах. Как мне только это постоянно удаётся.

— И что у тебя на уме?

— Не знаю, может взять в долг.

— Нет, уж лучше пойдём со мной.

Небольшая прогулка, и вот мы поднимаемся на второй этаж обшарпанного дома. Кэнди со всей силы стучит в дверь квартиры.

— У тебя есть пушка? — спрашивает она.

— Да. — отвечаю я.

— Доставай.

— Подожди, ты…

Дверь квартиры открывается, я вижу мужика средних лет с довольной ухмылкой на лице. Кэнди начинает что-то говорить ему по-английски. Я перекидываю взгляд с неё на этого мужика, вновь на неё. И так по кругу.

— Не стой просто так мать твою. Доставай пушку.

Револьвер моментально выскальзывает из моего кармана. Я прицелился на американца и толкнул его вперёд, чтобы мы могли войти в квартиру.

— Этот пидор должен мне денег. — говорит Кэнди и начинает обыскивать полки и шкафы.

— Да полегче ты, не горячись. — сказал я.

— У нас с этим особые отношения.

— С ним?

Всё, что Кэнди находит это 29 долларов. Она начинает спрашивать американца о деньгах. Но нам обоим становится ясно, что больше мы уже не сможем получить.

— Ну, вот и всё. — говорю я американцу, перед тем как мы ушли.

Очевидно, что этих денег нам слишком мало. Но Кэнди вроде не особо расстроилась.

— Моя комната стоит 4 доллара за сутки. Ещё неделю пожить можно. До встречи.

Отлично, мне придётся спать на улице. Мы распрощались с Кэнди. Я бродил в поисках удачного места для ночёвки. Местные смотрели на меня так, словно в любой момент готовы надрать мне задницу.

В конечном счёте, я просто вернулся к тому самому бару. Но не заходил внутрь. Просто стоял у входа и курил. Хотелось перекусить.

Меня позвали к себе за столик двое американцев. Одного звали Марк, другого Джон. Я плохо понимал, что они мне говорят, но мне хотя бы налили выпить. Это был бурбон. Я просто улыбался им и пил. В них не было ничего примечательного.

На улице наступала ночь. К нам подсели ещё двое. Один из них был тот самый мужик, из которого мы с Кэнди выбивали долг совсем недавно. Я не понимал что мне пытались сказать. Они позвали меня на улицу, махая руками. Я допил бурбон и пошёл. Стоило мне выйти, как меня сразу же впечатали в стену и потащили за куртку в подворотню. Меня неплохо отделали ногами. Никогда ещё так не получал, со мной такое редко случается.

Конец ознакомительного фрагмента.