Фрейлина специального назначения

Молка Лазарева, 2016

Кто такие фрейлины? Красивые девушки, которые вышивают крестиком, пудрят носики и таскаются за королевой? Ошибаетесь! Фрейлины – это те, кто должен прикрыть собой коронованную особу, прицельно попасть отравленной шпилькой в наемного убийцу, суметь определить на запах яд и распутать клубок дворцовых интриг. И учат их этому в Высшей Военной Академии Магии. Именно сюда мне почему-то удалось поступить и… сразу угодить в кучу неприятностей, опасностей и приключений. Я недовольна? Снова ошибаетесь! Ведь отныне моя жизнь уже никогда не будет скучной.

Глава 1

Закон всемирного тяготения работает, как правило, в тесном контакте с законом подлости.

Илья Родионов

Лежу…

Явно на чем-то не очень мягком, но и не каменном. Интересно, когда я успела вырубиться?

Тэкс, открываем глазоньки и начинаем рассматривать, куда занесло мое бренное тело.

Взгляд сразу наткнулся на зеркальный потолок, в котором во всей красе отражалась я, лежащая на тахте, растрепанная, но в целом вполне невредимая. На голове вместо аккуратно уложенной прически — очумелое воронье гнездо ржавого цвета, на лице бледненькие щечки, но, слава богу, без веснушек, а еще голубые глазоньки припухли, как от аллергии, хотя виноваты явно линзы, в которых я неизвестно сколько провалялась здесь без сознания… Вот такая вот я Эллечка — генетическая аномалия — голубоглазая, бледная и рыжая.

А насчет вороньего гнезда все же интересно, это меня током шарахнуло или на телепортацию у всех людей такая реакция?

О, точно… Телепортация… Меня ж того… Типа похитили… Прикольно!

Радовало, что реагирую я теперь не в пример адекватнее, чем в книжном. Мой мозг, кажется, все же заценил перспективы, проанализировал мою «телепортацию» и теперь ожидал кого-нибудь, кто сообщит прекраснейшую новость: «Эля, вы теперь попаданка. И мы будем учить вас магии».

Хочу-хочу-хочу!

— Дяденька… — решила я, не вставая с тахты, позвать ну хоть бы и «Хоттабыча». Телепортировал-то меня сюда он, значит, и крутиться должен поблизости.

По закону жанра на мой зов, конечно же, никто не явился. Ну и ладно. Мы принимаем правила игры вашей сказки: будем обалденно героическим персонажем и пойдем на разведку сами. И эм… кто это мы? Интересно, с каких пор я начала о себе во множественном лице говорить?

Но махнув рукой на очередной заскок психики, я решительно сначала села на тахту, а потом бодренько с нее встала. Ведь надо не только рассмотреть все, что вокруг находится, но и по возможности потрогать.

Собственно, находилась я в помещении а-ля кабинет психолога — тахта, рядышком с ней большое глубокое кресло и ложный камин у стеночки. Почему ложный? Да потому что есть сейчас такая модная фишка в интерьере — делать «типа камин», и вместо нормального огня разжигать в нем большие напольные свечи. Вот и в этом кабинете присутствовала такая кастрированная жертва дизайнерской мысли. А еще были два стеллажа с книгами и окошечко. Большое такое окошечко, забитое с обратной стороны то ли ставнями, то ли просто досками. В общем, свет через эту «отдушину в мир» в комнату не поступал.

Окидывая взглядом странное помещение, я вдруг подумала: а может, меня на фоне «магического помешательства» в психушку упрятали? Тахта еще эта…

Решив либо подтвердить свои сомнения, либо опровергнуть, доверилась самому надежному познавательному источнику в мире — книгам. Смело направилась к стеллажам, в надежде, что не найду там справочников в духе «Как завязать смирительную рубашку» или «300 способов самообороны от шизофреника».

Каково же было мое удивление, когда увидела на полке не настольные книги психиатра и даже не древние фолианты с тайными магическими знаниями, а МОИ фэнтези-романы из дома. Вот серия про брутальных мальчиков-вампиров, спасающих невинных девушек из лап оборотней, вот нашумевшая трилогия «48 кошек сильной и независимой женщины», а вот и злосчастная «Академия магии», стоит себе с краешку на полочке, скромненькая такая книжечка. И не скажешь по ней, что украденная и я теперь из-за нее воровка.

М-да… странности.

Побродив по комнате еще минут пять и не найдя в ней ничего интересного, я решила, что морально готова к исследованию и покорению мира внешнего, а именно — того, что находится за дверью моей нынешней обители.

Решительно направившись к выходу, я уверенно дернула дверную ручку и была абсолютно готова, что сейчас внешний мир стопроцентно ляжет к ногам своей покорительницы — меня. Но тут ждал огромный обломинго.

Дверь была закрыта.

Вот и приплыли… Настроение сдулось, как воздушный шарик на неудавшейся вечеринке.

— Эй, вы! — заголосила я что есть силы, стуча кулаками о деревянную поверхность. — А ну-ка выпустили меня отсюда! Я юридически свободный человек, и вы не имеете права ограничивать мою свободу!

Ничего себе я выдала, сама в шоке…

В общем, билась я в дверь так минуты три, пока не поняла — бесполезно! На мои истерические вопли явно никто не явится, а значит, надо поступать, как завещал великий дедушка Воланд: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут».

А раз так, то сидим и не рыпаемся.

Ну вот, опять это «мы»… Эй, психика, я тут вроде как одна тусуюсь, или ты меня решила поддержать раздвоением личности?

Психика ответом не удостоила, и я решила меньше паниковать. И вообще, раз тут мои книги, буду коротать время за полезным для ума занятием. А именно — чтением.

Где там эта злосчастная «Академия магии»?

Я решительно направилась к стеллажу, чтобы взять свой ворованный «трофей». И уже почти протянула руки к заветной книжице, когда увидела шедевр отечественной литературы, которого в моей библиотеке никогда не числилось. «Большая советская энциклопедия. Том 10» — увесистый такой фолиантище, готова поклясться, раньше его на полке не стояло.

Без раздумий схватив с полки эти пять килограмм познавательного чтива, я сначала офигела от тяжести, а потом, открыв саму книгу, офигела от написанного на форзаце:

«Элла Константиновна! Рады сообщить, что мы хотим сыграть с вами в ИГРУ!..»

