Люби меня. Другое измерение

Моник Ти

Первые люди сильно отличались от нынешнего человека. Они не могли просто взять и заняться любовью, когда вздумается. Женщина должна была открыться, а мужчины возбуждались и выпускали орган. Причём для успешного соития это должно было произойти одновременно. Алим и Лейла встречаются больше года, но она очень редко ему открывается. Алим намерен кое-что сделать с ней, чтобы они могли заниматься любовью в любой момент. Он ещё не знает, что за это всех людей ждёт жестокая кара создателя… Книга содержит нецензурную брань.

© Моник Ти, 2022

ISBN 978-5-0055-9114-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. О них

В их мире существует два вида разумных созданий. Одни более привлекательные, а другие менее. Но различия между ними колоссальные и последний пунктик относится к красоте… но так ли важна красота? Высокодуховные умники скажут, что надо любить за красивую душу, а не оболочку. Но, увы, в жизни так не бывает. А если и бывает, лишь случайно и лишь изредка. Без красивого тельца превращаешься в изгоя. И эта участь настигла целую многомиллионную расу… для них это стало наказанием.

На планете Земля появились две расы разумных людей и отличались они физиологией. Первая раса возникла, когда создатель проектировал мир. Оболочку нынешнего человека придумали не сразу, а последним по очереди. Первыми были мелкие создания: насекомые, птицы, животные. Все оболочки, которые не нравились создателю, отбраковывались, но не уничтожались. Брак либо сильно уменьшался и становился тараканом, либо превращался в глубоководное существо, которое не повредит основной расе, ― людям. В редких случаях создатель позволял неугодной оболочке контактировать с людьми. Ими как раз-таки и стали животные и птицы, которых мы можем видеть.

Оболочка человека возникла как конечный результат, в котором, якобы, собраны лучшие качества от всех остальных существ. Сложно рассуждать о том, насколько это правда.

Первый человек был волосатым, как животное. У мужчин был жгуче чёрный мех по всему телу, а у женщин ― белый. Мех был, как у кошек, примерно 1—1.5 см и равномерно покрывал всё тело людей, за исключением стоп, ладоней, подмышек и прочих интимных мест. Лица у людей тоже были волосатые. На щёчках мех был длиннее, а в глазных впадинах, на носу и на веках короткий. Но это не считалось уродством. Разве можно кошек назвать некрасивыми созданиями? Или тех же собак, белок и прочих животных, чьи мордочки покрыты шёрсткой? Вот и люди по-своему были красивыми, но сильно походили на животных. Телом, во всяком случае, но не интеллектом. И самое главное, ― они в друг друге всегда видели отличия и красоту.

Необычными у первых людей были и половые органы. Мужской член вылезал из промежности лишь перед сношением и лишь тогда, когда человек возбуждён. Зачастую это приводило к тому, что люди хотели секса, но не могли им заняться. Влагалище у женщин тоже открывалось лишь в момент возбуждения, и это создавало непреодолимый барьер на пути к удовольствию.

Но всё это было придумано не просто так. Создатель давал понять, что нельзя заниматься сексом с кем попало. Надо делать это обдуманно, с любовью и лишь с тем, кто тебе воистину приглянется. Создатель безмолвно говорил, что дырочка у женщины откроется тогда, когда мужчина по-настоящему ей понравится, а у него в этот момент вылезет член. Но людей это не устраивало. Удовольствие от спаривания было слишком велико, чтобы от него отказаться. Секс длился долго: 3—4 часа, и каждая минута этого момента представляла из себя настоящую нирвану. В их сексе не было кульминационного момента, каждый миг доставлял максимальное удовольствие. И люди хотели ещё, ещё и ещё. Удовольствие от секса было для них главным наркотиком, ибо в их мире не было других источников нирваны.

Создатель придумал удовольствие как дар за любовь. Он решил, что люди будут сходиться для получения нирваны, начнут узнавать друг друга, заботиться друг о друге. И если люди будут любить друг друга, они смогут любить и своё дитя. Но всё пошло не по плану…

Некоторые люди вели себя так, как задумал создатель. Они сходились и начинали узнавать друг друга: вместе ели, гуляли, ухаживали друг за другом, ― вели себя цивилизованно. Те пары, которые долго состояли в отношениях, умели возбудить друг друга в нужный момент. И тогда они получали следующий дар, ― возможность зачать дитя и создать частичку себя. Но многих не устраивал такой путь.

Люди были поглощены жадностью и не могли преодолеть наркотическую тягу к нирване. В жажде удовольствия они были готовы на всё. Хотели заниматься сексом долго и часто и тогда, когда сами этого захотят. Они хотели получить удовольствие сразу и, ― неважно от какого партнёра. Это привело к тому, что люди начали заниматься сексом неправильно. Такая же идея пришла в голову одной пары, которая не поладила друг с другом. Когда парень возбудился и не смог войти в свою девушку, он начал злиться.

