Дыши! План вселенной на тебя безупречен

Мод Анкауа (2020)

Мало, двадцативосьмилетнего талантливого бизнес-стратега, командируют в Бангкок, чтобы он спас компанию, находящуюся на грани банкротства. Через несколько недель после приезда он случайно слышит разговор, который повергает его в шок: жить ему осталось совсем немного… Мод Анкауа, автор бестселлера «Нулевой километр», написала второй роман, полный мудрости, человечности и оптимизма. Эта книга предлагает читателю отправиться в путешествие к самому себе, открыть в сердце истинный смысл жизни. Она призывает нас черпать силу в прошлом — силу, которая поможет преодолеть страхи и жить той жизнью, которая нас вдохновляет.

Deal!^[1]

Те месяцы, какие нам осталось жить, важнее всех прожитых годов.

Лев Толстой

— Слушайте, Фуэнг, я не сомневаюсь, что у вас вкуснейшие оладьи, но сейчас я не могу их попробовать, я не в лучшей форме!

— Да уж, я вижу, но все же ты жив!

Мало просто онемел от удивления после этой реплики. Фуэнг прекрасно говорила по-французски, хоть и с сильным азиатским акцентом, фамильярно тыкала ему и вела себя чрезвычайно самоуверенно.

— Вы говорите по-французски?

— Да, я уже много лет учусь, — глаза старухи блестели, когда она это говорила. — Сложный язык, совсем не похожий на тайский, спасибо, что позволил мне попрактиковаться сегодня. Как я могу тебя отблагодарить?

— Ничего не нужно. К тому же я сейчас очень занят, мне не до болтовни…

— Да, не сомневаюсь, что у тебя есть дела поважнее, чем болтовня с уборщицей, — улыбнулась старушка.

Мало показалось, что он слышит иронию в словах пожилой дамы, но, с другой стороны, говорила она доброжелательно и искренне. Молодой человек отпил воды из пластиковой бутылки, стоявшей на столе, и попробовал одну из оладий, которые старушка приготовила. Карамельная глазурь с теплым кокосовым молоком смягчила горечь вечера. Семечко лотоса хрустнуло на зубах, проросло в его сердце.

Фуэнг напряженно ждала вердикта.

— Очень вкусно, действительно!

— Вторая окажется еще вкуснее, вот увидишь.

Она помолчала, потом продолжила:

— Я заметила, что тебе не по душе мои кокосики. Каждый вечер я находила их в твоей мусорной корзине.

— Значит, это вы оставляли недоеденный обед?

— Нет, я готовила их специально для тебя! Я оставляю оладьи на столе у каждого из сотрудников. Похоже, только тебе они не нравятся!

Она указала пальцем на угощение, словно побуждая его попробовать еще одну оладью. Мало повиновался.

— Закрой глаза и сосредоточься на вкусе и ощущениях.

Сладковатый аромат будто оседал на его пробуждающихся вкусовых рецепторах. Запахи смешивались друг с другом, вызывали сложные эмоции, проступавшие в его сердце каплями удовольствия. На какую-то секунду Мало показалось, что он чувствует радость. Он удивленно открыл глаза и увидел, что Фуэнг улыбается.

— Ты на сто процентов уверен, что надеяться не на что?

Потом она закрыла глаза и замолчала. Мало вдруг вспомнил, почему он здесь. Он представил, как его мозги разлетаются по стенам кабинета, и ужас охватил его. Сумел бы он это сделать? Покончить с жизнью… а что потом? Слова врача звучали у него в голове: «Тут ничего не сделаешь», «максимум несколько недель». Какое будущее его ожидает? Он будет страдать, чувствовать боль? Он не был уверен, что ему хочется это узнать.

— Да, почти на сто процентов, — наконец пробормотал он.

— Почти — это не на сто процентов, какая-то часть тебя еще верит, что все обойдется.

Старушка продолжила, не дожидаясь ответа:

— Сколько ты зарабатываешь в день?

— Что?

Она спокойно повторила вопрос. Мало ожидал всего чего угодно, только не такой темы.

— Это неважно, — сказал он.

Какая-то неловкая создавалась ситуация. Он понимал, что, даже если эта старушка проработает всю жизнь в поте лица, она не заработает столько, чтобы покрыть хотя бы один его гонорар. Ему не хотелось обижать ее.

— Наоборот, это очень важно. Давай, скажи мне! Сегодня мы говорим друг другу правду, не тратим время на ерунду! Business is business^[2].

Что это за существо? Полуангел-полудемон? Сначала накормила его чудо-оладьями, а теперь расспрашивает про деньги!

У него вдруг сильно разболелась голова.

— Так сколько? — не отставала пожилая дама.

— Три тысячи евро в день, — бросил Мало, надеясь положить конец этому абсурдному разговору.

Сама напросилась, теперь, наверное, отстанет от него.

— А сколько это в батах?

Шутка явно затянулась. Мало был больше не в силах сдерживаться, он жестко и грубовато одернул женщину.