— Ой, мамочки! — пискнула я и ужаснулась от пришедших в голову жутких мыслей. Кажется, меня похитили сумасшедшие фанаты фильма «Пила». Спасибо, хоть не приковали к тахте и наркотой не накачали!

«За один час вам предстоит разгадать пять загадок! Если вы все сделаете правильно, то в конце пути получите заслуженную награду — ключи…»

— От квартиры, где деньги лежат, — гневно бормотала я, читая записку дальше.

«… от двери к свободе! Час отсчитывается с момента вашего пробуждения в этой комнате!»

И все?!

Больше никаких напутствий маньяки в письме не оставили, только кракозябра, похожая на раздавленную букашку, вместо подписи.

Отлично, просто зашибенно! Меня заперли в комнате, предложили сыграть в ИГРУ, разгадать загадки, а если не разгадаю, то что?!

Где устрашающий фактор, который должен меня мотивировать?

Словно прочитав мои мысли, раздавленная кракозябра изменила форму и, превратившись в кучу буковок, расползлась по форзацу:

«Не успеешь — из комнаты не выйдешь никогда… Вообще никогда!»

О! Вот это отличная мотивация! Бегом, бегом!

Где там ваши загадки?

Я перевела взгляд на часы, висящие на стене, и поняла, что минут двадцать пять из отведенного после пробуждения времени я благополучно прошляпила.

— Эй! Энциклопедия! Давай играть в твою Игру, где моя загадка? — громогласно прокричала я на всю комнату, энергично встряхивая фолиант за обложку в надежде, что из кучи страниц что-нибудь вывалится.

Ни фига, блюдечка с золотой каемочкой не появилось, загадки тоже…

— Ну и где? — обиженно протянула я. — Время-то идет. Только не говорите мне, что текст загадки я тоже сама должна искать.

Вновь отвернув форзац «Большой советской», я понадеялась на раздавленную «кракозябру», авось еще в какие предложения сложится. Но и тут полный облом.

— Так, Эля, давай спокойно, — начала рассуждать вслух. — Если тебе ничего не говорят и больше не предлагают, значит, все необходимое ты уже получила. А раз так, берись за голову и думай, где могут быть загадки.

Я присела на краешек тахты и стала более вдумчиво вертеть в руках томик энциклопедии. Если не на форзаце, то, может, на полях подсказки найду.

Понятное дело, что рассматривать почти тысячу страниц времени у меня не было, поэтому книга подверглась беглому перелистыванию. Десятый том, содержащий в себе кучу информации, от Венгрии до Вильно, поражал своей объемностью и бесполезностью.

И тут мой взгляд за что-то зацепился.

Среди кучи слов на третью букву алфавита появились «экскаваторы», «эхо», «эклектика» и другие слова явно не из этого тома. В надежде на чудо я торопливо начала отлистывать страницы назад, чтобы понять, когда же произошла такая разительная перемена в содержании. И вот оно!

Четырехсотая страница начиналась долгожданной загадкой:

«Это дается человеку трижды: первые два раза бесплатно, а за третий нужно заплатить».

М-да…

Я честно ломала голову над загадкой целых пять минут, пока не поняла, что зря теряю время.

Нет, ну а чего я ожидала, детсадовского задания про два конца и гвоздик посередине?

Перебор ответов по каким-то философским темам результатов тоже не дал. Жизнь? Смерть? Старость? Вечность?

Все не то.

Воображение уже обрисовало мой будущий труп, который останется навечно в этих стенах. Прямо вижу: милый скелет, в весеннем белом платье, с пустыми глазницами, съехавшей набок челюстью, запыленными зубами… Картина Репина маслом!

Хотя стоп!

Кажется, мой гениальный мозг все же нашел разгадку.

Зубы — молочные, постоянные — их природа дает бесплатно. А вот все остальные: выпавшие, вставные, золотые — за денежки.

Ай да я! Ай да молодец!

Но радовалась я недолго, ровно до того момента, пока не взглянула на часы. У меня осталось двадцать минут и еще четыре загадки, которые неизвестно где искать.

Здраво рассудив, что Игра несет характер квеста, я решила через ответ на первый вопрос поискать вторую загадку. А значит, сейчас в этой комнате мне предстоит найти либо вставную челюсть Йорика, либо справочник стоматолога, ну а дальше понять, что даст находка.

Нехватка времени придавала мыслям бешеное ускорение. Теперь я бегала, суетилась, скидывала со стеллажей книги, прощупывала и разбрасывала подушки, ползала по полу, засовывала нос во все пыльные и непыльные углы. Тик-так, Эллечка! Бегом-бегом!

И мои поиски удались! На одном из камней кладки лжекамина, я обнаружила рисунок забавного такого графа Дракулы. Вампира словно ребенок рисовал. Вышло карикатурненько — огромные зубы, клыки больше чем голова, два красненьких глаза, тоненькое тельце и развевающийся плащик. А еще граф правой рукой указывал направление на большие напольные свечки.

О, чудненько!

Тщательно осмотрев парафиновые изделия и не найдя ничего особого, я пришла к выводу, что их надо зажечь. Ну а что еще со свечками делать!

Спички, слава богу, оказались рядом. Что ж, один росчерк — и маленький теплый огонечек пляшет и коптит, растапливая податливую массу. Будь я не в такой спешке, стопроцентно бы умилилась и насладилась прелестной романтической обстановкой. Но сейчас у меня намечены другие планы.

Если свечи зажигаются, значит это зачем-нибудь нужно! А раз так, я схватила самую маленькую из них и пошла в обход по комнате.

— Если не успею разгадать все загадки, сожгу тут все на фиг! Какая разница! Мне же будет все равно как помирать. А так хоть ярко и с веселой искоркой! — бубнила себе под нос.

Теперь перед воображением предстал скелетик, обугленный, подкопченный, со спаленными лоскутами когда-то белого платья… Не радужно!

И вот хожу я по комнате со свечой… Можно еще «Отче наш» почитать, ну или что-нибудь за упокой души рабы божьей Эллы Константиновны Савойкиной!