— И что мне теперь делать? ― спросил Алим.

— Я не знаю… ― протянула Лейла, пожимая плечами. Она улыбалась, потому что ей было весело. Она предвкушала этот момент с восторгом, потому что мечтала об удовольствии. Лейла подумала, что Алим начнёт целовать её, ласкать и гладить, чтобы она поскорее возбудилась. И она не замечала, что Алим злится.

— А кто должен это знать? ― нервно спросил Алим и стукнул кулаком по матрацу.

— Ты чего? Я не знаю, ― нахмурив брови, ответила Лейла. В этот момент Алим вышел из себя. Он замахнулся и дал ей сильную пощечину.

— Узнаешь, ― сказал Алим.

— Ай… ты чего, не бей меня, ― в ужасе закричала Лейла. Она зажмурилась и низко опустила голову, но Алим схватил её за шерсть, заставил приподнять голову и продолжил давать ей пощёчины.

— Зачем ты возбудила меня, если не хочешь? ― спросил Алим. Он уже устал встречаться с девушками, ухаживать за ними. Много раз он это делал, но без толку. Им удаётся возбудить его, а ему их нет.

— Ты сам просил, говорил, что будем… ― пискляво ответила Лейла.

— Будем, открывайся, ― потребовал Алим. Одной рукой он держал её за шерсть на голове, а ладонь второй руки сжал в кулак и приложил к её промежности.

— Нет, только не бей туда, ― в испуге попросила Лейла. Она нахмурила брови и в ужасе посмотрела ему в глаза. Не могла поверить в то, что у неё такой ужасный парень. А ведь недавно всё было хорошо, ― всегда было всё хорошо. Алим был милый и добрый, ухаживал за ней… всё было так, как должно. И встречаются они больше года, только всё равно не могут возбудить друг друга в нужный момент.

— Откроешься или нет? ― спросил Алим, угрожающе глядя в её глаза.

— Я не могу делать это по приказу, ― закричала Лейла.

— Неужели? ― сказал Алим и пальчиками начал теребить её закрытую промежность. Это причиняло Лейле сильную боль, заставляло её кричать.

— А… нет… нет…

Лейла начала дергаться и отстраняться от него. За это Алим снова сильно ударил её по щеке.

— А…а… эхе… эхе… ― слезливо захныкала Лейла.

— Ты никуда не пойдешь, ― требовательно заключил Алим, ― ты моя.

— Что ты задумал?

— Что я задумал? Я возьму тебя, ― нервно сказал Алим. Он схватил её за ноги и начал притягивать к себе, укладывая на спину.

— Нет, пожалуйста, не убивай меня, ― запищала Лейла. В их мире ещё не было понятия анальный или оральный секс. Секс бывал только вагинальный и только в том случае, если влагалище у женщины открывалось и впускало член. Мужчина не мог войти в анальное отверстие женщины ввиду физиологии. В их времена средняя длина члена составляла 65—70 см, в редких случаях доходила до 90см, и это считалось нормой. Сильное удовольствие во время секса достигалось благодаря большой площади соприкосновения половых органов. Влагалище женщины соединялось с особым отделом желудка в теле женщины, которая отвечает за слюноотделение. Обладатели слишком длинного достоинства иногда могли пробить женщину на сквозь. Они входили во влагалище, а их залупа начинала выглядывать в горле у женщины, была видна через приоткрытый рот. И это не причиняло вреда женщинам. Это было нормой, так была устроена их физиология. А вот заниматься анальным сексом было возможно, потому что это 100% приводило к смерти женщины. Об оральном вхождении насильники думать не могли, потому что это было чревато укусами как случайными, так и преднамеренными. У первых людей были очень острые зубы, представляющие собой длинные клыки. Они имелись даже в области нёба и на самом языке.

Алим оставил Лейлу между своих ног и начал тереться членом о её живот.

— Не убивай меня, пожалуйста, ― жалобно попросила Лейла снова.

— Я так хочу… так хочу тебя, ― столь же жалобно сказал Алим. Он склонил голову на бок и уложил щеку на её груди. Алим грустил и понимал, что вспылил.

— Эхе… эхе… ― плаксиво захныкала Лейла. Она будто услышала приговор о помиловании после того, как её казнь уже была объявлена. Но она понимала, что Алим в любую секунду может снова рассердиться. Лейла боялась шевелиться, но не смогла сдержать слёз.