— Знаете что, довольно! У меня был тяжелый день, и вам давно пора домой. Спасибо, конечно, за оладьи, но я хочу остаться один.

Фуэнг как будто что-то считала на пальцах. Она бормотала на тайском, и Мало вдруг понял, что она переводит ту сумму, которую он только что назвал, в местную валюту!

— Можешь отложить самоубийство на тридцать дней? Я за них заплачу!

— Вы окончательно рехнулись?

— А ты должен был умереть уже четверть часа назад. Так что прояви хоть немного уважения. Думаю, ты можешь позволить себе отсрочку в тридцать дней, раз уж подождал пятнадцать минут? И все благодаря мне. Так что я имею преимущественное право на покупку.

Юридические и бухгалтерские термины в устах Фуэнг поразили Мало.

— Несомненно, имеете, — невольно улыбнулся он.

— Вы разве не так обычно разговариваете, когда ведете дела? Так, значит, процент не больше десяти и выплатить его надо будет в конце месяца, через сорок пять дней. Правильно?

Фуэнг протянула ему руку, чтобы он пожал ее в знак заключения сделки. Мало встревожено огляделся, ему вдруг показалось, что в одном из углов кабинета спрятана скрытая камера. Он растерянно улыбнулся, его впечатлила деловая хватка этой вроде бы обычной старушки.

— Это шутка, вы меня разыгрываете?

— Ни в коем случае, это честное предложение. И ты, и я — мы оба в выигрыше.

Мало молчал, пораженный ее дерзостью и безрассудством. В этой старушке было нечто неуловимо очаровательное. Властность, с которой она повелевала, как ему поступить, покоряла его, хоть и была непривычна, даже немного успокаивала в этот жуткий вечер.

— А какая вам выгода выкупать тридцать дней моей жизни?

— Это я скажу, когда придет время.

— Неужели вы думаете, что я соглашусь на договор, условий которого полностью не знаю!

— А что ты теряешь?

— Свободу действий.

— Видели мы, куда привела тебя эта свобода, — усмехнулась Фуэнг.

Она вновь заговорила серьезно.

— Объясню яснее, малыш. То, что ты хочешь уйти из жизни, отказаться от нее, означает, что ты страдаешь, чувствуешь себя отвергнутым. Поверь моему опыту, я кое-что знаю об этом, я, можно сказать, стала экспертом в этом вопросе. Кажется, я догадываюсь, как тебя исцелить. И чтобы это получилось, мне необходимо тридцать дней.

— Удивительное самомнение! Вы ничего не знаете ни обо мне, ни о моей жизни. Свалились непонятно откуда и утверждаете, что можете меня исцелить?! Да, я в тупике, но это не значит, что я поверю первой попавшейся шарлатанке! Я не кретин!

— Диагноз поставить я пока не могу, еще недостаточно тебя изучила.

Мало возразил, растерявшись:

— И какая для меня выгода в том, что вы оплатите мне эти тридцать дней? Мне эти деньги не пригодятся, я все равно умру.

Он опустил глаза.

— Я даже не знаю, буду ли я жив через месяц.

— Малыш, когда клиент подписывает контракт, ты ведь не спрашиваешь, к чему это тебе, ты объясняешь ему, в чем его выгода. Так ведь?

Фуэнг определенно оказалась прекрасным бизнес-стратегом. Чтобы расставить все точки над «и», она выпрямилась и заявила:

— Но тебе я все объясню: в лучшем случае ты исцелишься, в худшем — будешь уверен на сто процентов!

Каким образом эта старушка собирается лечить его, она ведь даже не представляет, чем он болен, и она явно не врач? Мало не сомневался, что она не сможет ему помочь. Он бы многое отдал, чтобы положить конец этому фарсу. И все же, когда она снова протянула ему руку, чтобы скрепить сделку, он машинально пожал ее.

— Теперь все твои дни принадлежат мне! Начинаем с сегодняшнего.

— С сегодняшнего дня? — переспросил Мало.

— Да, даю тебе немного времени, чтобы привести свои дела в порядок.

— Каким образом?

— Не знаю. Ты завершил здесь свою миссию, сказал коллегам то, что хотел?

— Нет, даже и не пытался.

— Значит, попытайся сейчас.

— Что вы хотите, что мне им сказать?

— То, что у тебя на сердце. Ты уже три месяца наблюдаешь за ситуацией, которая тебя не устраивает. Пришло время заявить об этом.

— Мне не за это платят.

— Теперь за это. Давай, ты ничем не рискуешь. Ты все равно скоро перейдешь в мир иной. Вот увидишь, тебе сразу полегчает.

Фуэнг схватила револьвер, который все еще лежал на столе.

— Я верну его тебе, когда закончится срок нашего договора.

Она улыбнулась, заметив, что оружие на предохранителе.

— Еще придется научить тебя, как им пользоваться.

Примечания

1

По рукам (англ.). — Прим. пер.

2

Бизнес есть бизнес (англ.). — Прим. пер.