А, вообще, я очень надеялась, что все будет как в классическом шпионском фильме, и отблеск моей свечи осветит на какой-нибудь стене скрытую надпись с загадкой. Но вспомнив, что подобного рода записки видны в ультрафиолете, поняла, что пошла по ложному следу.

А еще осознала — не успеваю… Оставалось десять минут, а потом, если верить угрозам «кракозябры», меня ждет пожизненное заточение в этом кабинете психиатра. И тут я разозлилась…

Терять-то мне нечего! А раз так, то к черту все дурацкие загадки! Мы пойдем ва-банк!

Поставив свечку обратно в камин, я принялась обстукивать стены помещения. Авось повезет. Но нет…

Стены явно каменные и толстые, но еще оставалось неосмотренное окно… заколоченное снаружи досками…

Вначале я бесстрашно кинула пятикилограммовый томик энциклопедии в стекло. Было тяжело, но дурная голова даже танк сдвинуть может. Раздался звон разбивающегося стекла и разлетающихся по комнате осколков.

Феерично! Даже представить не могла, что такой беспредел может доставить столько радости.

Критично осмотрев свои легкие босоножки на трех тесемках, я аккуратно пошла в них по битому стеклу. Ничего страшного, йоги вот вообще босиком ходят. Даже если порежусь, пережить эту катастрофу точно смогу!

Дойдя до теперь уже пустующей оконной рамы, я перешла к решительному ощупыванию материала, которым был заколочен возможный путь на свободу.

Находка меня обрадовала — досочки, плотно подогнанные друг к дружке, судя по той легкости, с которой они поддавались нажиму, оказались довольно хлипкими. А раз так, то и думать тут нечего — будем крушить!

Пару раз неудачно замахнувшись многострадальной энциклопедией и чуть не выломав руку, я бросила это дурное занятие и решила придумать что-нибудь поэффективнее.

В голову упорно лезла картинка, где спецназовцы штурмуют здание и, спускаясь на веревках, по принципу маятника, ногами вперед, эффектно влетают в выбитые окна. Покосилась на коварную минутную стрелку, настойчиво намекавшую: мол, у тебя две минуты, детка, дерзай!

— Эх, была не была! — ухмыльнулась я своему коварнейшему плану. — Я очень надеюсь, что с той стороны меня ждет не бездонная пропасть.

Всегда мечтала покататься на занавесках!

Критически осмотрела местные шторы — хорошие, добротные, плотные! Подергала на предмет прочности крепления к карнизу — на один рывок хватить должно! Катаются же маленькие дети на таких, значит, и я смогу!

Надо только встать куда-то повыше и разогнаться получше! Брать разбег по стеклам я не рискнула, поэтому, передвинув тахту вплотную к оконному проему, пришла к выводу, что она станет прекрасным подиумом для моего взлета.

Забравшись на свое бывшее ложе с ногами, скинула босоножки на пол — босиком отталкиваться будет сподручнее. Притянула к себе штору, намотала ее на руку, еще раз сильно дернула, проверяя, выдержит или нет. Перекрестилась… И с криком: «БАНЗАЙ!!!» протаранила пятками хлипкие доски, отделявшие меня от внешнего мира. А дальше случилось то, чего я так боялась.

Во-первых, заграждение я не просто снесла, а вынесла окончательно, сразу оказавшись всей своей тушкой снаружи. Во-вторых, меня ослепило ярким солнечным светом. А в третьих, карниз все же не выдержал, и в самой высокой точке моего полета я оторвалась от опоры и понеслась приземляться пятой точкой куда-то вниз!

Полет был недолгим, от силы метра два, и со стыковкой во что-то мягкое!

Осоловело хлопая глазами, я ошарашено ощупывала перину, на которую приземлилась, и, наверное, радовалась… Потому что выбралась из этой комнаты. Пусть не через дверь, но все же. Сижу на большом мягком матрасе во дворе какого-то дома, вокруг поют птички, ярко светит солнышко, а еще бабочки перед глазами так и летают.

— Пятьдесят девять минут и сорок семь секунд! — громогласно провозгласил кто-то.

Я повернула гудящую после удара голову в сторону голосящего. Вообще, странно, ударилась попой — гудит голова! Наверное, у меня мозг реально не в положенном месте находится! Ведь за окошком могла быть пропасть, колья, скалы, да что угодно, в конце концов! И, прежде чем прыгать, надо было посмотреть, куда придется приземляться.

— А по-другому бы и не пробила. Там стоит ограничивающее заклинание, преодолеть которое можно сразу и всем телом. Иначе никак! — мужской голос, говорящий все это, показался смутно знакомым.

«Хоттабыч»! Прибью гада!

— Эй, вы! — завопила я, срывая голосовые связки. — Да по какому праву вы все это затеяли? Что за бесчеловечные эксперименты?!

— Кажется, за своей истерикой ты пропустила интересное для себя слово «заклинание», — спокойно ответил мне дедок.

Сейчас он стоял передо мной и приветливо протягивал руку, чтобы помочь подняться с мягкой перины. Боясь очередного подвоха, вставать решила без посторонних. Ничего, молодая, справлюсь.

Встав и отряхнувшись от невесть откуда налипшей на меня пыли, я гневно измерила взглядом старика. А ведь внешне «академик» изменился. Причем сильно!

Исчезли многочисленные морщины, волосы уже не такие седые, тросточки нет. И одежда! Мне чудится, или на нем мантия в военную маскировочку цвета хаки?

— А вы, простите, кто? — набралась храбрости и спросила я.

Широкая улыбка расплылась по лицу «Хоттабыча».

— Декан факультета фрейлин в Высшей Военной Академии Магии — Арвенариус Преображенский. И спешу вас поздравить, вы только что поступили к нам на обучение!

Ч-И-В-О? Я ослышалась?

— Какого факультета? Какой академии? — воскликнула я визжаще-срывающимся голосом.

Старичок скривился от моего ультразвука и уже недобро так на меня взглянул. И гаркнул:

— Отставить истерики!

Я аж снова присела на перину, но, спохватившись, торопливо вскочила на ноги и выслушала гневную тираду.

— Эллечка, вы хотели магию? Хотели ей учиться? Так?

— Ага, — кивнула головой. — Правда, я как-то по-другому себе это представляла.