— Пожалуйста, откройся, ― прошептал Алим. Он понимал, что в такой момент просить бесполезно, но всё равно делал это.

— Я не могу, ― печально сказала Лейла и начала его обнимать. Так она надеялась задобрить его. Алим всё ещё лежал поверх неё, прикладываясь щекой к её груди. Лейла ощущала его возбуждение, но Алим уже не пытался тереться членом о её тельце.

— Давай сделаем, чтобы смогла? ― предложил Алим.

— Ты о чём? ― спросила Лейла и пожаловалась: ― после такого я не откроюсь, не смогу просто…

— Если ты согласишься, я могу сделать кое-что, ― сказал Алим, выдержав некоторое молчание. И его слова прозвучали с нотками неуверенности. Будто он собирается предложить ей то, на что она скорее всего не согласится.

— Если ты меня откроешь насильно, я умру, ― напомнила Лейла.

— Я знаю и хотел предложить другое…

— Что другое? Говори уже, ― нетерпеливо сказал Лейла. В этот момент ей показалось, что к ней вернулся её милый Алим. Он уже стал спокойным, и не проявлял какой-либо агрессии и желания изнасиловать её. Но он по-прежнему был возбуждён и хотел её. Лейла бы успокоилась, если бы его член втянулся обратно.

— Одному пациенту я смог выточить зуб.

— Нет, ни за что! ― вскрикнула Лейла, даже его не дослушав. Она прекрасно понимала, к чему он ведёт этот разговор: хочет выточить её задние зубы, чтобы трахать в рот. У первых людей были дополнительные зубы, которые торчали в области нёба, ближе к маленькому язычку. Они представляли собой острые клыки и не позволяли людям глотать что-то слишком большое. И, естественно, не позволяли вставить в рот член.

— Но почему? ― с возмущением спросил Алим. ― Ты не любишь меня?

— Это ты меня не любишь. После всего, что было сегодня, по-твоему, мы и дальше сможем быть вместе?

Лейла хотела сказать, что не готова его простить.

— Нет, пожалуйста, не бросай меня, ― попросил Алим, нежно трясь щекой о её груди, ― ты же знаешь, я вспыльчивый. Но я люблю тебя.

— Это уже не в первый раз, когда ты бьёшь меня. Я боюсь тебя, ― пожаловалась Лейла.

— Обещаю больше не делать этого, ― сказал Алим и впился в её губы страстным поцелуем. Поначалу он целовался так, как нужно. Немного проник языком в её ротовую полость и активно ласкал её изнутри. Но спустя некоторое время Алим начал вытягивать свой язык и легонько коснулся её клыка. Лейла мигом отстранилась.

— Нет, ну что ты делаешь? ― хихикая, спросила Лейла, глядя ему в глаза. Ей было весело оттого, как он целуется. То, что сделал Алим, ― это весьма опасно. Клыки очень острые, будто подточенные ножи внутри рта. И люди зачастую не контролируют момент, когда клыки начинают резать язык партнёра во время поцелуя. Им вообще не рекомендуется целоваться или же советуют это делать без языка. Но Алим никогда не придерживался таких рекомендаций. И отчасти понравился ей своей смелостью, страстью, готовностью довериться ей.

— Целую тебя, ― сказал Алим и снова начал приближаться к её губам, ― ты же знаешь, как я люблю.

— Это очень опасно.

— Я мечтаю проникнуть глубже, ― признался Алим и снова впился в её губы, снова потянулся кончиком языка к её клыкам.

Языки первых людей были очень длинные, достигали до 45 см. Считалось, что создатель даровал им длинные языки для подводной охоты. Также для дыхания под водой у людей были жабры. Только вот ловить рыбу люди предпочитали иначе…

— Я не могу позволить тебе вырвать свои зубы, ― с возмущением сказала Лейла.

— Я и сам не хочу вырывать их тебе, ― ответил Алим, ― но разреши поточить их?

— Нет, ― резко возразила Лейла.

— Да почему нет?

— Потому что… потому что потом я стану инвалидом, ― сказала Лейла, ― клыки больше не вырастут.

— Да и не нужно, чтобы они вырастали. Потом мы сможем заниматься этим, когда захотим.

— Этим? ― с восклицательной интонацией спросила Лейла. Она уже поняла, что речь идёт далеко не о поцелуе.

— Да, этим, ― с улыбкой сказал Алим и мечтательно погладил её щеку.

— Нет, фу! ― ответила Лейла и начала заваливаться на бок.

— Ты чего это? Блевать собралась? ― спросил Алим, глядя на неё с ехидной улыбкой. Он представил, как вставляет член в её рот, и сразу же возбудился. И это несмотря на то, что он уже начал успокаиваться.