— Не «ага», а «ТАК ТОЧНО»! Повторите!

— Так точно!

Стою растерянная и непроизвольно начинаю вытягиваться по струнке смирно.

— Так вот, спешу вас обрадовать, Элла Константиновна. Ваша мечта сбылась. Вы поступили! И не просто куда-нибудь, а в военную академию. Если отучитесь до конца, станете почетной фрейлиной Ее Величества. У нас престижное заведение, мы подготавливаем кадры для охраны высших кругов аристократии…

— Но фрейлины, они же… ну, там, платьица красивые носят, румяна красиво накладывают, — робко высказала я.

— Молчать! — снова рявкнули на меня. — Команды «голос» не было! Кому нужны пудрящие носик фрейлины? Правильно, никому. Фрейлина должна уметь защитить свою нанимательницу. Укрыть ее от заклинания собственным телом, расшвырять убийц, скрутить воров, определять яды на запах — вот что делает фрейлина! А не то, что ты перечислила!

Я медленно подняла ладошку вверх, в надежде задать Преображенскому вопрос. Вот уж блин говорящая фамилия, куда подевался добрый «Хоттабыч»? Верните его обратно!

Смиловавшись, дедок кивнул, разрешая мне вякнуть по теме.

— Но ведь все, что вы сказали, это работа спецназа, а я хрупкая девушка.

— Когда ты в окно на шторе выпрыгивала, на хрупкую ничуть не похожа была. Разгадала бы загадки, поступила бы к аналитикам, а если ногами и через окно, то только фрейлиной, особого назначения!

«Ежкины блошки… я, кажется, хочу домой!»

— Хотела бы домой, осталась бы в комнате, — уже не в первый раз прочел мои мысли Арвенариус. — От стирания памяти еще никто не умирал! А раз так, то назад пути нет! Радуйтесь, Эллочка, ваши мечты стремительно сбываются!

* * *

Как там обычно пишут в женских романах?

Академии расположены в прекрасных величественных замках, с кучей высоких каменных башенок, с бойницами по стенам, развевающимися флажками на ветру. А еще обязательно должен быть сад, с невиданной красоты фонтанами, статуями и вековыми деревьями. Если нет сада, то лес или побережье с уходящим вдаль морем или океаном. И моя комната обязательно должна выходить окнами на самый чудесный вид, чтобы вечерами я наблюдала за закатами и томно вздыхала о своей тяжелой судьбинушке.

«Ага, щаз! Размечталась ты, Эллочка! Подбери амбиции и внимательно слушай, что тебе вещает «Хоттабыч»!»

С такими мыслями я шла по полю за своим деканом Арвенариусом. Компанию нам составляли еще пять девушек, таких же поступивших «абитуриенток», как и я. И направлялись мы к стационарному телепорту, который должен был переправить нас в засекреченный и скрытый от чужих глаз горный бункер, где нет входов, выходов, окон, садов, леса и других атрибутов нормальной академии. Пока мы шли, декан читал вводную лекцию. Вопросы задавать было нельзя, разрешалось только молча плестись за старичком и внимать его мудрости.

— Высшая Военная Академия Магии — старейшее учебное заведение в Двадцати королевствах. Одно из немногих, гарантирующее безопасность от внешних угроз своим курсантам. А все почему? Да потому, что местоположение нашей альма-матер строго засекречено. Множество врагов и заговорщиков во все времена мечтали уничтожить, спалить, сровнять с землей этот оплот подготовки защитников. Сделать все что угодно, лишь бы помешать выпуску наших специалистов — фрейлин, телохранителей и аналитиков. Поскольку в будущем от таких, как вы, дамы, будет зависеть не только безопасность одной-единственной коронованной особы, но и, возможно, всего королевства.

Мы шли по неровному, заросшему высоченной травой полю, идти было неудобно, а кроме того, еще и больно. Из всех девчонок я единственная шла босиком. Босоножки так и остались лежать в том злосчастном кабинете психолога, остальным абитуриенткам повезло больше. На крашеной блондиночке блестели новенькие беленькие кроссовки, еще на одной счастливице, с разноцветными волосами (жертва пьяного парикмахера) и кучей пирсинга по всему лицу, красовались зашнурованные армейские берцы. А вот милую девушку-пампушку с крайнего севера было жалко. Не знаю, где ее достал Арвенариус, но одета она была в пуховый платок, шубу и валенки, которые, несмотря на тридцатиградусную жару, царившую вокруг, отказывалась снимать. Девушка пыхтела, обливалась потом, но упрямо шла по высокой траве в своей амуниции. Я косилась на нее с жалостью, а вот некоторые девчонки мерзко подхихикивали над беднягой.

— А ну прекратите! — шикнула я на двух клуш, уже явно спевшихся друг с другом. Типичные гламурные курицы, непонятно, вообще, как сюда попали, неужели тоже ногами вперед и через окно?

Я покосилась на их высокие шпильки, увязавшие в земле, а потом на сбитые коленки, украшавшие обеих.

«Ага, туфельками жалко было, решили коленками», — вдруг одолела меня внутренняя злость. Вечно всякие тупые дуры себе бонусы на коленках выбивают. Фу, аж тошно!

На мою реплику курицы не отреагировали, но заржали еще громче, теперь уже над моим загрязнившимся белым платьицем. Но высказаться я не успела.

— Разговорчики в строю! — новый рявк заставил вздрогнуть. «Хоттабыч» бушевал: — Вас отобрали среди сотен претенденток на место! Вы успешно прошли испытания и не заставляйте меня сейчас проводить дополнительное отсеивание!

Не знаю, как на остальных, но на меня угроза подействовала. Куда бы ни вел нас этот старикан, но не попасть в Академию по собственной дурости — для меня непозволительная роскошь. Остальные девчонки тоже притихли, только полненькая с севера шумно пыхтела от жары.

— Отлично! Пошли дальше, до телепорта всего километров десять осталось, — оптимистично так заметил Арвенариус и прибавил шагу.

«Сколько? Десять? — захотелось заорать мне, но вовремя прикусила язык. — Да хоть двадцать, жива буду!»

— В этом году для поступления на наш факультет фрейлин было открыто всего пятнадцать мест. Пятеро набираются из вашего Внешнего мира, остальные десять из наших Двадцати королевств. Но так как вас сейчас на одну больше чем необходимо, до телепорта дойдут не все. — Хоттабыч сделал многозначительную паузу, нагнетая обстановку. — А все потому, что по прибытию на территорию Академии каждая из вас пройдет распределение, в конце которого будут сформированы тройки — по две девушки из нашего мира и одна из Внешнего. На ближайшие пять лет «тройка» будет вашей семьей, другом, товарищем и поддержкой. Если одна из троих в процессе обучения будет исключена, то две остальные девушки отправляются вслед за ней. Никаких поблажек или снисхождения в этой системе нет и не будет.

Я шла по полю, прикусывала губы от боли, потому что трава исколола и изрезала мои ноги в кровь — и самое дурацкое, «Хоттабыч» это видел, но делал вид, будто ничего не замечает. Я постоянно ловила его любопытствующий взгляд, который оценивающе проверял, жива я еще, тащусь ли еще и не пищу ли от боли. Но я молчала. Потому что приняла правила этой игры. Начну возмущаться, и до Академии меня не телепортируют. А поэтому — молча иду вперед и кусаю губы.

— Пс-с-с, — пыхтящая девочка в шубе незаметно толкнула меня пальцем в бок.

Я вопросительно посмотрела на нее, разговаривать же в строю нельзя. Хотя на строй мы сейчас точно не похожи, так, шесть баб, хаотично следующих по бескрайнему полю за дядькой в мантии цвета хаки.

Нелепым движением, на ходу, прыгая на одной ноге, девушка начала снимать с себя сначала один валенок, а потом второй и протягивать мне.

Я отмахивалась и отнекивалась, мол, а сама-то ты как пойдешь после этого.

Пампушечка, понимая мои сомнения, так же молча указала мне на свои ноги, и я увидела…

«Божечки, бедненькая, как же ты шла-то по жаре такой?!»

На ногах девушки красовались толстенные шерстяные носки до колена. В таких носках никакие валенки не нужны.

Поэтому обувку я приняла. По моим прикидкам идти было еще долго, а если помощь мне предложили, то отказываться глупо.

— За то, что от этих куриц меня пыталась защитить, — одними губами прошептала моя спасительница.

Надев валенки, я испытала противоречивые чувства. С одной стороны, по размеру они немного маловаты и в них жарко, а с другой стороны, я больше не ощущала режущей травы. И, о да, это было прекрасно!

Разноцветная в берцах наш маневр оценила и, показав нам одобряющий жест — большой палец вверх, расплылась в довольной улыбке.

Просто ей от тупых гламурных куриц тоже перемывка косточек досталась, и теперь по ее пирсингованному лицу блуждали явно недобрые планы будущей мести.

Вот так и шли вшестером, и каждая знала, что дойдут только пятеро.

«А давайте вы двух этих куриц лучше выгоните? — так и хотелось предложить «Хоттабычу» альтернативу. — Ну зачем вам такие коленотравмированные барышни в приличном учебном заведении? Вы же не куртизанок на улицу красных фонарей готовите? Вы только посмотрите на их накачанные силиконом губы, нарощенные ресницы и отсутствие печати ума на лице».

Шла я такая в валенках по полю, в грязном белом платье, мысленно злословила, и тут… БАЦ!!!

— Все, мы пришли, — заявил декан.

Пока я тупила и понимала, что сейчас одну из нас выкинут на фиг, крашеная блондиночка удивленно воскликнула вслух:

— А как же десять километров?

«Ой, дура! — ну зачем же…» — я аж скривилась, прям обидно. Потому что поняла, кого сейчас отправят домой. Ну не разрешал нам «Хоттабыч» говорить, не было команды «голос».

— Эля, — «Хоттабыч» пристально посмотрел на меня. — У тебя такое говорящее выражение лица, наверное, есть что сказать.

«Блин, вот у кого-то язык враг, а у меня еще и фейс!» Но делать нечего, ко мне же обратились, значит, надо ответить. И нет бы ответить: «Никак нет, сказать мне нечего!», но повышенное чувство справедливости, видимо, тоже мой злостный враг.

— Ну, я… — промямлила я, подбирая слова, чтобы как-то выгородить блондинку.

— Что ты? — с ехидным выражением лица подбодрил Преображенский.

— Не выгоняйте ее, пожалуйста, — решила все же выговориться, указывая в сторону блондинки. — По ней же видно, что она хорошая. И всю дорогу молча шла, не жаловалась, дисциплину не нарушала. Ну, под конец только не сдержалась и ляпнула. Каждый ведь может оступиться!

Все девчонки уставились на меня как на очумевшую, даже «курицы» рты раззявили.

— А ты с чего вообще взяла, что я ее выгонять буду? — елейным голосом вопросил «Хоттабыч».

— Так вы сами сказали! — теперь уже я ничего не понимала и начала чувствовать себя полной дурой.

Сделав неуловимой движение рукой в сторону блондинки, декан факультета фрейлин прищелкнул пальцами, и с той словно маска начала сползать.

За несколько мгновений обычная среднестатистическая, выкрашенная и ничем не примечательная девица стала превращаться в эдакую секс-бомбу. Ну, Памела Андерсон, ей-богу. Сейчас перед нами стояла мечта любого садомазохиста — высокая, с пятым размером груди блондинка, одетая в облегающий комбинезон из черной как смоль кожи, в высоких ботфортах на двадцатисантиметровой платформе и с огненной плетью в руках.

«Очуметь! — ну а больше слов нет. — Это кто такая? Эй, челюсть, вернись на место!»

— Позвольте представить вам преподавателя физкультуры в нашей Академии — Трою Александровну. Здесь она с нами в качестве сопровождающей, члена приемной комиссии и охраны. И ах да, девушки, теперь можете задавать свои вопросы.

УГУ! У меня вот уже двести вопросов, и первый — у ВАС ВСЕ ПРЕПОДЫ ТАКИЕ? Просто каждая выпуклость Трои, обтянутая в черную кожу, ярко переливалась на солнышке бликами, подчеркивая эту и без того выдающуюся натуру. И второй вопрос: чему нас может такая учительница научить — у шеста ходить?