— Это омерзительно, никогда не говори мне о таком, ― сказала Лейла. Она отрыла рот и смотрела на пол, будто реально собирается вырвать. Это не переставало забавлять Алима. Он схватил её за шерсть, заставил откинуть голову назад и снова поцеловал в губы.

— А…а… ― вскрикнула Лейла и вскоре замолкла, вынужденно отдаваясь ощущениям. Алим был груб и одновременно нежен. Активно шевелил языком внутри её рта, заставляя расслабиться и пытаясь её возбудить. Лейла всегда думала, что ей хорошо рядом с ним, но возбуждалась от его ласк она очень редко.

— Это не омерзительно, а естественно, ― сказал Алим, с улыбкой глядя в её глаза. Лейла тоже посмотрела на него, а потом показательно зажмурила нос.

— Ни за что.

Алим начал указательным пальчиком поглаживать её нос.

— Не вредничай, потом я тебя тоже приласкаю, ― обещал Алим.

— Я не могу открыться, как ты меня приласкаешь? ― спросила Лейла.

— Ну, иногда же это происходит, ты открываешься.

— Да, когда ты не готов, ― с досадой сказала Лейла, ― и это говорит о том, что мы просто не подходим друг другу.

Как только Лейла это сказала, Алим приложил к её губам указательный и средний пальчик, как бы приказывал ей замолчать.

— Не думай об этом, и я обещаю тебе, мы разрушим эту систему, ― сказал Алим. И это снова означало, что он собирается поточить её зубы. Но Лейла не была с этим согласна. Её до жути пугало то, как это будет происходить? Будет ли ей больно и как она потом будет жить без зубов? Подозревала, что выточенные зубы могут со временем болеть. И уж точно ими будет невозможно жевать.

— Не хочу я ничего разрушать, ― сказала Лейла и увернулась от очередного поцелуя, ― создатель этого не одобрит.

— Мне уже насрать на то, что он там одобрит, а что нет.

— Ты не должен так говорить, нас накажут, ― нравоучительно сказала Лейла.

— Он ничего уже не переделает, ― уверенно сказал Алим.

— Откуда тебе это знать?

— Потому что придётся переделать мир.

И Алим, действительно, знал, о чём говорит. Создатель уже понял, что многие люди недовольны строением половых органов. Возможно, он бы и пошёл на поводу у людей, но реализовать это было сложно. Было бы странно устраивать апокалипсис, чтобы изменить людям член и влагалище. Создатель решил, что изменит тела людей, если вдруг по каким-либо причинам ему всё же придётся совершить перезапуск системы. А до этого момента решил всё оставить так, как есть. Он дорожил жизнями обитателей Земли.

Человечество развивалось дальше, но создатель взял на заметку: влагалище надо сделать постоянно готовой «впустить», а член должен находиться снаружи. Сами люди об этом просили, и создатель постоянно думал над тем, как это можно реализовать? Не покажется ли это глупой или странной задумкой? Болтающийся снаружи член создатель считал непрактичным, и удивлялся тому, что люди этого хотят. Ему не нравилась человеческая порочность, эта бесконечная жажда секса. Но люди очень хотели, чтобы удовольствие можно было получить проще.

Люди были убеждены, что создатель уже ничего не переделает. И даже если ему не понравится то, как люди спариваются и на какие хитрости идут ради получения удовольствия, он уже ничего не сделает.

— Я не могу согласиться на то, что ты предлагаешь, ― сказала Лейла. Алим обнял её и крепко прижал к себе.

— Не надо сейчас ни на что соглашаться, ― сказал Алим, ― позже согласишься.

— Нет, ― торопливо возразила Лейла, но спорить об этом они не стали.

Алим приподнялся, встал на колени и начал поглаживать её бёдра обеими руками.

— Ты хочешь попробовать снова? ― спросила Лейла. И она хотела сказать, что не сможет, что не готова и пр. После произошедшего у неё не было никакого желания возбуждаться.

— Хочу, ― прошептал Алим и губами прильнул к её коленям, начал нежно целовать и медленно раздвинул её ноги. Лейле очень нравились его ласки. И чем ближе его губки подходили к её промежности, тем сильнее она возбуждалась, но в то же время напрягалась.

— Нет, ты не должен этого делать, ― взволнованно сказала Лейла. Она чуток приподнялась, облокотилась на обе руки и посмотрела ему в глаза. Но Лейла всё равно не хотела говорить «не делай этого». В такие моменты она ждала, что он возразит ей, скажет, что должен. И Алим говорил:

— Я хочу.

Лейла обожала это слышать. Алим всегда казался ей не таким, как все. И он никогда не противился целовать её в тех местах, куда остальные мужчины не целуют.