Видимо, подобные мысли были у всех, и только гламурные курицы отличились:

— А это такая униформа в Академии? — спросила кучерявая брюнетка в розовой кофточке и с отвратительно глубоким вырезом декольте. — А нам такую выдадут?

Троя скептически смерила взглядом сначала первую гламурную глупость, а потом ее подружку — такую же брюнеточку, в ярко-зеленой футболке, только волосы у этой были выпрямлены и залиты ведром лака.

— Мне они не нравятся, — указывая плетью на «куриц», обратилась преподавательница к Преображенскому, — сдохнут же после первого марш-броска. Неужели повыносливее никого не нашлось, вот хотя бы как эта, — кивая на разноцветную в берцах. — Или эта? — на мою спасительницу-пампушку.

Меня характеристикой Троя обошла, и это, несомненно, обрадовало, что-то показалось мне очень опасным в шикарной даме. В чем я тотчас же убедилась.

Неожиданно фигуристая красотка напряглась, принюхалась, отчего ее прекрасный тонкий греческий носик пошел морщинками, а затем, резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, оттолкнулась с невероятной силой от земли, сделала в воздухе тройное сальто и приземлилась в пяти метрах от места, где только что находилась.

Приземлилась эффектно, на одно колено, а затем резко выбросила свою огненную плеть вперед. Обжигающие хвосты оружия взмыли в воздух, настигая и закручиваясь вокруг еще недавно невидимого мужчины. Послышался отчаянный крик боли.

Поймав единожды в захват, плеть отказывалась расставаться с жертвой без указа на то хозяйки. Поэтому сейчас незнакомый мужчина корчился от боли и ожогов, которые ему ежесекундно дарило огненное оружие.

Троя подошла к добыче, скептически осмотрела незнакомца, извивающегося у ее потрясающе стройных ног, и равнодушно произнесла:

— Господин Арвенариус, кто подготавливал безопасность этой площадки для телепортации?

— Глеб, кажется.

— Понятно, — загадочно протянула физкультурница. — Значит, опять своих зелий в лаборатории нанюхался и все самое важное прошляпил.

— Что поделать, дорогая Троя, — грустно пожал плечами декан. — Глеб у нас натура творческая, с ним бывает. В следующий раз поручу либо вам, либо Эридану.

— Все равно и года не проходит, чтобы какой-нибудь лазутчик не пробрался на поляну. — Преподавательница намеренно потянула плеть на себя, тем самым заставляя ту еще больше раскалиться на коже мужчины. Послышался жалобный скулеж. — С этим что делать? Как обычно?

Декан кивнул и, видимо, вспомнив, что все это время здесь еще находимся и мы, решил чуть-чуть прояснить ситуацию.

— Небольшой экскурс в реалии нашего мира. Сейчас вы наглядно увидели, зачем нужна охрана при проведении вступительных испытаний для иномирян. Потому что, как только вы поступили в нашу Академию, вас будут мечтать убить за ее пределами. Некоторые бандиты даже девиз придумали: «Убил курсантку сейчас — облегчил покушение на королеву потом». Поэтому если кто-то хочет отказаться и вернуться домой — мы не удерживаем.

Его и без того шокирующую речь решила дополнить Троя:

— Обучение у нас сложное, где-то опасное для жизни, до конца доходят не все. Максимум половина. Но если доживете до выпуска, поверьте, у фрейлин очень интересная жизнь. Сама работала, я вам дурного не посоветую.

И, словно добивая образ прекрасной фрейлины, одним движением свернула незадачливому лазутчику голову.

«Прелесть! Кажется, из меня хотят сделать Рембо в юбке!»

Одна из гламурчатых, та, что с прямыми волосами, не выдержала зрелища и рухнула в обморок.

— Ну, я же говорила, что не выживут эти, — кивая на «курочек» в очередной раз, радовалась своей правоте Троя. — Арвенариус, ну давайте их двоих отправим на родину. Помрут же. Я их потом от скал отскребать не буду, если самоубиться решат!

Преображенский хмыкнул, смерил взглядом вторую, еще стоявшую на ногах, но крайне бледную кучерявую «курочку» и, подойдя к ней вплотную, спросил:

— Ну что? Домой или остаешься?

— Д-д-домой. В звезду вашу магию! — пропищала брюнеточка и все же скатилась в обморок.

— Ну во-о-от, — расстроенно протянул декан, — выходит, еще двоих надо добрать. Иначе не сформируем первый курс! — и, тут же переведя взгляд на нашу оставшуюся троицу, гневно так и с вызовом спросил: — А вас ничего не пугает? Может, тоже домой захотелось?

Разноцветная в берцах скривила мордашку, но ответила четко и по-военному:

— Если я откажусь, чем я буду лучше этих дур! Я не отступлюсь!

Теперь ответа ждали от меня и от моей спасительницы-пампушечки, надо будет потом узнать, как же ее зовут.

— Мне у вас нравится. Тут тепло. — Видимо, она решила подойти к вопросу своей дальнейшей судьбы с неожиданной стороны. Теплый местный климат для девушки с севера стал решающим фактором. — Я остаюсь!

И наконец-то сняла с себя пуховый платок, обнажив растрепанную, черную как смоль, пышную гриву волос.

Похоже, осталась только одна я. И хочется, и страшно, и понимаю, что назад пути потом не будет. А еще осознала, в чем смысл этих глупых «троек» — ты не сможешь уйти или отчислиться из Академии по собственному желанию, потому что из-за твоей слабости разобьются еще две судьбы. Значит, отступаться от заветной магии ни на шаг нельзя. А раз так, то:

— Я буду учиться! — твердо сказала я, глядя на своего будущего декана и преподавательницу физкультуры.

Одобрительно хмыкнув такому рвению к учебе, декан извлек из воздуха три небольших свитка и протянул каждой из нас по экземпляру.

— Это договор на ваше обучение в Академии, внимательно ознакомьтесь. Если согласны, поставьте внизу подпись капелькой крови. Договор стандартный магический, в случае нарушения пунктов о неразглашении информации вас ждет немедленная и мучительная смерть. Подробнее в главе «Ответственность сторон», также внимательно изучите «Форс-мажоры и обстоятельства непреодолимой силы». Мы заведение честное, поэтому скрытых процентов и мелких шрифтов в договоре нет. Но вы все равно читайте внимательно, прежде чем подписать.

Я решительно развернула свиток и уже приготовилась увидеть в нем гору текста, как вдруг:

— Да вы что, издеваетесь? — возмущенно пискнула моя спасительница в шубе.

— Что вас так смутило? — вежливо поинтересовалась Троя.

— Пункт 6.6.7. «Обязательная потеря девственности (при наличии оной) к пятому курсу». Я даже читать не начала, как ЭТО у меня на пол-листа высветилось! — произнесла пампушечка, заливаясь пунцовой краской.

«Ого, это где тут такие условия?» — поразилась я и начала искать глазами этот развратный пункт в своем экземпляре договора.

Я-то своей невинности давно лишилась, ну а где вы в наше время найдете нетронутую деву в двадцать пять лет. Такие сказки только в женских романах встретить можно. И хотя особого опыта в сексуальной сфере я все же не имела, но и полной дурочкой назвать себя не могла. В конце-то концов, я нормальная половозрелая девушка, и если взять в расчет два неудавшихся романа, о каждом из которых я думала, что это всерьез и навсегда… То да! Добрачному разврату я предавалась. И ни капельки не жалею.

Правда, хваленого великого удовольствия от процесса я не испытала, вроде и не отвратительно, но и не вау! Зато честно признавала за собой великий актерский талант к симуляции. Два героя моих неудавшихся романов считали себя великими альфа-самцами. Ну, да и черт бы с ними! Сейчас я рыскала глазами по договору и не находила у себя этого чудесного пункта.

В моем свитке параграф 6.6.6 был последним в графе «Обязанности сторон» — и предлагал мне тщательно выполнять все рекомендации учителей, касающиеся моего обучения.

— Так почему я обязана лишаться девственности? — продолжала возмущаться пампушка — Какое это имеет значение для обучающего процесса?

Арвенариус, предчувствуя скользкую тему будущего разговора, покосился на Трою и, прошептав: «Пойду-ка я проверю периметр перед телепортацией», тихонечко ретировался в неизвестном направлении.

Подождав пока на полянке в зоне слышимости останутся только девушки, преподавательница физкультуры наколдовала себе простенькую табуретку, изящно уселась и, смерив тяжелым взглядом наши недоумевающие лица, глубоко вздохнула. Но все же решила объяснить:

— Работа фрейлин порой опасна не только для вашей жизни, но и для чести. За годы в Академии вас обучат манерам поведения в высшем обществе, искусству быть красивой, искусству соблазнения, умению правильно общаться и обращаться с мужчинами. И, опережая вопрос, который у вас на лицах читается, нет — королевскими проститутками мы вам стать не предлагаем. Во дворце подобных охотниц за счастьем и так хватает! С кем спать или не спать — вы решаете сами. Но есть одно но! Вас будут желать множество мужчин, кто-то — издалека, писать стихи и дарить цветы, а кто-то — более агрессивными способами. К сожалению, встречались и случаи насилия. Когда девушки, даже со всеми знаниями фрейлин, не смогли отбиться. И здесь, уж поверьте моему опыту, — руки преподавательницы гневно сжались, — лучше лишиться девственности до брака, но добровольно, чем привязанной к столу и с мужиком, от которого вас воротит.

— М-да… уж, — тихо прошептала я, — какая-то дурацкая работа у фрейлины. Можно не дожить, и риск изнасилования есть, а в чем тогда вообще смысл? Где момент нашей мотивации?

— Деньги, балы, приключения, возможность выгодно выйти замуж, дворцовые интриги и подковерные игры — то, о чем мечтают девушки Двадцати королевств, поступая в Академию. Но я расскажу вам о другой стороне медали. После пяти лет службы королевской фрейлиной вас сменит новое поколение наших выпускниц. И тогда перед вами откроется весь мир, полный магии. Вы сможете путешествовать, найти работу по душе, встретить любящего мужа, создать нормальную семью. Десять лет — и двери в мир будут открыты.

Какая красивая палка о двух концах!

Разноцветная, все это время молча слушавшая разговор, присела прямо на траву и, не щурясь, посмотрела на яркое полуденное солнце.

— Троя Александровна, а вы из какого мира? — поинтересовалась девушка.

— Из Внешнего, оттуда, откуда и вы.

— Вы упомянули, что работали фрейлиной. Так почему же вы сейчас работаете преподавателем в Академии, а не путешествуете по миру?

Преподавательница искренне расхохоталась.

— Девушки, мне двести лет. Первые пятьдесят я честно путешествовала, но мне надоело. Потом я вышла замуж первый раз, не сошлись характерами, потом второй, третий, четвертый. И мне снова надоело. Вот уже сто лет я работаю в Академии, и мне это нравится. Тем более что со своим опытом я могу предостеречь вас от кучи глупых ошибок, которые когда-то наворотила сама. Еще вопросы есть?

«Две сотни лет, офигеть! Я тоже так хочу выглядеть в ее возрасте!»

— А сколько здесь средняя продолжительность жизни? Ну, если за углом не прибьют? — я решила все же уточнить интересующий меня вопрос.

— Лет шестьсот, кто-то и больше.

«Шикарно, заверните мне все шесть веков, пожалуйста! Ради такого приза можно отмучиться десяток лет!»

— Ну что ж! Я, смотрю, вы вдруг резко приободрились, — Троя встала со своего наколдованного стульчика и одним ударом огненной плети развеяла тот в пепел. — Давайте, дочитывайте договор, подписывайте, и вперед на заселение по комнатам.

Следующие пятнадцать минут каждая из нас вчитывалась в мудреные строки свитка.

«Высшая Военная Академия Магии, именуемая в дальнейшем «Академия», в лице декана факультета фрейлин Арвенариуса Преображенского, действующего на основании Устава, и Савойкина Элла, действующая на основании здравого смысла, именуемая в дальнейшем «Курсантка», заключили настоящий Договор о нижеследующем…»

И туча пунктов — учиться, стараться, выполнять, делать, исполнять, а еще куча обязанностей и миллион требований.

«Пункт 2. Академия обязуется:

2.1. Уладить все проблемы, возникающие с семьей и государством у иномирных курсантов: инсценировка смерти, подделка документов о переезде в другой город (страну), оплата кредитов (если таковые есть). Необходимое подчеркнуть, в противном случае выбор способа урегулирования ситуации предоставляется исполнителю…»

Словно прочитав на моем лице растерянность, Троя, протягивая карандаш, пояснила:

— Либо твоим родственникам скажут, что ты уехала в Китай на десять лет по обмену, и оттуда будут регулярно присылаться деньги, твои фотоснимки в обнимку с Буддой, либо «твое» тело найдут в ближайшей подворотне. Но последнее при живых родственниках делать не советую, этот способ хорош, если тебя дома никто не ждет.

Взяв у преподавательницы карандаш, я решительно подчеркнула «подделку документов», ну не хотелось мне расстраивать маму и папу. Пусть я и живу далеко от них, но это не повод организовывать им внеплановый инфаркт.

«2.2. Академия берет на себя все расходы по материальному обеспечению Курсантки: одежда, обувь, учебные материалы, питание.

2.3. В случае успешного выполнения учебного плана Академия обязуется выплачивать денежную стипендию в размере 10 золотых за месяц обучения.

2.4. Академия предоставляет перенос из Внешнего мира одного личного предмета (на выбор Курсантки) в комнату проживания оной…»

О, какой интересный пункт! Но уточнить все же нужно.

— А что, вообще любую личную вещь перенесут?

К этому времени уже вернувшийся Арвенариус сосредоточенно избавлялся от мелкой травы на небольшом клочке земли, примерно два на два метра. Если растительность оказывалась большой, сорной и плотно засевшей, то декан с пыхтением, ручками выпалывал ее из земли.

Зачем это было ему нужно, оставалось пока непонятным, но мой вопрос отвлек его от странного занятия.

— Любую, но только одну. Если ты скажешь перенести шкаф, мы перенесем, но без содержимого. А то были уже хитрые.

— А домашнее животное подходит под характеристику личного предмета?

Декан аж кустик полыни из рук выронил.

— В смысле?

— У меня кот остался, перенесите его сюда, пожалуйста.

По лицу Преображенского побежала эмоция негодования, видимо, живность еще никто не просил переносить, но тут же он расслабился и неожиданно согласился.

— Следить, кормить, поить сама будешь. Если он сбежит или его сожрет какая-нибудь горная тварь, это будет твоей проблемой.

Меня такие угрозы не могли напугать, Лорда Оттона Штрауса фон Мурза, думаю, тоже. Большой, пушистый, рыжий, беспородный, наглый кошара являлся жестоким образцом истребителя крыс, грозой дворовых собак и похитителем сердец всех местных кошечек. Будучи животным на свободном выгуле, пропитание кот себе находил сам, очень часто уходил в загул на неделю, а потом возвращался тощим, с разодранным ухом, долго лакал воду из мисочки и, довольный жизнью, засыпал на моей кровати. Согнать грязного ободранного Лорда Мурза было невозможно, поэтому оставалось только смиренно менять постельное белье и ждать следующего кошачьего загула.

— Мне однозначно кота, судя по всему, это самое ценное, что у меня осталось в том мире.

Арвенариус лишь пожал плечами, мол, у каждого свои заскоки, и продолжил дальше пропалывать полянку.

Вообще, в скромной комнатушке, которую я снимала поближе к месту работы, еще оставался ноутбук, маленький ламповый телевизор и старенький диван. Но в выборе между этими вещами и котом с огромным перевесом победил кот. И я отчего-то была уверена: животное путешествие перенесет отлично и еще благодарным мне останется…

В итоге через полчаса, согласившись с условиями договора и оставив по капельке крови внизу свитков, мы продолжали наблюдать за сельскохозяйственным произволом, который творил Преображенский на полянке. Троя на эту ручную прополку смотрела равнодушно, видимо, потому, что так и нужно. Потому и мы втроем вмешиваться не спешили и глупых вопросов не задавали. Зато познакомиться успели.

Полненькую звали Кристиной Волковской, а разноцветную — Беловой Анфисой. Как я и предположила, моя спасительница оказалась жительницей Заполярья. Хотя даже там бывает более-менее теплая погода, в день, когда ее выдернули из нашего мира, как назло, шел снег и завывал сильнейший ветер, поэтому одежда на девушке была такой странной для моего столичного взгляда. Анфису же «Хоттабыч» выкрал с кладбища. Бродила одинокая девушка-неформалка среди могилок, размышляла о вечном, а тут дедок-академик, откуда ни возьмись, со странным предложением:

— Тебе грустно и одиноко в этом мире?

Вот если честно, я бы после такой фразы от незнакомца на кладбище в обморок упала, но Анфиса томно вздохнула, поправив разноцветные волосы, и согласилась:

— Угу… Одиноко…

— Пошли тогда со мной, я покажу, где весело, — предложил дедок, протягивая руку.

Но Анфиса дурой не была, она проверила нож, лежащий в одном кармане, газовый баллончик в другом, и только после этого согласилась:

— Веди, дядя, пускай будет весело!

А потом вспышка, и знакомая всем троим комната. Только в отличие от меня ни Анфиса, ни Кристина по книжкам не лазили, они сразу начали военные действия против заперших их людей. И первая протаранила окошко берцами уже в течение десяти минут, а вторая через полчаса, и только я еле-еле уложилась в норму. Чувствую себя туповатой, но ничего, не всем же сразу звезды с неба хватать!

А тем временем Арвенариус закончил с полянкой и теперь критически осматривал девственно пустой квадрат земли без признаков растительности.

— Всегда бесил этот способ перехода! Нет, чтобы выжечь эту траву ко всем чертям! Так нет же, надо ручками, чтобы потом следов не отследить было до Академии… — бубнил он. — Все, дамы, объявляется построение внутри этой фигуры и пятиминутная готовность к телепортации.

А дальше дежавю: вспышка, искорки, ощущение потери тела, опять полет, и прибытие к месту будущего прохождения обучения, с наэлектризованными, растрепанными во все стороны рыжими волосами!

Все! Вот я и пришла! Прячьтесь в картошку, накрывайтесь свеклой! Я СТАНУ ОФИГЕНСКОЙ ФРЕЙЛИНОЙ!